В суде по "фармделу" вчера спорили из-за автографов. Обвинение требовало от сотрудницы минздрава опознать подпись бывших начальников Павла Дегтяря и Рашида Абдуллова. Адвокаты закатывали глаза и напоминали, что свидетель – не почерковед.

– Вы уже не болейте, пожалуйста, – сказал судья Ильдар Хайбуллов, услышав кашель с адвокатской стороны. – Отболели, особенно жители Самарской области. Лимон надо, еще что-то...

– Выпить нужно! – донеслось в ответ под общий смех.

– Этого я не знаю, – открестился судья.

Настроение поменялось, когда появился свидетель. Наталью Герасимову из Димитровграда допрашивали по делу о неисполнении судебных решений. Эту статью вменяют Павлу Дегтярю и Рашиду Абдуллову как бывшим министрам – якобы они не исполняли постановления о выдаче лекарств льготникам. Муж Натальи Герасимовой Игорь Герасимов умер в марте 2018 года от онкологии. Ему полагалось дорогое лекарство "Джакави", но от минздрава он его не получил.

Игорь Герасимов, фото: advita.ru

Страшный диагноз ее мужу поставили в 2014 году, рассказала Наталья Герасимова. Покупать "Джакави" сам он позволить себе не мог. Семья направляла письма в минздрав, но ответы всегда были отрицательными. "Писали, что обеспечить не можем, препарат дорогой, в список льготных не входит", – пояснила Герасимова.

В 2018 году Игоря Герасимова доставили в специализированную клинику в Санкт-Петербурге. Ему должны были провести трансплантацию костного мозга. Несколько месяцев до этого препаратом "Джакави" его обеспечивал благотворительный фонд "Адвита". К сожалению, 10 марта 2018-го Игорь умер, проведя в клинике полтора месяца. Наталья говорит, что причиной смерти стала именно болезнь.

– Какова стоимость препарата? – обычно напористая и строгая, адвокат Ирина Хутарева на этот раз вела допрос предельно мягко.

– Около 260 тысяч. Это на месяц.

– А вам известно, что министерство здравоохранения в итоге закупило препарат?

– Нет.

После того, как свидетель ушел, Ирина Хутарева и Рашид Абдуллов пояснили, что после вынесения судебного решения о выдаче Герасимову лекарства министерство закупило его в кратчайшие сроки - в течение месяца. В минздраве оно было уже в феврале, но Герасимов умер в марте. По словам Хутаревой, в деле есть заключения, что причиной смерти стала не сама болезнь, а последствия после трансплантации.

Следующим свидетелем была начальница отдела правового обеспечения министерства здравоохранения Ольга Быкова. Она рассказала, что министерству не хватало и до сих пор не хватает денег на исполнение судебных решений. Передвигать на это средства с других статей они не могли – финансирование выделялось на определенные цели. При этом и Абдуллов, и Дегтярь писали обращения в министерство финансов и другие органы, чтобы получить дополнительные деньги. А Дегтярь даже ездил к начальнику ульяновских приставов Андрею Тагаеву, чтобы объяснить проблемы с деньгами и невозможность исполнения решений.

А дальше обвинение и защита заспорили. Прокуроры просили Ольгу Быкову опознать подписи Дегтяря и Абдуллова. Якобы их автографы стояли под предупреждениями об уголовной ответственности за неисполнение судебных решений. Адвокаты высказались против сверки.

– Для чего это делать? Вы хотите сверить у свидетеля, принадлежит ли подпись Абдуллову? Но свидетель у нас не обладает специальными познаниями в почерковедении и не может сличить, принадлежит ли она Абдуллову или нет, если Абдуллов от нее отказывается, – возразила адвокат экс-министра.

– Да в этом деле все "мои" подписи разные, – вставил сам Абдуллов.

Тем не менее, предупреждения свидетелю показали. Однако она не смогла с уверенностью сказать, действительно ли на бумагах автографы Дегтяря и Абдуллова – "похожи, но точно сказать не могу".

В ответ гособвинитель зачитал протокол допроса Быковой дознавателем Федеральной службы судебных приставов. В нем был ее четкий ответ, что документы подписаны бывшими министрами – без всяких ремарок.

– Ну это ему (дознавателю - прим. ред.) так захотелось написать, он написал. Он тоже прекрасно знает, что я не почерковед. Я сказала, что да, подписи похожи, но я не присутствовала при подписании, – уже начала злиться Быкова.

– Почему не сделали тогда замечание? – поинтересовался прокурор.

– Много было замечаний.

– Здесь написано, что замечаний не имеется.

В итоге решили, что показания Быкова подтверждает, но с пояснениями – что точно опознать автографы бывших начальников она не может.

Александр Стрельцов, Андрей Семенов