Когда министр культуры региона Евгения Сидорова проигнорировала приглашение выйти на согласованный пикет в защиту разрушающегося Дома музыки, организатор акции Дарья Косаринова настояла на индивидуальной экскурсии по зданию. Что она увидела внутри и что ей сказали культурные чиновники - в репортаже 73online.ru.
Мы встретились в среду днем. Руководитель филармонии Лидия Ларина взяла с собой музыкантов симфонического оркестра и технического сотрудника мемцентра. Настроение у всех было кислое. Хозяева были мне явно не рады и ждали провокационных вопросов, а я - неискренних обещаний по поводу попыток сохранения исторического здания.
Изнутри входные двери филармонии были подперты черенками лопат, которыми зимой чистили снег и наледь. Такой говорящий символ забвения. Спертый запах пыли бил в нос и нагонял тоску.
Первым слово взял артист симфонического оркестра "Губернаторский", бывший директор филармонии Владимир Беляков. По его словам, музыкантам было невозможно работать в здании в прежних условиях, оно не приспособлено для концертной деятельности:
- Здесь практически нет репетиториев, гримерные классы для приезжих артистов крайне малы. Но на безрыбье и рак - рыба, поэтому оркестр тут работал. В 70-е годы мы надеялись, что построят Ленинский мемориал, и оркестр постепенно переберется туда. Когда оркестр разросся до 92 человек, при выходе на сцену скрипачам приходилось спускаться в зрительный зал - маленькая планшет-сцена не позволяла разместиться всем музыкантам. А в начале 2000-х здесь поставили орган, тогда вообще невозможно стало работать! Тогда мы перешли в мемцентр, но оркестр был там на птичьих правах. Когда у нас был губернатором генерал Шаманов, в то время на сцене были в основном кулачные бои, мы были как бедные родственники, было очень тяжелое время... Писали, что якобы Шаманов нам подарил "генеральские" инструменты, но это неправда. Единственным инструментом, который он нам подарил, был гобой.
На вопрос, есть ли места для репетиций в мемцентре, Беляков признался, что иногда вынужден репетировать в буквальном смысле под лестницей:
- Слава богу, что мы сейчас переехали в Ленинский мемориал! При численности оркестра в 120 человек мы там спокойно размещаемся. Иногда нам приходится делиться на мелкие группы для оттачивания нюансов. Музеи немножко потеснили... Репетиторных аудиторий для групп оркестра нет, конечно, поэтому гобойчики где-то там в буфетике...
Когда мы зашли в зрительный зал, красное ковровое покрытие оказалось в густом облаке пыли после нашего вторжения. Мы увидели гору старых стульев, облетевшую штукатурку, порванные литавры, а на сцене - орган немецкой фирмы "Ойле", который был спрятан в саркофаг.
Лидия Ларина рассказала, что раньше в партере было 200 посадочных мест, ложа вмещала 100 человек, но затем по новым противопожарным нормам общее количество билетов сократили до 280.
- В 2014 году мы составили проектно-сметную документацию, и согласно новым требованиям пожарной безопасности, после ремонта здание должно вмещать в себя не более 200 человек. Это уменьшает возможности. Посадка планшет-сцены позволяет разместить 10-12 музыкантов. В духовом оркестре - 30 человек, в народном - тоже 30, поэтому солистам иногда даже встать негде было, - пояснила директор филармонии.
По ее словам, камерный зал Дома музыки не предполагает необходимого полёта звука:
- Фактически удалили фальш-потолок над органом для установки саркофага. Раньше там была достаточно жесткая конструкция, а звук предполагает полёт. Так вот над органом фактически не было воздуха. Очень сложно было добиться того звучания, которое есть не только в концертных залах, но и в храмах. В идеале показатель должен быть +2,5 в полете звука, а здесь он идет в -1.
- В филармонии происходит становление человека. Все музыканты, которые в принципе становятся сейчас востребованными по всему миру, начинали здесь свою работу. Для нас это здание очень любимо. Температуры здесь достаточно, чтобы сохранить наше главное достояние - орган, - продолжила Ларина экскурсию, проводив меня внутрь саркофага.
Мне пояснили, что внутри работает вентиляция, стоят датчики контроля влажности, термометр. К инструменту иногда подходит органист, который проверяет его состояние.
Судьба органа уже решена: это дело времени, но в конечном итоге инструмент перенесут в концертный зал Ленинского мемориала. Об этом сообщили мои экскурсоводы:
- Орган не вносится и выносится. Это поэтапный процесс разборки, переноса и сборки. Это не фортепиано перенести, когда берешь и переносишь, - пояснила Евгения Сидорова.
- Это целая наука. Раз уж мы говорим о том, что этот инструмент суждено разобрать и перенести в другой концертный зал, который будет приспособлен, апробирован, рекомендован органистами и техническими службами, то мы специально создали рабочую группу, в течение года ведем переговоры. Если бы не ситуация с эпидемией, 22 марта в Ульяновск приехал бы генеральный директор фирмы "Ойле". Сегодня интерес к органу настолько велик, что мы только и ждем, когда его запустим, и он будет звучать для всех жителей! - резюмировала Лидия Ларина.
В настоящее время в Ленинском мемориале есть несколько залов: большой концертный зал на 1200 мест, малый зал на 450 мест и кинозал на 150 мест. Как пояснила директор филармонии и мемцентра, малый зал по всем техническим параметрам идеально подходит для органа.
В какую сумму из областного бюджета обойдется разбор и перенос музыкального инструмента, Ларина не пояснила.
Затем мы прошли через пристрой, который больше похож на цветочную оранжерею. В помещении было достаточно комфортно, чугунные батареи были горячими. Министр Сидорова настойчиво взяла мои ладони и положила на обогревательный прибор.
- Я хочу конкретизировать, - сказала она, - объект культурного наследия архитектора Ливчака очень маленький. Все остальное к этому зданию пристраивалось, это уже, скажем так, новоделы.
- Вон тот пристрой отходит... Насколько я знаю, здесь стоит огромная каменная глыба, поэтому это здание вечное, ему никогда ничего не будет! - вступил Владимир Беляков. - Но общего фундамента с пристроем нет, связки нет. Поэтому это отходит, то отходит...
Мы прошли через этот пристрой в репетиторные комнаты и гримерные, но перед этим остановились посмотреть на состояние стен.
- Это не маячок, а пробы состояния стены, - пояснила Лидия Ларина.
По словам главного инженера Ивана Борисова, сейчас по внешним признакам нельзя сказать, есть ли движение здания филармонии или нет, требуется дополнительное обследование и специальные приборы.
Борисов подробно рассказал о тех объемах работы, которые были выполнены в филармонии в 2016-2017 годах:
- По итогам обследования было выявлено большое количество аварийных участков: аварийная стена западного пристроя, аварийная кровля, часть стен пропускала влагу. С того момента в 2017 году был заключен контракт и проведены работы по их устранению. Мы на 70% отремонтировали кровлю. Если у здания нет кровли, то можно считать, что здания нет. Мы это делали не только, чтобы сохранился орган, но и здание культурного наследия, здание бывшего обществонного собрания архитектора Ливчака. Далее здесь были выполнены работы по гидроизоляции стен цокольного этажа, сейчас эти стены, которые являются основанием здания, не разрушаются. Также была укреплена часть фундамента, что позволяет зданию стоять более стабильно, была переложена кладка аварийной стены.
- Ползет ли склон сейчас?
- По склону это не наш вопрос, я не в курсе. Наш земельный участок не имеет новых трещин и движений, этого мы не наблюдаем.
Когда мы добрались наконец до гримёрок, мне стало ясно, что музыканты отсюда бежали, побросав утюги и благодарственные письма. Пожелтевшая от времени благодарность Заслуженному артисту России Валерию Уткину была одиноко выставлена на подоконник. Уткин больше года назад покинул Ульяновскую область и возглавил Челябинский симфонический оркестр.
Евгения Сидорова понадеялась, что я "правильно" освещу итоги экскурсии по филармонии. По ее словам, варианты назначения здания Дома музыки до сих пор ни с кем не обсуждались:
- Судьбу назначения этого здания мы пока не обсуждали, потому что, возможно, появится какое-то еще предложение, не связанное с отраслью культуры. Первоначально оно строилось как здание общественного собрания, а не как концертный зал. Поэтому когда мы завершим ремонтно-реставрационные работы Ленинского мемориала и с помощью фирмы "Ойле" перенесем орган в тот концертный зал, который акустически будет приспособлен, мы вернем данный объект в казну. Под что может быть использовано здание, пока не обсуждалось. Пока мы его содержим, оно находится в ограниченно работоспособном состоянии, закрыто для посещения. Оно охраняется, отапливается, потому что здесь находится инструмент. Органист сюда приходит время от времени.
- Сколько сейчас может стоить реставрация здания?
- У нас были расчеты в ценах 2017 года. Тогда была смета на 196 млн рублей, часть работ на 21 млн рублей выполнена.
- Областной бюджет не безграничен, поэтому сегодня все большие финансы направляются на Ленинский мемориал - это большой объект, наша зона ответственности до 2021 года. Это приоритетный объект, объект номер один сегодня для региона. А потом уже можно обсуждать, что ждет здание филармонии. Мы его до этого времени обязуемся сохранить, - заверила глава минкульта.
- Если на уровне общественности будет принято решение, что у филармонии будет еще один зал, как во многих городах России, то почему нет? У музея-заповедника "Родина В.И. Ленина" несколько музеев, и тут может быть несколько концертных залов, - высказалась Лидия Ларина.
Уже на выходе из филармонии я спросила министра, почему нельзя привлечь на реставрацию памятника архитектуры федеральные средства:
- Мы там получаем только отказ. Мы даже писали письмо Дмитрию Медведеву! В ваших списках подписантов петиции есть музыканты Максим Леонидов, Николай Фоменко и другие артисты, кто выступал здесь. Если бы, например, они нам помогли за счет своей медийности и публичности обратить внимание федерального центра, даже несмотря на то, что филармония не является объектом федерального значения, но тем не менее, это объект культурного наследия... я бы им в ноги поклонилась! А поставить подпись: "Это классная тема, ребят, супер, я поставлю подпись, но вы тут как-нибудь без меня все это сделайте"... Ну не знаю. Ведь когда мы пытались привлечь федеральные деньги на ремонт дома Языкова, нам было отказано, сказали, чтобы мы изыскивали средства внутри субъекта, но у всех регионов разные возможности! Если бы денег было полно, мы бы ремонтировали и ремонтировали. Но сейчас в вынужденных экономических обстоятельствах мы должны расставлять приоритеты. А федеральный центр не может свой кошелек отдавать просто в один регион.
Евгения Сидорова и Лидия Ларина укорили меня в том, что при проведении пикета я опиралась на мнения краеведов и простых ульяновцев, а не профессиональных музыкантов. На вопрос, почему директор филармонии проигнорировала мою просьбу прийти на акцию в защиту здания, г-жа Ларина предпочла не отвечать...
Тем временем петицию за сохранение здания Дома музыки подписали почти 1500 человек.
Дарья Косаринова
