Волевое решение губернатора Ульяновской области Сергея Морозова, который поставил точку в вопросе необходимости освоения месторождения мела у села Солдатская Ташла и строительства цементного завода в Тереньгульском районе вызвало массу комментариев. В том числе на самом высоком уровне. Владимир Гутенев, первый заместитель председателя комитета Госдумы по экономической политике, промышленности, инновационному развитию и предпринимательству, считает, что решение губернатора основано на четких экономических выкладках. Координатор Центра мониторинга по проблем экологии и сохранения леса все разложил по полочкам:

- Мы однозначно понимаем, что контроль за процессами экономического развития территорий находится в ведении руководства области и гражданского общества. Принимая любое решение, по умолчанию следует обеспечивать соблюдение всех требований законодательства. В том числе, экологического. В нашем случае, разрешая строить завод в лесной зоне, нужно следить, чтобы ежегодная вырубка сопровождалась ежегодным восстановлением того же объема лесов. Кстати, насколько мне известно, губернатор, принимая решение о том, что цементному заводу быть, исходил и из того, что землеотвод, который есть, вообще не предполагает в первые 15-20 лет вырубки. Если все технологические и законодательные условия выполняются, появление еще одного крупного производителя – очевидный плюс для региона.

Наряду с созданием крупной налогооблагаемой базы и новых рабочих мест, вне всякого сомнения, новое производство приведет к усилению конкуренции. Как следствие, произойдет значительное снижение стоимости сырья, которое входит в состав очень многих стройматериалов, а те, в свою очередь, входят существенной частью в себестоимость реализации инфраструктурных проектов. В связи с этим, считаю, что конкуренция производителей цемента принесет достаточно серьезную отдачу бюджету, в целом - через снижение издержек по реализации проектов. Причем, это проекты не только на территории Ульяновской области. Предприятия, которые выпускают строительные материалы на основе цемента, получат более дешевое сырье, а значит могут начать экономическую экспансию не только на близлежащие регионы, но и за пределы Приволжского федерального округа, что, в общем, даст, на мой взгляд, серьезный импульс экономическому развитию.

- Но смогут ли выдержать экспансию стремящихся на российский рынок китайцев их конкуренты? Что произойдет с уже действующими заводами?

- Думаю, проблема не в том, что конкуренты не современны. Хотя, насколько знаю, есть довольно серьезные вопросы к действующим в Ульяновской области заводам со стороны экологов и общественников. Речь о том, что у них сейчас высокая маржинальность и не вполне справедливая доходность. Они легко могут использовать в своих интересах монопольное положение. Появление нового игрока приведет к тому, что их доходность сократится, но с другой стороны, действительно, придется внедрять более современные технологии для снижения издержек и уменьшения себестоимости цемента. На мой взгляд, монополизм в рыночных секторах достаточно вредная штука. Чем острее будет конкуренция, тем больше выиграет и бюджет, и рядовой потребитель. На предприятиях «Евроцемент груп» очень сильный менеджмент. Уверен, что он отреагирует на появление серьезного игрока вовремя - думаю, что процессы начнутся даже раньше. На мой взгляд, абсолютно все возможности серьезно присутствовать на рынке остаются, а ввиду снижения издержек, компания может в какой-то степени даже расширить свое присутствие в сегментах строительного рынка. Сегодня угроз для действующих в Ульяновской области заводов не вижу - наблюдаю только понуждение менеджмента к проведению более эффективной и взвешенной политики.

- Новый завод предлагается построить в нескольких километрах от населенных пунктов. Согласно исследованиям, нет рисков с точки зрения подземных вод, розы ветров. Почему отмечается настолько негативная реакция на территории?

- Знаете, когда поступали обращения в Общероссийский народный фронт, в адрес депутатов Ульяновской области, когда узнал о серьезной реакции ряда граждан – а речь шла об объявлении голодовок – предполагал самое ужасное. Что существует некий сговор, в соответствии с которым пытаются на особо охраняемых территориях погубить сотни гектаров леса, внедряя старые технологии и не обращая внимания на мнение граждан. После того, как запросил информацию (допускаю, что она может быть не исчерпывающей), мое мнение сильно изменилось. Увидел документы, из которых ясно, что еще во времена Советского Союза проведены детальные исследования в доказательство целесообразности введения мощностей ввиду высокого качества сырья и возможности экономического развития территории. У меня сложилось впечатление – не могу говорить, что это стопроцентная истина – что население частично дезинформировали. Отсюда эта негативная реакция.

Уверен, что контроль гражданского общества необходим за всеми процессами, причем контроль максимально жесткий. Мы неоднократно в разных уголках страны были свидетелями, как позиция чиновника-временщика наносит серьезный урон и экономический, и экологический. Поэтому общественный контроль за реализацией проектов действительно крайне нужен. С другой стороны, сейчас речь идет только о предварительных условиях - даже не о проекте, а о необъявленных еще торгах за право разработки недр.

Мне кажется, вокруг этого проекта создана явно избыточная и даже политизированная ситуация. Хороший инвестор сейчас на вес золота. Но в его глазах Ульяновская область может отразиться, как территория повышенных рисков из-за большой политической волатильности. Это главный негативный фактор, поскольку именно привлечение финансовых ресурсов, технологических возможностей – то, что позволяет и позволяло Ульяновской области опережать своих соседей.

Мы это видим и по большому числу инновационных предприятий, которые открываются. Наблюдаем, как регион выбирают для развития тех или иных сегментов экономики. Это и ядерная медицина, и развитие авиационного кластера, и многие другие проекты, в которых Ульяновская область выходила победителем. Реноме региона для успешного привлечения инвесторов, создания новых рабочих мест, увеличения налогооблагаемой базы желательно сохранить, чтобы можно было значительно улучшить не только качество жизни, но и реальные доходы населения.

- А вообще, экологические конфликты часто становятся политическими? Есть на вашей памяти случаи перевода вопросов охраны природы в политическую плоскость?

- Да, конечно, Общероссийский народный фронт часто сам инициировал ситуации, когда экологические вопросы получали ответы только с помощью политических инструментов. Достаточно вспомнить полигоны отходов в Подмосковье. В первую очередь, Кулаковский, где мне пришлось лично обращаться к президенту для решения проблемы и таким образом придавать экологическому скандалу политическую окраску. Опубличивание реальных фактов в этом случае, на мой взгляд, является приемлемым.

Но нужно нести ответственность за фальсификации - когда факты передергиваются или осуществляется полнейший подлог. Когда перевод хозяйственной проблемы в политическую плоскость является основной целью протестующих. Желание получить политические дивиденды через фальсификацию информации – это на мой взгляд недопустимо.

Одновременно отмечу, что в ульяновской ситуации есть элемент недоработки власти, которая не вышла к гражданам, как только появились первые тревоги. Власть сочла возможным прохладно отнестись к необходимости общения с людьми. И вот результат. Считаю, что чиновники не доработали, в соответствии с зонами своей ответственности. Протестные настроения, на самом деле, это необходимый элемент демократического общества. Считаю, что их присутствие на территории говорит о политической зрелости региона. Просто необходимо людям, когда у них возникают вопросы, давать квалифицированные ответы, а не отписки.