Катастрофическое маловодье на Волге связано не с природными факторами, а с неправильно рассчитанным сбросом воды волжских ГЭС, пишет «Самарское обозрение». Ущерб от этого огромен - остановка судоходства на некоторых участках, проблемы с нерестом рыбы, возможный дефицит питьевой воды и т.д., а сама река, по мнению некоторых экспертов, может превратиться в болото. Но ответят ли за это реальные виновники? Пока Росрыболовство инициировало административное расследование, звучат призывы привлечь виновных в обмелении Волги по статье «Халатность», а рыбаки Казани и вовсе требуют наказать ответственных по уголовной статье «Экоцид».

Вадим Ткачев, руководитель Средневолжского территориального управления Росрыболовства (в ведении которого находится 12 регионов, включая Ульяновскую, Самарскую области и Республику Татарстан):

- Во-первых, у нас существует презумпция невиновности – никто не может быть признан виновным до того, как состоится решение компетентного органа. Мы сейчас только в начале пути - расследование возбуждено, пока административное. В рамках него мы запросили у научных организаций Росрыболовства их компетентное мнение - по оценке и произошедшего, и последствий того, что мы с вами все вместе наблюдали. Если мы говорим про Куйбышевское водохранилище, то там немного раньше началось обмеление, чем в Саратовском. И как отмечал в интервью замруководителя Федерального агентства по рыболовству Василий Соколов, в Саратовском водохранилище, может быть, даже более плачевные результаты окажутся. Есть определенные параметры, по которым нам только наука может сказать, как и где протекали процессы и к каким последствиям они привели. Конечно, визуально мы, как и все жители, наблюдали и наблюдаем за тем, что происходит, поэтому мы были вынуждены возбудить дело и назначить расследование. Оно покажет, уголовная ли в результате будет ответственность или административная, и кто, собственно, виноват. Я сейчас не имею права даже говорить об этом. Поэтому я рекомендую СМИ дождаться выводов науки. Мы будем рассматривать все версии, пока преждевременно какие-либо выводы делать. Рано пока, рано.

Павел Петров, председатель Экологической палаты Ульяновской области:

- Нужно возбудить уголовное дело и всех должностных лиц привлечь! Надо провести уголовное расследование, потому что есть понятие ошибки в расчетах, а есть целенаправленное причинение вреда природе в погоне за прибылью. Когда они рассчитывали гидроуровень, они исходили не из экологической целесообразности, а из уровня извлекаемой прибыли. Незнание закона не освобождает от ответственности. Нужно было продублировать исследования, время для дополнительного мониторинга снежной обстановки было. Мне кажется, реальные замеры плотности снега не осуществлялись, они, наверное, даже не выезжали на замеры, отнеслись к расчетам формально. Это халатность должностных лиц, а не чья-то ошибка в расчетах.

Дмитрий Семенов, доцент кафедры биологии, экологии и природопользования УлГУ, кандидат биологических наук:

- Насколько я понял, тут не было какого-то криминала. Действительно, год был снежным, снег рыхлым, поэтому воды не хватило. Плюс май был достаточно жарким. Видимо, действительно, сложились объективные причины нехватки воды, поэтому водохранилища должны были сбрасывать воду, чтобы держать уровень в низовьях Волги. Водохранилище – это искусственный водоем, его строили, чтобы получать электроэнергию, поэтому колебания - это естественный закономерный процесс. Меня удивляет, чего так рыбаки взбеленились. Я смотрю на это объективно. Куйбышевское водохранилище имеет пятый, максимально возможный уровень загрязнения. Обитающая там рыба токсична, по-хорошему ее не стоило бы есть. В Ульяновской области, например, доля волжской рыбы на рынке минимальна - около 3-4%. Вся остальная рыба у нас привозная. Поэтому я не знаю, о каком экоциде может идти речь. У нас мусоросжигательные заводы строят – вот это экоцид! Да, рыба не смогла качественно отнереститься, да, ее численность станет ниже, но это не такие уж огромные масштабы потери. Волга в границах Ульяновской области с 1956 года превратилась в болото. Раньше она действительно была проточной, сейчас, из-за того, что подняли уровень, у нас появились озеровидные расширения – плесы, но это по большому счету болота. Что касается проблем с водозабором, то могу сказать, что сам факт водозабора из Волги можно считать преступлением. Такую воду и пить-то грешно - нужно было давным-давно думать об альтернативном источнике водоснабжения. Даже Свияга в этом отношении гораздо лучше. Так что на Волгу, как на источник питьевой воды для населения Ульяновска и всех волжских городов, лучше не рассчитывать - это фактически яд. Но если уровень воды в Куйбышевском водохранилище упадет, то очень сложно будет насасывать воду.

Павел Захаров, заместитель председателя Ульяновской областной общественной организации охотников и рыболовов:

- Больше всего пострадали щука и окунь, остальные рыбы с запозданием нерестились. Кого конкретно наказать? Кто такое совершил? Всем заведует Нижне-Волжское бассейновое водное управление - получается, все вопросы к ним. Если есть ущерб, то его надо посчитать. Попуск воды регламентируется на федеральном уровне, поэтому я даже не знаю, кого тут привлечь. Безусловно, здесь имел место быть человеческий фактор - комиссия работает, есть план, есть проект сброса. Только как они работают? Если им не хватает столько-то кубических метров воды, то рыбные запасы их мало беспокоят. Если они этими вопросами занимаются, значит, они должны закладывать ущерб, который понесут субъекты. Когда строилась ГЭС, то создавались компенсационные объекты. У нас это нерестновыростное хозяйство «Воля» в Мелекесском районе, которое приватизировали, и оно сейчас бездействует. Они выращивали рыбопосадочный материал и компенсировали ушерб выпуском рыб.

Денис Седов, председатель комитета по ЖКХ, благоустройству и охране окружающей среды Ульяновской городской думы:

- Если не погружаться во все нюансы, то мне кажется, что ущерб, причиненный Российской Федерации, очень большой. Поэтому есть основания говорить об уголовном наказании. Начиная с того, что рыба должна была пойти на нерест, заканчивая тем, что садоводы не могли поливать свои хозяйства. Очень сложно посчитать весь масштаб ущерба, который причинен.

Кирилл Биджанов, Елена Скворцова