Седьмого мая исполнилось бы 90 лет Геннадию Васильевичу Колбину – человеку, который на протяжении трех лет, с 1983 по 1986 годы возглавлял нашу область и запомнился ульяновцам как очень яркий, масштабный и деятельный руководитель. Пожалуй, впервые у руля региона встал политик всесоюзного масштаба, которому все прочили дальнейшее развитие карьеры на самом высоком уровне. На его фоне мерк даже деятельный и пробивной Анатолий Скочилов, буквально перестроивший город к 100-летней годовщине со дня рождения Ленина. Не говоря уже о непосредственном предшественнике Колбина Иване Кузнецове, безынициативном и сильно пьющем, который (редкое дело) был уволен со своего поста с формулировкой «За злоупотребление спиртными напитками». О малоизвестных и необычных фактах из жизни самого яркого руководителя нашей области советского периода нам рассказал литератор-документалист Геннадий Демочкин, автор книги «Колбин. В интересах Дела».
В середине 80-ых Колбин «весил» столько же, сколько Горбачев.
Влиятельность и аппаратная сила Михаила Сергеевича Горбачева, которая впоследствии привела его на пост Генерального секретаря ЦК КПСС, во многом сложились из связей и знакомств, которые он заимел в Ставропольском крае, куда съезжались на отдых все партийные бонзы: Горбачев их кормил, поил, развлекал, входил в доверие, становился «своим». Именно там он сблизился с Андроповым. То же самое происходило и с Колбиным, который с 1975 по 1983 работал вторым секретарем ЦК КП Грузии. Ведь как место отдыха для ВИП-персон эта кавказская республика по популярности не уступала Ставрополью. В карьерной борьбе Горбачев оказался быстрее и деятельней, но его стартовые позиции были такими же, как и у Геннадия Васильевича. Возможно, будущему главе Ульяновской области просто не хватило времени на интриги, ведь Грузия была одной из самых трудноуправляемых республик Союза. В кремлевских кулуарах ее называли пороховой бочкой и считали, что советской власти там никогда не было и не будет. Колбину удавалось столь удачно проводить политику партии и правительства в потенциально неспокойном крае, что когда в 1976 году встал вопрос о его назначении руководителем стратегически важной Свердловской области, Брежнев ответил: «Нет, мне Колбин нужен в Грузии, от Шеварднадзе мне его убирать не хочется. Он там на месте».
Выступление 1-го секретаря Ульяновского обкома КПСС Геннадия Васильевича Колбина на торжественном собрании, посвящённом вручению коллективу Ульяновского домостроительного ком-бината Ордена Трудового Красного Знамени в Большом зале Ленинского Мемориала. 06 января 1986 г., Ульяновск
Президиум торжественного собрании, посвящённого вручению коллективу Ульяновского домостроительного комбината Ордена Трудового Красного Знамени в Большом зале Ленинского Мемориала. За трибуной 1-ый секретарь Ульяновского обкома КПСС Геннадий Васильевич Колбин. 06 января 1986 г., г. Ульяновск
Место руководителя Свердловской области, на которое Брежнев «не пустил» Колбина, занял Ельцин.
«Если не Колбин, то кто?», - этим вопросом задался уходящий «наверх» первый секретарь Свердловского обкома партии Яков Петрович Рябов. Очевидный ответ в лице второго секретаря никуда не годился – тот был хорошим хозяйственником, но в силу нерешительности страдал от отсутствия лидерских навыков. И тогда, после долгого отбора кандидатур, возникла фигура секретаря обкома по строительству Бориса Николаевича Ельцина. Брежнев не сразу согласился с выбором Рябова: «Просто секретарь обкома, даже не второй? Я его не знаю. Откуда он?». На что подчиненный ответил: «Колбина ведь вы не захотели – а никого более подходящего у нас нет». Это назначение буквально вывело будущего президента России в высшую лигу советской политики и стало залогом его будущих политических побед.
Ельцин и Колбин хорошо знали друг друга, можно даже сказать, что их карьеры развивались параллельно. В Свердловске одно время Ельцин работал под началом Колбина, а потом наоборот. Затем их пути разошлись, но контакт поддерживался. Во время работы в Ульяновске бывало, что Геннадий Васильевич по несколько раз в день созванивался с Борисом Николаевичем, который тогда заведовал отделом строительства ЦК партии, а чуть позже стал секретарем ЦК. Эти звонки связаны были с началом строительства нового моста через Волгу. Деловые контакты поддерживались и тогда, когда Ельцин возглавил Московский горком партии. В 1989-ом году они снова претендовали на одно и то же место – председателя Комитета народного контроля СССР. И тогда победил Колбин, а находящийся в опале Ельцин был вынужден уйти в еще большую оппозицию. Кто знает, как бы все повернулось, если бы комитетское кресло досталось мятежному Борису – может, в нем он нашел бы успокоение.
Выступление 1-го секретаря Ульяновского обкома КПСС Геннадия Васильевича Колбина на областном совещании участковых инспекторов милиции во Дворце культуры им. Чкалова.29 января 1986 г., г. Ульяновск
В Ульяновск Колбина назначили из-за крушения теплохода «Александр Суворов».
Точнее, трагическая катастрофа запустила соответствующую цепочку событий: для расследования причин произошедшего была создана правительственная комиссия во главе с членом Политбюро Гейдаром Алиевым. Прибыв в город и встретившись с тогдашним первым секретарем Кузнецовым, Алиев учуял от последнего запах перегара. Слухи о том, что глава области основательно закладывает за воротник, ходили уже давно, но этот прокол стал последней каплей. Начался поиск сменщика, и уже через полгода состоялось назначение Колбина.
Ульяновск для Колбина был переходным этапом, трамплином в высшую советскую элиту.
У Шеварднадзе он откровенно засиделся (8 лет), необходимо было плавно вывести его на первые роли. Годика на три на родину Ленина, а потом либо в секретари ЦК, либо во главу одной из советских республик. А может даже в члены Политбюро. Так и получилось – спустя четыре года Геннадий Васильевич от нас уехал в Казахскую ССР. А должность руководителя этой республики как раз и предполагала членство в высшем политическом органе страны. Фактически, Колбин должен был войти в 20-ку самых влиятельных людей в государстве. Напутствуя его, Горбачев сказал: «Выложись, покажи все, что ты умеешь, реализуй все свои задумки, наработки. Область небольшая, ее можно быстро поднять».
1-ый секретарь Ульяновского обкома КПСС Геннадий Васильевич Колбин ( на переднем плане 1-ый справа) в группе участников торжественного мероприятия, посвя-щённого 93-летию со дня рождения Народного художника СССР Аркадия Александровича Пластова в Художественном музее г. Ульяновска. 31 января 1986 г Ульяновск.
- В полном смысле слова поднять регион Колбину не удалось, - размышляет Геннадий Демочкин, - Но зато получилось здорово встряхнуть, сделать заметной.
Именно Колбин сделал Ульяновск университетским городом.
Сегодня, когда университетом может назваться любая структура, мы уже стали забывать, что в то время это действительно было высшее образовательное учреждение. Университетов в Союзе вообще было мало, и открыть новый было делом непростым. До Колбина это пытался сделать Скочилов – напирал в Москве на то, что в 1918-ом в Симбирске уже был университет, и Ленин являлся его почетным профессором. В общем, не мешало бы его восстановить в память о Владимире Ильиче. Но не вышло. Зато получилось у Колбина, который задействовал свои мощные связи.
- К сожалению, сейчас, говоря об университете, Колбина практически не вспоминают, говорят о Полянскове и Самсонове (первый секретарь обкома после Колбина – прим. авт.), - рассказывает краевед Геннадий Демочкин, - Даже фильм сняли юбилейный про двух Юриев. Но лично я думаю, что даже если б все Юрии Ульяновской области объединились, им бы не удалось «пробить» этот вопрос.
Юрия Полянскова на должность будущего ректора выбрал тоже Колбин – заметил молодого доктора наук на одном из совещаний. Переговоры с Юрием Вячеславовичем вел секретарь по идеологии Сверкалов. Полянсков сначала засомневался: он из политеха, а тут речь о классическом университете. Взял паузу, решил посоветоваться с отцом, бывшем секретарём ульяновского обкома по сельскому хозяйству. Через неделю вернулся, ответил согласием. Сверкалов улыбнулся: «Это хорошо, Юра, что ты сразу не согласился. Геннадий Васильевич сказал: «Если сразу ответит «да», то не возьмем!».
- Фактически, имя Колбина вычеркнуто из истории УлГУ, - сетует Демочкин, - я считаю, что там бюст должен стоять и улица должна называться не Водопроводной, а Колбина.
То же самое, кстати, можно сказать и о музее-заповеднике «Родина Ленина». История вполне заслуженно сделала первым лицом этого уникального проекта Александра Николаевича Зубова – его вклад невозможно переоценить. Однако совершенно забылось, что на уровне ЦК этот вопрос принципиально решил Колбин.
Вручение 1-ым секретарем Ульяновского обкома КПСС Геннадием Васильевичем Колбиным памятного подарка представителю Корейской делегации.27 июня 1986 г.
Колбин «отвоевал» Центр микроэлектроники у Новосибирска и Белоруссии.
На инновационное, как сейчас принято говорить, производство, претендовали сразу несколько областных центров, но авторитет ульяновского первого секретаря пересилил. УЦМ должен был не просто стать научно-промышленным гигантом сродни авиакомплексу – ему предстояло изменить облик центральной и северной части города. В планы была заложена полная модернизация и перестройка района. Но вмешалась перестройка глобальная, и Центр так и не заработал.
Второй мост – заслуга Колбина.
Геннадию Васильевичу пришлось попотеть, убеждая Москву в необходимости строительства. Многие были против – слишком масштабно, слишком дорого. Над Колбиным даже подшучивали по поводу беспрецедентной длины сооружения: «Вы там вдоль реки строите или поперек?». Предлагался альтернативный вариант – просто построить мост-дублер в районе старого моста. Колбин не соглашался: оползневая зона; мост в этом месте не «разошьет» транспортные потоки. Чтобы разобраться, в город приезжал Ельцин, руководивший всесоюзным строительством. Задумка Колбина доказала свою состоятельность и обоснованность – решение было принято в его пользу.
Колбин снял практически всех секретарей райкомов, причем некоторые райкомы «чистил» дважды.
«Нетронутыми» остались три района, в том числе и Ульяновский, которым тогда руководил Юрий Горячев. Сегодня бы это назвали антикоррупционной кампанией. Как вспоминает Юрий Михайлович Золотов (с 1985 по 2000 годы – прокурор области, в дальнейшем – заместитель генерального прокурора, прокурор Уральского федерального округа), тогдашний прокурор области Жданов не устраивал Колбина: он был частью сложившейся за много лет системы, в которой все друг друга знают и особо не высовываются. Но сменить фигуру подобной величины было непросто даже для влиятельного Геннадия Васильевича – на решение вопроса у него ушел год. Было лето, Золотов гостил у родителей в деревне, пилил с отцом дрова. Приезжает мотоциклист: «Товарищ Золотов, вам нужно подъехать в сельсовет, вам звонят». Звонили от Колбина, просили завтра приехать на встречу.
«Колбин сразу взял быка за рога: «Стал вопрос о кандидатуре прокурора области», - рассказывает Юрий Михайлович, - «Есть мнение предложить на эту должность вас». Я говорю: «А как же Жданов?».
- «Федор Васильевич подал заявление об уходе на пенсию».
- «Я не готов к этой должности, Геннадий Васильевич…».
- «Ничего, я вас поддержу».
И действительно, вскоре после моего утверждения, меня пригласили на заседание обкома. После рассмотрения основных вопросов Колбин пригласил меня в президиум, посадил рядом с собой. Дальше он держит такую речь – с паузами, как Сталин: «В последнее время прокурорскую службу в нашей области как-то затоптали. Есть намерение возвратить ее на должный уровень. Вы, Юрий Михайлович, будете свободны в своих действиях. Если будут появляться материалы на советских, партийных работников, даже на работников обкома партии – заводите дела. Если будет необходимость – арестовывайте. Ну, а если речь зайдет о секретарях обкома партии, то этот вопрос я прошу согласовать со мной». Когда в декабре 86-го Колбина внезапно перевели в Казахстан, для меня это было тревожным событием. Я подумал: «Теперь нас снова начнут затаптывать».
Справедливости ради необходимо сказать, что не всегда дело было в подозрениях о коррупции – Колбин был очень требовательным, и многие просто не успевали за его темпом и не могли соответствовать его высоким стандартам.
Геннадий Колбин на предприятиях Ульяновска
Колбин среди гостей первого Фестиваля молодёжи СССР и КНДР, который проходил в Ульяновске в июне-июле 1986 года
Колбин хотел снять ограждающие решетки с Карамзинского сквера – не позволили историки.
А вот на улице Гончарова большая их часть была демонтирована – Геннадий Васильевич любил простор и воздух. Позднее его дело довершил мэр Ульяновска Александр Пинков.
Яростная антиалкогольная кампания, которой Колбин запомнился большинству ульяновцев, скорее всего, имела личный мотив.
По крайней мере именно такое впечатление сложилось у Демочкина после исследования архивных материалов. Геннадий Васильевич боролся с зеленым змием не для галочки, а очень искренне, истово и, как сейчас сказали бы, креативно. Простые ограничения продажи и потребления – это не интересно! Давайте организуем добровольный отказ от спиртного среди высших руководителей области! К подчиненным он относился особо требовательно - за запах перегара на рабочем месте карал нещадно: «Меня не споили в краю виноградников (имеется ввиду Грузия – прим. авт.) – и вам я расслабляться не дам!». Соратники тянули руки, приносили торжественные обещания, но как только Колбин исчезал из виду, втихаря выпивали. Или, например, учреждение полностью «сухих» дней, когда спиртное просто не продавалось в магазинах. Или месячники трезвости, зоны трезвости, пресловутые безалкогольные свадьбы – к решению проблемы алкоголизации Колбин подходил с фантазией. Скорее всего, это объяснялось тем, что в прошлом глава области сам имел проблемы с алкоголем, но сумел полностью побороть себя. И поэтому не давал спуска окружающим. Но при этом старался компенсировать дискомфорт населения и убытки бюджету расширением продуктового ассортимента – на ульяновских прилавках в изобилии появились грузинские мандарины и другие цитрусовые, редкие сорта рыбы. Резко расширился спектр услуг населению.
Ульяновские дачи – тоже колбинских рук дело.
- «Ноги» у этой затеи тоже росли из антиалкогольной кампании. Первый секретарь понимал, что людей нужно отвлекать от выпивки, давать им взамен что-то существенное, интересное. На тот момент дачи были в жутком дефиците, в очередях стояли по несколько лет. По поручению Колбина распахали огромные площади, затем начали изготавливать простейшие дачные домики – берите, пользуйтесь, только не пейте. По крайней мере, такова была задумка, - рассказывает Геннадий Демочкин.
Антиалкогольная кампания Колбина уничтожила новый вино-водочный завод на ул. Марата – сейчас на его месте строительный рынок.
Новая линия по розливу уже была установлена – сотрудники ждали подвоза цистерн с вином из «виноградных» регионов страны. Но политика круто изменилась – завод прекратил существовать, так и не выпустив ни одной бутылки.
У Колбина был серьезный конфликт с руководством Авиакомплекса.
Причина стара, как мир – квартирный вопрос. В те годы существовала устоявшаяся практика: 10 процентов построенного жилья предприятия отдавали в фонд города. Но Геннадий Васильевич потребовал у тогдашнего руководителя УАПК, очень авторитетного и влиятельного Фена Загидовича Абдуллина, увеличить эту долю до 25 процентов. Абдуллин, чей ранг был равен уровню заместителя министра, естественно, воспротивился. Но в результате жесткой аппаратной борьбы проиграл – его забрали в Подмосковье, руководить вертолетным заводом. Даже Министерство авиационной промышленности не смогло противостоять колбинскому напору.
Колбин среди гостей первого Фестиваля молодёжи СССР и КНДР, который проходил в Ульяновске в июне-июле 1986 года
Комитет народного контроля СССР, который Колбин возглавил по поручению Горбачева, был задуман очень влиятельной структурой.
Задачей комитета было стать единым координатором всей работы в стране – своего рода общественной прокуратурой. Этим замыслам Михаила Сергеевича, как и многим другим, не суждено было сбыться. Печально, что обрушившийся Союз похоронил под своими обломками судьбы многих талантливых людей государственного масштаба – таких, как Геннадий Колбин. После расформирования Комитета он выпал из политической жизни страны. Помимо этого, серьезным ударом стала смерть внука – 12-летний мальчик умер от неизлечимой болезни во время пребывания семьи Колбиных в Казахстане, куда она переехала из Ульяновска, после назначения Геннадия Васильевича первым секретарем ЦК КП Казахской ССР. Глава семейства тяжело переживал, и, видимо, так до конца и не оправился от этого горя. После выхода на пенсию Колбин представлял в Москве интересы нескольких уральских заводов, некоторое время руководил банком. В январе 1998-го года во время поездки в метро сердце Колбина остановилось. Окружающие не сразу поняли, что произошло – думали, уснул человек, или пьян. Похоронили Геннадия Васильевича в Москве, организацией траурной церемонии занималось Ульяновское землячество.
Из материалов историка Геннадия Демочкина: «Побеседовать подробно с Геннадием Васильевичем у меня получилось в мае 1990 года, когда он работал председателем Комитета народного контроля. Был по работе в Москве. Это была попытка на удачу: напрямую позвонил в Комитет, объяснил, что журналист из Ульяновска, хочу побеседовать. Думал, что «продинамят» и замнут. Но все оказалось проще: секретарь тут же переспросил у Колбина и ответил: «Он ждет, приезжайте». Мы беседовали полтора часа. Меня удивила его заинтересованность происходящим в области. Было видно – ему досадно от того, что он многое не успел. В то время как раз стала возможной открытая критика, и даже в «Правде» появилась статья о перегибах на местах с упоминанием его работы в Ульяновске. Чувствовалось задетое честолюбие. У нас и интервью получилось полемичным. Удивительная была встреча».
Из воспоминаний Сергея Рябухина, члена Совета Федерации (в ранний ульяновский период Колбина – студент-заочник политеха, электрик на заводе «Искра»): «В фигуре Колбина я увидел нечто новое. Я понял, что чиновник, представляющий государство, может быть не просто идолом. Оказывается, он может в свободной форме произнести захватывающую, даже мудрую речь, генерировать интересные, нестандартные мысли и дела. Оказывается, он может без согласования с Союзным центром брать на себя ответственность и рассуждать о каких-то проблемных явлениях, вовлекать в эти рассуждения сотни и тысячи людей, а затем выводить на казалось-бы ясный итог: «Вот мы с вами исследовали эту проблему, и вы сами видите, как надо ее решать». Конечно, для меня это было просто откровением. Я думал, насколько все же важна роль и масштаб личности в любом деле. Я очень гордился, что во главе нашей области встал такой человек. Я, простой рабочий, брал карандаш, читал и подчеркивал выступления Колбина. В то время я по вечерам учился в институте, и Ленина-то, когда нам задавали, не всегда конспектировал. Он писал о давно прошедшей жизни. А здесь – вот она, реальная жизнь, реальная история, реальный творец. Прав он или не прав – пока не ясно. Но он рассуждает и действует на твоих глазах. Тогда я еще удивлялся, ведь то, что он провозглашал, не совсем вписывалось в то, что делается там, наверху…
Г.В.Колбин среди гостей первого Фестиваля молодёжи СССР и КНДР, который проходил в Ульяновске в июне-июле 1986 года
В 1990 году во Дворце Съездов я увидел осунувшегося, постаревшего человека, который периодически залезал в карман за нитроглицерином. Я подумал: надо же, живой Колбин! Подошел к нему, говорю: «Я из Ульяновска, делегат съезда, был в числе строителей КПД-2, КПД-3, на авиакомплексе». Он оживился: «Да, да, это была стройка!». Конечно, он меня не знал, мы с ним никогда не пересекались, но я счел необходимым к нему подойти. Он стоял как-то в сторонке. В 90-ом году он уже выглядел как человек, оказавшийся на обочине. Но истинная перестройка в Ульяновской области начиналась именно с него».
Колбин среди гостей первого Фестиваля молодёжи СССР и КНДР, который проходил в Ульяновске в июне-июле 1986 года
Записал Евгений Марков
Примечание:
При подготовке материала были использована материалы писателя и краеведа Геннадия Демочкина. Еще больше фактов об истории региона, документов и фотографий смотрите скоро в специальном проекте портала 73онлайн «Годы и люди».
Фото: Артур Рогов, Владимир Ламзин
