«Блажен, кто посетил сей мир в его минуты роковые!», – строки Тютчева как нельзя лучше годятся в качестве эпиграфа к материалам об уходящем поколении мощных кряжистых стариков, которые протащили нас (россиян в целом и ульяновцев в частности) через драматичные события смены эпох и государственного строя. Сегодня им уже серьезно за 80, как, например, Виктору Васильевичу Давыдову, чей юбилей мы отмечали намедни. Или как Сергею Николаевичу Ермакову, которому сегодня исполняется 86.

Казалось бы, совсем недавно росчерк их перьев имел решающее значение – давал одним, отбирал у других. Каждый их шаг приковывал внимание журналистов и пикейных жилетов; с ними связывали большие надежды, их записывали в ответственные за все происходящие вокруг беды. Но они оставляли свои высокие посты, незаметно уходили в тень, неизбежно старели – кто-то тихо, а иные, как Ермаков, гораздо громче и ярче. Но нет больше вокруг них никакой магии власти, не искажает она зрение и слух – можно, если постараться, увидеть и услышать этих людей такими, какие они есть.

«Его призвали всеблагие как собеседника на пир», – продолжает великий русский поэт. Они – собеседники своего времени и великих сил, приводящих это время в движение. И совершенно безответственно отмахиваться от содержания этих бесед нам – тем, которые говорят с этими же силами сегодня.

В жизни Сергея Николаевича Ермакова хватало судьбоносных моментов. В 1991 году указом президента Бориса Ельцина он стал первым мэром Ульяновска, а де-факто – первым лицом региона. Ну кто сейчас вспомнит, что формальным главой области в тот момент был директор завода «Контактор» Валентин Малафеев? Ведь ульяновский исторический миф сохранил лишь фамилию Горячева. Но если бы не Ермаков, то не стать бы Юрию Фроловичу первым губернатором, ведь именно мэр «хороводил» главу государства во время его визита в город в 1992 году.

Без Ермакова Горячев вряд ли бы стал губернатором

Ельцин ехал по стране и назначал руководителей субъектов. Региональные элиты активно не хотели Малафеева, опытный Фролыч казался фигурой безальтернативной, дело было за «малым» – убедить Бориса Николаевича. Эта сложнейшая задача была доверена Сергею Ермакову, и справился он с ней блестяще, как по нотам. Вот его воспоминания о тех днях:

«По магазинам проехались. Когда зашли в овощной на улице Гагарина, где сейчас поликлиника, Ельцин заметил, что только в заморозке овощей и фруктов на прилавке семь наименований: «У нас в Москве такого нет, как у вас в Ульяновске». Потом приехали на «Авиастар». Он увидел, как строятся самолеты, а народа столько собралось! Он поднялся на трап и говорит: «Ну вот, я к вам приехал. Кого сделать губернатором?». Люди хором закричали: «Горячева!». А он: «Хорошо, будет вам Горячев!». В тот же вечер в фойе Дома Советов было совещание, где Борис Николаевич подписал указ о назначении Юрия Фроловича губернатором Ульяновской области».

Ельцин в Ульяновске в 1992 году

Такой Ульяновск Ельцину не показали

Мог ли тогда Ермаков представить, что обеспеченное им губернаторство Горячева сделает Ульяновскую область ареной разрушительного и обреченного эксперимента по сохранению социализма в отдельно взятом регионе? Вряд ли, такое под силу только гениям. Но думать о том, как бы все сложилось, если бы область в те решающие годы возглавил кто-то более современный и адекватный, – да тот же Ермаков – очень интересно. Хотя и неблагодарно.

Горячев валил на Ермакова как на мертвого

Сергей Николаевич не без оснований гордится достижениями своего первого мэрства – тут и новый мост через Свиягу, и новые трамвайные пути до вещевого рынка в Засвияжье и садов на севере города, и несколько построенных социальных объектов. Но все они буквально тонули в общей атмосфере нищеты, неустроенности и тревоги. Поэтому следующие свои выборы Ермаков предсказуемо проиграл: озлобленным избирателям нужен был козел отпущения, а любая фигура на должности мэра идеально подходила на эту роль. Подливал масла в огонь недовольства и губернатор Горячев, который валил на Ермакова как на мертвого – не самому же отвечать за происходящее, да еще и накануне собственных выборов. Поражение от Виталия Марусина было тяжелым, сопряженным с серьезным репутационным ущербом: весь город судачил о том, что когда-то молодой машинист Ермаков задавил своего товарища – статьи об этом растиражировала газета «Симбирские губернские ведомости», возглавляемая Арамом Габреляновым.

Ермаков не сдался. Во-первых, заранее была подстелена соломка в виде депутатства в Законодательном собрании области. Во-вторых, в силу незаурядных бойцовских качеств.

«Уже через месяц после выборов, в конце января 1997 года мы встретились с экс-мэром Ермаковым. Отдохнувшим после санатория и рвущимся в бой уже в качестве депутата Законодательного собрания. Сергей Николаевич в то же время был каким-то спокойным, умиротворенным и тихим. Видимо, он уже пережил итоги предвыборной баталии. Наступило время анализа событий и переоценок.

Опытный управленец и хозяйственник сразу же обратил мое внимание на процессы, происходящие в Ульяновске, на первые решения нового главы города и думы. Сказал, что в магазинах происходит стремительное вымывание дешевого ассортимента. Уже не купишь за копейки ничего, ни мыло, ни щетку, ни стиральный порошок, все изменилось. Стремительно сокращается и скоро будет за бесценок сведен на нет еще недавно мощный сектор муниципальной торговли, составлявший большую часть магазинов», – вспоминает о тех днях журналист Джангир Мехти-Заде.

С тех пор Ермаков принимал участие во всех подходящих ему по статусу выборах – качество настоящего политика. Неизменно проигрывал, но продолжал бороться. Поражения даже вынудили его вернуться к «простой» работе инженером-технологом Инзенского диатомового комбината. В 2003 году, после очередного фиаско на выборах (то были кампании в ЗСО и Госдуму), Сергей Николаевич принимает прозорливое решение примкнуть к набирающей силу «Единой России». Вот как красочно это описывает тот же Мехти-заде:

«На Центральном железнодорожном вокзале на перроне у фирменного поезда с характерной для себя роскошной улыбкой Ермаков бросился наперерез группе ульяновских единороссов с громкими криками: «Хочу в «Единую Россию». Покажите мне дверь, в которую надо постучаться».

В своей сугубой расчётливости и безыдейности позже признался и сам Ермаков в нашумевшем интервью Сергею Красильникову:

«Я вступил в «Единую Россию» в 2004-м вынужденно. Были выборы в ЗакСобрание, и я не прошел, тогда победил кандидат «Против всех», он набрал на 67 голосов больше. Решил проверить, на каком участке такое протестное голосование, оказалось, там, где СИЗО. Я – к ним: «Покажите мне бюллетени». В общем, ничего мне нихера не дали. Мне объяснили, чтобы не было вбросов бюллетеней, надо вступить в партию. И я вступил в «Единую» за административным ресурсом. Просто все делается».

Железнодорожный генерал

Так или иначе – сработало. В марте 2004 года на довыборах в ЗСО при мощной поддержке ЕР Ермаков уверенно победил, а уже в декабре был вновь избран главой Ульяновска. Дальше были пять с половиной лет работы при Морозове, совместные успехи, которых не могло не быть после горячевско-шамановских провалов, нарастающее напряжение между ними. Которого, кстати, тоже не могло не быть, так как каждый был самостоятельным избранным политиком с собственным весом, ресурсами и талантами. Российская политическая система так устроена, что в регионе не могут одновременно существовать сильный мэр и сильный губернатор. К чести обоих, Морозов и Ермаков не дали возникающим между ними трениям перерасти в полноценный конфликт. Но и усидеть в мэрском кресле Сергей Николаевич, конечно же, не мог – входящему в зенит политического влияния Сергею Ивановичу нужен был на этой должности абсолютно управляемый человек, фактически – подчиненный. А таковым Ермаков быть не мог в принципе, даже при большом желании. Тем более что желания такого не было и в помине. Не лег.

Сергей Морозов и Сергей Ермаков - вынужденный союз

В одном из интервью Ермакова спросили, что он считает своими главными мэрскими достижениями. Ответ: путепровод, соединивший Речной порт и Ульяновск, фонтан, памятник Богдану Хитрово, преображение улицы Гончарова. Неблагодарная все же должность градоначальника в России – отвечаешь абсолютно за все провалы (как случилось с Сергеем Николаевичем в первый срок), а все твое наследие автоматически достается губернатору – тот же памятник основателю Симбирска в народной памяти прочно ассоциируется с Морозовым, но никак не с Ермаковым. Была у мэра попытка сделать что-то сугубо свое, то, чего у него никто не заберет – он был главной движущей силой кампании за возвращение городу исторического имени. Не получилось. Но положа руку на сердце: даже если бы получилось, не удержал бы Сергей Николаевич лавры на своей седой голове, была голова повыше и «покруче». Тоже седая, кстати. Настоящее наследие Ермакова – сложная история его жизни, являющаяся частью нашей общей истории. Последствия решений, которые до сих пор так или иначе влияют на происходящее. Бесценный опыт, который можно и нужно изучать и учитывать. И пример яркой политической жизни и любви к ней.

Легендарная ермаковская элегантность

* * *

Сегодня первому мэру Ульяновска – 86. В каждом разговоре с журналистами в канун дня рождения он без устали говорит, что намерен прожить как минимум до 100 лет – так ему мама загадала, а он ей безоговорочно верит. Спорить с материнским словом – занятие вредное и пустое, не будем этого делать ни при каких условиях. Пожелаем лишь, чтобы оставшиеся Сергею Николаевичу до стольника годы были наполнены здоровьем, бодростью духа и тела, любовью и заботой родных и близких.

Андрей Арсентьев