Это не просто интервью, это редкое по степени откровенности и накалу страстей саморазоблачение.

Впрочем, опишу все по порядку. С гендиректором механического завода, долларовым миллионером и спонсором ульяновского отделения КПРФ Наири Чатиняном я встречался месяц назад в одном из городских кафе, наша беседа длилась несколько часов, он яростный и острый собеседник. Наири был одет в рубаху с нашивкой в виде советского флага, а в его «мобильнике» звучала революционная песня в качестве рингтона. Собственно на этом признаки его «советскости» исчерпывались. На интервью Чатинян приехал на «Кадиллаке» со своей охраной, обмолвившись, что его всегда сопровождает служба безопасности, зримо и не зримо, на «Хаммере» и менее заметных машинах.

Он рассказал о том, как заработал первые шальные деньги, о своих зарубежных активах, экспериментах с наркотиками. Не стеснялся в выражениях, обсуждая политические симпатии и антипатии, партийных союзников и оппонентов. С нескрываемым удовольствием бравировал своими неполиткорректными взглядами, по его словам - он «легкий антисемит».

Договорились, что интервью будет опубликовано без купюр. А чуть позже началась почти детективная история. Амбалы из его службы безопасности разыскивали меня и непременно хотели со мной «лично поговорить», звонили и моим родственникам. Я рассматриваю это не иначе, как попытку давления на журналиста. «Давили», чтобы я сделал комплиментарную статью? Этим они только раззадорили меня и добавили решимости опубликовать интервью без каких-либо цензурных правок. Надеюсь, не повторю судьбу журналиста Кашина*.

«Моего отца за глаза называли Сталиным»

- Расскажи о своей семье, о детстве, откуда все мы родом

Отец полковник, военврач Виген Артоваздович, один из лучших начальников военных госпиталей в Союзе, он из маленького горного села Агарак. Мой отец поступил в Ереванский медицинский институт и окончил с красным дипломом. У меня батя коммунист до мозга и костей. Очень жесткий руководитель, его за глаза Сталиным называют. Вообще, я из патриархальной семьи.

Сколько себя помню в детстве, отец постоянно был на работе. Он построил три госпиталя. Причем у нас дома даже лекарств не было, мама постоянно злилась – сапожник без сапог, просила отца принести лекарств. А батя в ответ: иди в аптеку и купи. В аптеке нет этого лекарства. "Я ничем тебе помочь не могу", - говорил отец.

Моя бабушка из крестьян, окончила техникум и была учительницей армянского языка и литературы. Дед – артиллерист, воевал на фронте, бил немца, орденами и медалями была увешана вся грудь. Как пришел с войны – сел за «баранку» и отработал в колхозе шофером много лет.

Мама у меня – удивительный человек. Учитель русского языка и литературы, ей скоро будет 60 лет, сейчас получает второе высшее образование, гоняет на машине, любит путешествовать, занимается бодибилдингом, таскает тяжести, жмет штангу.

Есть сестра, на десять лет младше меня. Сейчас учится в Германии, в Дюссельдорфе, изучает корпоративную психологию.

А я в свое время готовился быть медиком, должен был учиться либо в Московском, либо в Питерском мединституте. Меня «пичкали» генетикой, биологией. Но, наступили другие времена, иные веяния, не по правильной колее пошел - в экономисты.

-Какие самые яркие воспоминания детства?

Семья исколесила почти весь Союз, мы жили в Калининграде, Латвии, Петербурге, Саратовской области, городе Балашов. Семь школ сменил и десять классов.

Довольна бедное детство и юность, собирал бутылки, сдавал макулатуру. Читал запоем, гарнизоны маленькие, делать нечего, прочитал все гарнизонные библиотеки. В более зрелом возрасте увлекся Фридрихом Ницше «Так говорил Заратустра». Как-то, когда меня забрал 6-отдел (что занимается борьбой с оргпреступностью), нашли в машине книгу Ницше, оказывается они вполне разделяют эти взгляды, мы нормально побеседовали. У нас вообще много симпатизантов в силовых структурах.

Еще мне интересна история НСДАП, все-таки Гитлер очень многое сделал для Германии. Очень симпатичен батька Лукашенко, у меня ноги подкашиваются от любви к нему. Езжу по три раза в год на охоту в Беларусь, ровный уровень достатка у жителей. В целом, эстетика сильной, авторитарной власти мне близка.

-Ты сам учился за рубежом, в Америке

Когда я закончил 1-ую школу и поступил в УлГУ, я поехал в Америку по программе FSA Госдепа США и структур, связанных с CIA (ЦРУ). Но я не «цэрэушник» совсем (смеется). Может быть зря, был бы двойным агентом.

Жил я в штате Теннеси в городке Трентон в семье местного политика. Его звали Джордж, он судья по гражданским и арбитражным делам. Но судья там выборная должность и ему поневоле приходилось быть политиком.

Участвовал в его предвыборной кампании, думаю, что я был частью его кампании как «диковина» из далекой России, как некий аттракцион. И мне запомнилась одна встреча с избирателями: мы встречались с объединением под названием «Пожилые американки за хороший суп», и Джордж выступал и говорил, как важно для Америки варить хороший суп. То есть приходилось учитывать интересы каждого сообщества. Такова система реальной демократии, система сдержек и противовесов, система учета и баланса различных сообществ. Джордж, который ненавидел «черных», вынужден был защищать их интересы.

-Российское общество кардинально отличается от американского

У меня на заводе есть конструктор, он немного «крейзи», сочинил целую теорию, объясняющую косность и затхлость атмосферы в Симбирске - Ульяновске. Большинство симбирских крестьян были удельными, то есть принадлежали госказне. По сути это был аналог нынешней госкорпорации, где нет мотивации к труду, эффективной работы, где вороватый управляющий и полный развал в хозяйстве, где парализована воля и никому не нужны новации и изобретения. Мы - единственные, кто дали взятку, чтобы через город не прошла железная дорога. Характерный исторический анекдот: пока в Симбирске шли благотворительные балы и собирались средства на войну 1812 года, война успела закончиться. И только «сумасшедший» Денис Давыдов бегал по лесам, партизанил, воевал.

Шальные деньги

«То, чем мы занимались, называли рейдерством. Но это не совсем верно»

- В твоей легенде, личностном мифе есть нестыковка. Как студент 4-го курса мог стать замгендиректора завода (УМЗ-2)? Как заработал свой первый миллион? Как проходило первоначальное накопление капитала? Итак, однажды в Ульяновске…

Все начиналось с агентства недвижимости «Стайер», 96-ой год, мне и моему другу Витьку Худобину по 17 лет. Так вот мой друг жил на одной лестничной клетке с Димой Фабрикантом, которому принадлежало агентство. Диме тогда было 19 лет, и он уже был сильно богатый. Дима вообще «красавчик», но потом там была тёмная история, афера с зерном, и Диме пришлось уехать из города в 99-м году.

Закон о приватизации жилья появился в 94-м и, по сути, в городе к тому времени рынка недвижимости еще не было, это был самобытный дикий рынок. Мы пришли к Диме научиться жизни. И буквально уже на втором курсе занялись маклерской работой: купля-продажа квартир, обмены. Тогда пришли первые шальные деньги, а они на самом деле были шальные, прибыль была два-три конца (200-300%), условно говоря, можно было купить квартиру за 5 000 долларов, а продать за 12 000. Рынок был совершенно неокучен. На незнании рынка основной массой игроков, покупателей и делались деньги. Фабриканту мы просто платили процент от заработанной суммы, было что-то типа франшизы.

- На что потратил первые шальные деньги?

Купил белую «99-ку», сотовый телефон «Бенефон», телки. Представляешь, тебе 18 лет и у тебя «белая 99-ка». Сейчас у меня много разных машин, но ту первую я запомнил навсегда, на всю жизнь.

Дальше пошло строительство нового жилья, участвовали в долевом строительстве. Это еще "горячевские" времена. Были "сертификатные" программы, когда ты покупаешь сертификат на этапе строительства, который приравнивается к квадратным метрам жилья. Тогда скупали целыми подъездами, и на этапе закладки дома это было очень дёшево.

Плюс тогда были так называемые "энергетические" зачеты, система фантастическая, сумасшедшая. То есть был РАО «ЕЭС» и деньги за электроэнергию не было принято платить, в оборот ввели бандитскую схему зачетных векселей, эти векселя выпускали энергогенерирующие компании. Энергетики, то есть РАО «ЕЭС» принимала собственные векселя по номиналу, но ходили векселя с дисконтом. Так как никто не платил за электричество и рубильник в те времена не выключали до Чубайса, а денег в стране не было. РАО «ЕЭС» в оплату электроэнергии любил принимать бартер – валенки, лампочки, тазики, УАЗики. Потом это все перепродавалось со скидкой. В чем была фишка: ты покупаешь энергетический вексель номиналом миллион рублей за двести пятьдесят тысяч (25% от номинала), потом ты начинаешь вязать схемы взаимозачетов, чтобы выйти в кэш. Грубо говоря, ты приходишь на предприятие, обмениваешь вексель на продукцию, на валенки, потом меняешь валенки на консервы, консервы на трикотаж, а трикотаж отправляешь на рынок и снимаешь кэш. Все схемы зачетные выходили в кэш через товары народного потребления, которые можно было скинуть на рынке.

Ну, естественно, под своей фамилией мы никогда не работали. У моего друга Витька, вернее у его отца была хорошая фирма, она служила нашим прикрытием, а мы были мозговым центром. Мы работали на себя, но за серьезными людьми. Вот так пришли вторые большие деньги.

Следующее, чем мы занялись, называли рейдерством. Но это не совсем верно. Предпочитаю называть по-другому, это не рейдерство, а приведение акционерного капитала в порядок. Мы решали конфликты собственников, приводили в порядок акционерный капитал и получали либо деньги, либо продукцию этого предприятия.

- Какие средства приходилось использовать, чтобы решать конфликты?

Не скажу, ну ты же сам понимаешь, это 90-е годы. Все имели отношения к тем или иным криминальным группам.

- Как удалось выжить в таких непростых условиях работы?

Мы дружили с теми, кто гарантировал нам безопасность, что нам голову не открутят. В общем и целом, этот период вторичного накопления капитала прошел безболезненно. Тогда настолько дикое время было, кто пришел, кто успел, тот и съел.

- На первые шальные деньги ты купил 99-ку, а что потом стало твоим фетишем?

«Бумер». Сейчас смешно об этом говорить. Потом зарабатывания стало своеобразным куражом, сам процесс делания денег, делания дела. Кураж ловили от того, что мы взрослые дядьки и на равных разговариваем с центрами сил и еще скупаем подъездами квартиры, сумасшедшие ощущения.

Кстати, Витек сейчас в Москве занимается суперсерьезными делами. Он вписан в госсистему, спецслужбы, но он в бизнесе. Он сумасшедший финансист, стратег и никогда не полез бы в политику, абсолютно не публичный человек. Под его управлением капиталы очень серьезных людей.

- И дальше начинается история Золушки, когда «московская фея» пригласила 22-летнего юношу управлять Ульяновским механическим заводом № 2. Что за московская группа товарищей?

Они владеют десятками предприятий по всей стране, причем разнопрофильными.

- Есть какое-то название у этой структуры?

Не скажу, они совершенно непубличные люди. У нас одна управляющая компания головная в Москве. В этой группе есть армяне, но считать эту группу армянской глубоко неправильно. Там есть серьезные люди из разных госструктур, министерств, ведомств. Для них эти предприятия залог безбедной пенсии.

-Как они получили контроль над механическим заводом в Ульяновске?

Они в свое время занимались строительством и покупали здесь строительные краны. Когда завод в 94 -95-м годах акционировался и тупо шел ко дну, они просто его купили за какие-то деньги. После того, как я им привел в порядок акционерный капитал, все устаканилось, они получили контрольный пакет, возник вопрос, а что делать дальше с предприятием: мы его дробим и продаем, или продолжаем выпускать краны. Из Москвы прислали "красного" директора – производственника, а мне предложили должность зама по финансовым вопросам. И что-то полез в это и глубоко застрял. Вот такая история про Золушку.

Пришел на завод, а завода практически и не было, станки стоят, задержка по зарплате 10 месяцев, долги в районе двух годовых оборотов, крыши везде текут, зимой завод не отапливается. Начал расчистку завалов по своему направлению, провел реструктуризацию долгов. Это 98-99 годы, была очень интересная программа реструктуризации налогов, спасибо алкоголику Ельцину, она позволяла списать пени и штрафы по налогам.

Пришлось и сбыт налаживать, ездить в Москву, договариваться со строительными компаниями. Пришли первые улучшения, людям выплатили зарплату. Это уже был 2001 год, мы были чистые, без долгов, выпускали по 5 автокранов в месяц, завод кое-как дышал.

И тут "красный" директор умер, онкология, сгорел за несколько месяцев. И я решил с завода уйти, не готов был стать гендиректором, производства я не знал. И я ушел с завода. Блин, никому это не рассказывал. Ну, вот ты меня разговорил. Собственно, ушел и хотел заниматься тем же самым, чем занимался раньше. Ушел где-то на полгода, успел получить диплом антикризисного управляющего, приходил, платил деньги и слушал бред этих учителей. Тосковал по заводу.

2002 год, акционер позвонил, сказал – кончай херней страдать, возвращайся. И мне фактически предложили партнерство, никогда на зарплату не пошел бы, а партнерство это уже интересней, есть за что биться. И вот тогда началась веселая жизнь, и шаг за шагом учился разбираться в машиностроении. Завод начал показывать фантастические результаты, появились контракты с крупными компаниями: Газпромом, Сургутнефтегазом, Роснефтью, пошли в продажу. Тем более мы выпускаем уникальные тяжелые краны на 200 и 300 тонн. Такие в России больше никто не делает, причем делаем машину с нуля – приходит кусок металла, уходит сумасшедший кран. На один кран мы производим 17 000 наименований деталей.

С 5 кранов мы начинали и дошли в 2007 году до 80 автокранов, подготовили производство к 150 автокранам, около 1300 работающих, средняя зарплата подползла уже к 40 тыс. рублей, годовой оборот составлял порядка 3 млрд. долларов, а потом всё, мы встали, мы просто с разгона врезались в стену кризиса 2008 года: зарплата резко снизилась, плана не было, премий не было, работники начали уходить. Вылезли второй раз из задницы, пришлось вновь договариваться о реструктуризации кредитов, распродали весь склад с дисконтом, топ-менеджменту сократили зарплату, причем значительно, сейчас она в районе 60 тыс. рублей.

«Меня могут посадить на кол»

- Кстати, о топ-менеджменте завода. У тебя дружеские или только деловые отношения с главным инженером предприятия Алексеем Рябовым?

У Лёхи фантастическое будущее, Лёха удивительный. Я очень люблю русских и считаю, что русские настоящий богоизбранный народ в отличие от евреев. Лёха корневой русский, очень сильный, очень жесткий, принципиальный, правдивый, из простой, крайне простой семьи, очень цельный человек. Он и подчиненный и друг. Может мы вместе и не пьем, баб не прём, не куражимся, но могу точно сказать, что Лёха придет на помощь в любую секунду, никогда не предаст, глыба – человек. За время со мной он сильно изменился, был чистый производственник, сейчас понимает бизнес-процессы. Он из таких людей, которые четко структурированы. Если я что-то могу упустить в своей работе, - он ничего не пропустит, ни одного вопроса, даже самого маленького. Причем он крайне жесткий человек, ни с кем не сюсюкается, легко может послать или приложить. Он такой крепкий, спортсмен, классно играет на гитаре, душа-парень, люблю Лёху. Он - олицетворение того здорового начала, которое есть в русских людях, просто надо вылечить русских, накормить, напоить, одеть, выучить, и тогда такие люди будут появляться в геометрической прогрессии.

Леха в некоторых вопросах гораздо сильней меня. Есть люди, способные на прорыв, такие как я, а есть способные на рутинную длительную работу. Я мэром города - нет, никогда в жизни, Лёха – легко, я губернатором – нет, Лёха – элементарно.

- Уже сейчас губернатором или Алексей пока не готов?

Пока нет, он как хорошее вино должен настояться. Между прочим, он настоящий, убежденный коммунист. Хотя поначалу таким не был, да мы были леваками, сторонниками государственного патернализма, а сейчас Леха чистый коммунист.

- Ортодоксальный коммунист, троцкист?

У нас есть троцкисты, типа Артамонова, детский сад развели там. «Детская болезнь левизны в коммунизме», поиск врагов, внутренняя фронда.

- Не боишься, что Алексей зазвездится? Был нормальный, скромный производственник, а тут медные трубы…

Леха деньгами проверен, у него все нормально, он далеко не бедный человек. Он - олицетворение того здорового начала, которое есть в русских людях, просто надо вылечить русских, накормить, напоить, одеть, выучить, и тогда такие люди будут появляться в геометрической прогрессии.

А что будет дальше я не знаю, иногда дети предают отцов, а брат идет на брата, не хочу загадывать, всякое бывает.

- В твоих словах по поводу богоизбранности я почувствовал антисемитизм

Я легкий антисемит. Хотя в моем ребенке течет часть еврейской крови. Но как правильно сказал тов. Хрущев, повторив слова Геринга, я сам решаю, кто здесь еврей, а кто – нет. Советские евреи работали на благо общества, сегодняшние евреи работают на себя, и грань еврейская откровенно видна, посмотри список Forbes.

-Ты используешь стереотипы, которые апеллируют к низменным инстинктам толпы – ненависть, страх. Не боишься привлечь к себе таких сторонников, с которыми будет жутко оказаться лицом к лицу? Эти манкурты назовут тебя нерусским, проклятым олигархом и растерзают.

Я тебя понимаю, могут посадить на кол. Давай вернемся к тому, что мы хотим сделать. Мы хотим подготовить общество к демократию, я очень хочу демократии, я очень ее люблю. Но нищий голодный народ не воспримет демократию, он кушать хочет, сначала давай его накормим, обеспечим работой, сделаем доступной медицину. Шаг №1 – национализируем газовую и нефтяную промышленность. Шаг №2 – все полученные деньги направим на развитие.

- Какую роль ты себе отводишь в региональном отделении КПРФ? Ты обмолвился, что тебя устроит роль «серого кардинала». «Левый марш» – это сектантская газета

Обком КПРФ, котстяк, превратился в клуб пенсионеров, а «Левый марш» - в сектантскую газету. Мы приводим молодежь, она сидит на пленуме и через 15 минут засыпает. Компартия проигрывает, потому что старые методы не работают, а новые они боятся допустить.

- Лытяков тебя бы посадил в советское время за спекуляцию.

Скорее за инакомыслие, думаю, он и сейчас меня не прочь посадить. Но я сам понимаю, что раскол нам не выгоден. А возникающие проблемы могу решать, у меня есть напрямую выход на Зюганова, в обход Кругликова.

КПРФ надо сделать максимально открытой, полностью поменять, она не должна быть сектантской группой. Партию нужно сделать прозрачной, в том числе в вопросах финансирования. И тогда моя роль «серого кардинала» исчезнет, исчерпает себя.

-А что с Кругликовым делать?

Кругликов хороший трибун, настоящий политик, его связи и опыт это огромный плюс КПРФ.

У Кругликова есть один выход – стать ульяновским Ден Сяо Пином, а руководить КПРФ должен хороший управленец. Молодежь должна приходить в партию и занимать ключевые посты.

-Ты хочешь быть кукловодом?

Зачем ты меня так приземляешь.

Нужно выстраивать систему, заниматься партстроительством, создавать райкомы, общественные приемные, которые станут на местах антикоррупционными комитетами

Нужно применять в партии корпоративные методы управления: дисциплина, жесткое подчинение и полная прозрачность.

-Вы вместе Рябовым своим приходом в КПРФ задвинули прежнего фаворита Алексея Куринного. Нет ли ревности?

Какие неудобные вопросы ты задаешь и все четко в цель. А что Куринной? Он побывал во всех партиях. При моем замечательном отношении к Лёше, при том, что я понимаю, что имеет серьезный электоральный процент, но этот же процент за месяц до выборов может уйти. Вавада казино радует игроков честными условиями и быстрыми выплатами. Регистрация проста и занимает пару минут, зеркало обеспечивает постоянный доступ. Играйте и выигрывайте с Vavada! Главврач больницы Алексей Куринный скажет – я разочаровался в компартии и выйдет из КПРФ, отчасти возможно будет прав, потому что тяжелая партия, идут сложные внутрипартийные процессы. С того момента как он перестал быть хирургом-бессеребрянником и стал главврачом, на него можно административно надавить.

Пойми, я очень хорошо отношусь к врачам, я же сам из семьи врача. Есть только один врач-хирург, которого я не перевариваю, его фамилия Корнев. Я тебе больше скажу, его мой отец сделал, он его сюда притащил, дал ему квартиру, должность, протолкнул на выборы. А потом Корнев руки не подавал моему отцу.

- Ты говоришь, что не хочешь быть депутатом и занимать госдолжности. Но при этом активно занимаешься собственным «пиаром», становишься членом бюро обкома КПРФ, хочешь стать секретарем Тереньгульского райкома, даешь интервью направо и налево, размещаешь о себе платные материалы в прессе. Какова цель всей этой активности?

Это «пиар» в интересах компартии. Вот пришел такой человек в компартию и об этом надо громко сказать, КПРФ должна стать центром притяжения местных элит, и я это стараюсь делать. Кстати, такую цель преследуют и наши яркие акции, они скорее для внутреннего пользования, чтобы коммунисты поняли, что в КПРФ влились новые силы: молодые, задорные.

- Какие политтехнологии планируете освоить и применять?

Мы сейчас отрабатываем технологию снятия глав районов. Пока на главе Сенгилеевского района Ранисе Маллямове. Он – вор. Мы много про него накопали. Это не по-мужски. Он, как и многие главы районов, просто зарвался.

Трубим об этом в СМИ, проводим акции протеста на месте, выводим информацию на верх, либо главу снимают, либо мы замучаем центр своими запросами.

- Все средства хороши в этой борьбе? Будет у вас своя Моника Левински или Катя Му-му?

А не постесняюсь подложить её под Раниса, чтобы накопать компромат.

-Дадите партийное поручение комсомолке?

Нет, ну почему же, можем найти женщину на месте. У моей службы безопасности целый арсенал разных средств.

-Кто из глав следующий на очереди?

Не скажу, просто не хочу дать ему шанс подготовиться. Компромата много, он льется как из брансбойта, там всё - и любовницы, и незаконное приобретение муниципальной собственности.

-Те люди, кто с тобой работает над «пиаром», имеют весьма специфическую репутацию

Вот говорят о Семёнове, да я знаю – он «черный пиарщик», алкоголик, но он верит в левую идею. К тому же никаких подробностей, откуда деньги берутся на издание газеты ни он, ни Морокова не знают, шантажировать они меня не смогут. На самом деле газету я пишу, то есть определяю редакционную политику. Семенов газету только причесывает. Что касается Сани Брагина, то мы понимаем, что он может продаться в любую секунду.

-На мой взгляд, в последнее время самым серьезным промахом, вернее пощёчиной для коммунистов стал результат суда по иску о защите чести, достоинства и деловой репутации депутата Госдумы от КПРФ Олега Смолина к ульяновскому блоггеру-единороссу Антону Хащенко. Александр Кругликов, представлявший интересы Смолина, проиграл суд. И Хащенко за свою статью «Еще раз о КПРФ и ...» не понес никакого наказания.

Когда говорят об этом, ярость возникает. Я предлагал Леонидычу своих юристов, они злые и профессиональные, «порвали» бы как тузик грелку этого Хащенко. Кругликов отказался, я не допущен пока к этим рычагам управления.

Хащенко я сам хотел «приложить», по-мужски разобраться, но потом думаю - ладно, не буду его трогать. Когда увидел его, решил не связываться, «солдат ребенка не обидит». Но обязательно он свое наказание получит. Хащенко написал о человеке, которого не знает. А я Олега Смолина знаю, Павка Корчагин «отдыхает» по сравнению с ним. (Смолин - первый вице-президент Паралимпийского комитета РФ, вице-президент Всероссийского общества слепых, инвалид 1 группы по зрению. - прим. ред.)

- Какие у тебя отношения с Кругликовым?

Любая тема с Леонидычем она потенциально конфликтоопасна. Они что-то там в своем клубе пенсионеров делают, а что делают - не знаю. Это закрытая структура, в том числе и по финансированию.

А сколько ты ежемесячно вкладываешь в КПРФ? Миллион? Больше или меньше?

Гораздо меньше миллиона. Конечно, сумма финансирования будет расти, планируем в ближайшее время довести число районных отделений компартии до 24, и они будут капитально съедать деньги: содержание офисов, а в каждом офисе как минимум по одному человеку на зарплате, плюс ежемесячный выпуск районных партийных газет небольшим тиражом в 999 экз. Мы сейчас приобрели типографскую базу. Купили часть оборудования под телестудию, думаю, до конца года запустим свое интернет-телевидение.

«Я, мягко говоря, небедный человек. У меня золотой рудник в Африке и часть прииска в Монголии»

На протяжении всего разговора ты старательно уходишь от щекотливой для тебя темы – твоих активов. Можешь хотя бы раскрыть, каков твой ежегодный доход?

Я предпочитаю не обсуждать это, я, мягко говоря, небедный человек. И опять же свой доход рекапитализирую и не держу в кэше. Например, строю новое предприятие в Тереньге. Его я строю со своими американскими партнерами. Это гибкие производственные мощности, которые могут производить все компоненты машиностроения. Мы закупили очень хорошее современное оборудование, я на нем ракету могу сделать, если захочу. В планах же пока выпуск ветряков и светодиодных светильников, с лета следующего года.

Все же, возвращаясь к теме активов… Тебе принадлежит часть акций Ульяновского механического завода №2, доля строящегося предприятия в Тереньге, золотой рудник в Африке и часть прииска в Монголии. Что-то еще есть?

Да, что-то еще есть, но что – не скажу. У меня есть друг и партнер в Африке, у него рудник по разработке золота, там есть и моя доля в этом бизнесе. Так у него своя армия, свой боевой отряд и он вкладывает деньги, армия растет, по-другому там нельзя, иначе все отнимут. В какой африканской стране располагается рудник тоже говорить не буду. Могу сказать, что, действительно, еще есть прииск в Монголии.

-Наверняка есть недвижимость за границей?

Нет, только в России: в Ульяновске и Москве.

-То есть диверсифицировал свои активы, свой бизнес

Я постарался их сделать максимально защищенными и всегда готовился к тому, что Россия это сфера серьезных бизнес-рисков.

- Ты говоришь о своих высоких московских покровителях. А есть ли у них выход на Администрацию Президента и можешь ли ты через них повлиять на смену губернатора?

Таких мегавыходов нет. Наш шеф большой человек, он вращается в разных кругах, но не стоит даже цели поменять губера. Кого он поставит? Меня что ли? Тут со своими активами бы разобраться. Хотя они, конечно, в курсе того, что я здесь балуюсь. Infant Terrible (смеется)

- Любишь автомобили? А какие у тебя машины есть в коллекции?

Не скажу (смеется). Дело в том, что в Европе хорошие автомобили гораздо дешевле, чем в России и держать машины в Европе в гараже дешевле. Есть у меня хорошая машина за границей, не буду называть марку, а то слава пойдет по Ульяновску, Чатинян прячит машину там-то. Все равно авто не на меня, а на кампанию оформлено.

У меня два мотоцикла «Ямаха», один чоппер, другой – стритфайтер. Если я это люблю, я готов тратить деньги. Люблю погонять по автобанам, в Германии притопить, адреналин изо рта льется.

- А по Ульяновску на какой машине передвигаешься?

Я - на «Кадиллаке», этому автомобиле года два. На «Хаммере», о котором писала пресса, ездят пацаны, моя служба безопасности. Эти ребята всегда со мной и зримо и незримо. Причем на разных машинах – и на «девятке», на «семерке», есть даже «шаха» в дрыбаган разбитая. Их можно за бомжей принять иногда.

- Были проблемы с законом?

Нет.

- А с милицией?

Так, по молодости немножко, чуть-чуть были недопонимания.

- В связи с чем?

Да ну, чего вспоминать молодость

«К врагам Рейха беспощаден!»

У тебя есть слабости?

К врагам Рейха беспощаден! (смеется) Скажу, моя слабость – женщины, ты так ведь перевернешь. Ты застал меня врасплох этим вопросом. Я не курю, не пью, не колюсь.

P.P.S.: Владимир Артамонов: Чатинян мне угрожал

В эксклюзивном интервью «Ульяновск online» неформальный лидер молодежного крыла КПРФ Владимир Артамонов рассказал об угрозе рейдерского захвата компартии и недвусмысленных «намеках» Наири Чатиняна о физической расправе над ним за нежелание строить партийную жизнь «по понятиям».

Беседовал: Сергей Красильников

*Кашин Олег Владимирович включен в реестр СМИ, выполняющих функции иностранного агента