Сегодня 50-летний юбилей отмечает человек с самым ярким гардеробом и не менее яркими взглядами на жизнь - директор областного художественного музея Сергей Жданов. 73online.ru расспросил юбиляра о музейной экспозиции и личной коллекции живописи, о книгах и моде. Также Жданов заявил, что никакой взятки в 50 тысяч рублей, в чем его обвиняют следователи, он не брал.
- Как будете отмечать юбилей?
- День рождения приходится на начало Великого поста, поэтому никаких отмечаний я не планирую. На самом деле, я не большой любитель празднования своих дней рождения. Для меня важнее искренние слова благодарности папе и маме. Это их заслуга, что они меня таким воспитали и что я дожил до этого совершеннолетия. А важные даты для меня – это даты завершения проектов, например. Выпустил книгу – важная дата, родился ребенок – тоже. Вот это следует отмечать, потому что к этому я оказался причастен. А день рождения – это больше следствие. С большим удовольствием уехал бы куда-нибудь, но нужно работать.
- Вы поститесь?
- Честно скажу, не каждый год. В этом году, думаю, получится. Если учесть, что последние два года я очень плотно работаю с РПЦ, то для меня это не просто дань моде, а действительно миропонимание. Вообще, стараюсь быть системным человеком. Успеха сегодня достигает тот, кто живет в системе, а соблюдение поста - система.
- 50 – это много или мало?
- Это как посмотреть. Если с той точки зрения, что через 15 лет - пенсия, то много. А если оценивать, сколько еще предстоит сделать, то мало. Я считаю, что совершеннолетие наступает в 50 лет. Это полвека. Многие уроки выучены, и наконец-то можно начать жить. Учитывая, что моей дочке - 6 лет, я считаю себя молодым отцом. Хотя старшему сыну при этом 21 (всего у Сергея Жданова четверо детей - три сына и дочь - прим. ред). Я четко понимаю, что предстоит еще сделать, какие проекты реализовать. Так что еще вся жизнь впереди.
- Что вам обычно дарят на день рождения?
- Честно говоря, я отношусь к тому типу людей, которых сложно чем-то удивить. Для меня самое главное – это внимание. И если человек просто поздравил словами, то мне не нужны подарки ради подарков. Гораздо важнее ощутить поддержку, сопричастность и понимать, что ты с человеком находишься на одной волне.
- С чего начинается ваше утро?
- Оно начинается со счастливых обязанностей отца. Собрать детей в школу, в садик и отвезти их. Поэтому в 8 утра я всегда на работе. Это действительно счастье. Старший ребенок учится в Москве, еще более старший служит в армии, и ты понимаешь, что как отец, находишься с ними в принципиально иных отношениях. И пока ты можешь побыть молодым папочкой – это действительно замечательно. Я отношу себя к «дятлам», которые поздно ложатся и рано встают, но мне не доставляет никаких проблем встать рано утром, 15 минут пообщаться с детьми, узнать, как у них проходит день, – это для меня удовольствие.
- Как проходит ремонт в художественном музее?
- В этом году наш музей отмечает 125-летие со дня основания. 12 марта состоится коллегия по культуре при минкульте. Там я как раз буду рассказывать о достижениях музея. Если говорить кратко о ремонте, то он продолжается. Есть такая шутка, что человек здоров, пока не попал в больницу. С ремонтом так же. Начал делать ремонт, и выясняется, что надо менять не только стены, но и полы, окна, систему отопления и так далее. Учитывая, что у нашего музея несколько хозяев, нужно пройти много разных согласований, несколько экспертиз - все это накладывает отпечаток на продолжительность ремонта. Мы должны понимать, что речь идет о здании музея и сохранении экспонатов государственного музейного фонда. Проходит время, меняются правила экспозиций, вкусы наших посетителей. Хочется показать и коллекцию, и прелести самого здания, его архитектурные особенности. Все это требует тщательного отношения, чтобы нам спустя время не пришлось делать новый ремонт. Хотелось бы открыться этим летом.
- Что у вас нового в музейной сфере?
- За последние пять лет у нас появились центр восточного искусства и молодежный центр современного искусства. Здесь мы создаем комплекс арт-лабораторий для творчества молодежи. Хочется смотреть не только в сегодняшний день, но и заглянуть на 20-30 лет вперед. Можно по-разному относиться к разным деятелям Москвы, подтрунивать над Сколково, но факт остается фактом - составлен перечень профессий, которые будут востребованы через 30 лет. Мы должны понимать, как молодежь, дети готовы к этому будущему, которое придет гораздо быстрее, чем кажется. Хочется создать такую платформу, которая позволит нашим детям не затеряться в цифровом мире. Для меня музей – это история прошлого и будущего. Мне, как руководителю, важно создать такие условия, чтобы в 2050 году мы сказали: "Да, мы не отстали".
- А в Прислонихе?
- То, что мы отремонтировали гостевой домик, и к нам каждый год приезжают художники, это большой шаг. То, что мы сделали музей «Начальная народная школа», – это тоже шаг вперед. Он наполняется экспонатами, люди приезжают, смотрят. То, что храм Богоявления сейчас относится к музею, и мы используем его вместе с РПЦ, это тоже достижение, потому что это первый музей-храм в сельской местности. Прислониха - первое достопримечательное место муниципального значения в России. Мы понимаем, насколько тяжело сохранить такой ландшафт советской деревни времен Пластова, но хорошо, что многие разделяют с нами понимание важности этого.
- У вас есть любимый музейный экспонат?
- Для меня, как для несостоявшегося историка, каждый экспонат – это то, что скрывается за ним. Можно проследить, как та или иная картина попала в музей, это огромнейшая история. И работа научных сотрудников музея в том и состоит, чтобы показать ее. Например, Жиркевич ездил к Айвазовскому в Феодосию несколько раз и тот дарил ему картины, они дружили. И мне было очень приятно, когда на 200-летии Айвазовского в Феодосии рассказывали о дружбе с Жиркевичем. И когда ты начинаешь смотреть на картину как человек, который знает ее историю, ты проникаешься теплом к экспонату. У нас огромное количество икон в коллекции, которые мы, к сожалению, редко показываем. Сейчас договариваемся о выставке в Москве. Все иконы находятся в частной коллекции, но все они с клеймами Симбирской губернии середины 19 века. Их наши-то земляки не видели, но мы хотим, чтобы история нашей губернии звучала. Поэтому мы работаем и в этом направлении. Для меня ценно не только то, что уже имеет историю. Например, с Александром Карповым мы работаем над проектом «Великие Святые». Пишем иконы святых, которые жили в России, служили стране, отдавали свои жизни, и здесь скрываются тоже интересные истории. Например, икона Ильи Муромского, которую заказал сенатор Сергей Рябухин (храниться она будет в храме в Красном Яре). Он рассказывал, как в 90-е он с помощью монаха перевозил из Киева фалангу руки Ильи Муромца.
- У вас есть собственная коллекция живописи. Какая она?
- Нет понятия «коллекция». Есть вещи, которые тебе действительно дороги. Есть собрание икон, это мои домашние иконы. Что-то осталось от бабушки, что-то появилось потом, есть подаренные работы художников. Сравню себя отчасти с Евгением Евтушенко, который, собрав огромную коллекцию картин, подарил ее музею. Мы приходили к нему с ульяновским художником Владимиром Зунузиным, и он тогда сказал, что его картины – это его жизнь. Каждая картина – это какой-то эпизод жизни, который связывает меня с человеком. Глядя на картину, я могу рассказать, когда она попала в мою коллекцию, в каком эмоциональном состоянии я находился. Раньше собирали книги, фарфор. Мне нравится живопись.
- Сколько у вас экспонатов?
- Не считал. Здесь необходимо разделять то, что твое и с чем ты не расстанешься, и вещи, которые попадают к тебе и нужно их дальше распределять в рамках каких-либо проектов. Я всегда очень четко провожу грань между Ждановым - директором музея и Ждановым, который занимается арт-бизнесом. Вот книги, которые писал я, а рисовал Павел Клементьев. По сути, все эти работы сейчас находятся в моей собственности. Безусловно, Павел берет их для выставок и так далее, но это мои дети. Они мне тоже дороги.
- А что еще, помимо живописи, есть у вас в коллекции?
- Я боюсь коллекционировать фарфор, потому что он бьется. Я очень люблю бронзу.
- Какие вещи из бронзы?
- Красивые, достойные, исторические. Это вещи музейного уровня. Другое дело, что музеи не всегда могут купить эти предметы. Бывает так, что видишь вещь, влюбляешься в нее и хочешь наблюдать за ней часами. Многие вещи стоят недорого, из-за чего тоже не попадают в музеи, но ты понимаешь, что знаешь историю предмета, историю человека, и проникаешься другим отношением к этому экспонату.
- Вы когда-нибудь оценивали свою коллекцию в денежном эквиваленте?
- Нет. Мне это абсолютно неинтересно.
- В будущем планируете передать ее в музей?
- Не исключаю этого.
- Что сейчас с проектом «Ундория»?
- Ульяновск имеет богатейший туристический материал. Другое дело, что он не реализуется. «Ундория», безусловно, может стать местом паломничества туристов, но для реализации проекта нужен системный подход. Разберем на примере китайцев. Ежегодно в Россию приезжает более 1 млн китайцев. Сколько из них приехало в Ульяновск? Они приезжают на неделю в Москву, затем могут поехать в Санкт-Петербург, Казань или Ульяновск. Можем мы с Петербургом соревноваться? Можем, но мы должны сделать что-то такое, что привлечет китайского туриста. Проект «Дворянин на Волге» - это лишь один из примеров того, как это должно быть. Проект можно было бы организовать, если бы им вплотную занималось несколько структур. Я сам лично проезжал этот маршрут. Выезжал на берег Волги, где китайцы могли бы собирать камушки, где лежат огромные плиты с аммонитами. Мы не сможем заманить китайцев никаким музеями. За исключением двух: музея Ленина и гражданской авиации. Кроме того, мы возили их в Прислониху, где они пробовали русские блины, слушали песни. Потом везли в «Аквамолл» показывать им наши магазины. Китайцы очень хорошо тратятся в российских магазинах. Не зря ГУМ каждый год проводит китайский Новый год. Их можно было бы отвезти в Ундоры, где располагается база стрельбы из лука - в Китае она запрещена. Дальше они ехали бы на берег, затем мастер-класс по обработке симбирцита, половили бы рыбку, посмотрели, как течет "Волжанка". Таким мог бы быть их второй день пребывания в Ульяновске. Чтобы это сделать, нужно подходить комплексно: питание, гостиницы, транспорт. Чтобы проект был выгодным нам, в день надо привозить 500 китайцев. Это 12-14 автобусов, столько же мест на ночлег, еда и так далее. Нам это по силам? Олимпиаду в Сочи провели - значит, и это сможем!
- Какую последнюю книгу вы прочитали?
- Если говорить о художественной литературе, то я всегда с удовольствием читаю Быкова и Веллера. Это, скажем так, будоражит мои мозги. Но в последнее время все, что я читаю, так или иначе связано с научной литературой по теме брендирования, законодательства в сфере авторского права, поскольку у меня есть несколько проектов, которые находятся в разной степени готовности.
- Сколько у вас книг?
- Несколько тысяч.
- Вы как-то рассказывали, что у вас должна выйти вторая книга со стишатами.
- Два года мы принимали участие в книжном фестивале на Красной площади в Москве. И как раз в прошлом году, 1 июня, фестиваль открывался презентацией моей книги «Фишки и мыслишки».
- Еще одна ваша страсть – мода. Откуда такая любовь?
- Мама работала швеей. Сегодня одеться модно может каждый, но в основе каждого из нас лежит то, о чем мы не задумываемся, – самоуважение. Это выражается в том, что человек утром не забывает привести в порядок себя и свою одежду. Почему мы говорим про людей, которые носят только строгие костюмы и галстуки, что они модно одеваются? Потому что они комфортно себя ощущают. Я вот в этом себя комфортно чувствую - сегодня свитшот с макаронами. Хорошо, что у молодежи возрождается интерес к моде. Сегодня мы приходим к пониманию своего эго, своей индивидуальности. Главное, чтобы она не выходила за рамки. Если я приду на встречу с губернатором в кюлотах, то этого не все поймут, но будет интересно. Поэтому у меня нет кюлотов.
- Что на вас сейчас надето?
- Свитшот Etro, джинсы Karl Lagerfeld, кроссовки Balmain.
- Можете сказать, сколько денег вы тратите на одежду?
- Нет. Денег тратится столько, сколько их есть. Мы же не покупаем одежду в кредит. Собственно, это касается абсолютно любого бюджета, который есть у человека. Если это не шуба марки Braschi, которая стоит сотни тысяч рублей. Но шуб ни у меня, ни у моей жены нет.
- Можете назвать себя шопоголиком?
- К сожалению, да.
- Есть ли в вашем гардеробе вещь, которую давно пора выбросить, но рука не поднимается?
- Да. Это пиджак Etro. Говоря о великих: как-то брали интервью у Владимира Познера, и на такой же вопрос он тоже ответил, что это пиджак Etro.
- Расскажите об уголовном деле о взятке в 50 тысяч рублей.
- Больше комментариев по этому поводу я давать не буду, но могу сказать, что никаких взяток я не брал. Это очевидно, я думаю. Подождем обвинительного заключения прокуратуры, если оно будет, конечно.
- Когда вы плакали в последний раз?
- Последний раз я плакал, когда хоронил отца. Это было четыре года назад.
- Как вы относитесь к высказыванию, что мужчины не плачут?
- Вы, наверное, знаете, что я пишу много юмористических стихотворений. Поэтому я скажу с определенной долей юмора: «Мужчины не плачут, но умирают раньше».
- Считаете ли вы себя примером для подражания?
- По этому поводу у меня в школе была двойка по литературе у моей обожаемой учительницы Елены Михайловны Желтовой. Когда мне было 15 лет, нам дали тему для доклада «Примеры для подражания». Я встал и с юношеским максимализмом сказал, что у человека не должно быть примеров для подражания. Двойку надо было исправлять, и я ее исправил. Тогда как раз вышел роман о маршале Жукове. Сегодня я могу сказать, что примеров для подражания у меня нет. Точнее, для меня мой пример подражания – это я. Потому что у меня много детей, и я с ними счастлив.
- Есть ли у вас домашние животные?
- У нас был абсолютно замечательный кот мейн-кун Адам. И, собственно, в книге есть несколько стихотворений про него. В силу того, что человек имеет свойство любить, мы привязываемся к животным настолько, что становимся их рабами. Это факт. Учитывая, что приходится уезжать в командировки или еще куда-то, пришлось этого кота подарить. Он оказался в хороших руках.
- Чего пожелаете себе в юбилей?
- Наверное, чтобы все было хорошо у моих близких.
Елена Скворцова