Почему Куринный, имевший все шансы стать мэром Ульяновска, фактически «слил» предвыборную кампанию? И так ли это на самом деле? Как оппозиционер Куринный встроился в «вертикаль власти» и стал членом команды губернатора Морозова? Почему Куринный сменил три партии и как долго он продержится в КПРФ? Куда приведут Куринного его «принципы» и «гигантские амбиции»?
В эксклюзивном интервью «Ульяновск online» главврач областной больницы №2, депутат ЗакСобрания и строптивый политик Алексей Куринный рассказал о своих «спонсорах», политических интригах, участником которых был, и поистине наполеоновских планах.
«Вырос за колючей проволокой»
- Для неподготовленного уха фамилия Куринный звучит, как что-то связанное с курами
- Фамилия древняя, казачья, я ей горжусь, не могу сказать, что она мне причиняла какие-то неудобства. Но поправлять приходится многих. Куринный атаман – по-русски это звучит как Куринной, командир отдельного подразделения казачьих войск, довольна распространенная фамилия на юге Украины.
- Расскажите о родителях
- Отец - военный, сейчас полковник в отставке, служил в радиоразведке. А в Ульяновске он еще учился в пединституте, получал второе образование. Тогда была такая политика, для того чтобы иметь возможность продвигаться по службе нужно было получить и гражданскую профессию. По второму образованию он филолог, а по первой специальности – военный инженер. Мать у меня - учитель биологии и химии. И весь естественный блок, в отличие от отцовского, гуманитарного у меня хорошо шел. Кстати, мать -чистая симбирянка, ее дед был священнослужителем, известная поповская фамилия – Разумовские.
- Если отец – военный, вы колесили по стране?
Да, так получилось, что фактически всю свою школьную жизнь колесил по стране. Жили в Абхазии, Грузии, Белоруссии. 5 школ сменил за это время. А родился в Цхинвали, в том городе, от которого сейчас мало что осталось. Лет до 12 жил в закрытых городках.
- Чем запомнилась эта атмосфера закрытого города?
- Для того, чтобы понять – надо в ней жить. Колючая проволока, соответствующие интересы, марширующие солдаты, строевые песни.
- Кем в девстве мечтали стать? Военным?
- Естественно, только военным, но собственно к окончанию школы захотел стать военным медиком. Не знаю почему, у меня практически никого нет среди родственников, кто бы работал в медицине. В 16 лет я даже писал письмо министру обороны, чтобы мне разрешили поступать в военно-медицинскую академию в Петербурге. Но мне пришел отказ по формальному признаку – только с 17 лет.
-Когда вернулись в Ульяновск?
- Окончательно в 90-м году. Я поступал в Самарский медуниверситет, так получилось, что не прошел. Сочинение сдал на трояк, не добрал по баллам. Тема сочинения была что-то о народниках. Было большое сочинение, листов на семь, а в нем обилие ошибок. Не склонен я с детства к такой грамотности, в отличие от отца, который сегодня не сможет сформулировать ни одно правило, но практически не ошибается, пишет абсолютно грамотно.
Потом поступил в медицинское училище, в этот же год, на Песках. Тогда рассадник такой бандитского движения. Особо не ориентировался, какие там были группировки. По обстановке, по самому маршруту, по которому приходилось ежедневно туда ходить, чувствовал влияние «лихих 90-х».
- «Трясли»? Вымогали деньги?
- Ну пытались, определенное напряжение чувствовалось. Я в то время занимался в основном учебой, особого внимания не обращал, в каких-то открытых конфликтах не участвовал.
- Деньги платили?
- Нет, никаких денег не платил. Лично ко мне никто не подходил.
-Насколько понимаю, в медучилище в основном девушки учились?
- Да, нас было на курс человек 7 или 8 парней.
- Чувствовали к себе повышенное внимание женской аудитории?
- Мне если честно не до этого было тогда, 16 лет, только закончил школу, был погружен в учебу.
- Самое время для первой любви, для робких романтических отношений, трепетных чувств
- Если откровенно говорить, я очень плохо помню, что происходило вокруг вот эти первые три года учебы – год в училище и первые два курса медфака.
«Вышибала»
- То есть Вы год проучились в училище, потом поступили в открывшийся медфакультет УлГУ в 91-м. Как учились?
- Первые два года я даже не помню, что происходило в стране, путч и другие события не интересовали, был занят учебой, причем учеба была с 8 утра до семи вечера. И первые два курса у меня прошли за книжками, в библиотеке, в анатомичке.
Немножко я буксовал на истории, но пришлось выучить. Был тогда у нас легендарный преподаватель Зеркалов, он сумел привить мне любовь к истории за две попытки неудачной сдачи экзамена. И мне пришлось плотно засесть за историю.
- Так Зеркалов не привил Вам свои демократические взгляды? Он же был демократом первой волны, предлагал снять красный флаг с обкома
- Я был тогда на другом сосредоточен – на химии, гистологии, биологии. Где-то с третьего курса я стал членом профкома, потом председателем контрольно-ревизионной комиссии профкома университетского, это 95 – 96 год
- В то время работали?
- Я был сторожем в поликлинике № 4 курса со второго, на 5 – 6-ом курсах работал в студенческом клубе «Сэв клуб». Тогда мои сокурсники его организовали.
- Вы работали «вышибалой»?
- Начальником службы охраны я был в конце всего этого пути. Опять же во время разгула бандитского движения в городе, бригад и так далее.
- И как же с распальцованными пацанами разговаривали?
- Скажем так, я не входил ни в одну из группировок. Но нам хорошо, неофициально в то время помогало одно из подразделений УВД.
- То есть вас «крышевала» милиция?
- Они нам помогали, я не имел никакого отношения к финансовой стороне дела, но на них можно было положиться. Тогда был такой порядок, либо вы ходите под бандитами, либо договариваетесь каким-то образом с милицией. Ребята много помогали и в клубе был относительный порядок.
- Участвовали в «стрелках», «терках»?
- Откровенного криминала не было. Разговоры и конфликты были, учитывая специфику клиентуры. Такая была страна, такая жизнь, я в ней варился. Приобрел много опыта, знакомых, со многими из них до сих пор общаюсь. Умею разрешать достаточно жесткие конфликты, там они из ничего возникали.
- Драться приходилось?
- Ну как же и неоднократно, и не один десяток раз. В то время немного занимался рукопашным боем
- Не стреляли, могли же подстрелить?
- Стреляли в то время, за пределами клуба, там, где памятник Матросову. Пацаны тогда особо ничего не боялись, крыши уезжали и направо и налево. Может просто мне повезло, что за это время серьезно не пострадал, не подстрелили, не ткунили ножом, ничего не сломали
- Что запомнилось из того времени?
- Такой шуточный случай, когда мы всей охраной прятали от разъяренных бандитов одного из милиционеров, которого нам прислали из вневедомственной охраны. Прятали в женском туалете. Периодически с друзьями вспоминаем этот эпизод, смеемся.
- Кто организовал «Сэв клуб»?
- Студенческое сообщество.
- А кто на самом деле стоял за этим?
- Профком УлГУ, потом все это перешло Эдуарду Шабалину.
- Прилично получали?
- Не могу сказать, что прилично получал, но на жизнь хватало. Это позволяло мне жить отдельно от родителей.
- Сейчас в клубы ходите?
- После двух лет работы в клубе до сих пор не переношу громкой музыки и пьяных разухабистых компаний.
- А почему вас пригласили работать в клубе, из-за комплекции?
- Так распределили в активе профкома, вопрос не в габаритах, не в силе, вопрос в подходе к людям.
- Почему ушли из клуба?
- В ординатуре уже был занят профессией, не было возможности совмещать работу с клубом. В деньгах проиграл, но здесь был этап становления в профессии и по-другому быть не могло. Я в те годы на базе БСМП проходил подготовку по хирургии, потом поступил в аспирантуру, с тех пор до 2004 года шла только врачебная карьера.
«Профессиональный цинизм»
- Сложная профессия. Чем привлекает?
- Хирург – это мужская профессия, возможность реально помочь и сразу увидеть результат.
- Есть такая расхожая фраза – у каждого начинающего врача есть свое небольшое кладбище
- Почему только у начинающего? И у действующего врача, у кого большое, у кого небольшое, но кладбище есть. Другое дело, что постепенно психика перестраивается, появляется некий профессиональный цинизм.
Конечно запомнилась первая студенческая смерть. Это где-то, наверное, курсе на 3-ем - мне доверили во время практики ухаживать за одним запущенным больным с инфеземой легких. Он медленно умирал в больнице, а меня прикрепили – подносить кислородную подушку, ставить систему. И этот человек на моих глазах умер. Так получилось, что ничего не помогло. Залетаю в ординаторскую. «Давайте что-то делать, реанимировать». А мне говорят, что он уже не подлежит реанимации. Вот первое такое столкновение с профессиональным цинизмом.
- Эта профессия меняет отношения к смерти, к жизни, к людям?
- К людям сомневаюсь, к самому факту смерти – да, переживать каждую смерть невозможно.
- Вот Вы режете тело…
- Режут на улицах, мы – оперируем
- А в бренном теле, которое оперируют, душа-то есть?
- Не видел.
- Вас обвиняли во врачебных ошибках?
- Лично на меня в суд никто не подавал, хотя каждый врач, особенно хирург, он все время ходит по лезвию ножа. Потому что любое действие может быть истолковано либо так, либо эдак. Статистика крупной больницы типа БСМП - это около 300 - 400 умерших в год.
- Хирург ведет счет операциям или не называет, чтобы «не сглазить»?
- В начале вел четкую статистику. Я оперирую с 3 курса, и с тех пор несколько десятков тысяч операций у меня есть, если брать все. Потому что операциями называется и резекция желудка, большая сложная операция и вскрытие гнойника на пальце.
- Когда общались с прежним министром здравоохранения Федором Прокиным, не заметили признаков сумасшествия?
- Он достаточно взрывной человек, его легко было вывести из себя, вспыльчивый, помню по общению в ЗакСобрании. С пол оборота заводился. Но все же, насколько я могу судить, он мне не показался сумасшедшим. Хотя мы виделись нечасто и близко не общались.
- Вы в свое время требовали отставки Прокина. А как к нынешнему министру относитесь?
- Сегодня это человек, который позволяет мне реализовывать проект.
- У вас хорошие отношения с министром?
- Рабочие отношения, у нас нет ни близких личных отношений, ни панибратства. В каком-то личном плане мы не сталкиваемся, не пересекаемся.
- Когда Баландина шельмовали, Вы не выступали в его защиту Баландина. Почему? Вы «умываете руки»?
- Я не умываю руки, и не делаю преждевременных выводов: ни обвинительного, ни оправдательного характера. Я не выступал в защиту Баландина, как и не выступал на стороне обвинителей. Я знаю Александра Баландина как своего коллегу, знаю неглубоко, но как вполне адекватного человека.
- Сами могли бы занять пост министра здравоохранения? Вам это предлагали?
- Нет, мне не предлагали. Для начала нужно наработать опыт, чем я сейчас и занимаюсь. Просто так, заняв место, можно наломать таких дров. Я вникать начал в суть происходящего только через пару месяцев, когда стал главврачом. Здесь много «подводных камней» по различным направлениям.
- То есть сейчас Вы готовы стать министром?
- Сейчас я готов полноценно выполнять функции главврача.
- А когда же будете готовы стать министром?
- Не могу этого сказать, ну может через годик-два.
- Вы не оставляете таких планов, надежда теплится?
- Провокационные вопросы задаете, в данном случае не я принимаю решение о назначении министром.
- Как относитесь к губернатору Сергею Морозову?
- Сегодня так получилось, что у нас единая цель. Да, может быть у нас разные политические взгляды, но и он, и я кровно заинтересованы в том, чтобы травмоцентр заработал. На сегодня Морозов является движущим элементом этого процесса. Без губернатора, я могу сказать честно, мы травмоцентр вовремя бы не открыли.
- Вы - за переназначение губернатора или против?
- Это не мое решение, это решение, которое будет принимать партия, в которой я сейчас состою.
-А лично Вы, Алексей Куринный - не как член компартии, а как главврач, как ульяновец - за переназначение или против?
- Повторюсь, что травмоцентр создан во многом благодаря усилиям губернатора.
- Открыто сказать, что выступаете за переназначение губернатора, Вы не можете? Не позволяет партийная дисциплина?
- Я не буду говорить о своей позиции, поскольку она жестко связана с партийной позицией. И Вы прекрасно понимаете, если партия приняла решение голосовать против бюджета – я голосовал против, хотя там были мои деньги.
- А если компартия примет решение выступать против переназначения Морозова, Вы тоже будете поддерживать эту позицию?
- Решение партии, решение фракции в данном случае будет определяющим.
- То есть будете поддерживать партийную позицию, несмотря на то, что губернатор помогал Вам при создании травмоцентра. Для Вас здесь нет коллизии личного и политического?
- Коллизия всегда есть, в любых раскладах. Сейчас я не готов ответить на этот вопрос. Я для себя еще не принял решения, и партия его не приняла.
«Гигантские амбиции»
- Как можно доверять Алексею Куринному, если он позавчера был в «Единой России», вчера в «Справедливой России», сегодня – в КПРФ. Следуя этой логике, завтра он будет где-то еще.
- Логика корявая, если бы я переходил из КПРФ в "Справедливую" или «Единую Россию», приобретая при этом дополнительные привилегии, возможность на что-то влиять, то в этом случае можно было бы говорить о недоверии. Но я-то иду обратным путем – из партии власти в оппозицию. КПРФ в плане материальных личных выгод ничего мне не прибавляет.
- КПРФ – политический бренд, который дает 15-20% электоральной поддержки на выборах
- Ну так бренд «Единой России» дает 50%. Я не говорю о тех, кто реально голосует, там загонят, заставят, припишут и тому подобное.
- Почему Куринной «пошел на лево», в смысле полевел, радикализировался?
- Я не радикализировался, шел по внутреннему ощущению, исходя из принципа справедливости, хорошего, доброго отношения к людям.
- Куринной слишком амбициозен, захотел стать лидером ульяновских справороссов. Не получилось – его выгнали
- Возможно амбиции присутствуют. В плане борьбы за лидерство в «Справедливой России», если честно, была не моя инициатива. Я дал согласие на тот минипереворот, который там был. Но не я был инициатором. И самое главное, в итоге оказалось, что всем правят деньги. Не товарищи, не взгляды, не убеждения, а именно деньги.
Большинство делегатов, которые идейно были на нашей стороне, перестроились, когда речь зашла о финансировании.
- Доронин и Харлов всех купили?
- Не то, чтобы всех купили. Просто для многих это был своеобразный источник существования, достаточно привычный, наработанный. А что они видели впереди, во мне? Очередной лидер, а идеей сыт не будешь. Вот, что стало переломным моментом.
-Инициатива была не ваша, получается, Вы были марионеткой?
-Я не был марионеткой, осознанно шел, искренне считал и считаю, что левая партия должна быть левой. И возглавлять левую партию должен человек, который имеет к левым принципам прямое отношение. Как можно бороться за права рабочих, если ты сам являешься руководителем крупной структуры. Как можно говорить о защите окружающей среды, если ты сам застройщик и у тебя другие интересы.
- А кто стоял за попыткой переворота?
- Мне об этом говорить не хочется.
- Михаил Родионов?
- Там уже не было Михаила Родионова, он разочаровался в политике раньше к тому времени уже от всего отошел. Была группа товарищей, единомышленников, такое коллективное решение было принято. Я не буду называть фамилий.
-Трудно поверить в то, что Вы были таким политическим романтиком. Вы в зрелом возрасте пошли в политику. Неужели верили в то, что в партии власти все строится на принципах справедливости
- Я остаюсь до сих пор романтиком, и принцип справедливости – самый главный принцип не только для партии, но и всей страны. Без этого просто наш народ существовать не может
- Совсем недавно стали членом КПРФ
- В апреле
- В это же время пришли в партию Чатинян и Рябов. Вы почувствовали, что Вас задвинули. Тем более Вы с ними в одном райкоме – Засвияжском.
- Ну Вы знаете, я сам определяю свое место. Ситуация неоднозначная, комментировать ее сложно. Никто меня не задвигал, я нахожусь там, где мне комфортно сейчас находиться, у меня новый жизненный этап – приобретаю то, чего у меня не было: опыт административной работы.
- То есть пока находитесь на периферии партийной жизни?
- Нет, не на периферии, я член бюро обкома, причастен к принятию решений, депутат ЗСО, член фракции, активно работаю в комитете по социальной политике.
- Вы стали главврачом, в этом смысле стали «уязвимы» для административного давления
- За все время пока являюсь главврачом, а это практически с апреля месяца, на меня никто не давил.
- Выборов-то еще не было
- Не было выборов, согласен. Но еще раз повторю, пока попыток давления тоже не было. Если так по большому счету брать – мое положение в этом плане ничуть не хуже положения руководителя завода, на которого административное давление может быть оказано с еще большим эффектом.
- Соглашаясь на пост главврача, понимали - на что идете?
- Это было непростое решение. Предполагал, что может быть провокация, долго взвешивал все «за» и «против». Ведь основной претензией ко мне на выборах мэра было то, что у меня нет управленческого опыта, вот теперь набираюсь опыта.
- Зарплата главврача – Ваш единственный источник дохода?
- Зарплата главврача, преподавание на кафедре. Преподаю с 97-го: хирургию, медицину катастроф, военно-полевую хирургию. И дежурю еще дополнительно хирургом в больнице. Бизнеса и прочих доходов у меня нет.
- Может Вам кто-то оказывает своеобразную «спонсорскую помощь»?
- Никаких спонсорских средств нет.
- Финансово на кого-то «завязаны»?
- Как мне сказали однажды: «это твоя большая беда, что ты не на кого не завязан».
- Кто спонсировал на последних выборах? Как всегда Крутов, Шабалин, Грибов?
- Нет, они помогали на самых первых выборах, в 2004 году.
- Вы тогда были в «Единой России»?
- Я был тогда еще беспартийным, одномандатником и шел против Казберова, вот он как раз был единоросс. Тогда победил кандидат «против всех», я был вторым, третьим – Казберов.
После этого было предложение вступить в «Единую Россию» и на следующих выборах - в декабре 2004 года я шел от партии власти.
- Чувствуете себя обязанным своим «спонсорам»?
- Я еще в начале этого пути сразу сказал: «Ребята, за помощь большое спасибо, но никаких обязательств с моей стороны нет»
- Просто трудно поверить, что «ребята» занимались политической благотворительностью
- Эдуард Шабалин – достаточно близкий мне человек, мы учились в одной группе в университете.
- С Грибовым тоже друзья?
- Ну Грибов не обладает финансовой составляющей, просто консультировал меня.
- А Крутов шоу-программой помогал?
- Сейчас уже и не вспомню, кто как помогал. Кто-то помог тираж агитматериалов сделать, кто-то машину давал.
- Так Вы интересы «спонсоров» после избрания в ЗСО лоббировали?
- Нет, ни разу
- Когда ушли из «Единой России»?
- Где-то через год, в 2005. Требовалось жестко проводить партийную позицию, тогда как раз реализовывался закон о монетизации льгот, и требовалось здесь закрутить, там уменьшить, везде урезать. Я категорически отказывался. Меня раз предупредили, два предупредили, что это неправильно. Потом сняли с зампредседателя комитета по социальной политике. Видимо с целью каким-то образом «ввести в русло».
И так получилось, что я через месяц перешел в «Родину». Тогда была такая набирающая обороты политическая сила – во главе с Рогозиным и Глазьевым. А в «Справедливую Россию» я попал автоматически, так как «Родина» объединилась с «партией жизни» и «партией пенсионеров».
- После неудачной попытки «переворота» в «Справедливой России» Вас исключили из партии
- Формально я был исключен за участие в несанкционированных акциях протеста против уплотнительной застройки. Там не было никакого экстремизма, просто людей довели и они перекрыли ул. Рябикова.
- Вас исключили до выборов в ЗСО 2008 года?
- После. На выборы я шел как кандидат от «Справедливой России».
- Вы тогда «бодались» с Сергеем Кузьминым и выиграли, несмотря на то, что Кузьмина поддерживал губернатор. Кто Вас финансировал?
- На тех выборах полностью финансировала партия «Справедливая Россия».
- То есть Харлов и Доронин?
- Там и московские деньги поступали и региональные. Кто конкретно платил - я не знаю, в такие подробности не вдавался.
- И Вы не чувствуете себя в долгу перед бывшими однопартийцами?
- Нет, это был партийный проект, соответственно, я шел от партии и выиграл с преимуществом в 2000 голосов в достаточно жесткой и грязной борьбе.
- На выборах мэра в марте 2010 года Ваш избирательный фонд был около 200 тысяч рублей. Почему так мало денег было у кандидата от КПРФ?
- Лично я собрал порядка 250 тысяч рублей. Это пожертвования, которые дали, в том числе бизнесмены, без каких-либо гарантий и обязательств. Ну и был задействован ресурс компартии, может быть небольшой, но он был.
- Не считаете, что Вас «слили»?
- Я набрал 28%, имея во много раз меньше средств, чем мой конкурент. Я не чувствую, что меня «слили» или предали.
- Ну что такое избирательный фонд в 250 тысяч рублей на выборах мэра…
- Остальные деньги даются под обещания, и Вы прекрасно представляете, в каком положении были два предыдущих мэра.
- Наобещали бы и «кинули»
(смеется) - Вопрос не в этом, вопрос в первичной договоренности, как можно потом чувствовать себя спокойно или принимать какие-то решения, зная, что ты обязан своей победой – деньгам того или иного олигарха. Положение Романенко или Ермакова было весьма незавидное, они зависели от финансовой группировки. Находиться в таком положении я не хотел.
- Тогда зачем идти в политику?
- Политика - это не только деньги. Если опять начну говорить о принципах и справедливости…конечно, звучит банально, но все это должно быть.
- Как оцениваете работу мэра Александра Пинкова?
- На троечку, особых изменений не вижу, за исключением «благоустроительной эпопеи», из-за которой город влез в долги. А если все это «благоустройство» по весне «растает», то можно будет смело ставить мэру «двойку».
-Не за горами выборы в ГосДуму, наиболее вероятными претендентами попасть в «тройку» КПРФ являются Корниенко, Куринной Рябов?
- Пока «тройка» не определена, разные рассматриваются кандидатуры, ни одного официального решения нет, только разговоры.
- Самая главная интрига – кто будет первым в этой «тройке», тот и пройдет в ГосДуму
- Первое место, естественно, имеет наибольшие шансы для прохождения в ГосДуму.
- Претенденты уже расталкивают друг друга локтями?
- Если «толкотня» и идет, я в ней не участвую. Никаких консультаций, сепаратных переговоров я не веду, коалиций не формирую, это моя личная позиция. Как действуют остальные, я не знаю.
- Вы чувствуете поддержку в компартии? Есть своя группа сторонников? Или Вы остаетесь «одиночкой»?
- Нет, я не одиночка, тем более в партии это невозможно. Есть люди, с которыми я достаточно близок и чувствую их поддержку, иначе я бы не попал бюро обкома.
- О чем мечтаете?
- Хочу стать президентом.
Беседовал: Сергей Красильников