Когда думаешь о самом ярком ульяновском градоначальнике за последнюю четверть века, невольно приходит мысль о том, что этот человек и перипетии его судьбы так менялись, что можно говорить о нескольких Ермаковых. Личность и дела Сергея Николаевича овеяны легендами, опутаны слухами, скандалами, сплетнями, окутаны туманом фактов и домыслов.

Любопытно, что у него немало общего с другим нашим известным политическим деятелем, крупным чиновником и банкиром Олегом Казаровым. Оба родились в 1937 году, но один в мае, второй в октябре. И та, и другая пора, весеннее цветение и «пышное увядание» прекрасны в Ульяновске. И Казаров, и Ермаков родились в семьях железнодорожников за пределами нашего региона. Первый в Азербайджане - городке на пересечении автомобильных и железнодорожных путей, второй - на железнодорожной станции в Башкирии.

Оба учились наследственной профессии в средних специальных заведениях за пределами своей малой родины. Казаров окончил техникум в Воронеже, Ермаков - железнодорожное училище в Златоусте. Зато вуз у них общий - Всесоюзный заочный институт инженеров железнодорожного транспорта.

Олег Казаров получил высшее образование на шесть лет раньше своего одногодка, потому, что Сергей Николаевич отслужил три года в армии и больше работал по специальности, пройдя путь от помощника машиниста до начальника Ульяновского отделения Куйбышевской железной дороги.

Казаров бурно стартовал в политике и карьере в эпоху противоречивых хрущевских реформ, в том числе и партийных, и появился в Ульяновске в последний год правления заклейменного позже в волюнтаризме Никиты Сергеевича, в начале славных симбирских дел Анатолия Скочилова.

Сергей Ермаков приехал в многообещающем начале перестроечного правления Михаила Горбачева в СССР и наведшего шороху в Ульяновской области Геннадии Колбине.

Через пять лет после этого, в 1990 году, Казаров возглавил облисполком, а Ермаков - горисполком.

Олег Владимирович был и остался коммунистом, несмотря на переход в банкиры и переквалификацию в олигархи регионального масштаба в начале 90-х годов. А Ермаков за карьеру сменил несколько партий и общественных движений, предпочитая правящие и перспективные. Либо эти предпочтения были взаимными. Казаров выглядел и выглядит высокомерным, горделивым, знающим себе цену, эдакий партийный, чиновный, а позже финансовый барин.

Вежливый человек.

Ермаков тоже может быть до неприличия высокомерным, но, несмотря на это, гораздо более доступен и демократичен. Очень вежлив. Помню, вскоре после его назначения мы столкнулись в дверях горисполкома, еще не ставшего мэрией. Я, выходя из здания, посторонился, давая дорогу степенно и тихо вошедшему Сергею Николаевичу. Внимательно посмотрев на меня, он с легким поклоном дал мне дорогу, одновременно каким-то неуловимым образом намекая, что он тут хозяин, а я гость.

На фоне перманентного чиновничьего хамства всех времен такой жест вежливости произвел впечатление. И позже, на протяжении уже 25 лет нашего знакомства, независимо от того, где я работал и чем занимался, Ермаков приветлив, радушен, всегда здоровается первым, интересуется, как дела и здоровье, а потом уже мчится дальше.

Впрочем, это не только природное добродушие и уж, конечно, не особая личная благосклонность ко мне. Была сильная сторона коммунистического воспитания партийных, советских и хозяйственных руководителей - их учили работать с людьми. Поэтому они на всех постах и назначениях, куда бы их ни бросала судьба и воля начальства, мгновенно осваивались и принимались за дело. У них был сильный козырь - умение выстраивать коммуникации. Неудивительно, что Сергею Николаевичу всегда можно было и раньше, и сейчас позвонить на прямой номер, рабочий, сотовый. Остановить у машины или на улице. Как бы он ни торопился, выслушает, пусть даже в нескольких словах, поймет суть дела и ответит, что-то посоветует, или назначит встречу. Я сам, будучи репортером, не раз этим пользовался. Таким был еще на рубеже 90-х и позже - разве что Геннадий Коротнев времен работы в заволжских структурах власти. Да еще Анатолий Крючков, правда, он никогда не останавливается, беседовать с ним приходится на ходу.

Вездесущий

Так осенью 1990 года ульяновцам предстал образ динамичного, толкового, инициативного, не боящегося брать ответственность на себя, быстро вникающего в любую мелочь градоначальника. Помню, что как бы рано я ни примчался на какую-то аварию или катастрофу (работа в отделе информации заставляла передвигаться стремительно и записывать текст на ходу) Ермаков или уже был там и, во всем разобравшись, давал команды и пояснения, или появлялся через считанные минуты, моментально вникая в суть проблемы.

Нередко в выходной день его можно было увидеть в рабочей или спортивной форме. Узнав о происшествии, заставшем его на пробежке, дома или в гараже, он, видимо, не терял время на переодевания, лишь набрасывал куртку.

На совещаниях в мэрии Сергей Николаевич не «рассусоливал», говорил по существу и с других требовал того же.

Меня поначалу удивляла непривычная для высокопоставленного чиновника осведомленность Ермакова. Он знал в городе, наверное, каждую трубу, здание, дорогу, скамейку в парке или у подъезда жилого дома. Владел ситуацией не только в жилищно-коммунальной сфере, но и в промышленности, торговле, сфере услуг.

Помню, когда я работал на заводе «Комета», Сергей Николаевич приехал к нам, встретился с трудовым коллективом. Это было трудное время, 1991 год, вопросов неудобных к нему было много, но он исчерпывающе и добросовестно ответил на все, вплоть на ситуации с отключением горячей воды, с любимым ульяновцами кинотеатром «Рассвет» (до сих пор не восстановленным), недостроем на Ульяновском проспекте и пустыми полками магазинов.

С журналистами Ермаков всегда общался очень доброжелательно. Помню, в одном из первых интервью, рассказывал охотно о себе, семье. Говорил, что живет в стандартном доме в Киндяковке, в двухкомнатной квартире (как и сейчас). Очень любит баню. (И действительно завсегдатаи парилки подтверждали, что Сергей Николаевич регулярно появлялся в общем зале, вроде даже с веничком, как и все брал тазик, охотно общался с народом, каламбурил). На вопрос, занимается ли он спортом, ответил, что летом бегает по нескольку километров, зимой обязательно ходит на лыжах. А еще сказал, есть у него велосипед - 12 скоростной «Стартшоссе», на котором он постоянно гоняет, пока не выпадет снег. На входящий тогда уже в моду вопрос о машине, Ермаков ответил, что есть старенький «Жигуленок» в гараже. Конечно, это не тот случай, что с Чубайсом. На такой же вопрос в 2003 году, когда и страна была другая, и олигархов море, и сильная поляризация населения, и бедность по официальным данным зашкаливала за 40 процентов (количество живущих за чертой бедности), Анатолий Борисович ответил, что есть у него «Жигули», над которым смеется весь поселок, когда он его ведет по дороге, а мотор то и дело глохнет, и машину приходится толкать всем миром.

В теплое время года рано утром перед аппаратным или другим совещанием в мэрии, руководители подразделений и предприятий, как правило, сначала собирались на улице Кузнецова, на тротуаре перед зданием. Курили, обменивались новостями. Ермаков был со всеми. Общался на равных. Шутил, улыбался, хотя в то же время в нем чувствовалась в те минуты какая-то внутренняя сосредоточенность. Потом, посмотрев на часы, приглашал войти. Была приятная, внешне какая-то дружеская атмосфера, возможно, для меня, как постороннего, не знавшего каких-то скрытых пружин.

Вершина

К 1994 году Ермаков, как градоначальник, уже набрал авторитет, и был фигурой в городе популярной. Его все чаще приглашали на всевозможные презентации и мероприятия. Он везде мелькал, не пропускал больших концертов, театральных премьер, праздничных событий. Все помнят его франтоватый белый пиджак. Помню, как выступали с ним однажды на юбилее речного порта. Постепенно у общественности и бизнеса сложилось впечатление, что если на событии не появится мэр, праздник будет неполным, не достигнет должного статуса. Тем более Ермаков был не только главой города, но и сенатором.

Но были и те, кто никак не реагировал на его добродушие, рвение и лучезарную улыбку. Так однажды в 1994-ом на Авиастар приехала крупная правительственная делегация во главе с популярным и едва ли не всесильным тогда любимцем Ельцина и Черномырдина, первым заместителем председателя правительства РФ Олегом Сосковцом. Это через два года в момент наивысшего напряжения президентских выборов Чубайс обвинит его во всех смертных грехах, объявит вдохновителем попытки коржаковского переворота.

Весь мир обойдут кадры с той памятной пресс-конференции, на которой сияющий своим успехом «эффективный менеджер олигархов» подробно расскажет о событиях, связанных со свержением главного президентского телохранителя, разгоном штаба, которым руководил первый вице-премьер. Закончил эпопею Чубайс с глумливой улыбкой и словами о мнимых заговорщиках «И их духовный отец - Сосковец». Так он торпедировал карьеру любимца президента. Больше у нас на таком высоком правительственном уровне крупных промышленников и специалистов в сфере реальной экономики не было.

Но в 1994 году Сосковец был обласканной властью и полномочиями восходящей звездой и встречал в аэропорту президентов, премьеров и королевских особ самых значимых стран. Поэтому, когда на Авиастаре к Сосковцу вдруг, как шарик, подлетел восторженно улыбающийся Ермаков со словами, дескать, я мэр этого города, здравствуйте, извините за опоздание, задержался я потому, что готовил вашу встречу, первый зам второго человека в стране посмотрел на него с высоты своего гигантского роста с откровенным недоумением и, отвернувшись, продолжил разговор с губернатором Горячевым. Глава города почему-то не понравился Сосковцу, не произвел на него печатления.

Но когда в 1996 году забастовал и перекрыл улицу и трамвайную линию высыпавший из цехов многотысячный коллектив моторного завода, единственным из крупных руководителей, кто приехал поговорить с рабочими был именно Сергей Ермаков, хотя промышленность к юрисдикции градоначальника не относится. Мы с легендарным ныне (уже, к сожалению, покойным) фотокором газеты «Град Симбирск» Алексеем Кубаревым стояли на солнцепеке уже не один час, со всеми поговорили, собрали материал и для полноты картины ждали реакции властей.

Но никто не торопился. На Вячеслава Яроша, представителя областной администрации, положительной реакции не было. И что удивляться, отправили человека, а серьезными аргументами не снабдили. Внезапно объявился мэр.

Тихо подъехал на машине с водителем, естественно, без охраны, вышел, улыбнулся и пошел навстречу толпе. Не все, что он говорил, понравилось собравшимся, был жуткий крик, но Ермаков спокойно, невероятно уверенно и как-то доброжелательно продолжал диалог. И уболтал организаторов и участников стачки, предложил какие-то вполне реальные компромиссы, хотя порой говорил вдруг такое, что нам казалось, еще секунда и рабочие, находившиеся в крайнем возбуждении и ярости, взорвутся. Леша уже бочком пятился в сторону, на всякий случай пряча аппаратуру. Но нет. Те освободили трамвайную линию, открыли путь автотранспорту, а через некоторое время и забастовку прекратили. Не имеющему серьезных полномочий и возможностей в данной ситуации Сергею Николаевичу удалось, пусть на какое-то время, урегулировать ситуацию Во всяком случае о забастовках на моторном я потом долго не слышал.

А год 1996 -ой был жарким на события, накаленным. Даже природа не выдерживала. В июле в Ульяновске, особенно в Заволжье, громыхнула такая гроза, что не обошлось без жертв.

Ближе к осени взорвался огромный коллектив Авиастара. Мощная колонна пешим маршем преодолела все Заволжье, прошла Нижнюю Террасу и перекрыла мост, надолго парализовав движение транспорта во всех направлениях. Мы с тем же Лешей Кубаревым пешком пересекли трехкилометровый мост через Волгу (ныне с легкой руки экс-мэра Пинкова ставшего Императорским) все рассмотрели, вид на реку вверх и вниз, на обрывистый правый и пологий левый берег, железный путь в воздухе, между водой и небом, пейзажи, - редкая удача. Ведь обычно здесь ходить запрещено, даже велосипедистам нельзя ездить.

Подошли к митинговавшим забастовщикам и тем, кто приехал увещевать потерявших терпение людей. Однако среди множества ораторов, самым измученным и красноречивым среди которых был эмигрировавший из Ташкента (с огромным обозом получивших в Ульяновске немалые привилегии соратников, прозванных на Авиастаре «тюбетеечниками»), генеральный директор Виктор Михайлов.

Но талантливый мистер Ермаков себя на мосту на этот раз никак не проявил, такое впечатление, что его там среди выступавших с балкона сторожевой башни и не было. Да это никому и не удалось. Никто не нашел настоящие слова для людей, доведенных до отчаяния безденежьем и беспросветностью ситуации. Конечно, мэру надо было что-то предпринять для горожан, своих избирателей, тем более до выборов оставалось четыре месяца. А с другой стороны, авиацию пустило под откос руководство страны. И до сих пор в этом вопросе больше слов, чем дел. Что уж мог решить глава затерянного на Волге городка, записанного в Москве, как и вся область, в черный список регионов красного пояса. Конечно, потом на местном уровне Авиастару помогали, чем могли, теми же налоговыми льготами и т.п. Отрасль это, конечно, поднять не могло, хотя и лишним, разумеется, не было.

Момент истины

В декабре 1996 года должны были состояться выборы губернатора области и мэра Ульяновска. Долгое время подвоха никто не чувствовал. А ведь уже сколачивалась антигорячевская оппозиция, созданная во многом «стараниями» и беспросветной глупостью некоторых ближайших соратников Горячева, искусственно создававших ему врагов для укрепления собственного положения и для ловли вкусной рыбки в мутной воде провинциальных политических интриг.

Главным вдохновителем, мозговым центром и организатором оппозиции стал человек, который губернатора называл своим отцом, а тот его в ответ - сыном. И, видимо, из отцовских чувств, благодарности и недальновидности сделал его сначала местным медиа-магнатом, а потом, что называется, «не приходя в сознание», капитально вложился для превращения «родственника» в газетного олигарха федерального значения. Арам Габрелянов, человек талантливый и превосходный организатор, блестяще использовал предоставленные возможности.

Удар было решено нанести по Ермакову, чтобы отвоевать Ульяновск, как важнейший плацдарм, где сосредоточены бизнес-интересы друзей Габрелянова и его самого, а затем, уже впоследствии, использовать город для атаки на губернатора. При этом, конечно, была забыта помощь и постоянное содействие мэра во всем, вплоть до освобождения от весьма обременительных налогов.

Положение Ермакова усугублял сам Горячев, не понимавший, что жесткой и публичной критикой своего верного и безропотного оруженосца роет яму и для себя. Юрий Фролович не упускал случая пройтись парой «ласковых слов» по ульяновскому градоначальнику даже там, где это было неуместно.

Помню, как присутствовал на торжественной встрече губернатора с хоккеистами клуба «Волга». Награды, напутствия. И вдруг неожиданно Горячев обрушивается на Ермакова, которого не было в зале администрации области, с резкой критикой. И гневно заявляет, что он не пресловутый мэр, который губит все, что можно, все подряд, за что ни возьмется, руководство области будет и впредь продолжать активную социальную и спортивную политику, поддержит хоккей с мячом. Такая вспышка произошла, возможно, от того, что кто-то прямо перед чествованием спортсменов «накрутил» губернатора против Ермакова. Во всяком случае хоккеисты- не аудитория для таких эмоциональных и даже несколько злобных спичей, что несвойственно было Юрию Фроловичу.

Присутствовавшим в зале заседаний на четвертом этаже бывшего обкома чиновникам, журналистам и политикам стало ясно, что горячевская администрация уже не тот монолит, что еще пару лет назад. Но никто из тех, кто тогда шептался на встрече и позже в кулуарах не предполагал, что дни Ермакова на посту мэра сочтены. И разрушение крепкого здания губернаторского режима началось с верхушки, с близорукого фаворитизма, с роковых ошибок в отношениях с людьми, с приближения семьей и возвышения с очень низкой стартовой позиции будущих крайне опасных, непримиримых и обладающих большими ресурсами (во многом благодаря Горячеву) врагов.

Выбор

Ермаков излучал уверенность и был активен, энергичен. Встречался с людьми, трудовыми коллективами. Мало кто верил, что найдется человек, который его победит. Настолько «раскрученным» казался мэр, настолько незыблемыми выглядели бастионы его крепости. Но его избирательная кампания, если ее можно назвать таковой, долгое время больше походила на вялое дрыгание ногами, не способного сразу пробудиться пенсионера. Где план кампании, лозунги, слоганы, информационная поддержка, полевые технологии, где сеть агитаторов и многое другое. Наконец, в гостинице «Венец» обосновался штаб, в который, надо признать, вошли вполне вменяемые и способные люди. Наиболее реально оценивающим обстановку был бизнесмен Захар Мисанец, известный в городе и области, как один из самых популярных и перспективных комсомольских руководителей на рубеже 80-90 годов.

Природный организатор и шоумен Геннадий Журавлев контролировал финансы, все деньги были в его портфеле. Самой толковой и незаменимой, в том числе по вопросам, связанным с выборами, в мэрии была заместитель Ермакова по социальным вопросам Людмила Тихонова (в дальнейшем директор областного ЗАГса). Остальные же штабисты были отличными, интеллигентными, воспитанными ребятами-политтехнологами, увешанными чудесами техники середины 90-х годов (что вызывало добрую улыбку у всех, кто с ними общался, интересно, где они теперь, так не хватает умных и порядочных людей в мире политики).

Но противостоять ощетинившейся, предельно мотивированной и отмобилизованной стае противника, умело распоряжающегося мощными ресурсами, в первую очередь информационными, аморфный штаб Ермакова не мог. Положение усугублялось тем, что каждый свой шаг мэр согласовывал с областным штабом, который, вполне естественно, руководил всеми выборами в регионе, в первую очередь, конечно, развернувшимися тогда губернаторскими.

Рулили там первый заместитель Горячева - Валерий Сычев и политический тяжеловес, серый кардинал политической жизни губернии Олег Казаров.

Постепенно увидев, что предвыборная ситуация складывается совсем не так, как предполагалось, Сергей Ермаков стал устраивать на заседаниях штаба нечто вроде мозгового штурма с приглашением людей, хороших профессионалов своего дела, которым доверял и на которых надеялся. Бывали там по вечерам депутат и врач, впоследствии владелец клиники, затем руководитель аппарата гордумы и автор медицинской передачи Владимир Малинин, два наиболее склонных к политике журналиста ГТРК «Волга». Один из главных спонсоров избирательной кампании мэра, директор фирмы «Автоэкспорт» пригласил однажды и нас с главным редактором областной газеты «Град Симбирск» Сергеем Беляевым.

Человек невероятно творческий, разработчик первых политических и медиапрограмм Арама Габрелянова, Сергей сразу вник в нюансы ситуации с избирательной кампанией Ермакова и предложил ряд идей, а также услуги своей газеты, где мы и опубликовали немало материалов в поддержку мэра совершенно бескорыстно. Таким уж был в то время талантливый журналист, интеллектуал и интеллигент Беляев. А ведь в то время «Град Симбирск» был в тяжелейшем финансовом положении именно из-за перехода на сторону Горячева и его команды.

Финиш

Но было уже слишком поздно. До выборов оставались считанные дни. Кампания Виталия Марусина, бывшего главы Ленинского района Ульяновска, а затем сотрудника Габрелянова давно набрала полные обороты, в то время как экс-машинист Ермаков лишь прогревал мотор своего стоявшего «под парами» локомотива, разогнать который по-настоящему либо не успел, либо не смог.

Когда благодаря общим усилиям ситуация практически выравнялась и победить мог любой из двух основных кандидатов, «марусинцы» нанесли удар, от которого оправиться уже не было возможности. В вышедшей огромным тиражом областной газете «Симбирские губернские ведомости» появились красочные, наглядно иллюстрированные статьи, рисующие моральный облик мэра, разумеется, отретушированный в своих целях его недоброжелателями. Время публикации специально выбрали так, чтобы ответить уже не успели. Таким образом, каждая ульяновская семья могла прочитать о том, как Ермаков задавил на тепловозе своего напарника, машиниста во время снежного бурана, и как его (Ермакова) несчастная мать была вынуждена подать в суд на собственных детей для получения материальной помощи. Апофеозом публикации стало фото заброшенной, неухоженной, жалкой, затерянной в самом бедном углу кладбища могилы покойной матери Сергея Николаевича.

Косвенно мэр сам себе вырыл могилу, рассказав нескольким людям, один из которых и воспользовался этой историей, о том, что он сам настоял, чтобы с сыновей в судебном порядке ежемесячно из зарплаты определенную сумму отправляли их маме, попросив ее написать заявление. Практичный Ермаков не хотел тратить время мужской части семьи на объяснения с женами и почтовую канитель с отправкой денег. И сам об этом рассказал и своему штабу, а ведь и сотрудники, и мы потом не раз просили его сказать о слабых местах, о каких-то недостатках, проколах, проступках, за которые оппоненты смогут его прищучить. Но отлично помню, как сидя в кресле в номере гостиницы «Венец», Сергей Николаевич гордо и даже как-то высокомерно ответил, что ничего такого в его жизни не было. Возможно, значительно позже, желая предотвратить или смягчить удар, он в большом интервью «Народной газете» коснулся и вопроса об алиментах матери, где достаточно внятно все объяснил. Но было уже поздно. Да и редакция разместила интервью в таком месте, до которого вряд ли добредет читатель, интересующийся политикой, ему, бедняге, и в голову не могло придти, что материал о действующем мэре, борющемся за победу на выборах, может оказаться настолько задвинутым. Так что интервью мало кто видел, я и сам обнаружил совершенно случайно.

Когда в день выхода статей о мэре в «Ведомостях» я позвонил в штаб Ермакова, там все были в трансе. Говорить мог только тяжело все это переживавший Захар, продолжавший искать пути спасения ситуации. Подавляющее большинство приверженцев мэра впали в уныние. Не сложили руки Ермаков, Тихонова и «Град Симбирск». С помощью одного известного журналиста была подготовлена убойная статья, четко вскрывавшая цели противников мэра, их методы и что на самом деле представляют собой эти люди, что они сделают с городом. Нет сомнений, что выпущенная приличным тиражом, с соответствующими анонсами в СМИ статья переломила бы ситуацию. И ответить на нее уж точно оппоненты не успели бы.

Прочитав статью и просветлев (у него появилась надежда) городской голова побежал в областной штаб. Но там позвонили Казарову. Сразу же приехавший серый кардинал изучил статью и изрек, что это победа Ермакова. Все возликовали. Но после паузы Олег Владимирович добавил, что тогда Горячев может проиграть выборы губернатора. Все насторожились. Судьба статьи была решена. И понурый Ермаков побрел в пока еще свою мэрию.

Жизнь после жизни

После поражения на выборах мэра Сергей Ермаков откатился на заранее заготовленные позиции. Отдохнув в санатории, у него это войдет в привычку при смене мест трудоустройства, экс-градоначальник, как действующий депутат, стал заместителем Сергея Рябухина, возглавлявшего в то время Законодательное Собрание Ульяновской области и занялся вопросами бюджетной политики.

После истечения полномочий первого состава ЗСО, Ермаков примет участие во всех выборах вплоть до 2004 года, и неизменно терпел поражение. Шлейф разгрома декабря 1996 года тянулся за ним везде. Но уважение и благодарность к бывшему мэру сохранили многие.

В начале третьего тысячелетия и 21 века, Сергея Николаевича пригласил инженером-технологом в свою фирму ООО «Диатомит-Инвест» известный предприниматель Евгений Никифоров, владелец «Арго» и диатомового комбината (Инза), который при Горячеве на время совершил вояж во власть, и был высокопоставленным чиновником областной администрации, а потом вернулся в бизнес.

Ермаков работал, судя по отзывам сотрудников, добросовестно и всегда был готов выехать в командировку. Помню, в начале октября 2002 года я пришел к нему на работу поздравить с днем рождения. Сергей Николаевич, как всегда, встретил очень приветливо. Я оказался свидетелем очень теплого, я бы даже сказал горячего поздравления всего коллектива, в первую очередь его женской части. Цветы, подарки, речи и тосты. Все очень весело, радостно и от души.

Когда толпа схлынула, мы с Ермаковым и его другом Ильей Пахомовым очень хорошо посидели за столом. Так что когда я вышел на высокое крылечко «Арго», настроение было прекрасным, как осенние деревья вокруг. Через пару дней предстояла поездка в Казань, где печаталась газета, запрещенная командой губернатора Шаманова.

Против лома...

Через год развернулась избирательная кампания в Государственную думу и Законодательное Собрание Ульяновской области. Неугомонный Ермаков снова участвовал, и впервые за долгое время имел реальные шансы на победу. Его противник, глава Железнодорожного района и секретарь Политсовета реготделения партии «Единая Россия» Александр Фролов все равно стал бы депутатом по списку, но руководитель исполкома «ЕР» и начальник областного избирательного штаба Дмитрий Травкин хорошо понимал, насколько важно лидеру партии уверенно победить в своем округе.

На стороне Фролова голливудская внешность зрелого актера: высокий рост, благородная седина и добрая, слегка рассеянная улыбка. Коренастый крупноголовый Ермаков тоже обладает ослепительной улыбкой, словно житель Малибу. Но Александра Витальевича природа одарила щедрее, хотя Сергей Николаевич благодаря манерам, настойчивости и напору пользовался гораздо большим успехом у женщин. Эти существа любят, когда их добиваются, Фролов для этого слишком стеснителен и застегнут на все пуговицы, как и подобает, видимо, бывшему инструктору райкома КПСС .

Что касается дискуссий и умения вести диалог, здесь преимущество полностью на стороне Ермакова. Как-то через пару лет, в самом начале очень жаркого сентября 2005 года, у входа в кинозал Мемориала я по просьбе Травкина (у которого были традиционно напряженные отношения с Фроловым), сказавшего мне, почему пресса подходит только ко мне, надо проявить уважение и взять интервью у секретаря Политсовета, поймал метавшегося в коридоре в черном костюме и галстуке Александра Витальевича, и привел к нему журналистов и операторов нескольких телекомпаний (их еще было много в Ульяновске) и газетчиков.

На вопрос о цели расширенного заседания Политсовета и повестке дня, Фролов лучезарно улыбнулся и радостно воскликнул: «Вы знаете, я только что вернулся из поездки по районам, Радищевскому, Новоспасскому, Николаевскому, ребята на пришкольном участке в Димитровграде такую картошку вырастили»,- восторженно изобразив в воздухе картофелину размером с неплохую дыню. Журналисты недоуменно посмотрели на местного лидера партии и вопросительно уставились на меня. ( В те годы я работал в региональной «ЕР» одновременно руководителем пресс-службы, ответственным секретарем Консультативного совета общественных объединений, политических партий, национальных автономий, религиозных конфессий, молодежных, спортивных и прочих организаций, а также главным редактором двух газет, одной телепередачи, это только то. что сразу вспомнил. Не считая работы в федеральных газетах «Единая Россия» и «Коммерсант». Это так, для информации, чтобы самому не забыть).

Так что, возвращаясь к выборам декабря 2003 года, понятно, что в единоборстве с Ермаковым и его соратниками Фролову пришлось нелегко. Да еще без собственного штаба. Ермаков и на этот раз не победил, в решающий момент исполком ЕР бросил в бой последний испытанный резерв. Надо отдать должное Сергею Николаевичу. Он понял, что так и будет наскакивать на «Единую Россию», как «Титаник» на айсберг. Что перспективы на обозримое будущее только у путинской партии. А, может, проникся ее идеями. Во всяком случае альтернатива и то захудалая у него была только одна - местная ячейка коммунистов. Но на поклон к Кругликову и иже с ним он не пошел.

И через некоторое время на Центральном железнодорожном вокзале на перроне у фирменного поезда с характерной для себя роскошной улыбкой Ермаков бросился наперерез группе ульяновских единороссов с громкими криками: «Хочу в «Единую Россию». Покажите мне дверь, в которую надо постучаться». На его стук дверь открыл недавний оппонент Александр Фролов. На довыборах в ЗСО в марте 2004 года Сергей Ермаков уверенно победил при мощной поддержке ЕР. А в декабре 2004 взял верх над всеми соперниками, снова став мэром Ульяновска через восемь лет после того оглушительного поражения. Правда, чуть раньше он еще попытал счастья, пытаясь прорваться в Государственную думу. Не получилось.

Бумеранг

До этого за короткое время Сергей Николаевич не только вступил в партию «Единая Россия», но и вошел в состав Политического совета и Президиума регионального отделения. И как мэр с городским ресурсом был нужен единороссам на выборах губернатора Сергея Морозова.

Всем известна решающая роль сотрудников исполкома ЕР в этих событиях, особенно во втором туре голосования за пост руководителя области. Попутно обеспечили победу мэра. Однако, не взирая на бурную радость за Ермакова и его успех, не только я заметил, что в нем произошла определенная эволюция. Во время избирательной кампании он вновь обзавелся штабом, что необходимо, и вокруг него крутилась и кормилась масса людей без опыта и знания специфики дела, но с амбициями. В городе обсуждали, что «делатель мэров» Курков и еще несколько бизнесменов изрядно вложились в избирательную кампанию Сергея Николаевича.

Мы встретились с ним у входа в Законодательное Собрание Ульяновской области. Я отлично помню, сколько мы в исполкоме сделали для его победы, и как мало толку было от большинства остальных, в кого он вбухал неимоверные деньги спонсоров. Мы не светились, не прыгали вокруг него, не до этого было. Ведь то была особенно горячая осень. Здесь и перипетии с генералом Шамановым, и его оруженосцем Шкановым, и острейшее соперничество за кресло главы области, и наезды на региональное отделение партии, освещавшиеся прессой всей страны.

Я тепло поздравил Ермакова, когда мы вместе входили в здание областного парламента вскоре после оглашения результатов голосования. И впервые за 14 лет ощутил в нем какую-то холодность и отстраненность. Он сказал своим бархатным голосом, всего одну короткую фразу, напомнил, что я его сразу же поздравил по телефону, говорил так, словно король-солнце Людовик на пути в Версаль встретил на пути своего роскошного кортежа крестьянина на обочине, в изумлении и восторге ломающего шапку. Я был удивлен, что он не поблагодарил исполком за поддержку и фактическое обеспечение его победы, не сказал, что надеется на нас, на дальнейшую помощь и сотрудничество. У меня даже мелькнула глупая самонадеянная мысль, что за то, что мы для него сделали, он пригласит работников исполкома на работу. Во всяком случае, в отличие от меня (у меня и так все было хорошо), у нас несколько человек реально рассчитывали занять определенные посты в мэрии.

Но Ермаков обошелся без исполкома, зато вознаградил олигархов и нашпиговал администрацию города толпой их разнообразных протеже. Чуть ли не каждый теперь бил себя кулаком в грудь и рассказывал, как он помог мэру победить. Но любому мало-мальски понимающему дело человеку понятно, что это бутафория, канкан девиц Мулен Руж вокруг победителя. Ресурс, человеческий, организационный, идеологический, информационный, агитаторский был только у ЕР.

Понимал ли это Ермаков, осознавал ли, кто его за руку привел туда, куда он тщетно пытался попасть с прошлого тысячелетия? Думаю, как многоопытный функционер должен был понимать. Или ему настолько задурили голову вившиеся вокруг местные предприниматели? На что способна эта публика я убедился еще на губернаторских выборах 1996 года и позже, когда они спекулировали перед Горячевым мнимыми заслугами. С тех пор эти ребята мало изменились, даже как-то измельчали. Самый яркий из них погиб в подозрительно странной автокатастрофе, другие отошли в сторону, а вакуум заняла суррогатная масса. Единственная примечательная фигура, имеющая вкус и интерес к политике, конечно, Сергей Курков. Поговаривают, что и он ощутил на себе новый образ мэра. Когда долго сидел в приемной с подарками, желая поздравить с приближающимся Новым годом, и никак не мог прорваться к Ермакову. «Что ж поделаешь, вы же видите, я занят»,- якобы приговаривал новый старый городской голова, когда ему шептали, что в приемной сидит владелец супермаркетов «Альянс» и многого другого. Может, многоопытный чиновник понимал, что наличие «Единой России» за спиной и его статус в ней дают ему возможность равноудаленности городских олигархов. Как это сделал Путин на федеральном уровне. Однако надо четко осознавать, что Ермаков не Путин, и перед толстосумами все же прогнулся.

Второй срок

Последний срок Сергея Ермакова на посту мэра ничем примечательным не запомнился. Словно это был другой человек. Помнят, да и то не все - разве что его участие в странном образе и боевой раскраске а-ля король из романа Марка Твена «Приключения Гекльберри Финна» и фильма Данелии «Совсем пропащий» в карнавале на Дне города 12 июня 2005 года. Он активно и с видимым удовольствием участвовал во всевозможных презентациях, форумах и прочих «разрезаниях ленточек», вплоть до открытия магазинов или салонов с эротической продукцией..

Много писали о том, что винегрет коррупционеров, скормленный ему олигархами, как папа Карло пахал на себя и своих хозяев. Говорили о щедром разбазаривании земельных участков, о всевозможных злоупотреблениях чиновников.

Одна из самых ярких иллюстраций - дорожное строительство. Мы несколько раз, в ноябре 2005 и в мае 2006 года, интуитивно провезли одного из лидеров "Единой России", московского гостя, по самым «убитым» дорогам Ульяновска. В результате, «Единая Россия» пробила колоссальную на тот момент сумму на ремонт симбирских дорог. Но никто из городских чиновников не торопился.

Хотя на специально организованной по этому поводу мною в «Единой России» пресс-конференции, я задал Ермакову прямой вопрос, не слишком ли мы щедро транжирим самое благодатное время для ремонта дорог? Сергей Николаевич авторитетно ответил, что все продумано и быстрее никак нельзя.

Проваландались все лето и теплую осень, якобы процедуры, торги, все правильно, но крайне неторопливо, с неоправданно большими интервалами. Ремонт начали в канун сезона дождей. Помню, даже в толерантном, Президиуме политсовета возмущались, почему на гигантских проспекте Гая и улице Розы Люксембург работает только по одному человеку. Ответ приглашенных на объяснения подрядчиков был таков: «Этот один человек демонтирует бордюрный камень. Пока он это не сделает, дальнейшие работы невозможны». Почему это должен делать один человек, а не бригады, выяснить так и не удалось. Подрядчики и чиновники мэрии стояли стеной.

В результате, 500 миллионов рублей, выделенных Москвой на дороги Ульяновска, затоптали в грязь, лужи и снег. Позже эта история повторялась, как дурной сон. На щедром черноземе городской власти чиновники быстро вырастали в богачей. А один из них (начавший с киоска), как тесто на хороших дрожжах, сочетая работу во власти и бизнес, поднялся в олигархи, обретя нежданно-негаданно целую империю.

Все, даже враги, отмечали, что Ермаков сам не богатеет, все те же аксессуары, белый пиджак для театра и концертов, квартира в Киндяковке да служебная машина с водителем. Злые языки судачат, что это здесь он тихий, а вот в Самаре, где давно живет его сын, вот там он, наверное, разворачивается не на шутку. Но не похоже на это, если бы Ермаков злоупотреблял или куролесил в соседнем регионе, все давно бы стало известно в Ульяновске во всех пикантных подробностях. Поговаривали, что мэр, особенно во второй половине срока, не желал подписывать многие документы и всячески упирался, стараясь каким-то образом переложить это на других.

Ближе к 70-летию мэра и позже поползли слухи о его чрезмерном внимании к слабому полу. Но это с учетом возраста градоначальника, многие, особенно дамы, восприняли, как героизм. Наверное, что-то самоотверженное в этом есть, раз на девушек, как бы рискованно они не одевались, все реже смотрят даже 20-летние.

Помню, однажды на третьем этаже Мемориала, в перерыве отчетной конференции «Единой России», когда все сновали по холлу, Сергей Николаевич задержал сотрудницу моей пресс-службы и отошел с ней к окну. Я подумал, что ему нужны какие-то материалы, но сначала уловил красноречивый взгляд девушки, затем жесты, призывающие меня подойти, и, наконец, она попросила меня подойти. Я пересек половину зала, и шутливо поинтересовался, чего мэр хочет от сотрудницы исполкома.

Сергей Николаевич недовольно посмотрел на меня и сварливым голосом произнес, что он делал ей замечание, нельзя приходить на партконференцию в такой короткой юбке. Девушка, пока мы общались с мэром, поспешила исчезнуть. Наряд ее был далеко не столь впечатляющим, как знаменитая короткая красная юбка корреспондента «Комсомольской правды», о чем мимоходом шептались в курилке приехавшие из районов партийцы.

Толерантность к сиренам еще пагубно отразится на репутации Ермакова через пять лет после этих событий. Он не внял примеру Одиссея, приказавшего привязать его к мачте, когда те опасные девушки запели на берегу.

Третьего срока не будет.

Полный энергии и желаний Сергей Николаевич был вполне готов «оттрубить» еще один срок на тернистом посту городского головы. Однако победило другое мнение. Результат всем известен. В апреле 2010 года Ермакову предложили пост председателя Общественной палаты области. Уютное местечко, очень полюбившееся Александру Фролову, которого сдвинули в замдиректоры фирмы, не имеющей отношения к политике. Помню, как страшно расстроенный, в цветах и подарках, бывший глава района и заместитель мэра, депутат и экс-секретарь Политсовета ЕР, вышел из большого зала Законодательного Собрания, в полной тишине шел по коридору, молча открыл дверь Дома Советов и беззвучно покинул политику и общественную жизнь.

А на его месте, правда, очень ненадолго, обосновался Сергей Ермаков, все же так или иначе одолевший Фролова, пусть в другой битве. Через какое-то время грянул связанный с ним секс-скандал, заявление в прокуратуру «молодой мамы», оскорбленной приставаниями в служебном кабинете председателя Общественной палаты. Натужный пиар, шумиха в прессе. Всколыхнулись недоброжелатели Ермакова.

Никто не думал, что «преступнику» уже три четверти столетия, и он давно имеет право сказать подобно Черчиллю: «Старый орел уже не вылетит из гнезда». Бронебойная репутация Сергея Николаевича, видимо, неподвластна времени. Скорее здесь более уместны размышления 50-летнего Хемингуэя, который как-то сказал в Нью-Йорке на пути в Европу: «Бейсбол начинаешь понимать по-настоящему, когда тебе стукнет 75», или «Хочу быть мужчиной до 80 лет, как это удавалось Клемансо».

Что это было, заказ, шизофрения, мания преследования, жажда пиара, холодный расчет, муки одиночества и той востребованности, о которой мечталось в слишком широкой для одной постели? Кто знает. Во всяком случае, ни компетентные органы, ни другие заинтересованные лица не нашли никаких подтверждений, ни малейших доказательств «злодеяний» Ермакова. Сам он утверждал, что выслушал предложения девушки по общественному проекту, проводил до двери, отечески приобнял ( видимо, из сочувствия блондинке матери-одиночке и восхищения ее несгибаемой борьбе с судьбой) и хотел даже поцеловать руку. Вынести это уже было невозможно, чаша терпения, видимо, переполнилась. Женщина через некоторое время отправилась к следователям.

Реакция осуждения была молниеносной. Заслуженного человека, столько сделавшего для людей, для области и Ульяновска заклеймили, опозорили, фактически голого измазали в дегте и перьях. Стая подонков улюлюкала и торжествовала. Апофеозом стало пресловутое заседание лучших людей Общественной палаты. Где потерявшие чувство реальности взрослые вроде бы господа, настроенные крайне враждебно, просто ошеломили своим поведением даже такого матерого человека, как Сергей Ермаков. Он сделал то, что от него требовали, не стал бороться, дожидаться результатов следствия, написал заявление и ушел. Через несколько дней были обнародованы результаты следствия и вывод о его абсолютной невиновности. А молодая мама уехала из города.

Завсегдатай

Нашлись вменяемые и благодарные люди. Экс-председатель Общественной палаты получил несколько разных предложений, подумал и устроился заместителем директора фирмы «Гута-страхование». Дело новое для него, интересное. Потом был разговор с губернатором. А еще через какое-то время возглавил Совет ветеранов Ульяновской области, где, верный себе, развернул кипучую деятельность. Со временем Ермаков превратился в один из символов нашего противоречивого времени, свидетель и участник событий нескольких эпох. Он все также не пропускает заметных событий в жизни города. Вот и на масштабных мероприятиях, посвященных 70-летию Победы, выделялся среди сильных мира сего своим ослепительно белым костюмом, красным галстуком-бабочкой и непревзойденной голливудской улыбкой.

Джангир Мехти-Заде