Педагоги Ульяновского профессионально-педагогического колледжа написали открытое письмо губернатору Морозову. В нем они недоумевают, почему в то время, когда глава области, чиновники и СМИ во всю «трубят» о том, что зарплата педагогов стремительно растет, они получают с каждым месяцем все меньше и меньше. Люди, всю жизнь сеявшие «разумное, доброе, вечное», уже вполне созрели для войны с теми, кто их так бессовестно унизил и отобрал те немногие деньги, которые были до марта этого года.

В этой «педагогической войне» не будет победителей, зато будут проигравшие. Жертвами станут те самые неблагополучные ребята с окраин, которых отбраковала школа и которых изо всех сил пытаются «вытащить» учителя колледжа. Педагоги впервые решились пожаловаться на свою нелегкую жизнь, потому что терпеть чиновничье-депутатское вранье у них уже не осталось сил.

Сначала в редакции раздался телефонный звонок. Интеллигентный хорошо поставленный женский голос сдержанно поведал о том, что педагоги профессионально-педагогического колледжа написали открытое письмо губернатору, в котором рассказали, с какими трудностями им пришлось столкнуться после того, как правительство области приняло решение о том, как с марта месяца они будут получать зарплату. «Не хотите к нам придти и послушать, что думают наши педагоги по поводу унижения, которое мы испытываем после того, как нашим уровнем жизни распорядились чиновники?» - осведомились на другом конце провода. Я воспользовалась приглашением и в понедельник пришла к педагогам, которые больше не хотят терпеть. «Похоже, назрела почти революционная ситуация, - подумала я. - Верхи не могут, низы не хотят».

Колледж я нашла быстро. Типовое здание недалеко от автозавода. Едва войдя в дверь, я сразу увидела свою собеседницу, с которой разговаривала по телефону. Татьяна Михайловна меня ждала у входа.

Все-таки профессия откладывает отпечаток на лицах людей. Увидев Татьяну Михайловну, я даже если бы и не знала, где она работает, то сразу поняла бы, что это учитель. Строгие черты лица, благородная седина и безукоризненно поставленный голос.

«Здравствуйте, давайте до того, как мы с вами пойдем на собрание, я вам кое-что скажу», - Татьяна Михайловна заговорщически отвела мен в отдаленный угол рекреации: Вы знаете, после того как наш завуч узнала, что вы придете, она как-то напугалась. Но она сидит в классе». «А что, разве с вашей позицией не все педагоги согласны?» - спросила я. «Да все как-то безнадежно, - махнула рукой моя собеседница. - Но вот как-то начальство испугалось…Ну, пошлите на собрание. Уже все ждут».

Услышав, что меня ждут на каком-то собрании, я по меньшей мере удивилась. Направляясь в колледж, я рассчитывала поговорить с двумя-тремя преподавателями. А тут целое собрание. Заходим в класс. За партами человек тридцать педагогов, которые смотрят на меня выжидающе-подозрительно. Присев на галерку, начинаю осматриваться. В учебном классе в основном женщины среднего и преклонного возраста, но есть и совсем молодые. Самой старшей - примерно к шестидесяти, младшей - лет тридцать. В аудитории повисла тишина. «Девочки, ну что вы молчите, говорите. Вот журналист к нам пришел», - пытается «завести» аудиторию Татьяна Михайловна.

Девочки сначала интересуются моим именем и из какого я издания. А потом вдруг неожиданно: «Скажите, а ваш сайт губернатор читает? А то ведь Сергей Иванович, наверное, не знает, как нас обманывают и унижают. Обещали поднять зарплату, а вместо этого уменьшили ставку. А если ставка снизилась, то соответственно и снизились те доплаты, размер которых зависит от ставки. А вы знаете, что такое стимулирующие надбавки? Это бесконечные открытые уроки, регулярные научные работы, звание заслуженного учителя и нагрудные знаки. Жизненных сил не хватит, чтобы все это делать», - «девочка» выдыхает и ожидающе ждет от меня ответа. Я утвердительно киваю головой в подтверждение того, что губернатор нас читает (да простит меня Сергей Иванович, если это не так).

Ловлю себя на мысли о том, как же въелась в наш менталитет вера в доброго царя. Губернатор справедливый, а все зло от его подчиненных, которые прямо спят и видят, как обмануть доброго барина. Но это к слову.

А «девочки» между тем заметно оживились и заговорили наперебой. Очень приятная и безупречно одетая Лидия Степанова эмоционально недоумевала: «Я часто по местному радио слышу о том, что педагоги в нашей области получают по 30-40 тысяч. Вы покажите нам такого педагога? Почему у нас - тех, кто проработал много лет с очень сложными детьми - зарплата уменьшается? У нас ставка сейчас составляет 5 тыс. 500 рублей. Все, кто тут сидят, работают на две ставки, и зарплата у нас не больше 18000 рублей. Если мы будем еще брать и стимулирующие надбавки, то забудем, что такое семья и отдых. За что нас так унижают?».

Вопрос как-то грустно повис в воздухе. Я не смогла им ответить, почему унижают людей, которые всю жизнь проработали с очень сложными детьми, а теперь их ставка меньше, чем у школьных учителей.

А страсти между тем накалялись. В разговор вступила Инна Сухова, самая старшая из всех преподавателей колледжа. У нее совершенно прямая спина, строгое синее платье и «учительский» кренделек из волос на голове. «Вы знаете, у меня есть звание и нагрудные знаки, - размеренно начала она. - Я в марте получила даже немного больше, чем раньше. Но мне непонятно, из каких критериев рассчитывают зарплату. Почему, говоря о больших заработных платах, никто не озвучивает сумму одной ставки? Почему не говорят о том, что, чтобы получить прожиточный минимум, надо работать не меньше, чем на две ставки? Выходит, что чиновники говорят полуправду. Обидно за наш труд. Вот мы, пенсионеры, уйдем, больше ведь сюда никто работать не придет. Молодежь за такую зарплату работать не будет», - губы Инны Суховой вытянулись в обиженную прямую линию, щеки запылали, а глаза наполнились слезами.

Неожиданно почему-то все начинают обсуждать зарплату педагогов в Финляндии. Она, оказывается, там составляет 3,600 евро, и группы в этой не слишком далекой стране у педагогов, работающих со сложными детьми, не больше, чем пять человек.

«Но это ведь у них в Финляндии,- с горечью говорит Гульнара Ситтаулина (самый молодой педагог). - А мы в Ульяновске живем. Просто не повезло тут родиться. Вот мне платят всего 200 рублей за классное руководство. А с нашими детьми приходится 24 часа в сутки быть на связи. Бесконечные звонки от родителей, смски от детей. Нет, я не обижаюсь. Работать мне нравится. Но хочется, чтобы и труд мой был оценен».

После ее слов собрание «загудело»: «унизили», «обманывают», «чтоб депутаты бы так жили», «мы будем воевать»…

Успокоились с трудом. Видно было, что у всех наболело, и терпеть больше нет сил. Выходит, надо готовиться к «педагогической войне», которую, не задумываясь, спровоцировали одним росчерком пера чиновники, а депутаты утвердили.

На прощание педагоги Ульяновского профессионально-педагогического колледжа взяли с меня обещание, что я все сделаю для того, чтобы губернатор узнал о том, как их жестоко обманывают: «Мы верим, наше письмо до него дойдет, но и вы уж постарайтесь». Совсем как Рома Жуков писал «на деревню дедушке» и ждал ответа. Тем не менее, я пообещала, что сделаю все, что от меня зависит. И надеюсь, что Сергей Морозов прочитает письмо и проникнется той болью и обидой, которую испытывают педагоги. Хотя верится в это с трудом.

На свете существует много профессий, но только две из них от бога - это учитель и врач. Но почему-то именно о представителей этих профессий властьпридержащие с завидным постоянством вытирают ноги. Бога, что ли, не бояться?

Александра Скворцова