Геннадий Савинов родился в 1947 году в селе Малая Копышовка Карсунского района Ульяновской области. В 1962 году закончил восьмилетку, работал разнорабочим в совхозе «Уренский», слесарем на текстильном комбинате в р/п Языково. После окончания вечерней школы поступил в Ульяновский педагогический институт, который закончил по специальности «учитель физики» в 1969 году, позже закончил также Куйбышевский плановый институт.
После службы в армии с 1971 по 1973 год работал инженером, ведущим конструктором, зав. сектором в ГСКБ. С 1973 по 1986 годы был на выборной работе в качестве: секретаря комитета комсомола УЗТС, первого секретаря Засвияжского РК и Ульяновского ГК ВЛКСМ, секретаря парткома УЗТС, секретаря Ульяновского ГК КПСС. С 1986-го года в г. Москве - инструктор ЦК КПСС, затем первый заместитель Председателя Правления Советского детского фонда им. В.И. Ленина, руководитель Комитета по делам семьи и демографической политики при Совете Министров РСФСР. С 1993 года руководитель представительства администрации Ульяновской области при Правительстве РФ, заместитель главы администрации области.
Награжден орденом Дружбы народов, Почетной грамотой правительства РФ, Почетной грамотой Совета Федерации РФ, медалями.
С 1997 года - председатель Правления Регионального общественного объединения «Ульяновское землячество».
- Вас, Геннадий Александрович, по праву можно назвать полномочным представителем Ульяновска в Москве, потому что Вы не только по своей прямой работе в Представительстве, но и по работе в землячестве неразрывно связаны с малой родиной. Сколько лет Вы представляете Ульяновск в столице?
- С учетом перерыва более четырнадцати лет. В 1992 году была создана Дирекция представительства администрации Ульяновской области при Правительстве России. Через год дирекцию переименовали в Представительство, а я был уже заместителем губернатора и руководителем представительства. Отработал два срока с Юрием Фроловичем Горячевым - по 4 года каждый давали (смеется) и два года - с Владимиром Анатольевичем Шамановым. Потом 4 года перерыв был, и вот снова вернулся в Представительство.
- Каков теперь Ваш статус в Представительстве?
- Заместитель руководителя представительства Ульяновской области при Правительстве Российской Федерации. Отвечаю за вопросы, связанные с работой Федерального собрания РФ и Общественной палаты.
- Геннадий Александрович, вернемся к началу Вашей деятельности в представительстве. Какие задачи ставились перед Вами? Что было главным?
- Прежде всего, помогать вновь назначенным ульяновским руководителям, ориентироваться в коридорах федеральной власти. С кем-то приходилось работать с чистого листа. Вот, например, когда появился новый заместитель губернатора, курирующий социальную сферу А.Ф.Павлов, он не знал в Москве ни одного чиновника, которые занимались социальными вопросами. Но два-три приезда, и он уже свободно ориентировался в столичных кабинетах власти - Александр Федорович умел быстро налаживать связи. А были такие корифеи, как Владимир Иванович Гуринович, который Минфин отлично знал: и его структуру, и людей, и специфику. Многое он делал сам, мне лишь оставалось доводить до ума вопросы, которыми он занимался. Но главная задача, которая стояла передо мной, как перед заместителем губернатора – обеспечение финансирования целевых программ, то есть если называть вещи своими именами, выбивать деньги для области. Регион у нас, как известно, дотационный и поддержка федерального центра для нас значит очень много. Есть так называемый разрыв бюджета - между тем, что спланировали с учетом финансирования из центра и то, что есть в регионе – вот эту разницу, этот разрыв из центра всегда было тяжело выбивать. Эти денежные средства - своеобразные кнут и пряник, которые центр держит для регионов. Хороший регион – мы дадим, плохой – посмотрим. А к Ульяновской области, как к региону «красного пояса» в Москве тогда относились негативно, держали нас на «коротком поводке», придерживали для нас деньги. Помню каждый раз, когда мы с Горячевым выходили из здания Министерства финансов мне Юрий Фролович, говорил: «Геннадий, бери раскладушку и здесь живи, но деньги выбей!»
- А что запомнилось из тех программ, над которыми Вы лично работали?
- Конечно, это наша стройка «века» - строительство многострадального моста через Волгу. Последний долгострой советской эпохи. Его ведь еще при Геннадии Васильевиче Колбине начали возводить, планировали открыть его в середине девяностых. Как раз к тому времени закончилось строительство БАМа, и высвободилось огромное количество специалистов, техники, один из мостотрядов, и переехали к нам - целый район построили для них на севере города. Но известные всем события, произошедшие в нашей стране в последние два десятилетия, негативно отразились на его судьбе. Вообще, лично для меня этот мост – символ новейшей истории России. Ведь временами казалось, что все, не закончить его на памяти нынешнего поколения, но нет вот он – стоит всем чертям назло! Значит, все у нас будет хорошо.
Финансирование строительства моста шло очень сложно, при Горячеве мост достроили только до середины реки, а потом стройка на долгие годы встала. В том числе и по причине ошибок, допущенных руководством области во взаимоотношениях с Федеральным Дорожным Фондом.
- Геннадий Александрович, а Вы на открытии моста присутствовали?
- А как же? Был. Собралось тогда примерно полторы тысячи человек. Март 2009 года, холодно, ветер, мы стояли на правом берегу Волги. Приехали Президент России Дмитрий Анатольевич Медведев и Президент Азербайджана Ильхам Алиев, Губернатор области Морозов Сергей Иванович, Председатель ЗСО Зотов Борис Иванович. Хорошие слова сказали. У нас же тогда в Ульяновске еще и заседании Госсовета при Президенте состоялось по развитию дорог.
- Алиев тоже имел отношение к строительству моста?
- Нет. Алиев памятник отцу Гейдару Алиевичу Алиеву открывал. Летом 1983 году круизный теплоход «Александр Суворов» врезался в опору моста через Волгу, погибли люди. Алиев-старший в должности зампредседателя Совета Министров был председателем комиссии по расследованию причин катастрофы. Он тогда очень много сделал по оказанию помощи области в устранении последствий этой аварии. Так вот памятник ему открыли в Засвияжье.
Настроение на мосту у всех было приподнятое. Радовались, что наконец-то этот долгострой, который много кровушки у всех попил, построен все-таки. Мост новый с виду длинный, узкий и на фоне Волги он, как ниточка, и только оказавшись внутри, начинаешь ощущать всю мощь этого поистине грандиозного сооружения. Но чтобы ощутить уникальность и величие сооружения нужно оказаться на нижней части моста - вот там - метров 20 высоты! Когда проектировали мост, планировали, что Ульяновск будет городом-миллиоником, и по верхнему ярусу пустят метров или скоростной трамвай. Но не судьба. А теперь решение есть пустить там городской автотранспорт. Я уверен, если бы Советский Союз просуществовал еще два года, ульяновский мост был бы построен 15 лет тому назад – это однозначно.
- Возвращаясь к Юрию Фроловичу Горячеву. Мнения о нем существовали, скажем так, противоречивые. Что вы думаете о периоде его губернаторства?
- В целом же он, как глава администрации очень ровно руководил областью, особенно в сложное переходное время. Вот когда наступил в 2008 году кризис, и все начали говорить, о том, что надо вводить ограничение цен и что переработчикам нужно установить верхний предел торговой наценки 15-20% и другое – я вспомнил: так ведь это все делал Горячев еще 15 лет тому назад в Ульяновской области! Только тогда его за такие меры резко критиковали, региону повесили ярлык «красный пояс» и, тем не менее, к этому вернулись. Надо сказать, что Юрий Фролович очень мудро тогда поступал, вводя область в новые экономические условия совершенно, на мой взгляд, правильно – без шоковой терапии, защищая малоимущие слои населения.
- Может быть, «горячевские» меры тогда казались странными на фоне тех демократических перемен, которые тогда стремительно ворвались в жизнь?
- Может быть, и так. Но повторю, Горячев руководил областью ровно и стабильно. В целом, мы с ним дружно и слаженно работали. Но, как у любого человека, случались у него непредсказуемые моменты. Вот хотя бы вспомнить историю взаимоотношений Юрия Фроловича с ректором УлГУ Юрием Вячеславовичем Полянсковым. Сначала у них были отличные отношения, губернатор очень активно помогал в строительстве нового университета. А потом их кто-то столкнул, «черная кошка» между ними пробежала, и они разошлись. Ведь очень многое зависит от окружения руководителя, как ему подают ту или иную информацию, иногда же нарочно сталкивают лбами. И эти личные отношения сказались на деле, Юрий Фролович перестал помогать университету и даже сердился, если это делал кто-то другой из его окружения. Однажды оказался в немилости по этому поводу и я. В то время строили уже вторую очередь университета. Вот Полянсков как-то приходит ко мне и говорит: «Геннадий Александрович, есть возможность получить в Минфине миллиона три-четыре на строительство. Я уже договорился, нужно только письмо от администрации области». А я, как заместитель губернатора имел право подписать подобные письма. И я подписал такое письмо в Министерство финансов, а ответы на все письма поступают по умолчанию в областную администрацию. У нас тогда работала там руководителем секретариата Римма Михайловна Иванова. И вот она мне звонит: «Геннадий Александрович, вот вы писали для Полянскова по университету письмо на выделение денег под строительство, Юрий Фролович требует объяснений». Я говорю: «Ничего не буду объяснять, мы что, себе в карман деньги положили? Средства пошли на строительство университета». И положил трубку. Минут через 5 она снова звонит: «Пишите объяснительную». Я опять ей отвечаю: «Римма Михайловна, что мне объяснять, я сделал доброе дело, никому ничего объяснять не собираюсь»… Сорвалось крепкое слово, не сдержался.… Минут через десять набирает меня Сергей Николаевич Рябухин, он тогда был председателем Законодательного собрания области: «Ты что, Фролыча послал?» Я говорю: «Да нет, все не так было». Рассказал ему всю эту историю… Неделя прошла – тишина. А тогда Горячев как глава региона был членом Совета Федерации и несколько раз в месяц приезжал в Москву. Он не любил столицу, ему в большом городе было не комфортно. Так вот, приезжает Горячев в Совет Федерации в очередной раз. Я беру лист бумаги, пишу заявление «по собственному желанию», кладу его в карман и еду в аэропорт, встречать губернатора. Самолет приземлился. Я подхожу к трапу, Фролыч спускается, подходит ко мне и говорит: «Эх, Геннадий, приболел я, в области дела неважно идут, а тут ты меня еще послал… Ладно, все, забыли…». Человек он был эмоциональный, вспыльчивый, резкий, но быстро отходил.
- Поговаривали, что супруга Юрия Фроловича имела достаточно сильное влияние на губернатора?
- Было и так, мы с ним вечером решаем одно, а утром он приходит уже с совершенно другим мнением.
- Геннадий Александрович, а что еще запомнилось, кроме моста?
- Строительство детской областной больницы имени Тураева, Заволжского Дома ребенка, хирургического корпуса госпиталя инвалидов войны. Все это было при Горячеве. А потом мы ничего и не строили. Вот ответьте, за 20 лет после перестройки, что построили? Ни-че-го. Ни одной большой стройки! Только все разваливали… Но надо отдать должное: в последнее время в Ульяновске реализовано несколько инвестиционных проектов. Запустили пивоваренный завод, завод по производству кормов для животных, стеклозавод - и то - это не мы, а немцы и чехи сделали. Зато потеряли столько уникальных солидных предприятий, не до конца реализованных проектов. Например, Центр микроэлектроники - так и стоит этот памятник рухнувшей стране. Может, я утрирую, но, по сути, по тем временам там затевалось суперсовременное производство, и если бы все удалось, как задумывалось, сейчас мы бы совершили качественный технологический скачок вперед. Но опять же, как я говорю, двух лет не хватило.
- Геннадий Александрович, Вы вспоминаете свою работу на УЗТС?
- Работать там было для меня великим счастьем! Случай в жизни человека во многом меняет, а иногда и полностью переворачивает судьбу. Вот так и в моем случае. Мы с моим другом Сережей Ставским после окончания педагогического института немного сельскими учителями поработали. Потом нас призвали в армию и мы вместе служили в Молдавии. После демобилизации вместе вернулись домой, вместе пришли в облоно, чтобы получить направление в школу. Сережа взял с собой диплом, а я свой забыл. Его сразу в школу направили, а мне сказали прийти завтра. Прихожу на следующий день с дипломом, а там мне и говорят: «У нас сегодня с утра из отдела кадров с ГСКБ приходили, просили подобрать к ним на работу человека, который математику и физику знает, у них там пришли какие-то новые машины». И шепчут мне: «Они обещали комнату дать». Я приехал в ГСКБ, меня встретил главный инженер Анатолий Михайлович Бессольцев, побеседовали, все мне показали. Я думаю: куда я попал – ничего этого не знаю - первый раз тогда увидел электронно-вычислительную машину «Минск – 22» –- вот это да! Здорово! Мне все понравилось. И я согласился. Взяли меня старшим техником в отдел вычислительных машин и расчетной техники. Я занимался расчетом станков - и это мне понравилось: с математикой я дружил, сопромат выучил. И как-то быстро пошло – техник, старший техник, инженер, старший, ведущий инженер… В ГСКБ работало много молодежи - два предприятия ГСКБ и НИИ «Марс» - там молодежь самая передовая была в Ульяновске. Мы и в НТТМ участвовали, и во всех выставках, и в соревнованиях. Меня втянули в комсомольскую работу, потом избрали секретарем комсомольской организации ГСКБ. Очень интересные люди рядом были. Евгений Ким заместитель секретаря комсомольского бюро, в последствии депутат Государственной Думы РФ, член нашего землячества. Я-то - простой деревенский парень, а он уже в то время защищал диплом на английском языке… Вот я за такими людьми тянулся, старался, каждый год награждали дипломами на ВДНХ – и у меня были изобретения. Счетная линейка, которую я изобрел, до сих пор существует - раньше к станкам, которые УЗТС поставлял, прилагалась такая линейка для того, чтобы рассчитать режим работы, ведь раньше не было компьютеров. Вскоре я стал заведующим сектором, прикипел к делу, хотел диссертацию писать, и тема уже была. Но тут меня приглашают секретарь парткома Анатолий Иванович Матросов и первый секретарь Засвияжского РК ВЛКСМ Валентин Котомкин и предлагают мне стать секретарем комсомольской организации всего УЗТС. Я не ожидал такого поворота дел и отказался. И тогда Матросов сделал хитрый ход… В ГСКБ редко принимали в партию, раньше же план был – столько-то женщин, ИТР, столько молодежи и т.д. И вот когда в очередной раз пришла разнарядка, меня приняли в партию кандидатом, а буквально через три дня вызывает к себе Анатолий Иванович и говорит: «Ну, принимай заводской комсомол - дисциплину–то партийную знаешь». Вот так я с производственной стези попал на комсомольскую, а затем партийную работу.
- Геннадий Александрович, а мне кажется, Вы оказались на своем месте. Вернее сказать, Вам какое дело ни поручи – Вы всегда на месте.
- Одно точно могу сказать. Заводской комсомол сделал из меня человека - это по-честному. У нас была конкретная организация и конкретные дела, а не только собрания и песни-пляски. Ежегодно, два раза - к 1 мая и к 7 ноября комсомол УЗТС выпускал дополнительно по одному станку размером с мой нынешний рабочий кабинет. Как мы это делали? Запускали параллельно с основной партией деталей комплект деталей еще на один станок. Комсомольцы делали эти детали сверхпланово, бесплатно. И вот из них комсомольско-молодежные бригады сборщиков после основного рабочего дня монтировали сверхплановые комсомольские станки. С особенным энтузиазмом делали эту работу комсомольские молодежные бригады Чигирева Александра, Саши Мартынова, Евгения Ковалева. Перед праздником торжественно на собрании вручали директору завода паспорт от станка, а станок досрочно отгружали заказчику. Такая традиция на УЗТС была всегда – и до меня, и потом. Общее реальное дело нас не просто объединяло. Мы этим жили. И кроме этого, в походы ходили, заводскую турбазу в Старомайнском заливе строили. Тогда нам выделили место на Волге, и директор позвал меня и сказал: «Нет возможности у нас строителей выделять – вот, давайте, первые домики стройте сами. Мы вам даем материалы, чертежи и мастера с модельного цеха». И первые четыре домика срубили и собрали комсомольцы. Работали по вечерам, после работы, по выходным. А пионерские лагеря? Ремонт, подготовка - все было на комсомоле. Построили спортивный комплекс УЗТС. И что интересно, комсомол в актив вытягивал новых сильных, организаторов. Вот взять Сергея Панчина – он сегодня заместитель мэра Ульяновска. А первый раз я его увидел в яме. В цехе стоит большой станок, а там под ним метров шесть яма для технического обслуживания. Каждое утро мы все: директор, секретарь парткома, председатель профкома и я – секретарь комитета комсомола каждый по своему маршруту весь завод обходили - с этого начинался рабочий день. Пока все не пройдешь, не поговоришь с людьми, в кабинет свой даже не заходишь. И вот однажды иду по пятому цеху, смотрю пацан сидит в технологической яме станка. Он представился - Сережа Панчин. «Чем занимаешься на досуге, спрашиваю?» «Спортивным ориентированием», - отвечает. А я в то время возглавлял команду по ориентированию на заводе, и потом, даже работая в горкоме партии, ездил на соревнования, вырываясь между дел. Приеду на машине в лес, переоденусь - а я быстрее всех бегал – пробегу, сажусь в машину, уезжаю обратно на работу. А ребята спрашивают: Савинов был? Уже уехал, уже все пробежал. Я же – кандидат в мастера мастер спорта, любил это дело. Первое место мы делили с Виктором Николаевым. И вот этот мальчишка Панчин. Ну, конечно, мальчишка. Мне тогда было 27, а ему немногим больше 19 лет. Взяли его в команду по ориентированию, смотрим - грамотный парень. Потом он стал секретарем комсомольской организации пятого цеха, комитета комсомола завода, райкома и так дальше и пошел. Комсомол, кроме всего прочего, находил и растил кадры. Сейчас такой школы у молодежи нет.
УЗТС подарил мне встречи со многими замечательными людьми: директорами завода Воротынцевым Иваном Васильевичем, Королевым Владимиром Васильевичем, главным инженером Мартыновым. Все они серьезно и уважительно занимались с молодежью. Вот такой случай вспоминаю. Приходит ко мне как-то председатель спорткомитета Леня Никифоров и говорит: «Баскаков - председатель профкома денег не дает на проведение соревнования, говорит, вы там только пьянствуете и больше ничего». Я к нему захожу: «Николай Александрович, а поехали с нами, посмотрите, сами поучаствуете». Он: «Ну как же, я же на флоте служил, компас в руках держал». Взяли его с собой. Заблудился он у нас там, мы его потом искали. А когда нашли, он сказал: «Все, Геннадий, больше никаких вопросов по комсомолу не будет. Приходите, что надо, все решим». В то время директора крупных заводов были достойными, скромными и понимающими людьми. Они практически не пользовались никакими привилегиями. Помню такой случай - Владимир Васильевич Королев, сильнейший директор завода и участник войны построил двухэтажную дачу. А раньше же была установка – строить строго 6 на 6 метров, высота 3,5 метра. И вот меня, как секретаря уже парткома, вызывают на бюро горкома партии. Крылов - председатель партконтроля. говорит мне: «Непорядок у тебя. Королев, знаешь, себе какую дачу отгрохал - 6,6 на 7!? И балясины, знаешь, какие наточил?!» А у нас на УЗТС все можно было сделать в модельном цехе, но не бесплатно, конечно, Королев все до копейки оплатил, у него на каждый гвоздь бумажка была. И вот, представляете, такой вопрос вынесли на бюро горкома КПСС! Но первый секретарь Александр Семенович Золотов – молодец, умница, интеллигентный человек тогда сказал: «Да, формально мы можем директора завода заслушать из-за этого лишнего метра, но что мы сейчас ему скажем, от веранды кусок отпиливать или конек убирать? Я считаю, что это неправильно. Не стоит обижать заслуженного человека». И сняли этот вопрос. Вот видите, как тогда строго следили за руководителями. Коррупционеров в советское время я не встречал.
А встретились мне на моем пути замечательные люди, от которых я перенял жизненный опыт и опыт руководителя. Я уже говорил о Матросове Анатолии Ивановиче, убедившим меня свернуть с научной дороги на комсомольскую, а затем и партийную. Будучи первым секретарем Заволжского райкома, он возводил корпуса величавого Авиастара. Довелось мне работать с Пекарским Борисом Михайловичем. Этот удивительный человек отдал комсомолу много лет своей жизни и энергии. Работая в руководящих партийных органах, он воспитал огромное количество комсомольских лидеров. С глубоким уважением вспоминаю Макееву Надежду Григорьевну – первого секретаря Засвияжского РК КПСС. В руководящие органы она пришла с поста замдиректора школы № 53, имела гуманитарное образование. А довелось ей руководить самым крупным промышленным районом г. Ульяновска, где были такие зубры, как Маслов Иван Дмитриевич – директор автозавода, Праведнов Виктор Федорович – директор радиолампового завода и др. И она смогла профессионально руководить целой армией мужиков. Это просто удивительное явление. Надежда Григорьевна – очень сильный человек, умница, с юмором. Многому в этой жизни я научился от неё и относился к ней, как к матери. Образцом руководителя стал для меня Золотов Александр Семенович. Он возглавлял партийную организацию г. Ульяновска. Я работал с ним будучи первым секретарем горкома комсомола, а позднее его заместителем - секретарем горкома КПСС. Бескомпромиссный в отстаивании своего мнения, если был уверен в своей правоте. Жесткий к людям, несправлявшимися со своими обязанностями. Он высказывал всё напрямую в глаза. Александр Семенович был очень умным, великолепно образованным человеком (имел юридическое образование), его честное отношение к людям мне всегда нравилось в нём. А ещё он был одновременно очень душевным и добрым, когда дело не касалось работы.
Ульяновск – это моя молодость, это азарт и задор комсомольской работы. Это мои верные и надежные друзья, с которыми я шагал по жизни. Часто вспоминаю их, ушедших от нас: Валентина Котомкина и Дмитрия Яблокова, Евгения Головко и Вячеслава Егорова, Валерия Грибкова и Бориса Илюшина. «Ну, а тем, кому выпало жить, надо помнить о них и дружить!»
- Геннадий Александрович, Вы выросли в большой семье и всегда с любовью говорите о своих родных, за что Вы больше всего благодарны родителям?
- За то, что подарили мне жизнь. За то, что научили трудиться. Вся жизнь моих родителей является для меня примером величайшего трудолюбия, бескорыстной любви к детям. По-деревенски рано вставали, и я никогда не видел, чтобы они сидели без дела. В нашей семье было 10 детей. Моим родителям приходилось работать без выходных, без отпусков и в колхозе, и дома. Всех своих детей они с раннего детства приучали к труду. Мы обрабатывали огород в 30 соток. В обязанности девочек входила помощь матери по дому, а мальчики помогали отцу. Я мальчишкой очень любил косить. Отец мне купил маленькую косенку. Все деревенские пацаны бегали за мной и просили дать им покосить. За один день мы весь гусятник по речке свалили. Но было время и на игры. Самое любимое у мальчишек ножички, топорики, косы - я вот топориком лыжи сам делал. У меня была берданка, немецкий нож, сабля - рядом с нашей деревней в заброшенном охотничьем поселке Лопата мы находили старинные пищали, пистолеты. Ребятишками ходили на охоту, находили себе провизию, время все-таки голодное было. Сорочьи яйца, вороньи пекли в золе. Лазили по гнездам, но обязательно всегда оставляли 2 яйца, не разоряли гнезда. Дома летом не ночевали, жили в шалашах, всегда целой компанией. Золотое было время.
Студентом я с увлечением занимался спортивным ориентированием и лыжами. Нашу команду тренировал Вяткин Л.А.. Каждую весну Лев Алексеевич и наша команда на велосипедах отправлялись в поход по родному краю. Очень любили заезжать к А.А.Пластову, который жил в соседнем, с моей М.Копышовкой, селе Прислониха. Помогали ему по хозяйству. Я за сохой ходил, а он в это время что-то зарисовывал. Так вот он бросил однажды такую фразу: «Вот запомните, телевизор погубит деревню». Я потом только понял, почему он так сказал. В этом «ящике» деревенские люди увидели какую-то другую, более легкую и красивую жизнь. Такие кондовые села, как моя Малая Копышовка, варились в своей культуре и в своем укладе жизни. Вообще на Руси истоки культуры и нормального социального бытия, думаю, лежат в деревне.
- Геннадий Александрович, а чем Вам запомнилась работа в Детском Фонде?
- Это был один из интереснейших периодов в моей жизни. К концу 80-х, ближе к развалу Союза резко увеличилось количество детских домов, сирот, беспризорников. Летом 1987 года Альберт Лиханов, Наталья Дурова, Наталья Сац, Ролан Быков, Сергей Михалков решили создать фонд, для оказания помощи неблагополучным детям. Без ЦК КПСС тогда невозможно было ничего создать. И Председатель оргкомитета обратился с просьбой дать работника ЦК, который бы помог в организационных вопросах. Меня командировали к ним на месяц, потому что я работал в молодежном секторе ЦК КПСС, сам из многодетной семьи, тему знал. Мы подготовили Устав и все необходимые документы для проведения учредительной конференции. А через месяц Лиханов мне предложил стать его первым замом. Я согласился. Идея понравилась, и дело мне было близко, и люди, которые создали и окружали Советский детский фонд имени В.И.Ленина, мне импонировали. Все они работали в фонде не за зарплату, но откликались на любой призыв моментально. Фонду много помогал удивительно чуткий, добрый и талантливый человек - Ролан Быков. Он огромное внимание уделял в своем творчестве детям. Помните, его замечательный фильм «Чучело»? Мне посчастливилось вместе с ним ездить в детские дома по всему Советскому Союзу. Вот какой случай с ним произошел в Белоруссии. Приехали мы в детский дом. Педагоги, воспитатели – женщины, мужчин нет. Как только в зал вошел Ролан Антонович на него прыгнул мальчишка, вцепился, прижался всем телом к нему, ручонками обхватил за шею, Ролан растерялся, слезы по щекам потекли. Он много внимания уделял в своем творчестве детям. Была у нас еще в Правлении фонда такая замечательная женщина Антонина Семеновна Хлебушкина - Герой Социалистического Труда. Она, будучи воспитателем детского дома, была эвакуирована в 1942 году вместе с детьми из Сталинграда в Ташкент. И затем в Ташкенте стала директором детдома, образцового – с садами, огородами, я у нее там бывал не раз. Добрейшая женщина, она очень любила детей, и вот что удивительно - почти 600! ее воспитанников (своей семьи и детей у нее не было) при выпуске из детдома взяли фамилию Хлебушкиной! Вот какую память о себе оставила эта великая женщина! Она всех звала дочерями и сыновьями! Самая добрая память сохранилась о заместителях Председателя Детского фонда, моих друзьях: Драгункиной Зинаиде Федоровне, Карманове Евгении Михайловичи – это люди грамотные, неравнодушные к детским судьбам. Зинаида Федоровна сегодня – член Совета Федерации, президент ею же созданного детского фонда «Благовест».
- А чем конкретно занимался Детский Фонд?
- Первая задача была рассказать, показать, что творится с детством - обозначить проблему и вывести ее на государственный уровень. Мне кажется, в человеческом обществе первые признаки разрушении сначала происходят в душах людей, а потом уже это сказывается на политике и экономике. А та непонятная, невразумительная идеология, которая была в 90-х годах, сильно сказалась на детстве - увеличилось количеств разводов в семьях, много брошенных детей появилось в стране. Ведь первые, кто страдает в такие переломные периоды времени - это дети и старики. И вот для того, чтобы решить эту проблему мы начали создавать тогда по стране семейные детские дома, в том числе и в Ульяновске. Помните, может быть, была семья такая Гвоздиковых. Люди брались за это трудное дело от души, а власти помогали с выделением квартир, домов, даже целых городков - у нас такие были в Заволжье и на улице Карюкина. Детский фонд обеспечивал транспортом, платил на первых порах зарплату приемным родителям. Я считаю, что, если семейные детские дома и не решили проблему сиротства полностью, то в значительной степени ослабило этот социальный узел.
Случались в период моей работы в Фонде и по-настоящему драматические эпизоды. Одним из них связан с войной в Нагорном Карабахе. Фонд собрал и направил груз гуманитарной помощи, который решено было отправить двумя самолетами. Один «ИЛ-62» улетел в Азербайджан, другой – в Армению.
Лиханов тогда полетел в Армению, а я - в Азербайджан. И надо же было такому случиться, что мы вылетели в ночь, когда случилось то ужасное землетрясение в Спитаке. Когда мы уже подлетали, нам сообщили об этом. Приземлились в Баку, встретил нас местный Детский фонд –гуманитарную помощь на 15 машин – и в сопровождении конвоя охраны двинулись в сторону Нагорного Карабаха. Но до места назначения мы не доехали, потому что к тому моменту все население уже убежало и от межнациональной войны, и от землетрясения. Кстати, наш путь освещался в местных средствах массовой информации, постоянно по телевидению и радио выходили репортажи с отчетами о передвижении груза. Но несколько раз было прямо скажу, горячо. Помню, когда мы приехали в лагерь беженцев, там нас окружили разозленные мужики. «Раз вы из Москвы, то пусть за все, что произошло, отвечают». Признаться, страшновато было, ну а куда деваться? Пришлось выступать, успокаивать народ.
Землетрясение - это страшная вещь. Я вместе с руководством республики вылетал на вертолете осматривать облететь место землетрясения. Подлетаем к селению, смотрим сверху - вроде стоит деревня. А спустились, стало видно, что дома сложились, крыши прямо на земле стоят, а под ними груда кирпичей. Помню, увидели огромную черную полосу на склоне горы. Что это? Нам говорят местные жители азербайджанской национальности: «Армяне выгнали нас вечером из деревни, а ночью, во время землетрясения, съехал огромный слой земли и завалил их». Вот как судьба распорядилась. Когда война - это страшно, а тут еще и землетрясение. И первый, кто начал оказывать помощь беженцам и от войны, и от землетрясения был Детский фонд, а потом уже Красный Крест и другие организации. Ведь в то время еще не было МЧС. И я считаю, помощь мы оказали тогда значительную и во время.
Наш фонд в основном финансировался за счет добровольных пожертвований. Мы организовали благотворительную лотерею. Провели первый в СССР телемарафон. В течение суток известные всей стране артисты выступали на Первом канале ТВ и призывали помочь детям. В Детский Фонд поступило 118 млн.руб. от предприятий, организаций и просто от неравнодушных людей, готовых помочь нуждающимся.
Я почти три года проработал в Фонде, и это были самые загруженные по насыщенности и эмоциональному накалу годы.
- Геннадий Александрович, а сейчас что-то не очень слышно о Детском фонде?
- Сейчас российский детский фонд до сих пор его существует и возглавляет его Альберт Лиханов. А есть еще ассоциация детских фондов СНГ. Но в советское время, Детский фонд был очень мощной структурой и очень сильно поддерживался Совмином, Правительством и лично премьером Николаем Ивановичем Рыжковым, который во время конфликта Азербайджана и Армении очень многое сделал для этих республик. Его до сих пор добрым словом вспоминают и армяне, и азербайджанцы.
Советский Детский фонд им. В.И. Ленина оказывал помощь детям не только наших союзных республик, но и за рубежом. По просьбе афганского правительства мы помогали детям Афганистана. На деньги Фонда были переведены и изданы популярные книги детских писателей на языках народов населявших Афганистан.
Доставить гуманитарный груз вновь выпало мне. Помню, перед заходом на посадку в Кабул выпили по стакану водки, чтобы не было страшно. Тогда аэропорт регулярно обстреливался душманами и каждый взлет и приземление это как игра в рулетку - повезет, не повезет. Нам повезло … Это был 1988 год. Мы прилетели на второй день, после неудачной попытки государственного переворота, предпринятой министром обороны Афганистана. Никогда не забуду землю в аэропорту, всю заваленную гильзами. Под ногами их было, словно зерна на току. Почти неделю мы ездили по местным кишлакам и аулам, развозили книги. В поездке меня сопровождал Пешков Максим Алексеевич (внук писателя Максима Горького), в те времена – сотрудник советского Посольства в Кабуле. Договаривались с душманами – и они нас пропускали. До сих пор у меня перед глазами стоит картина: местный солдатик - еще совсем мальчишка в одной руке книжку держит, а в другой -автомат Калашникова.
Другая картина, врезавшаяся в память накануне вылета на Родину - пылающий факел сбитого душманами «ИЛ-76», который упал на наших глазах. Мы постояли, помолчали, налили по стакану и на взлет…
- Вот уж никогда бы не подумала, что работа в Детском фонде могла быть такой реально опасной…
- Я тоже не думал. Хотя, самое сложное все же было не это. Несчастные детские глаза – вот это, как нож по сердцу. Вот что по-настоящему трудно… Потом я возглавлял три года комитет по вопросам семьи и демографической политики в правительстве РСФСР, которое тогда возглавлял Иван Силаев.
- Что Вы можете рассказать о Вашем детище –землячестве?
- Не стану кривить душой, идея создать землячество принадлежит не мне. Ее автор - Евгений Васильевич Сазанов – патриарх Землячества. А вообще, наше объединение - одно из первых землячеств в Москве. Особо сильных тогда в Москве не было, пожалуй, только Нижегородское – ему 15 лет, Волгоградское и еще несколько. Остальные образовывались одновременно с нами или уже позже. В то время Сазанов занимал большую должность в Центрсоюзе, потом в Москву приехали В.Мельник, В.Порунов, Г.Кошеваров, Д.Афанасьев, Д.Баранов – и вот они эту идею вынашивали, но организационно у них как-то не получалось. Решающим импульсом для создания Землячества стало открытие в Москве Представительства администрации Ульяновской области при Правительстве РФ. Меня назначили директором. Именно Представительство, цели и задачи которого совпадали с задачами будущего землячества, и стало на первых порах местом регулярных встреч ульяновцев. 11 сентября 1997 года состоялось учредительное собрание, на котором меня единогласно избрали Председателем Правления. Странно, но все руководители области относились к землячеству настороженно: все губернаторы – и Горячев Ю.Ф., и Шаманов В.А., и Морозов С.И. Они относились к нам как к белоэмигрантскому кружку. Вот, мол, собираются, вынашивают планы захваты власти в области. Хотя это, конечно, полный бред. А потом постепенно с нами начинали работать. Сейчас в Москве существует 69 землячеств, есть координационный совет при Правительстве Москвы, членом котором я являюсь.
Сегодня и Шаманов В.А., и Морозов С.И. являются членами землячества, потому что поняли - наша поддержка помогает решать им многие вопросы и здесь в Москве, и в области. И много удалось реализовать ,совместных проектов, не говоря уже о лоббировании интересов области в верхних эшелонах власти. Кстати, отмечу, что члены нашего землячества представлены и в Государственной Думы и в Счетной Палате РФ.
- Сейчас ульяновское землячество известно и уважаемо во многих уголках области. В этом убедилась лично, когда побывала в Труслейском детском приюте в Инзенском районе. На вас там разве, что не молятся.
- Потому что мы же конкретную помощь оказываем –в Труслейке, в приюте мы им баню построили, детей мыть негде было, потом глубоководную скважину пробурили, ну и много чего по мелочи – вещи, одежда, книги, бытовая техника…Почти ежегодно ульяновские дети из приютов приезжают на Кремлевские елки, а ведь не все московские дети на главную елку страны попадают. Конкретные дела и конкретная помощь. Новодольский детский дом в Барышском районе – за него отвечал Геннадий Кашеваров. Крыша текла – перекрыли, трактор новый хороший купили, холодильное оборудование кухонное – находили средства, находили источники, сам он в то время был в Москве директором завода. А первые компьютеры, когда их вообще ни у кого не было? Абрамов Володя помог, он тогда был начальником тыла войск связи. Компьютеры, конечно, не новые, но для того времени это было почти фантастикой. Одну из первых компьютеризировали школу имени Героя Советского Союза Владимира Андреевича Маркелова в Мелекесском районе в селе Старая Сахча. Владимир Андреевич тоже активный член нашего землячества, пока жив каждый год в свое село ездил и обязательно с подарками. Или вот в Новоспасском районе сгорела библиотека сельская, они нам написали, попросили помочь. Мы собрали 1200 томов, один Валерий Сычев, покойный, из своей личной библиотеки 600 лучших книг отдал, еще столько же остальные собрали и отправили в село. У них до этого, наверное, такой библиотеки не было, как после пожара… И таких примеров много.
- Геннадий Александрович, есть ли будущее у землячества?
- При одном условии - если будет молодежь. Молодежи пока мало, причем это проблема не только нашего землячества. Недавно в землячество пришли молодые, энергичные ребята которые активно ведут работу по созданию молодежного землячества. Так что будущее у нашей организации есть, в этом я уверен.
