«Ульяновск online» продолжает публикацию рассказов о путешествиях ульяновского учителя-географа Владимира Кочеткова. Сегодня речь пойдет об Индии. «Люди этой страны любят всё живое, однако, не задумываясь, бросают на землю и в воду всё, что можно, начиная от банановой кожуры и обычных помоев, заканчивая пластиковыми пакетами, пустыми бутылками, обёрточной бумагой. По улицам текут потоки сточных вод, посуду в дешёвых ресторанчиках моют тут же у сточной канавы из шланга, небрежно складывая в стопу прямо на тротуаре… Однако знаменитая индийская грязь, которой нас пугают с детских лет, – понятие условное – чем меньше грязи в собственной душе, тем меньше увидишь её на улицах индийских городов», – пишет путешественник.
Никогда не используй индийскую велосипедную цепь!
Я готовился к путешествию тщательно: Индия государство для путешествия довольно опасное. Долго собирал информацию по истории, географии и особенностях Индии. Мне вообще не интересно путешествовать ради путешествия. Интересно узнать страну получше до путешествия, а затем сравнить собственные ощущения от увиденного с книжным материалом.
Полезными оказались книги Антона Кротова. Спасибо ему. Информация изложена доступно и убедительно.
Во время учёбы в институте я плотно общался с Благовещенским В.В. - доктором наук, биологом, руководителем солидной научной экспедиции в Индию. Он приветствовал моё желание пройти по древнему караванному пути, а его советы оказали решающее действие.
Бомбей - огромный, раскинувшийся на нескольких островах город. Толчея, шум, гам проглатывают сразу, как только мы покидаем здание аэропорта. У нас забронирован номер в гостинице, мы едем туда. В ноздри бьёт запах тропической зелени, сточных вод, коровьего навоза, сандала, помоев, гниющего мусора вместе взятых. Этот «аромат» пробивает едва уловимый запах морской воды: океан близко. Голова самопроизвольно крутится влево-вправо. Вот длинные зелёные листья пальмы почти закрыли следы потёков воды на некрашеной стене дома – в сезон дождей здесь, пожалуй, нелегко найти относительно сухую площадку. Машины старательно объезжают «баню»: коллективная помывка происходит прямо на обочине дороги. Мужчины, женщины, дети, будто муравьи вокруг гусеницы, суетятся у большой пластмассовой посудины, до краёв заполненной водой из протянутого из ближайшего дома шланга. Воду из чана зачерпывают большими пластмассовыми кружками, льют на себя не жалея, затем тщательно намыливают лицо, голову, тело - прямо через одежду. Кожа тёмная, почти чёрная, невысокий рост, белые, будто из мрамора зубы и рука, вскинутая в приветствии – «Привет, сэр!». Рядом - на тротуаре - ранний завтрак. Мама деловито разложила по листочкам бумаги еду, дети разбирают каждый свою «тарелку» и со смаком едят, посматривая по сторонам. Рикши снуют вперёд-назад, мотоциклы, ослики, быки, запряжённые в двухколёсные телеги, ультрасовременные машины и автобусы, увешанные со всех сторон гроздьями пассажиров, кричат, свистят, мычат, сигналят и всё это при левостороннем движении и выкатывающим поверх самых высоких домов жарком тропическом солнце.
Комната отеля временно отгораживает нас как заслонкой от палящего солнца и шума. Мы заказали номер на две ночи через турагентство.
Отступление первое. Документы. Загранпаспорт, бронь на номер в отеле, билет до Индии и обратно, анкета на английском языке, плюс пара фотографий - вот и всё, что нужно для оформления визы. Оформляется виза за один день.
Разбираем вещи и уходим в город на поиски велосипедного магазина. Через три часа мы продолжаем знакомство с городом уже с седла многоскоростного велосипеда. Проезжаем по набережной Индийского океана, по узким улочкам старого города. Завтра в путь.
Утро. Долго выбираемся из города. Наша дорога - хайвэй номер три - это путь на Агру и Джайпур. К левостороннему движению привыкаю быстро - не в первый раз, был уже опыт в Австралии три года назад. Дорога узкая, не развернёшься, даром, что хайвэй. Моторикши стопорят движение - едут чуть быстрее велосипеда. Корова идёт себе по обочине. Она - королева дороги - все обязаны её объезжать, а она идёт и в ус (скорее - в рог) не дует. Как же - священное животное. Некоторое время дорога бежит по невысоким холмам и велосипед весело и быстро катит вперёд под попутный свежий ветерок. Солнце поднимается всё выше, выбираясь на самую вершину небосвода. На компьютере двадцать восемь градусов в тени. А что, всё правильно, - субэкваториальный пояс, так и должно быть.
Отступление второе. Одежда. На мне лёгкий костюм из цветастой хлопчатобумажной ткани, кепка и сланцы. Воздух легко заходит в широкие рукава и за расстёгнутый ворот рубахи. Жара меня не угнетает - Индия есть Индия. Другое дело - мой напарник. Он, похоже, не ожидал такой жары в разгар зимы. Оделся по-спортивному - велотрусы, майка. Останавливается чаще, чем надо, пьёт воду.
Отступление третье. Вода. В Индии масса мелких «фирм» продающих воду. Нужно смотреть, чтобы пробка бутылки была не просто плотно завинчена, а была соединена с пластмассовым контрольным кольцом бутылки. Я видел не раз, как торговцы разливают воду из-под крана в бутылки, затем ставят эти бутылки в холодильник и продают. Число этих «фирм» настолько велико, что проверить качество работы не представляется возможным. Ни в коем случае нельзя пить воду из-под крана. Нельзя чистить ею зубы. Можно подхватить опасную кишечную болезнь. Лекарства, взятые из дома, бесполезны. С местными болезнями справиться могут лишь лекарства местные. Говорят, их можно приобрести в местной аптеке. Фрукты мыть только с мылом и обязательно насухо протирать после мытья. Бравада, типа «зараза к заразе» не поможет, уверяю. Мой напарник по путешествию Владимир Баранов подхватил амёбу очень быстро, на второй или третий день. Мы для его лечения взяли таблетки в Российском посольстве уже в Дели. Он вынужден был прекратить путешествие и вернуться домой. Я же в дополнение к чистым и мытым с мылом рукам добавляю спирт, которым протираю и руки, и фрукты, и ложку.
Время бежит незаметно. Удлиняется тень, столбик термометра ползёт вниз, ветерок чуть свежеет - нужно подумать о ночлеге. Его находим легко - придорожное кафе с громким именем Говинда Сингха - последнего гуру сикхов предоставляет нам почти бесплатно две койки под открытым небом. Хозяин кафе Кизан - представитель самой воинственной нации Индии, не даром даже символ религии - три скрещенных рукоятками меча - украшают стены кафе. Огромная фотография Золотого храма, святыни сикхов, находящегося в городе Амритсаре, висит на самом видном месте, а само кафе хозяин называет лангаром - трапезной, где, согласно его религии, могут и бесплатно покормить. «О! Вы собираетесь попасть в Амритсар? Хотите увидеть Золотой храм? Как это хорошо!» - хозяин рад несказанно нашим планам. «Я очень рад видеть вас здесь!» Ужин нам всё-таки обходится в несколько рупий, но за ночлег мы не платим ничего. Утром следующего дня ветер вновь заявляет свои права, тормозя продвижение вперёд. Пологими стенами встают горы плоскогорья Декан. Невысокие это горы, высотой как Южный Урал, но длинные двадцатикилометровые тягуны заставляют благодарить подготовку - не зря я усиленно тренировался перед поездкой. Грузовики ползут в гору со скоростью пешехода, натужно пыхтя и нещадно чадя чёрным, едким выхлопным дымом, который моментально забивает до отказа лёгкие. Наконец, чудом вскарабкавшись на последний уступ, дорога выскакивает на долгожданный перевал и теперь можно мчаться вниз, используя все скоростные возможности велосипеда. Пот высыхает моментально - рубашка, ещё пять минут назад, казалось, намертво припечатанная к вспотевшей спине, треплется, как полотнище флага в ветреную погоду. Всё бы хорошо, но вот транспорт «оставляет желать». Знал же я, что индийский велосипед не лучший представитель рода велосипедного. Нет, мы, конечно же, путешествуя с мальчишками по родной стране нет, нет, да и использовали железного коня индийского производства. И его можно использовать, если, скажем, заменить у него раму, колёса, педали, шатуны, камеры, покрышки и, главное, цепь, на те же детали хотя бы отечественного производства. Тогда индийский велосипед походит какое-то количество километров. Говорил мне мой внутренний голос - возьми, мол, односкоростной велосипед, у него хоть цепь покрепче, но голос напарника оказался сильнее. И вот теперь я у разбитой цепи. Она - как будто из алюминиевой проволоки смонтирована - мнётся, гнётся, звенья рвутся, заставляя то и дело останавливаться и превращаться в механика - клепать цепь вновь и вновь - одним словом - беда. Все мои усилия тщетны. Эта наиважнейшая часть двухколёсного механизма ремонту не поддаётся. В конце концов, вешаю остатки цепи на руль и целых пять километров качу на велосипеде, как на самокате, отталкиваясь одной ногой до небольшой деревушки, в которой есть небольшая веломастерская. Местные рады поторговаться и выудить из меня круглую сумму.
Отступление четвёртое. Торгуйтесь! При покупке любого товара нужно торговаться! Продавцы заламывают несусветные цены, и можно сбить её иногда в десять раз. Деньги и документы желательно всегда держать при себе. Даже в номере гостиницы, даже в душевой комнате.
После долгих споров покупаю новую цепь и, на радость обступившей меня индийской братии, мигом превращаю многоскоростной байк в односкоростной, но зато цепь теперь прочная - рикши на таких цепях по тонне груза перевозят. Первое время давлю на педали с опаской: вдруг и эта цепь не выдержит! Мои страхи напрасны - велосипед стал послушным и настойчиво везёт вперёд со скоростью двадцать километров в час.
Ганг, экология и Аркадий Пластов
Постепенно вкатываемся. Проплывают мимо пыльные деревни, базары, верблюды, многочисленные кричащие на всю улицу продавцы. Никакой агрессии на лицах людей. Улыбки, желание потрогать невесть откуда взявшегося «сэра» и его багаж, открутить на память какую-нибудь деталюшку или, по крайней мере, обязательно сбить показания счётчика на спидометре велосипеда. Общаемся на смеси английского языка, который в деревнях не многие понимают, и языка жестов. Индусы радуются как дети, узнавая в нас русских, а не англичан и американцев. Я не укрепил на стойке руля на сей раз российский флажок: моя визитка - моя физиономия. Безошибочно они угадывают в нас русских. Больно уж добродушный народ! Они ли повернули войско Александра Македонского обратно две с половиной тысячи лет назад?! Не верится что-то. Не могу представить их грозными, даже если они будут увешаны оружием с ног до головы. Женщин немного на улицах - они не ходят просто так: то чуть ли не куб хвороста несут на головах, то дрова рубят взобравшись на какое-то вооружённое колючками дерево, то из коровьего навоза лепёшки мнут и на солнышко ставят подсыхать, благо и солнце горячее, и коров - священных животных - пожалуй, не меньше, чем людей. Профиль лица некоторых женщин в точности совпадает с профилем на старинных барельефах и фресках, которые мне приходилось видеть в учебниках истории. Что это? Им не грозит деградация нации, тот неизбежный процесс, который всерьёз затронул Америку и Россию? Пожалуй, при том многоцветьи народов, которым известна Индия, сохранить свежую кровь нации проще, чем нам, жителям почти пустынных, по сравнению с Индией, северных территорий.
Индия - страна древней культуры, как гласят многочисленные справочники и учебники. Вижу массу храмов. Маленьких, крохотных и огромных. Везде и всюду. Ашрамы, гуру, учителя, божества. Манасу, Брахма, Кришна, Ганеша, Нанак, Вишну, Саи-Баба, Шива.... Горят свечки, разносится ветром запах сандала по Индии и вновь крестьяне выходят в поле с мотыгами, как и далёкие предки, опять, как и много лет назад, женщины несут из реки воду домой в кувшинах или стирают на берегу этой же грязной реки, а продавцы снова и снова выкатывают на улицы нехитрый товар. Может быть то, что мы называем древней культурой страны, давно переродилось в это вот врождённое доброжелательное отношение к людям и ко всему живому, когда человек не задумываясь, выбирает лишь добрую тропу и решает любые спорные вопросы, призывая на помощь здравый смысл? А благодарность за жизнь выражается в любви к своему конкретному богу? И вообще, что такое - культура? Творения литераторов и художников? Воспитание каких-то определённых человеческих качеств? Значит, их культура хороша, раз воспитывает добрых людей? А мы? Что значит наше воспитание? Что мы знаем о своей культуре? Кого призываем в помощники, когда нужно ответить на подобные вопросы? Пушкина? Шишкина? Или «Бандитский Петербург»?!
Едва остался позади горный массив, начались обработанные ухоженные поля. Всё, каждый клочок, распахан и засеян. Пшеница сменяется хлопчатником и рисом, просо - сахарным тростником. Скорость на дороге уменьшилась - в чём дело? Кто это движение стопорит? Телеги, гружёные огромными связками сахарного тростника, день и ночь тащат быки и верблюды. Целые караваны не спеша идут вперёд. А, вот в чём дело - сахарный завод на пути! Так и есть. Работает и днём и ночью. Огромные склады сахарного тростника с одной стороны и мешки с крупнозернистым сахарным песком с другой, посередине кирпичное здание и высокая труба. Труб много возвышается над равниной. То кирпичные заводы, и вот - сахарные. Кирпича много надо. Хотя его всё равно не хватает. Строят себе индусы дома из соломы, глины, а то и из коровьего навоза, из которого наделают «лепёшек – кирпичей» и строят из них стены. Крыша из листьев пальмы, уложенных тщательно, как черепица, - вот и готов дом, благо климат позволяет так быстро и просто решить жилищную проблему. Каково в таком доме жить - вопрос интересный, но живут.... Хотя кто-то и стены не удосуживается строить. Кладёт два ряда кирпичей по периметру будущего дома, в уголке - навес из подручного материала - листьев пальмы или бананового дерева, а то и простой полиэтиленовой плёнки - это спальня, с противоположной стороны - чисто выметенная площадка, которая одновременно кухней и столовой служит. Главное, чтобы статуя бога была рядышком, чтобы было, кого почитать. А то, что народ снуёт туда-сюда, не беда, куда же при миллиардном населении деться! Хочешь не хочешь, а как-то приспосабливаться приходится.
Едем всё дальше. Вот позади несколько крупных городов - Индор, Гвалиор, мы приближаемся к Агре. Крупный город, очень крупный. Тадж Махал сверкает как изумруд посреди серых, облезлых зданий, множества торговых палаток и целого полчища рикш и повозок, запряжённых ослами и верблюдами. Белые, сверкающие шлифованным мрамором идеальной симметрией постройки мавзолея прекрасны в свете заходящего солнца. Будто кто-то нарочно перенёс его из другого мира и поставил посреди гор мусора на берег реки Джамны, по которой плывут груды белой пены, а нечистоты источают запах, от которого мутит в животе. Хотя это нисколько не смущает рыбаков, вытягивающих сеть в лодку посреди реки и купающихся детей, у которых на берегу построен шалаш и горит костёр из собранного по берегу горючего мусора. Джамна - приток великой Ганги, священной реки Индии, на которой тысячи индусов ежедневно совершают омовения и пьют воду, считая, что священная вода нейтрализует силы зла в душе человека. Я уважаю чужую религию и чужие убеждения, но сейчас, глядя на воды Джамны, искренне жалею здоровье индусов, пьющих такого качества воду. А вообще с экологией в Индии не всё в порядке. Люди этой страны любят всё живое, однако, не задумываясь бросают на землю и в воду всё, что можно, начиная от банановой кожуры и обычных помоев, заканчивая пластиковыми пакетами, пустыми бутылками, обёрточной бумагой. По улицам текут потоки сточных вод, посуду в дешёвых ресторанчиках моют тут же у сточной канавы из шланга, небрежно складывая в стопу прямо на тротуаре, и моментально в тарелках появляется новая порция риса и специй.
Отступление пятое. Пища. Продукты лучше покупать упакованными в стандартные коробки и пакеты. На улице безбоязненно можно купить варёные яйца и жаренные в масле лепёшки - картофельные, мучные - всё равно. Прожариваясь в кипящем масле, они проходят дезинфекцию. Но не позволяйте продавцу складывать их в приготовленный им кулёк - собирайте со сковороды сами, своими руками. (Так, по крайней мере, можно будет поругать себя, а не индусов в случае чего). Овощи и фрукты в Индии стоят очень дёшево и продаются буквально на каждом шагу. Во многих магазинах продают пакетированное молоко - тоже годится. Пищу желательно полить соком зелёного лимона - дезинфицирует. В маленьких кафе и ресторанчиках - антисанитария полная, и я не рисковал знакомиться в них с национальной кухней.
Покидаем Агру, наш путь в Джайпур и дальше, в Дели. Плоскогорье сменяется абсолютно плоской, без единого сколько-нибудь заметного холмика равниной. Здесь начинается одна из крупнейших в мире и с древнейших времён заселённых равнин - Индо-Гангская. Как гласят географические справочники, плотность населения здесь более тысячи человек на квадратный километр! На протяжении десятков, сотен километров абсолютно однообразный ландшафт. Распаханные и засеянные различными культурами поля, равномерно разбросанные по равнине дома и деревни, с обязательными рынками вдоль дороги, и, опять таки, ослепительно белые зубы людей, спешащих пообщаться с пришельцами из другой страны. Долго выезжаем из Джайпура.
Отступление шестое. Дороги. Дороги в Индии узкие, плохого качества, а сложности добавляет левостороннее движение. Водители бесшабашные, и часто кажется, что они не только не знакомы с правилами дорожного движения, но и в принципе не знают о том, что подобные правила существуют. Кажется, что мысль у водителя встречного транспорта примерно такая: «Если разъедемся, значит, ещё покатаюсь». В городах по улицам каждый едет сам по себе, а светофор многие водители воспринимают просто как украшение.
На выезде из города бесконечно тянутся постройки реставрируемого дворца. Здесь с юга вклинивается небольшой горный массив, как последний привет плоскогорья Декан. Стены крепости, заросшие пальмами и баньянами, уходят вверх по склону, соединяясь с небольшими башнями, видимо давно облюбованными вездесущими обезьянами. Возвращаясь к велосипеду, который я покинул три минуты назад для съёмки стен дворца, вижу улыбающихся торговцев и убегающего в башню бандерлога с пакетом недавно купленных мандаринов. Я оставил этот пакет на велосумке с надеждой чуть утолить жажду после съёмки. Остаётся только улыбаться в ответ на такую исключительно обезьянью выходку хвостатого жителя Индии. Палатку разбиваем на небольшой уютной площадке перед придорожным дешёвым отелем-кафе. Моемся из огромного каменного чана, поливая на себя из пластмассовых кружек, как это делают индусы. Они улыбаются: не каждый день им приходится видеть голыми белых «сэров».
В Дели попадаем к вечеру. Вынужденный ремонт велосипеда задерживает нас на час, и к центру города мы подбираемся уже по темноте. Поток машин велик. Город незнакомый, карта плохая. Крутимся целых 25 километров прежде, чем удаётся попасть в район Пахарган. Здесь масса дешёвых отелей, торговых лавочек, различных «забегаловок» и ресторанчиков. Здесь, наконец, снимаем комнату на двоих - фух, можно отдохнуть и придти в себя.
Утром мы в Центре Российско-Индийской дружбы. С корабля на бал - попадаем на мероприятие, посвящённое году русского языка в Индии.
Отступление седьмое. Общайтесь!
Центр собрал многочисленную, живую аудиторию. Здесь представители факультетов русского языка из университетов Дели, Калькутты, Миирута. Профессора, студенты, гости. Выступление следует за выступлением. Всё интересно. И то, что в Индии продолжают учить русский язык, и то, что живо интересуются российской глубинкой. Тут же следуют настойчивые приглашения в гости, завязываются знакомства. Я везу альбом работ народного художника страны - Пластова Аркадия Александровича. Колоритом и духом моей страны, более того - моей области, моего родного края - пронизаны работы художника. Альбом с удовольствием листают мои новые знакомые, рассматривая репродукции, удивляясь буйству красок и выразительности лиц изображённых на картинах людей. С удовольствием дарю Центру альбом и получаю пожелание увидеть работы художника здесь - в Дели.
Йога, сикхи, и железная колонна
Целую неделю пришлось провести в Дели в ожидании виз в Пакистан и Иран. В Москве визы в эти страны получить - дело очень хитрое и почти безнадёжное. Здесь, в Дели, это вполне реально - было бы рекомендательное письмо из посольства России. Мне пишут подобное письмо в Центре российско-мексиканской дружбы.
Пока оформляются документы, мы знакомимся с долиной Кулу в Гималаях, катаемся по Дели, стараясь посетить хотя бы самые известные достопримечательности. Первым делом направились в Кутб-минар, к башне, высотой 72 метра и, по легенде, созданной для наблюдения за космосом. Поражает не столько высота, сколько тщательно отделанная поверхность башни. Рядом, посреди неотреставрированных развалин стоит колонна Чандрагупты девятиметровой высоты, выплавленная из чистого железа. Сотни лет стоит и коррозии не поддаётся. Чудо, конечно. Хитрые буржуины - индусы потребовали по пять долларов за вход и ещё столько же за видеокамеру. Пришлось идти на обман - взять один билет на двоих и по квитку зайти поочерёдно на территорию памятника, а видеокамеру прятать в поясную сумку. Охранники ничего не поняли - вероятно, мы, европейцы, для них все на одно лицо. В последующие три дня ездили по всему Дели, побывав в самых удалённых от центра города местах. Я пытался найти занимающихся йогой, для чего разъезжал ранёхонько утром по паркам, но, увы, кроме редких бегунов, занимающихся физкультурой, не видел. Но зато бегуны, среди которых встретилось несколько женщин, меня порадовали. Бегуны по-индийски одеты в длинные белые брюки и рубахи, но в кроссовках, вместо привычных сланцев на ногах. Бег всё-таки интернациональный вид спорта! Занятия йогой неспешные, больше носят ритуальный характер, и, пожалуй, неправильно будет называть эти занятия физкультурными. Это целая философская система. Йога сродни тому образу жизни, который вели монахи-отшельники на Руси в разные исторические времена, проповедовавшие смирение и отречение от мира, умерщвление плоти, что, по их мнению, должно было привести к «воздержанию от всякой злобы». В занятиях йогой, в тех занятиях, которые практикуют в Индии - в йоге «по-индийски», для того, чтобы достигнуть совершенства, нужно вести аскетический образ жизни отрешаясь от всего земного, с угнетением собственного «я», и достигнув «высоты духа», йог нередко заканчивает жизнь самоубийством, ибо стремиться больше не к чему. Для нас - европейцев, смысл совершенства уже много, много поколений несколько в ином свете представлен. Достаточно вспомнить прекрасные, влекущие за собой статуи древнегреческих скульпторов, которые лепились с живых людей. Бег помогал когда-то грекам обрести красоту тела и свободу мысли, помогает и нам сейчас полнее познать радость жизни, радость движения, свежесть разума, дарит массу сил и хорошего настроения. Тем более приятно видеть бегунов здесь, на берегах Джамны.
Неделю спустя я получил, наконец, визы в Пакистан и Иран. Мой напарник не рискнул оформлять документы, решил вернуться домой по воздуху - благо авиабилет у него в оба конца. Он остаётся в Дели - билет с фиксированной датой и ему ещё больше недели жить в Индии, а я продолжаю свой путь дальше на запад - в столицу сикхов город Амритсар центр штата Пенджаб и дальше, в Лахор и Кветту. Чем ближе приближаюсь к Амритсару - всё больше на улицах селений высоких, стройных людей в повязанных особым образом чалмах голубого, белого и чёрного цветов с обязательным кинжалом на боку и с металлическими браслетами на руках. Это сикхи. В середине 19-го века именно они возглавили знаменитое восстание сипаев в Индии. Сипаями тогда называли отряды вспомогательных частей британской армии, состоящие из местного, туземного населения. Значительную часть сипаев составляли сикхи. Восставшие были разбиты и самых стойких из них британцы казнили страшной смертью. Людей привязывали к жерлам пушек, стреляющих ядрами. Не пожалели ядер англичане - видимо велика была их ярость по отношению к насолившем им сипаям. В Амритсаре находится Золотой храм - религиозный центр сикхов. На входе стражник - высокий человек в синем тюрбане с копьём в руке поворачивает меня назад - на территорию храма можно пройти только босиком, сдав обувь в специальное хранилище. Омовение ног тёплой проточной водой на входе, и я ступаю на территорию храмового комплекса. Огромный искусственный пруд, «одетый» в мраморные берега, в водах которого плавают стаи рыб, окружает храм прямоугольной формы. Отделанный золотом фасад и крыша, состоящая из множества куполов, отражаются в воде пруда, а ненавязчивая, завораживающая музыка заставляет остановиться, присесть на мраморный берег и сидеть, так глядя в воду, на храм, на проплывающие над головой облака. Люди вокруг меня не спеша ходят, останавливаются. Кто-то садится, как и я, кто-то молится молча, с достоинством. Понимаю, насколько мало я знаю о других народах, народностях, религиях и обычаях. Как мало мы задумываемся о таких вопросах. Как мало мы вообще останавливаемся и наблюдаем за восходящим солнцем, падающими листьями, уходящим талым снегом находя, как нам кажется, более важные дела... Вот и сейчас. Не хочется уходить отсюда - Золотой храм не отпускает. Что заставляет этих людей до сих пор держать в руках сабли или копья, не стричь волосы и до сих пор пускать в свои храмы любого человека, более того, бесплатно кормить его и предоставлять ночлег!? Что это? Религия, культура или образ жизни? Да. С трудом покидаю храм и опять ухожу в город. Амритсар - это последний индийский город на пути в Пакистан.
Отступление восьмое. Итоги. Билет обошёлся в шестьсот долларов, бронирование номера - ещё сто. Три недели пути по Индии «съели» сто пятьдесят долларов и ещё сорок - велосипед. До Индии главное - добраться, жить там можно за минимальные деньги довольно долго. Я понял, что люди в Индии добропорядочные и открытые, а бедность многих из них - не порок. Знаменитая индийская грязь, которой нас пугают с детских лет, - понятие условное - чем меньше грязи в собственной душе, тем меньше увидишь её на улицах индийских городов.
Сменил два велосипеда. В Амритсаре взял подержанный односкоростной «Герой» за четыре доллара. Он довёз меня до Тегерана.
