Последний мэр тысячелетия. Виталий Марусин

Из завхозов в мэры, от градоначальника до вице-губернатора

Его имя и ласковая фамилия звучат, как яркий псевдоним актера. Но выглядел он, несмотря на благообразную внешность, как типичный чиновник из заурядных советских фильмов застойного времени. Хотя, наверное, мог бы с успехом играть в театре сатиры и музыкальной комедии, в Сатириконе или сниматься в фильмах о мнимой борьбе с коррупцией. Там он был бы вне конкуренции из-за врожденного или приобретенного в коридорах власти умения перевоплощаться в защитника угнетенных, гуру экономики, отца малого бизнеса или покровителя университетского образования.

Достаточно вспомнить его предвыборные ролики, покровительственное мужественное рукопожатие перед телекамерой с легендарным тренером по греко-римской борьбе Винником, воспитавшим многих спортсменов, в том числе такого чемпиона, как Зафар Гулиев (причем Марусин снят сбоку, но его знаменитая впоследствии смущенная улыбка сознающего свое величие человека уже видна). Или как он телегенично нырял в прорубь на Крещение, эффектно притормозив у кромки льда в безумно элегантных плавках, кокетливо позируя репортерам. Как с гусарским возгласом рухнул в прорубь, и как проповедовал потом необходимость здорового образа жизни, накидывая весьма нехилую по цене шубу.

Конечно, ульяновцам, замерзавшим при его правлении от слабенького, с перебоями, отопления и чуть теплой (как мгновенно остывающее в промозглом коровнике парное молоко в ведерке) воде из «горячего» крана, оставался единственный выход - превратиться в моржей.

Путь завхоза.

Разменяв полстолетия, Виталий Владимирович стал последним ульяновским мэром уходящего в историю первого тысячелетия. Участвовал во многих событиях нашего региона в последние четыре года 20 века, не потерялся и в новые времена. Потому что обладает драгоценным талантом находить могучих патронов на каждом витке своей извилистой биографии.

Кстати, весьма скупо изложенной в доступных источниках. Родился в Ульяновской области, имеет высшее образование, дальше перечисляется несколько мест трудоустройства. Понятно, что начал Марусин свою звездную карьеру в трамвайно-троллейбусном управлении Ульяновска. Но фундаментом его взлета к вершинам власти стал, конечно, обглоданный до остова, почивший в бозе, разворованный практически до «нулевого цикла» центр микроэлектроники. Где Виталий Владимирович работал заместителем генерального директора в самое перестроечное время, завершившееся крушением СССР - в 1987-1991 годах.

Из этого центра, использовав его как рычаг, многие вышли и высоко поднялись, кто в бизнесе, кто в политике. Понятно, что если бы не горбачевско-ельцинская разруха, центр микроэлектроники наверняка бы достроили. И наша страна, возможно, и не оказалась бы в такой плачевной ситуации, когда приходится почти полностью ввозить компоненты и микросхемы из-за рубежа.

Отсюда наше нарастающее отставание в ближнем и тотальное отсутствие в дальнем космосе, где, как дома себя чувствуют американцы и уже стремятся застолбить местечко китайцы. И все благодаря электронике, которой так не повезло с до основания разрушенным ульяновским центром, и шустрыми ребятишками, которые так удачно там работали.

Дружный коллектив предприятия, как и другие, активно продвигал своих протеже в муниципальные и региональные структуры, на волне происходившего в Ульяновске ельцинского обновления власти. Помним, как лидер политклуба Георгий Ступников возглавил горсовет, почти полностью находящийся под влиянием невероятно активных тогда демократов, а потом осенью 1991 года стал представителем президента в регионе.

Как поднимался в то время Николай Повтарев.

В числе делегации, ездившей к президенту лоббировать директора «Контактора» Малофеева и просить не назначать губернатором области Горячева, были и соратники Марусина по Ульяновскому центру микроэлектроники. Осенью 1991 года Виталий Владимирович избирается председателем исполкома Ленинского райсовета г.Ульяновска, а затем был назначен главой района. Когда волна всеобщих выборов от бригадира и начальника цеха до директора завода и руководителя региона, улеглась и после путча 1991 года с легкой руки Ельцина в моду снова вошли назначения.

Вплоть до старта избирательной кампании в мэры Ульяновска во второй половине 1996 года, подавляющее большинство горожан ничего не слышало о Марусине. Но Виталий Владимирович не потерял пять лет даром. Он не только накопил опыт муниципальной работы, но и обзавелся влиятельными друзьями, которым оказывал ценные услуги. Главным событием в его политической жизни, несомненно, стало тесное знакомство с выдающимся медиа-менеджером Арамом Габреляновым.

Видимо, по его просьбе Марусин сильно помогал владельцу «Автоцентра» и ряда других предприятий Виктору Моисееву, в то время очень дружившему с хозяином «Симбирских губернских ведомостей». Достаточно назвать сведение практически до нуля весьма неприятного для всех занимавшихся торговлей УАЗиками и другими машинами налога на перепродажу автомобилей. Моисееву такая поддержка властей дала очень серьезные конкурентные преимущества в сравнении с крупными дилерами и фирмами.

Жена Цезаря вне подозрений.

Росло сотрудничество, развивались предприятия. Крепли личные отношения. Так осенью 1995 года жена Марусина устраивается на работу в фирму Моисеева в качестве финансового директора. Это было время наивысшего подъема дружбы между ним и Арамом Габреляновым. «Ниссан» Моисеева в то время целыми днями стоял у здания бывшего горкома комсомола, переданного властями Араму Ашотовичу под редакцию «Ведомостей». Газетный магнат стал крестным отцом его дочери.

Неудивительно, что жену главы администрации Ленинского района встретили в АТМ, как супругу иранского шаха. В то время друзья Моисеева говорили мне, что жена Марусина очень сильный аудитор и финансист, и полностью заслужила все преференции, которыми ее осыпали. Так ли это на самом деле? Ведь понятно, что соратники Моисеева говорили с его слов. Но в данном случае - всё правда.

Вот, кстати, только одна бытовая история. Супруга Марусина приватизировала свою 2-комнатную квартиру (полезная площадь 53,6 кв. м.), а владелец ATM Моисеев покупает у нее эту жилплощадь за 120 миллионов рублей. Из этой суммы она тут же вносит 116 миллионов в качестве первого взноса в кассу ATM, приобретая у нее уже 3-комнатную квартиру новой серии в два раза большей площади в доме №100 по улице Робеспьера! А предприятие выделяет спутнице мэра беспроцентную ссуду в 20 миллионов рублей на евроремонт новой квартиры.

Общественность, пресса и правоохранительные структуры расценили эту нежную заботу о новой сотруднице, как завуалированную взятку мэру, оспаривая законность сделки. Возмущенная жена городского головы с гипертоническим кризом ложится в больницу, а мэр подает иск в суд о защите чести и достоинства.

Тогда это было очень модно у чиновников разного ранга. Не остался в стороне и оскорбленный подозрениями Виктор Моисеев, потребовавший возбудить уголовное дело за клевету. Понятно, что вся эта история закончилась без ощутимого результата, во многом потому, что у хозяина АТМ и сопутствующих фирм в то время лучшим другом был уже выходящий на федеральную орбиту медиа-магнат.

Отставка. Захлопнулась дверь, но открылась другая.

Весной 1996 года Виталий Марусин неожиданно для многих лишается места главы администрации Ленинского района. Не получив ничего существенного взамен. Это редкий случай. Обычно попавший в номенклатуру человек не выпадает из обоймы до самого конца. Его могут передвигать в разные стороны, но хорошая должность и соответствующий чиновничий «соцпакет» ему гарантирован навсегда.

Если, конечно, номенклатурный работник не совершил нечто ужасающее, настолько вопиющий проступок, что оставить его - значит поставить под угрозу саму бюрократическую систему.

Но права народная мудрость: Не имей сто рублей, а имей сто друзей. Именно эта трактовка, а не та, что была в ходу у отсидевших деловых людей времен нэпа - будешь иметь сто рублей, будешь иметь сто друзей. Марусин за годы службы главой района скопил, вероятно, деньжат побольше сотенной, но поддержали его все-таки друзья. Так Арам Габрелянов взял его на работу завхозом, оформив заместителем генерального директора АО "Агротек" по экономике и строительству. Звучит солидно.

Победить Ермакова.

Когда встал вопрос, кого же горячевской оппозиции двигать в мэры в пику Ермакову, Габрелянову далеко ходить не пришлось - под рукой был друг Виталий, имевший опыт руководящей работы и знавший специфику муниципалитета. Подтянули Моисеева с его ресурсами, других желающих свести счеты с градоначальником под будущие привилегии, и работа закипела. Успеху способствовало беспробудно сонное царство и на площади Ленина, и в мэрии на улице Кузнецова.

Никто не думал, что выдавленный из Ульяновска в Москву, но сохранивший здесь все свои предприятия Арам Ашотович, в своей, внезапно для многих вспыхнувшей незадолго до этих событий ненависти к Горячеву и его режиму, сыграет ва-банк на политическом пространстве избирательной кампании. А следовало доморощенным мудрецам из окружения губернатора и мэра проанализировать ситуацию и предвидеть такой ход сильного противника, обладающего финансами, связями и опытом.

Избирательная кампания стартовала лозунгом: «Очистим город от грязи и мрази!». Под грязью и мразью, видимо, подразумевались горячевские сторонники, самым ярым из которых еще совсем недавно был сам главный вдохновитель и организатор марусинской кампании Арам Габрелянов. Город заклеивали и заваливали всевозможной агитпродукцией, теле и радиоэфир, насколько позволяло законодательство, заполняли видео и аудио роликами, сюжетами в выпусках новостей.

Марусина активнейшим образом поддерживала оппозиционная пресса, особенно «Симбирские губернские ведомости», обладавшие тиражом, значительно большим, чем все остальные газеты, вместе взятые. В создание этого колосса на свою беду и несчастье Ермакова гигантский вклад внес губернатор Горячев.

Марусин хвалил ушедших по его словам далеко вперед соседей, региональные центры Поволжья, Самару, Тольятти, конечно, Москву. Отмечал, что они не сдерживали цены, они выше, чем в Ульяновске, но и доходы там намного больше. Потому что ведут грамотную экономическую политику и поддерживают частный бизнес.

В роликах и телесюжетах без конца жал руки известным в городе, заслуженным людям, бесконечно улыбался своей фирменной смущенной улыбкой. Имиджмейкеры и политтехнологи акварельными красками одухотворенно рисовали образ своего в доску парня, понятного, открытого, общительного, прекрасного специалиста и управленца, любимца народа, который и во власть, в администрацию Ленинского района, попал по воле выдвинувшего его трудового коллектива, поддержанного жителями района.

От убийства товарища в буран до заброшенной могилки.

Марусинская кампания началась раньше и велась значительно более серьезно и целеустремленно, чем ермаковская. Ребята отлично понимали, насколько высоки ставки и каким роскошным может быть выигрыш. Зато областная и городская власть далеко не в полной мере осознавали последствия возможного поражения Ермакова. А когда спохватились, было уже слишком поздно.

Летом 1996 года, задолго до решающих дней декабря, габреляновцы, по их словам, стали готовить главный удар по Ермакову. Выезжали в командировку в город, где жила его мать, изучали этапы биографии ульяновского мэра, искали слабые места и нашли два, наиболее подходящих для своих целей. По ним и нанесли мощный удар. Буквально перед самым голосованием в газете «Симбирские губернские ведомости» появились красочные статьи, ярко расписавшие, как Ермаков, будучи машинистом тепловоза, задавил своего товарища.

И как его отчаявшаяся мать подала в суд на детей, забывших о ней, чтобы сердобольное государство вмешалось и обязало выплачивать матери хоть какие-то деньги. Апофеозом стала фотография безвестной заброшенной могилки в самом углу угрюмого кладбища в российской глуши, где якобы похоронена несчастная женщина, благодаря которой появился на свет столь черствый тип, как ульяновский мэр Ермаков. И если он так обошелся с лучшим другом и самым близким на свете человеком, то какие могут быть иллюзии в отношении его работы для горожан?

В городе появились, доставленные штабистами родственники погибшего когда-то от руки будущего градоначальника - машиниста. Их широко демонстрировали везде, где только можно. Со временем выяснилось, что и с гибелью товарища не все было просто. Буран, отсутствие видимости, друг на рельсах, несчастный случай. И идею насчет алиментов матери, как говорят сведущие люди, предложил сам Сергей Николаевич, чтобы, не напрягая жен и себя, они с братом в законном порядке автоматически с каждой зарплаты перечисляли матери по червонцу в месяц.

В то безоблачное советское время, когда булка с изюмом стоила три копейки, а коммуналка была сказочно дешевой, так же, впрочем, как транспорт и продукты, десять рублей были, как добавка к пенсии, неплохие деньги, а 20 - тем более, особенно на периферии. Насчет 10 рублей писали оппоненты Ермакова, возможно, сумма общей помощи была и побольше. И с могилкой тоже ловко подсуетились приверженцы Марусина. Свидетели утверждают, что похоронена мать экс-мэра в другом месте, все прилично там, и памятник хороший...

Дебют «черного пиара» в Ульяновске.

Это был один из первых примеров применения в Ульяновске «черных» избирательных технологий. До этого избиратели, главным образом, читали нечто похожее на творчество одного из братьев Шангареевых, участника баталий 1993 года: «Люди, не бойтесь. Я помогу вам. Я умею это делать. Я делаю это каждый день».

Отсюда ошеломляющий эффект, многократно усиленный массовым тиражом газеты «Симбирские губернские ведомости». Печатные издания тогда читали все.

Марусин стал мэром. Оплеванный Ермаков отступил на позиции, которые заранее отстоял, в Законодательное собрание области. Довольный Арам Ашотович вернулся в Москву, предварительно показавшись в роли победителя «всех своих врагов» и «духовного» отца нового градоначальника - в самых людных местах Ульяновска. На вопрос «Как дела?», с широкой улыбкой отвечал, теперь уже, как сам понимаешь, хорошо.

В кресле градоначальника.

Далеко не все пока осознавали, что теперь в городе очень многое изменится. «Опростоволосилась» и областная газета «Град Симбирск». За переход на сторону Горячева и Ермакова, и утрату независимой позиции, когда можно было громить и власть, и оппозицию, и кого угодно, издание получило возможность покинуть здание ГПИ-10. Где цены на аренду 4 комнаток были некомфортными для редакции, и обосноваться в девяти, а потом и в большем количестве номеров выгодно расположенной гостиницы «Советской», рядом со всеми центрами событий. Да еще по сказочно низкой стоимости.

После длительных проволочек переезд все же состоялся. К чести Марусина, он не преследовал редакцию все годы пребывания у власти (пока ее не придушили «благодарные» горячевцы). Может, по миролюбию характера или понимал, что с прессой надо дружить. Хотя его сотрудники намекнули, что за возможность разместиться в «Советской», надо бы начать сотрудничать с новой городской властью.

Это были другие времена. И продлятся они недолго. Через несколько лет в регионе при активной поддержке мэра и его друга и покровителя Габрелянова установится новый губернаторский режим, и неугодные газеты будут преследовать всеми возможными способами, вплоть до запрета издания на территории Ульяновской области.

С кадрами решили все.

Зато обещание не трогать ермаковский аппарат мэрии, как в свое время и его друг Арам Габрелянов, публично и с глазу на глаз дававший такие же гарантии журналистам редакции «Слова молодежи», Марусин нарушил. Первой вынужденно рассталась с должностью Людмила Тихонова, курировавшая в городской администрации блок вопросов социальной политики. Энергичная, активная, прекрасный специалист, которых в стране и тогда, и сейчас немного. А главное, неравнодушный, отзывчивый, порядочный человек, что для российского чиновника пока все же большая редкость.

Начиная одно из январских совещаний, не проработав и месяц в новом качестве, мэр Марусин объявил, что Людмила Ивановна уходит с работы по состоянию здоровья. Так она поплатилась за то, что до последнего была лояльна своему начальнику Ермакову.

Постепенно новый градоначальник нашпиговал администрацию своими людьми, либо теми, кого ему рекомендовали. Так поступают многие, так что это вряд ли можно считать криминалом. Вот только некрасиво и несолидно давать обещания, чтобы тут же их нарушить. Зачем надо было так искренне обнадеживать людей, если собирался выбрасывать их со службы? Сказал бы, меняю команду, поймите, не обессудьте, «граждане довольные разошлись бы по домам».

Произошло существенное обновление власти. Как бы кто ни относился к Марусину, в администрации постепенно появилось немало способных людей. Так новый друг мэра ректор филиала МГУ профессор Полянсков отрядил ему в поддержку самого когда-то молодого в России, восхищавшего иностранных, особенно американских, гостей проректора Александра Абдрахманова (царство ему небесное, яркий и талантливый был человек).

Новые люди со временем пришли во все структуры мэрии. Молодежный комитет возглавил Дмитрий Травкин, будущий руководитель регионального исполкома партии «Единая Россия», первый министр региональной политики в правительстве губернатора Морозова и первый всепартийно избранный руководитель ЦИКа «ЕР». В то время он, бывший комсомольский активист, вернулся в Ульяновск, отработав несколько лет в селе учителем истории.

Помощником мэра стал активно работавший в избирательной кампании Марусина капитан первого ранга Василий Полищук. Не раз я видел за четыре года марусинского руководства городом, как в его приемную и кабинет, сопровождаемый приветственными возгласами и лестью, торжественно входил Арам Габрелянов. Человек, сделавший мэра. С удивлением уже лет десять читаю в различных статьях и комментариях, что Марусина привел к власти некий местный бизнесмен с оружейной фамилией. Невооруженным глазом было видно, что новый мэр гораздо больше дорожит хорошим отношением к нему Арама Ашотовича, нежели проголосовавших за Виталия Владимировича избирателей. Вряд ли кого-то удивит, что очень скоро значительная часть ульяновского истеблишмента стала называть его Марусяном.

Не по Сеньке шапка.

В день вступления Виталия Марусина в должность я вечерком заглянул в мэрию, и с удивлением узнал от перешептывавшихся сотрудников, что впервые за всю историю здания, в гардеробе украли шапку. Кто-то из собеседников отметил, что факт символичный, ведь Виталий Владимирович, дескать, в юные годы промышлял шапками и даже получил срок, то ли реальный, то ли условный. Все согласно закивали. Я этого факта не знал. Да и трудно в такое поверить. Хотя молодость, молодость, «пора нехитрая желаний». Во всяком случае, на следующий день в газете появилась заметка об исторической пропаже шапки, иронично связывавшая это преступление с приходом нового мэра.

Недавно, узнав о присвоении Марусину звания почетного профессора УлГУ, я подумал, насколько крепкими и долговременными оказались его связи с университетом. Он теперь в таком же звании в ульяновском вузе, что и многие заслуженные люди, как, например, прекрасно известный не только в России журналист Владимир Познер. А тогда, в середине 90-х, на наших глазах складывался альянс ректора Полянскова и мэра Марусина.

Помню, как ходил с этим дуэтом по всем помещениям, аудиториям и лабораториям университета, расположенным на набережной Свияги. Тогда Юрий Вячеславович принял решение вместо Юрия Горячева сделать главой Попечительского совета вуза именно Виталия Владимировича. Это уже был прямой вызов губернатору. Впрочем, нелады с взаимопониманием у них были уже не один год.

Однажды зимой 1993 года ректор посетовал на то, что губернатор не одобряет создания университетом немалого количества коммерческих структур, в том числе банка «Новый», один из офисов которого располагался в Москве в двух шагах от Красной площади. «Как он не понимает, не хочет понимать, что все это материальная база нашего вуза, которая обеспечивает дальнейшее строительство и развитие, содержание вуза на должном уровне, кроме того, это готовые рабочие места для наших выпускников», - говорил мне профессор, когда мы беседовали вдвоем в его кабинете в здании на улице Льва Толстого. А потом, попросив секретаря принести еще кофе, попросил меня посодействовать в установлении взаимопонимания с Юрием Горячевым.

Я попросил дать мне необходимые материалы, чтобы разговор был предметным. Все изучив, при первой возможности изложил суть проблемы губернатору. Юрий Фролович, как человек деловой, мгновенно все понял, оценил перспективы и появилась надежда, что ситуация изменится. Однако не дремали в окружении обоих те, кому была выгодна конфронтация между главой области и руководителем университета. Отсюда взаимный дрейф друг к другу оппонентов губернатора - мэра и ректора. Порой они предпринимали совместные поездки. Так однажды съездили в Южную Корею. После чего Марусин с восторгом рассказывал, как все-таки у них на Западе все здорово, какая экономика, культура и все это на базе прочной демократии. Слушатели, имевшие даже слабые познания в географии, внимали иронично, шутили потом в кулуарах, что мэр путает части света, Восток и Запад. И с демократией в республике Корея тоже не все так просто. В течение многих послевоенных десятилетий там стояли у власти диктаторы, беспощадно подавлявшие любую оппозицию, в том числе студенческие выступления. Один Пак Чжон Хи чего стоит, хоть и знал наизусть Конфуция. Да и в экономике демократией и не пахло, правили всесильные чеболи, и монополизирована она была не хуже нашей сейчас, даже сильнее.

Так что в политическом плане до недавних времен режим южнокорейских диктаторов мало чем отличался от северокорейской коммунистической власти, за одним исключением - в Пхеньяне в отличие от «демократического» Сеула народ не бунтовал и выступления его танками и прочими подручными средствами не давили, и в тюрьмы почти никого не бросали, не было необходимости. Исправно действовали идеологические технологии доморощенного социализма - чучхэ. Но зачем во всем этом разбираться Марусину? Мало ли где находится Корея? Ведь извозчики всюду довезут. Как небезосновательно утверждали герои комедии Фонвизина «Недоросль».

Дележ пирога

Уже через месяц после выборов, в конце января 1997 года, мы встретились с экс-мэром Ермаковым. Отдохнувшим после санатория и рвущимся в бой, уже в качестве депутата Законодательного Собрания. Сергей Николаевич в то же время был каким-то спокойным, умиротворенным и тихим. Видимо, он уже пережил итоги предвыборной баталии. Наступило время анализа событий и переоценок.

Опытный управленец и хозяйственник сразу же обратил мое внимание на процессы, происходящие в Ульяновске, на первые решения нового главы города и думы. Сказал, что в магазинах происходит стремительное вымывание дешевого ассортимента. Уже не купишь за копейки ничего, ни мыло, ни щетку, ни стиральный порошок, все изменилось. Стремительно сокращается и скоро будет за бесценок сведен на нет еще недавно мощный сектор муниципальной торговли, составлявший большую часть магазинов.

Это был постоянный и надежный источник пополнения городского бюджета. Но судя по тому, с каким рвением за дело взялись депутаты думы и горчиновники во главе с Марусиным, стало ясно, что очень скоро все перейдет к частникам. Цены взлетят до заоблачных высот, а река налоговых поступлений сначала превратится в ручеек, а потом иссякнет, как мутный арык в азиатской пустыне. А городские законодатели и исполнительная власть все проблемы дружно переложат на ульяновцев. Из беседы с Ермаковым я сделал интервью и опубликовал в газете «Град Симбирск».

Все так и произошло, как говорил мне Сергей Николаевич. Мэрия и гордума одних бесила, других раздражала. И даже бизнес, протолкнувший благодаря Юрию Горячеву в депутаты едва ли не с десяток своих приятелей-соратников порой негодовал, а в остальное время глухо ворчал. Довольными были лишь те, кто кормился из рук чиновников мэрии и думцев, узкий слой, нарастивший бизнес благодаря личным коррупционным связям. Но в первую очередь эти ребятишки не забывали о себе. Депутаты думы первого созыва стали один за другим прихватывать все, что плохо или даже очень хорошо лежало. Магазины, базы, предприятия.

Молодые, в сущности, люди, а некоторые просто еще мальчишки, проявляли невиданную прыть, гребли все подряд, но не забывали постоянно рассказывать прессе, как они денно и нощно пашут на своих избирателей. Достаточно вспомнить осуществленную при Марусине и первой думе схему приватизации муниципального имущества. Назначалась первоначальная цена, мизерная до смешного. В ходе аукционов игроки безудержно играли на повышение. Кто-то побеждал. Когда наступало время платить и вступать во владение объектом, победитель, предложивший баснословную цену, неожиданно отказывался, ссылаясь на уважительные причины или какой-то форс-мажор.

Вслед за ним по очереди отказывались все те, кто занял последующие места и мог стать владельцем. Наконец, в гордом одиночестве оказывался тот, кто предложил за объект цену, на пару копеек выше первоначальной, обозначенной для торгов. Он становился победителем и получал магазин или что-нибудь другое. Такую махинацию не осуществить успешно без сговора и коррупции. Довольно быстро марусинцы и депутаты раздербанили всю городскую собственность, сбереженную при Ермакове. Хотя и он порой был «хорош» в своей политике. Чего стоят перипетии вокруг Центрального рынка в начале 90-х годов. Хотя в той истории Сергей Николаевич явно пел с чужого голоса. Видимо, там не обошлось без руководящей руки Горячева, и направлявшей эту руку деятельной мысли Габрелянова. Иначе трудно понять в первый и, видимо, в последний раз проявленный Ермаковым национализм на грани шовинизма.

Во всяком случае, благодаря его позиции, предприниматели, вложившие в развитие рынка серьезные деньги и собиравшиеся вложить гораздо больше, собственными самолетами (чтобы не портился товар и быстрее шел оборот) возившие в Ульяновск свежайшие продукты, были вынуждены прекратить инвестиции и покинуть Центральный рынок, а потом и Ульяновск. А самый большой тогда в городе торговый комплекс поделили между собой сызранские и таджикские группировки.

Конечно, не все проходило дружно между мэрией и гордумой, бывали и разногласия. Порой Марусин, приговаривая, что с них возьмешь, мальчишки, делал так, как считал нужным, не считаясь с мнением и решениями представительной власти. Бывали и жесткие столкновения между мэром и думой. После одного из них я вернулся в редакцию и срочно в номер написал репортаж с заседания городского парламента. А изобретательный фотокор Алексей Кубарев вдохновился содержанием текста и нашел иллюстрацию к статье: настоятель храма священник Алексий Скала (тоже депутат гордумы) в торжественном, невероятно внушительном облачении, окруженный приверженцами, как опытный боец, собирается сразить Марусина здоровенным и явно тяжелым кирпичом. Статья вышла на первой полосе с заголовком «Против мэра стоит Скала». Шум был изрядный. Депутаты статью запомнили надолго. Уже во время шамановских баталий мы обсуждали ее с адвокатом Людмилой Мороз, депутатом думы и вице-спикером.

Беда, коль сапоги начнет тачать пирожник.

Ценовая политика Марусина в сфере ЖКХ заслуживает отдельного повествования. Из Москвы регулярно приходили рекомендации по тарифам. При этом на усмотрение местной власти давалась вилка: минимальное и максимальное повышение цен. Можно было, не нарушая воли федералов, потихоньку повышать, чтобы и народ не шокировать, и экономику не разваливать, и столицу удовлетворить.

Городская же власть предпочитала жахнуть по полной, чего мелочиться. Перекладывая на ульяновцев все проблемы жилищно-коммунального хозяйства, утечек, ржавых труб и незащищенных теплотрасс, обогревающих атмосферу, а не дома горожан. Потому что никто об этом и не собирался думать. Проще «наморщить лоб» и взять необоснованные цифры с потолка. Так марусинцы и законодатели разогнали цены до таких высот, что еще недавно относительно благополучный Ульяновск по многим показателям вышел в лидеры страны, опережая даже многие регионы крайнего Севера, где затраты на ЖКХ по причине вечной мерзлоты и дышащей в затылок Арктики должны быть неизмеримо выше. Зато зарплаты были самые низкие в стране. С тех пор мало что изменилось. И это тормозит динамичное развитие экономики области уже на новом историческом этапе и при другой власти.

Качество жизни горожан ухудшалось на глазах. Появлялись магазины новых русских, но мало кто мог себе позволить приобрести их товары и услуги. Нарастала поляризация общества. Разрушалась десятилетиями существовавшая система. Так исчезали пирожковые, столовые и дешевые кафе, где поколениями кормились вечно голодные, как и во всем мире, ульяновские студенты.

На улице Гончарова, дом 5, закрыли легендарную домовую кухню, где можно было не только за копейки выпить чаю или кофе, съесть беляш или что-нибудь другое, столь же вкусное, словно домашнее, но и приобрести тесто, полуфабрикаты, вареные овощи и прочее. Это было большим подспорьем для молодых семей, тех же студентов, вплоть до иностранцев, и, конечно, пенсионеров. Домовая кухня многим облегчала жизнь, но это, видимо, и бесило новоявленных слуг народа. Не для этого они пришли во власть, чтобы думать об интересах ульяновцев. Хотя почитаешь их повсеместно щедро разбросанные интервью, и тех времен, и совсем недавние, так невольно хочется проникшись вечным преклонением, благочестиво ходатайствовать перед духовной властью, чтобы этих благодетелей, всех скопом, сразу без разбору причислили к лику святых, как это сделали недавно с жертвами армяно-турецких событий 1915 года. Правда, есть маленькая, но существенная разница. Тех жестоко убили. Эти безмерно и незаслуженно разбогатели.

Но рассказывают о себе и своем «подвижническом труде» такие легенды, что невольно думаешь, почему Ульяновск до сих пор не Лондон, Сан-Франциско, Париж или хотя бы Шанхай. Правда, народные избранники и особенно их старший собрат, духовный отец, но не Сосковец, (как иронизировал в середине 90-х Чубайс), а Марусин, не забывают рассказывать, как им было неимоверно трудно, как «гнобила» их областная власть во главе с губернатором Горячевым, мстившим, якобы, за Ермакова.

А чего ему было обижаться на Марусина за экс-мэра, если он сам его при каждом удобном случае публично шпынял, особенно за глаза (старались, подливая масло в огонь доброхоты), а горячевское окружение, не приходя в сознание, и сдало Ермакова. Да и победителем оказался, приведя Марусина к власти, не чужой человек, а бывший названый сын лидера региона Арам Габрелянов, в поддержку которого Юрий Фролович вбухал серьезные ресурсы в ущерб другим.

Руководство города, в котором сосредоточено 80 процентов экономики региона и половина его населения, все время сетовало и откровенно скулило, как им трудно приходится без поддержки областной власти. Как Горячев не принимает протянутую неоднократно Марусиным руку. И, отказываясь помогать ульяновцам, игнорирует насущные проблемы регионального центра.

Мэр Ульяновска и в бытность градоначальником, и значительно позже, щедро и многословно делился с журналистами, особенно московскими, как нерачительно управляет Ульяновской областью губернатор Горячев, как выбрасывает на ветер деньги, которые очень пригодились бы и просто необходимы Ульяновску для решения проблем, которые накапливались в течение долгого времени, потому что никто ими не занимался.

Федеральные журналисты с радостью все это принимали на веру и публиковали жалобные откровения Виталия Владимировича, ведь Ульяновская область при Ельцине прочно числилась в коммунистических субъектах, в красном поясе, а вполне толерантный, хоть порой и ершистый (потому что имел собственное мнение и опыт хозяйственника и управленца) прагматик Горячев почему-то считался хроническим бунтарем.

При Ермакове самолеты летали из ульяновского аэропорта не только по России, но и в другие страны. При Марусине, как отмечали приезжавшие в командировку московские репортеры, еле-еле сохранился один рейс ЯК-40 до Москвы. Аэропорт обезлюдел так, что, казалось, еще пара-тройка десятилетий и здесь откроется непочатый край работы для археологов.

Помню, как руководитель объединенного регионального пресс-центра всех структур поддержки предпринимательства я участвовал в 1998 году в федеральном совещании по развитию малого и среднего бизнеса. Опоздавшие нижегородские коллеги с недоумением рассказывали, что, приехав на машинах вечером в Ульяновск, они не нашли здесь ни одного работающего магазина, ни одного киоска. Не смогли купить даже бутерброда, чтобы перекусить. А потом добавили с безмерным удивлением, что в областном центре, как выяснилось, нет ни одного супермаркета, даже не круглосуточного, а обычного.

Но у городской власти на все был всегда один ответ - во всем виноват губернатор и его администрация, они душат Ульяновск и не дают ему нормально развиваться, не позволяют улучшать качество жизни горожан. Но те же плодоовощные, да и другие магазины с доступным ассортиментом и базы позакрывал и разбазарил отнюдь не Горячев. Как бы к нему не относиться.

И Марусин, и бывшие депутаты Ульяновской городской думы рассказывают, как много они успели сделать за короткое время. Так любимое воспоминание Виталия Владимировича - два построенных цеха в трамвайно-троллейбусном предприятии, и то, что Ульяновск признавался благодаря этому одним из лучших по показателям развития этого вида транспорта в стране. Наверное, уже нет необходимости до конца выяснять, кто на сто процентов прав или виноват в сложившейся в городе к концу века ситуации. Истина часто блуждает где-то посредине.

Марусинцы бьют себя кулаками в грудь и твердят, как они славно выкрутились вопреки давлению администрации области. Дескать, даже магазины муниципальные пришлось против своей воли продать по требованию Юрия Рогова, заместителя Горячева по торговле. Ему вроде эти средства необходимы были для проведения платежей между производителями продукции и переработчиками, для нормализации работы всей цепочки, погрязшей в долгах. Тогда почему почти все магазины были реализованы по цене гораздо ниже рыночной стоимости, и попали в руки депутатов, родных, близких и друзей чиновников? После чего городская казна потеряла стабильные налоговые поступления. Что от вырученных на аукционах копеек мог получить Рогов, спасло бы это ситуацию с погрязшей в долгах отраслью производства и переработки? И почему пресса, почти полностью работавшая на марусинцев, не подняла по этому вопросу жуткий гвалт? Перевес в СМИ у них был колоссальный, растоптали бы и Рогова, и всех остальных. Однако, наводя тень на плетень, Марусин и через несколько лет после расставания с креслом мэра, продолжал утверждать, что Горячев и областная власть не давали ему возможности объяснять свою позицию в средствах массовой информации. Что городская власть находилась в изоляции, в информационном вакууме. Смешно слышать такие рассуждения. Зачем такому человеку, добившемуся стольких высот и всегда находящемуся при делах, при синекуре, о которой миллионы людей могут только мечтать, так беспардонно искажать истину.

Шаманов и Марусин

Когда недалекие, витавшие в облаках и очень скоро поплатившиеся за свою доверчивость и лопоухость - от своего протеже и его присных, ульяновские предприниматели вывезли с Северного Кавказа молодого генерала Шаманова, им казалось - теперь им обеспечены молочные реки и кисельные берега. Марусин и его негласный шеф Арам Габрелянов энергично поддержали кандидатуру десантника на пост губернатора Ульяновской области.

А мэр впоследствии даже предоставил Владимиру Анатольевичу свой кабинет и всю необходимую инфраструктуру для его помощников. В ожидании, когда генерал уже скоро переберется на площадь Ленина в здание областной администрации. Хотя у штаба Шаманова уже были все необходимые помещения в здании рядом с мэрией.

Горячев не применил ни одной из технологий, которая позволила бы ему легко остаться у власти, дождался мощного конкурента и проиграл. Шаманов не забыл о той поддержке, которую оказали ему медиа-магнат Габрелянов и его протеже мэр Марусин. Не каждому, кто помог ему победить, так повезло.

Через какое-то время Виталий Владимирович, который трезво оценил свои возможности и безнадежно низкий рейтинг, и даже не стал пытаться бороться за поддержку избирателей и новый срок, утратил пост мэра. К его чести надо сказать, что это был мудрый поступок - не выдвигаться. Впрочем, сыграла свою роль договоренность его друга и босса Арама Габрелянова о совместной с Шамановым поддержке на должность мэра заместителя Марусина - Михаила Шканова.

Хотя неизвестно, как бы все повернулось, если бы уходящий градоначальник сохранил поддержку ульяновцев. А он ее разбазарил. При высоких рейтингах Виталия Владимировича, возможно, и медиа-магнат, и будущий губернатор поставили бы на действующего мэра с его административным ресурсом.

Подкупает то, что будучи главой Ульяновска, Марусин в отличие от своих товарищей и покровителей, ни разу не подал в суд на журналистов газеты «Симбирские губернские вести», единственной боеспособной горячевской газеты. Это говорит о высоких качествах политика и человека.

Бывший мэр сначала сделал шаг назад по карьерной лестнице, а потом два шага вперед, переместился в здание администрации области и стал вице-губернатором. Снова был за шефом, как за каменной стеной. Занимался средствами массовой информации, выполнял поручения Шаманова. Именно он приходил беседовать с известным ульяновским журналистом Геннадием Демочкиным, поставив условие, что в случае продолжения нелояльности к руководству области, корпункт федеральных СМИ в Доме Советов будет закрыт.

В свое время помещения журналистам предоставил сначала Юрий Горячев, а потом и председатель регионального Законодательного Собрания Сергей Рябухин. Новые парламентские власти не хотели портить отношения с напористой шамановской администрацией, тем более Марусин так доходчиво все объяснил. Прессе они не уделяли такого внимания, как их талантливые предшественники, и не представляли, как использовать возможности журналистов в своих интересах. Результат был предрешен. Но подсуетился новый мэр Ульяновска Павел Романенко и предложил Демочкину другой офис, в юрисдикции городской власти.

После работы в администрации области Виталий Владимирович ушел от политических катаклизмов в тихую гавань - в кресло директора Центра стандартизации, метрологии и сертификации. Где и трудится долгие годы. А историки, журналисты, политики, тех времен и новые, продолжают пристально вглядываться в последние годы ушедшего века, первые годы третьего тысячелетия, эти бурные эпохи в жизни нашего региона, чтобы понять истоки нынешних и будущих событий, в которых активное участие принимал мэр и вице-губернатор Виталий Марусин. И тем, и другим он был, конечно, и, по мнению ульяновцев, отказавшим ему в доверии, и по оценкам экспертов, слабым. Дистанция во времени многое проясняет. Хотя к концу необъятного второго тысячелетия и сверхбурного 20 века многое, как и следовало ожидать, вырождалось. Человечество устало и ожидало миллениума. А с другой стороны все зависит от целей, которые ставили перед Виталием Марусиным и которые он сам обозначал, к чему он лично стремился. Ведь в качестве мэра Виталий Владимирович блестяще реализовал все, о чем его просили те, кто помог победить на выборах. Значит, управленцем оказался талантливым. Но, к сожалению, не всегда в интересах горожан.

Джангир Мехти-Заде