Сегодня исполнилось бы 55 лет популярному российскому киноактеру Андрею Краско. Не сосчитать в современном российском кинематографе любимых и культовых фильмов, в которых сыграл Андрей Иванович. «Особенности национальной рыбалки», «Блокпост», «Агент национальной безопасности», «Бандитский Петербург», «Сестры», «Олигарх», «Участок», «9 рота», «Доктор Живаго», «Есенин», «Жмурки», «Турецкий гамбит», «Сволочи», «Любовь-морковь». В главной роли или в заметном эпизоде Краско не оставался незамеченным. Первые профессиональные шаги молодого тогда еще актера на димитровградской сцене — факт пока мало известный и широко не изученный. Наш портал решил внести свою лепту в изучении этого вопроса и встретился с теми, кто в 1983 году работал с 26-летним Андреем Краско в Димитровградском драматическом театре.
Прима димитровградской драмы, заслуженная артистка России Любовь Тирская вспоминает, что в то время в Андрее органично сочеталась определенная внутренняя закрытость и желание быть душой компании.
Собирать иконы начал в димитровградском театре
- Мне казалось тогда, — вспоминает Любовь Васильевна, — что Андрюша всегда держался особняком, сильно близко никого не подпускал. Вместе с тем, если он оказывался в центре внимания большой компании, то становился заводилой. Знал множество анекдотов и мог блестяще рассказывать их часами. Был по-хорошему хулиганистым и озорным. Но глаза часто оставались грустными. Он был очень талантлив даже для подмостков больших городов. В Димитровграде, как мне казалось, Андрею было тесновато. Краско был заметным человеком для нашего маленького города. Он элегантно и красиво одевался. Всегда ходил с простенькой, но модной холщовой сумкой через плечо. Мы с ним вместе не сыграли, к сожалению, ни в одном спектакле. Но моя гримерка стала для него своеобразной исповедальной. Он нередко заходил ко мне на стакан чая, рассказывал об отце, известном актере Иване Краско, о проблемах в театре в его родном Ленинграде. Мог похвастаться недавно купленной новой иконой, собирать которые он начал именно в Димитровграде. Или поинтересоваться, где можно приобрести антикварный самовар, — их Андрюша тоже самозабвенно коллекционировал. Он рвался обратно в Питер. И для меня было неудивительно, что он проработал в нашем театре всего один сезон, а уехав сниматься в фильме «Прорыв», сделал головокружительную кинокарьеру...
В Димитровград Краско «сослал» зять Брежнева
В 1983 году молодой актер, а ныне художественный руководитель Димитровградского драматического театра Андрей Шкалов называл себя другом Андрея Ивановича. Молодые Шкалов и Краско часто пересекались в общих компаниях и быстро сдружились. Тем более, что они — полные тезки.
- Андрей Краско появился в нашем театре по приглашению тогдашнего главного режиссера Константина Коваля, — вспоминает Андрей Иванович Шкалов. — Его сын Аркадий Коваль был однокурсником Андрея и замолвил за него словечко отцу, когда у Краско произошел конфликт с властью. Он год работал в питерском театре Ленсовета, где сыграл главную роль молодого милиционера в спектакле «Кукарача». Его герой получился чересчур органичным и правдивым. Это не понравилось однажды посмотревшему спектакль зятю Брежнева, первому заместителю министра внутренних дел СССР Юрию Чурбанову. Муж дочери генсека Галины неофициально распорядился Андрея из театра Ленсовета убрать, и Краско приехал «в ссылку» в Димитровград. Здесь получил сразу первую главную роль в спектакле «Афганский дневник». Это был прожженный социальный персонаж, такой «Герой Героич». И в этом была ошибка режиссера. Андрей в жизни очень мягкий и теплый и в образе правильного парня оказался не в своей тарелке. Именно поэтому его не сразу приняли зрители и некоторые актеры, решившие, что этот питерский явился в театр их подсиживать. Отношение было сложным, даже предвзятым. Но затем к нам пришел молодой ульяновский режиссер Валера Марков, который разглядел в Краско его настоящее. Специально для него Марков поставил «Новоселье в старом доме» и «Брата милосердия». Наступил настоящий звездный час Андрея в нашем театре. На него начинали ориентировать будущий репертуар. При этом он азартно и с удовольствием играл во всех наших детских сказках — от Иванушки-дурачка до Волка. Но в 1985 году с киностудии «Ленфильм» ему пришел вызов из съемочной группы одного из первых советских фильмов-катастроф «Прорыв» об аварии в ленинградском метро, где будущий постановщик «Агента национальной безопасности» и «ангел-хранитель» Андрея режиссер Дмитрий Светозаров предложил ему сразу две роли — братьев-проходчиков Костроминых. Но тогдашний директор димитровградского театра Юрий Девяшин выступил категорически против трехмесячного отсутствия Краско в театре из-за съемок. А он сам выбрал предложение «Ленфильма».
Одолжил Харатьяну свой димитровградский костюм
По словам Шкалова, Краско в 1983 году стал первым димитровградским «стилягой», за это и за неповторимую харизматичность его любили женщины — «ни одна актриса долгое время посидела у Андрея на коленях».
- Он был какой-то нездешний, — продолжает худрук димитровградской драмы, — такой столичный житель по манере держаться. В то время у него у первого в нашем городе появился хороший фирменный джинсовый костюм, причем не дешевая подделка, а с лейблом. В нем он проводил каждый воскресный вечер в первом молодежном клубе ДААЗа «Пульс», где целый год вел тематические дискотеки. Так что Андрей стал еще и первым димитровградским диджеем. Он был лично знаком с Александром Розенбаумом, о котором много рассказывал. Его лучшими друзьями по Питеру были молодые Макс Леонидов и Коля Фоменко из бит-квартета «Секрет». Они учились вместе с ним в Ленинградском институте театра, музыки и кинематографии двумя курсами младше, и Краско часто с ними созванивался. Не исключаю, что гастроли «Секрета» в то время в Ульяновске два раза в год и их приписка к ульяновской филармонии не обошлись без участия Андрея. Он вообще умел дружить. Была одна потрясающая история, когда Краско вернулся из Москвы в Димитровград, одетый как бомж: старенький бушлат, галифе и армейские кирзачи. И на мой немой вопрос рассказал, что навестил в столице своего друга Димку Харатьяна, который тогда служил в армии. Дмитрий решил смотаться в самоволку, а «гражданки» у него не было. Так Андрей одолжил Харатьяну свой костюм, а взамен Дима вынес ему запасной комплект армейского старья. Год назад Харатьян приезжал к нам в Димитровград на фестиваль «Театральный АтомГрад», и я напомнил ему ту историю. Дмитрий, посмеявшись, подтвердил: все так и было.
Дружба двух Андреев Ивановичей продолжилась и после отъезда Краско из Димитровграда. Они перезванивались. Несколько раз Шкалов бывал у своего полного тезки в Санкт-Петербурге. Он утверждает, что «лихие 90-е» были непростым временем для Краско:
- Я стал свидетелем его полной безнадеги и отчаяния в то время. Работы в кино у него, как и у многих его коллег по цеху, не было. Он подрабатывал на кладбище, стал неумеренно пить... Но потом благодаря Светозарову у него началась белая полоса. Кстати, в «Агенте национальной безопасности» Краско словно ничего не играет. Там он такой, каким был в жизни.
Краско: «Здесь скучно, но по-домашнему спокойно»
Между прочим, если судить по многочисленным интервью Андрея Краско уже в статусе кинозвезды, театральный сезон в Димитровграде крепко врезался в память актера:
- Я ехал в Димитровград, где мне обещали место на автоагрегатном заводе, выпускавшем подфарники для «Жигулей». А в городе оказался еще и театр... Там в театре было два человека с высшим театральным образованием, из них один я. На балконе театра на втором этаже росли... не оранжерейные цветы, приличествующие культурному заведению, а какие-то дикие кусты, а внизу прямо перед зданием паслись козы, принадлежащие труппе... Кажется, год — совсем немного, но в такой провинции каждый год можно считать за семь. Когда меня пригласили на съемки, а директор не хотел отпускать, пришлось уволиться... В ожидании утверждения на роль я отнес трудовую книжку на автоагрегатный завод, где мне в ней сделали запись «руководитель детского танцевального кружка» при заводском клубе. А попросту я ставил музыку на местной дискотеке... Димитровград я вспоминаю как бесконечно скучный город, но... все там было по-домашнему, тихо, спокойно...
Ярослав Щедров
