«Апокалипсис» по-казански

Масштабные трехнедельные гастроли в Ульяновске Казанского Академического Русского Большого драматического театра им. В. И. Качалова перевалили через «экватор». Казанским лицедеям осталось сыграть на сцене Ульяновского драматического театра им. И. А. Гончарова один семидневный круг спектаклей: каждую из привезенных работ по разу. Время подводить итоги Большого Тура по-казански, хотя до конца гастролей еще есть, что посмотреть. Итоги эти весьма и весьма отрадны. Для театра из Казани – постоянными аншлагами, когда даже места на приставных стульях оказываются заняты. А для симбирской публики – наверняка незабываемой встречей с интересным театральным коллективом. Семь постановок, непохожих одна на другую, но одинаково заставляющих всматриваться в происходящее на сцене и вслушиваться в произносимое с нее. Участвовать в сценическом действе всей душой, даже не замечая, как тебя затягивает происходящее. Будь-то мюзиклы «Скрипач на крыше» и «Роковые яйца», или российская деревенская комедия от корней «Семейный портрет с посторонним» и изящный как все французское водевиль «Пыль в глаза». Здесь и русская классика «Глумов» по комедии Александра Островского «На всякого мудреца довольно простоты», и масштабная многочасовая инсценировка «Двенадцати стульев» Ильфа и Петрова, и актуальная во все времена забавная история «Золотой слон», которую, кстати, в рамках нынешних гастролей ульяновцы увидели чуть раньше, чем казанские зрители. С нее и начнем...

Идеология, замешанная на мистике

Пьеса «Слон», написанная 25-летним начинающим драматургом советской России Александром Копковым ровно 80 лет назад, при первом прочтении может показаться излишне сиюминутной и чересчур актуальной именно для своего времени. Но Александр Славутский как некий камертон смешного в злободневном и злободневного в смешном, разглядел в драматургическом первоисточнике дополнительные поводы посмеяться над днем сегодняшним. И не просто «тупо поржать», а еще и освободиться со смехом от собственных комплексов по поводу той спонтанной вакханалии с идеологической подоплекой, которая и сегодня плетется за нами неотвязнее, чем «старуха с косой». Казалось бы, ну нашел колхозник Мочалкин в блестящем исполнении Михаила Галицкого Золотого Слона (не живого, разумеется). Ну, вознамерился с его помощью свет посмотреть, начав не с лапотной России (где он, вроде бы, все уже видел) а с Европ да Америк. И вот тут советская утопия начинает звучать в унисон с днем сегодняшним. Параллели и ассоциации с первым десятилетием XXI века подсознательно налицо. Поскольку в интерпретации театра из Казани и светская власть, и церковь, претендующая свой кус от любых благ социума ухватить, не изменились. Голове колхоза Курицыну (Марат Голубев) и не столько идейному, сколько правильному комсомольцу Свеклину (Максим Кудряшов) только глянца с твиттером и не хватает для вступления в стройные ряды современных чиновников из Партии Власти. Отец Лукьян столь же велеречив, креативен и убедителен, как нынешний глава РПЦ. А афериста Цаплина усилиями талантливого исполнителя этой роли Ильи Петрова хоть сейчас в герои фильмов «Олигарх» или «ПираМММида»... Впрочем, у ульяновцев еше будет возможность посравнивать «век нынешний и век минувший» 26 мая в 17.00

Не заидеологизирована и инсценировка «Роковых яиц» Михаила Булгакова. Хотя соблазн наверняка был. Тут и манерные комиссары, и туповатые служащие «Центроснаба» из вчерашних «кухарок», тренирующихся «управлять государством», и стальновзглядые ГПУшники, и заведующий совхозом-карьерист, хотя и неплохой в целом дядька. Был и соблазн иного рода. За основу спектакля, кроме собственно «Роковых яиц» взята мистическая «Дьяволиада» того же автора с парой цитат из «Собачьего сердца». «Яйца» в меньшей степени, а «Дьяволиаду» в большей их автор на закате жизни считал произведениями «морфическими», когда мистика возводится в степень абсолюта и как следствие получается не то глобальный глюк, не то затянувшийся сон разума, порождающий, как известно чудовищ. В какой-то момент в спектакле тоже смещаются акценты. И кто больший монстр – гигантская мутирующая змея (она и в самом деле появляется на сцене, поедая «боевую подругу марксиста» и прочий люмпен-пролетариат) пожирающая мирных пролетариев или сам человек, то воющий в процессе спектакля, аки зверь лесной, то с видом полуманьяка-полузомби распевающий революционные агитки зарождающейся страны побеждающего коммунизма. Пожалуй, только этими по-человечески важными вопросами гуманизма и ответственности перед обществом и перед собой, словно вешки осторожно и незаметно расставленных по всему спектаклю Александром Славутским, исполнители и примиряют зрителей и с булгаковским мистицизмом и с неизбежным для писателя крахом идеологических ориентиров. Да еще постоянным броуновским движением, возникающим на сцене, когда начинает казаться, что раскачивается как маятник сама сцена, а за ней и вся планета. Часть мистицизма, позаимствованная не то у Гете, не то у Гоголя не мешает осознавать идиотизм происходящего с главными героями. Все остальное – мюзикл, господа! Именно в этом жанре решены «Роковые яйца» в театре Качалова. С аутентично пролетарскими танцами и парой потенциальных хитов. Но это для тех, кому сны разума с их чудовищами по барабану. Приходите и наслаждайтесь. Спектакль будет сыгран еще раз 29 мая в 18.00.

Евреи, фрацузы и почвенники

Еще один свой программный спектакль-мюзикл «Скрипач на крыше» казанцы рискнули привезти в Ульяновск второй раз за три года. В 2009-м они его уже показывали. Изменилось мало что. Труппа лишь еще раз подтвердила, что настолько любит людей, независимо от национальностей и вероисповеданий, что из притчи Шолом-Алейхема про Тевье-молочника о причинах многовековых страданий всего иудейского народа способна сделать еще более притчевый спектакль о поисках своего места под Солнцем всех жителей планеты Земля. С потрясающими музыкальными композициями, которые, отнюдь, не выглядят вставками на потребу. И с простой и понятной мудростью о любви, терпении и благости любого белкового соединения, которая так цапает за живое, что большинство зрительниц не расстаются с носовыми платками, хлюпают и утирают глаза от начального занавеса и до финальных аплодисментов. Хотите поплакать и просветлиться? Еще один сеанс «апокалиписиса» по-казански 27 мая в 17.00.

На этом фоне две занятные и легкие на первый взгляд постановки Казанского театра смотрятся как изящные вещицы, большой концептуальной нагрузки не несущие, но репертуар несомненно украшающие. Речь о водевиле «Пыль в глаза» и о комедии «Семейный портрет с посторонним». «Пыль в глаза» Эжена Лабиша любопытна в первую очередь светом, который она оставляет в душе. Хотя вторым планом, а он актерам Славутского необходим, без него они не видят, кажется смысла в выходе на сцену, настойчиво проявляется история о Париже, который мы потеряли. И о том Париже, в котором никогда не были. Зритель уносит из зала это «праздник, который всегда с тобой». И хватает этого праздника надолго. «Семейный портрет» любим российскими театрами и по этой причине весьма затаскан. Поэтому деревенскую историю о том, что каждый из нас сам себе психиатр и сам себе пациент, поставить в полной мере смешно очень трудно. Александру Славутскому удается это, путем опять же смещения акцентов. Герои этого спектакля словно вышли из гоголевской «Шинели». Они все такие же, как два века назад маленькие и нелепые по-своему смешные, но очень добрые люди. Хотя и без налета современных заморочек. И в этой несовместимости обыденного, когда любя друг друга, люди изводят самых близких и находится природа смешного этой незамысловатой истории городского художника, объявленного сумасшедшим на фоне «нормальных» пейзан... «Пыль в глаза» еще можно увидеть 30 мая в 18.00, а «Семейный портрет с посторонним» – 28 мая в то же время.

Бендер и Глумов – бизнецы-братья

Отдельная и несомненная удача театра – инсценировка бессмертного романа «Двенадцать стульев». Сценическую версию казанцы назвали «Великий комбинатор». В самом названии заключена и главная мысль этого сценического полотна, идущего около четырех часов, но не утомляющего. История кладоискательства в спектакле лишь фон для полного грусти и щемящей тоски рассказа о лишнем человек, наследнике Онегина, Печорина и Базарова. Остап Бендер (Илья Славутский) здесь хрестоматийно лих, как у Ильфа и Петрова. Но в какой-то момент становится до боли жалко этого издерганного временем мятущегося человека, умницу и интуитивиста, вынужденного играть в беспечность и быть веселым, чтобы не стать «белой вороной». Его мечта о Рио не просто сиюминутная тоска о том хорошо, которое там, где нас нет, а практически библейские грезы о Земле Обетованной. Да и Ипполит Воробьянинов – несомненная удача еще одной звезды театра Михаила Галицкого – не шаржированный стяжатель, а скорее мягкотелая жертва обстоятельств, интеллигент не избалованный любовью и оказавшийся на обочине жизни. Вот и встречаются эти два одиночества. И никак не выбраться им из сценографической карусели узнаваемых типов нашего недалекого прошлого. Плюс бережное с нескрываемым пиететом отношение к литературному первоисточнику. Вот и готов настоящий театральный шедевр.

31 мая в 18.00 гастроли театра завершатся спектаклем «Глумов». Спектакль по одной из самых грустных комедий Александра Островского «На всякого мудреца довольно простоты» напоминает филигранно и ювелирно исполненную раритетную табакерку. В этом спектакле изящно на уровне гламура все – костюмы, сценография, музыкальные темы, актерская игра. А открываешь этот ларчик, и за пышной формой оказывается пусто. Пусто не потому, что актеры чего-то недоигрывают. Просто опустошенность – крест всех персонажей этой красивой, но по-зимнему холодной истории. Вот и прикрывается все иронией, которой Александру Славутскому не занимать. А Илья Славутский здесь как бы с иной стороны рассматривает своего же Остапа Бендера. Не фонтанируя, спокойно и уверенно, словно бы равнодушно приспосабливается к миру цинизма. Пытаясь не стать одним из циников, хочет остаться избранным, но превращается максимум в моралиста. И в этом главная трагедия известной, но такой новой в казанской интерпретации комедии Островского.

В каком бы жанре не играли казанские лицедеи, они верны основному кредо своего художественного руководителя. Кредо это очень простое: любой жанр хорош, кроме скучного. А чтобы не было скучно, у Александра Славутского имеется масса методов приемов. Главный из которых – разбередить зрителя до полного апокалипсиса. Любой ценой. Но не любыми средствами. Заставить отыскать в тайниках души, услышать и почувствовать в себе эхо происходящего на сцене. И жить с эти отзвуком натянутой струны. И не порвать связующую нить...