Антон Богданов, известный по ролям Антохи из «Реальных пацанов», полицейского Нуждина из «Полярного», Сеньки из «Ёлок» и другим, недавно приезжал в Ульяновск. В эксклюзивном интервью 73online.ru он рассказал о своем дебютном режиссерском проекте — на минувшей неделе в прокат вышел его фильм «Нормальный только я» об особенных ребятах. Еще Богданов припомнил, как гулял в Ульяновске на пышной свадьбе, и попросил передать привет ульяновским друзьям-борцам.
— Что вы делаете в Ульяновске?
— Приехал с театральными гастролями «Собачье сердце». Это прекрасный классический спектакль, очень смешной. Так как 2 декабря вышел мой дебютный режиссерский фильм, который называется «Нормальный только я», я подумал, что было бы классно во всех городах рассказывать об этом, чтобы как можно больше людей слышали это лично от меня как от создателя фильма. Картина идёт не везде: прокаты в «Синема Парке» и «Формуле Кино», а у вас такой как раз есть.
— Это фильм про детей с ограниченными возможностями здоровья. Вам близка эта тема?
— Я являюсь послом лагеря «Новый город «Дружный». Он находится в Пермском крае. Это уникальное место: там отдыхают и дети с особенностями здоровья, и обычные ребята. Они живут, занимаются творчеством, дружат и не прекращают общение даже после завершения смены. Лагерю шесть лет, и многие ездят туда все это время, потому что им нравится такой стиль жизни. Мне повезло стать послом «Нового города», потому что его организовала моя подруга Ольга. В России любые вещи, связанные с инклюзией и благотворительностью, нуждаются в доказательстве того, что это не шарлатанство, поэтому надо привлекать медийных лиц. Я сразу же согласился, когда услышал идею. У меня ребёнок туда ездил. И я подумал, что первый мой сценарий может быть как раз про это.
— Как вы почувствовали себя в роли режиссёра? Что-то новое вам открылось?
— Да. Режиссер должен полностью брать ответственность за всех и всё: провал или успех. Эта очень большая зона ответственности, и она мне приятна. Снимать мы начали вдвоем с товарищем: вместе подготовили сценарий, вдвоём разобрали фильм по косточкам и уже начали снимать, но в процессе поняли, что вдвоём невозможно это сделать, особенно со мной, так как я начинаю тиранию. Я сказал, что это мой фильм и его буду снимать я.
— У картины хороший состав актёров. Как они восприняли сценарий?
— Костя [Хабенский] — очень хорошо. Он тоже занимается благотворительностью, и в целом ему очень понравилась идея привлечения особенных ребят — мы позвали детей из нашего лагеря. Сначала сняли короткометражку, а потом полный фильм. В коротком метре он вообще согласился сниматься сразу же. В первый его выходной день мы записали все сцены с ним, а потом уже с детьми. Макс Виторган попал в кино через кастинг, но мы сразу понимали, что он нам нужен. Когда позвонили ему, узнали его свободные даты, выслали материал, он сказал, что ему всё нравится. Ольгу Лерман искали через кастинг и долго. В короткометражке у нас снималась другая прекрасная актриса Алина Алексеева, но почему-то мы не взяли её на полный метр, но, может быть, и нужно было это сделать. Нет, Ольга шикарно справилась, но мне показалось, что мы этим немного обидели Алину. Состав актёрский сложился. Вот Сергея Кутергина мы не смотрели, просто позвонили ему и сказали, что есть классная роль вожатого, он сказал, что это точно его.
— Какая самая большая проблема сферы инклюзивного образования в России на ваш взгляд?
— Тишина. Про это ничего не слышно. Я надеюсь, что мой фильм станет некой точкой отсчёта развития в этой сфере. У нас много говорят про инклюзивное образование, но ничего не делают. Особенно в регионах. Может, потому что люди не понимают, как. Особенных детей надо вовлекать в повседневную общественную жизнь. Я позвал детей в кино, они работали полный 8-часовой рабочий день с перерывом в час. Им никто поблажек не делал, установили им там пандус как смогли — и на этом всё. Абсолютно рабочая атмосфера. Если кто-то что-то не выполнял, я мог и крикнуть, но они всё делали шикарно. Их родители благодарили меня, потому что родственники зачастую сюсюкаются с особенными детьми, а им нужно не это, они взрослые ребята. Им надо дать возможность, и они раскроются так, что мы все обалдеем. Наша проблема — это тишина в бездействии. Второй момент — мы виноваты как общество. Мамы и папы особенных детей всё время об этом им говорят, и у ребят происходит затык. Они стесняются себя и общества. Понятно, что родители пытаются уберечь ребёнка. Но из-за этого он не может нормально социализироваться, потому что не общается с обычными детьми. Родители часто думают, что лучше не рисковать, отправляя ребёнка в обычную среду, но это не так. У нас есть замечательная фраза в фильме: «Хуже уже не будет». Это правда так. Вот Сергей Кутергин — яркий показатель этому. Он живёт полноценной, яркой, творческой жизнью, путешествует, у него концерты, прекрасная жена. Мама его так научила. Это мы видим его особенность, а он обшутил это несколько раз и хохочет над этим. Да, он чуть медленнее ходит, чем я, но это не страшно. И он говорит как раз то же самое, что родителям особенных детей не нужно прятать ребёнка. Вот его не прятали — и он вырос прекрасным парнем.
— У вас недавно был день рождения. Как отмечали, что вам подарили?
— Супруга как заботливая женщина подарила тёплую зимнюю куртку и кроссовки. У меня вечно болит спина, очень много перелётов и переездов, и она нашла суперудобную обувь, чуть ли не ортопедическую (смеётся). Мама и папа тоже вещи какие-то подарили. А вот моя кинокомпания «Проспект мира» вручила мне гарнитуру на мотошлем, о которой я мечтал. Я так обрадовался, захотелось сразу мотоцикл достать, но уже не сезон. А отмечал день рождения в работе, у нас шёл предпремьерный тур фильма, который медленно и плавно вылился в театральные гастроли. Ульяновск у меня уже 10-й город подряд. Поздравила меня почти вся страна, взрывался интернет, в особенности всевозможные мессенджеры, даже электронная почта. Было много СМС, звонки со всей России. Я осознал, что это огромное счастье, что у тебя такое большое количество друзей, поклонников и единомышленников. Я рад, что встретил этот день в работе.
— Вы выросли в простой семье, отец у вас был рабочим, мама — педагогом, а вы выбрали творческий путь. Они вас поддерживали?
— Всегда, но папе вообще было не так важно, куда я поступлю. Главное, чтобы поступил. А вот мама была не только учителем алгебры и геометрии, но еще и завучем по внеклассной работе, и на ней лежал досуг школьников: КВН, студвесна, походы, турслёты. Естественно, я был всегда с ней. Репетиции были допоздна, и я всё время напитывался этим творчеством. Поэтому, мне кажется, первый посыл к нынешней профессии был оттуда. Опять же, с 1 по 9 класс я провёл в лагерях — каждое лето по одной, по две смены. Поэтому выбор поступать в институт культуры был сделан неслучайно.
— Точка отсчёта вашей актёрской карьеры — это телешоу «Реальные пацаны». Когда вы согласились принять в нём участие, думали, что оно станет таким популярным?
— Тогда некогда было думать, так сильно и быстро стрельнули «Пацаны». Сначала никто не понимал, люди писали, что это бред, но уже на 4-й серии, когда Коля станцевал пасодобль, сказали, что это дико смешно. Популярность тогда просто посыпалась. Я спокойно её воспринял. Мы начали много гастролировать с концертами, первые наши гонорары были копеечными. Мы получали зарплату раз в месяц, а не как в киномире раз за смену, она была 50 тысяч рублей. Потом в моей жизни появился Тимур Бекмамбетов. Он снимал фильм «Джентльмены удачи», и там были я, Куценко и Безруков. Потом «Ёлки 3», «Ёлки 4» — и пошло-пошло... Сергей Безруков пригласил к себе в театр, я до сих пор там служу. Потом я подумал, что, наверное, надо самому что-то рассказывать как режиссёру, снимать свой фильм. Когда мы делали первую картину, решили, что нужно вторую снять про детей. Пока занимались ей, на экраны решили вернуть «Ёлки». Тимур предложил снять мне. То есть эти режиссёрские 2 года были сумасшедшими.
— А вы не боялись стать заложником одной роли?
— Никогда. Меня часто спрашивали об этом и я отвечал, что Антоха из «Реальных пацанов» — разноплановый герой. Он шустрый, активный, из него можно было много куда идти. Есть синдром «Шурика»: из образа ботаника в очках очень тяжело выходить — будешь играть только такие роли. А из гопника Антохи вполне можно сделать интеллигента. Сейчас, кстати, мало кто меня ассоциирует с этой ролью. Я долго к этому шёл. Когда я уходил из «Реальных пацанов», у меня был план на следующую пятилетку: перестроение из Антохи в Антона Богданова и, возможно, из простого актёра в режиссёра и продюсера. Вот сейчас перехожу в новый этап жизни.
— А вы никогда не думали, как ваш герой и проект влияет на молодёжь?
— Здесь нужно проводить работу родителям. Если вы смотрите вместе с детьми ваш любимый сериал «Реальные пацаны», то должны нести ответственность за то, что включили это ребёнку. А если он сам это посмотрел, то всё равно нужно с ним это обсудить. В нашем проекте добро всегда побеждало зло, если мы воровали что-то, то тут же попадали в тюрьму. В «Реальных пацанах» не было такого посыла, мол снимайте покрышки с машин и будете крутыми, никогда. Потому что как только мы хотели это сделать, нам сразу от кого-то прилетало. И это яркий пример того, что сначала нужно досмотреть серию до конца, а потом уже делать вывод.
— А ваш сын смотрел «Пацанов»?
— Наверное, какие-то серии видел, тогда он был еще маленький. Сейчас, возможно, он мог бы их начать смотреть, но ему неинтересно. Он, как и все, любит Marvel. Кстати, смотрит очень классные фильмы. У нас как-то была неделя, когда мы показывали друг другу разное кино — один вечер я ему, другой — он мне. Он мне показал всего Индиану Джонса, причем начал со старого.
— А вы ему какое кино показывали?
— «9 роту» — ему понравилось. Показывал «Человек, который изменил все» с Брэдом Питтом — шикарный фильм, «Армагеддон». Из русских фильмов — «Тренер», «Чемпионы», это про спорт. Ему нравится, он сам спортивный, занимается. Я хотел до него донести именно такой момент — через тернии к звездам. Все придет, только надо постараться.
— Вам нравился ваш персонаж? Стали бы с ним общаться в жизни?
— С Антохой? Тогда — да. Сейчас уже нет. Он не эволюционировал. Я поэтому и ушел. Герои-то не менялись, а мы взрослеем, стареем. Мы начали играть молокососами! Нам было по 25. Прошло 10 лет, у нас у каждого по двое детей, а образ не менялся. Все те же спортивные штаны, все тот же автосервис. Я бы с радостью играл Антоху, если бы он менялся вместе с нами как с поколением. А он стоял на месте.
— Вы сейчас общаетесь с кем-то со съемочной площадки?
— Да. Вовка сообщения шлет, какие-то картинки дебильные (шутит). Я ему на них отвечаю смайликами.
— У вас была сложная ситуация с одним из актеров — Станиславом Тляшевым (пр.ред.: супруга Богданова ушла от него к Тляшеву). Вы с ним сейчас общаетесь?
— Конечно. Во-первых, виноваты оба. Никогда не бывает так, что виноват кто-то один в супружеской паре, если это привело к расколу. Я в этом полностью убежден. Во-вторых, столько лет прошло. Ради сына, конечно, мы снова начали общаться.
— Почему вы тогда решили, что сын будет жить с вами? Все же чаще всего ребенок остается с матерью.
— Где это принято? В головах у матерей? В любом нормальном и цивилизованном обществе всегда два родителя. И это правильно, что есть папа и мама. И непонятно, кто больше любит. Это было наше совместное решение с Полиной, потому что ей в то время приходилось тяжело, была куча переездов. Она уже была вторым беременна, и Демыч болел постоянно. У нас там экология не самая лучшая, а я как раз переезжал в Москву. Купил дом в ипотеку, чтобы у ребенка была огромная комната, лес рядом, хорошая школа, тренировки. И все. Это было абсолютно здравое решение, никто ничего ни у кого не забирал, как иногда могут писать. Мама всегда была рядом и остается.
— Как смогли найти в себе силы простить предательство?
— Жизнь одна. Если каждый раз смотреть на тех, кто нас предал... Мы даже не знаем, сколько раз нас предают каждый день, а особенно когда это касается мужчин или женщин. Спокойно отношусь к этому. Прощать — это правильно. Я, возможно, могу не простить товарища, который в бизнесе предаст, и я лишусь из-за этого чего-то. Вот это больнее зачастую.
— Что вам ближе: театр или кино?
— Кино. Интереснее. Я не человек театра. Я служу там, потому что позвонил Сергей Витальевич [Безруков] и сказал: Антоха, давай, это тебе необходимо для творческого роста. Но сейчас в моей жизни становится все меньше театра. У меня остались антрепризы «Собачье сердце», «Муж на час» и один спектакль в театре у Безрукова. И то потому, что антрепризы дают возможность гастролировать, а это всегда очень приятно — приехать к друзьям: у меня в каждом городе, даже небольшом, есть приятели и соратники, коллеги. Кино стало занимать очень много времени, тем более сейчас, когда я стал режиссером, продюсером. Приходится трудиться 24 на 7. Поэтому на спектакли времени не остается вообще. Я не беру новые, потому что там нужно очень много репетировать и находиться в театре почти каждый день. И кино мне ближе с точки зрения процесса. Это целый мир. Театр в этом отношении чуть скуднее.
— У вас есть любимая роль или та, которая на вас очень сильно повлияла?
— Их много. В «Полярном» играю доброго и наивного мента. В «Т-34» Волчок мне очень близок и он очень сдружил меня с пацанами, экипажем — Борисовым, Петровым, Добронравовым. Вчера вот созванивались по «Вотсапу». Фильм «Огонь» стал для меня открытием с точки зрения тяжести съемок. Очень сложно было — горящие леса, постоянно задыхаешься, в гари работаешь. Опять же, знакомство с Константином Хабенским спасло и вывело на новый уровень. Ну и «Реальные пацаны» тоже хорошо. Все там было. Я люблю Антоху. Нисколько не стесняюсь его, не бегу от него. В «Ёлках» классные роли. Я все их люблю, не могу выделить одну. В последнем фильме «Нормальный только я» нравится роль такого затерявшегося в себе горе-бизнесмена.
— Вы снимались практически во всех «Ёлках». А сами верите в чудеса?
— Да! Очень, очень, очень! Верю в новогодние чудеса даже больше, чем в желание на день рождения.
— Как будете в этом году отмечать Новый год?
— Семейно. Ничего не меняется. Я один раз встречал Новый год в экзотической стране и понял, что это вообще не мое. Не могу без ёлки. Реально! Мы сидели на пляже, пили пина-коладу и думали: да какой это Новый год? Надо отмечать его в загородном доме, в снегу, с ёлками, мандаринами, камином, президентом, оливье, «Ёлками» на экране. Это мое. Я старой формации человек. С 1 по 5 января у меня спектакли стоят, а потом я бы поехал куда-нибудь на лыжах. Не люблю я январь проводить в жарких странах. Хочется получить наслаждение от зимы. Покатушки, лыжи, тюбинги, фейерверки, шампанское. Я десять дней живу в этом счастье, а потом готов снова в работу.
— Вы пересматриваете свои фильмы?
— Бывает. Если идет по телевизору, я могу не выключать. Сын у меня тоже смотрел «Т-34», «Огонь». «Ёлки» тоже не выключаю, потому что они идут нон-стопом на Новый год, и они приятные. Сейчас вот серия выходит — придется смотреть (шутит).
— Критикуете себя на экране?
— Раньше было. Сейчас спокойнее отношусь. Возможно, я дошел до уровня режиссерского мышления: если он принял, значит, ты все правильно сделал. Я не помню, где мне было бы стыдно за себя. Своими большими проектами я горжусь. Я не упиваюсь этим, не умиляюсь себе, мол, какой я молодец. Нет, просто я понимаю, что все нормально. Я не из тех, кто считает себя выдающимся артистом. Я поэтому, может, как-то и схожу сейчас на нет в этом плане, потому что есть ребята, которые играют в разы лучше, чем я. Зачем быть средним, когда есть кто-то лучше. Говорят, что если ты стал доволен собой, то это конец профессии. Я вот, например, не доволен собой как режиссером. Значит, я в профессии.
— Несколько лет назад вы рассказывали, что у вас нет времени на личную жизнь, но тем не менее успели жениться...
— Личная жизнь нашла мне просто! Когда на это нет времени — это не значит, что желания нет, просто женщина еще не нашлась такая, которой хочется посвящать время. Она меня сама нашла. Хотя и сейчас тоже времени нет. Я дома не был две недели. Прилетал на один вечер 23 ноября. Конечно, переживаю из-за этого, но деньги зарабатывать надо (шутит)!
— Как ваш сын отреагировал?
— Прекрасно! Просто нужно разговаривать, договариваться. Все нормально восприняли. И Стас, и Полина, и Лаура. С детьми как со взрослыми надо говорить, а со взрослыми иногда — как с детьми. Поэтому когда у нас бывают какие-то ссоры в семье, мы спасаемся диалогом.
— Вы такую модель поведения взяли со своих родителей? Или, может быть, от обратного пошли?
— Не знаю. От натуры, наверное. Я много говорю и хорошо это делаю. Даже когда мы дрались в юности, со временем все намечающиеся потасовки начал переводить в диалог. Особенно когда раз получил, два.
— Читаете книги?
— Конечно. Сейчас вот Быкова читаю.
— Вы больше любите художественную литературу или что-то из разряда «как стать бизнесменом»?
— Художественную. Вот это все — как стать успешным, 7 заповедей хорошего бизнесмена — вообще не люблю! Не могу такое читать. Я начинаю засыпать, если нет сюжета. Мне нужно, чтобы шел рассказ о ком-то или о чем-то.
— Есть ли литературный персонаж, которого вы бы хотели сыграть?
— Если его считать литературным персонажем, то это из произведения Солженицына «В круге первом». Хочется чего-то сложного.
— Вам ближе комедийные роли или драматические?
— Драматические. Внутреннее состояние такое. «Реальные пацаны» просто стали первыми, и всем показалось, что мне нужно идти в комедию. Потом еще «Ёлки» были, и они продолжили эту стезю. Но и то, и другое — это продюсерские проекты. Там решает не режиссер, а продюсер. Моя первая драматическая и сильная роль была в фильме «Т-34». Спасибо Леше Сидорову, что он забил на все предрассудки о ТНТ. Потому что нас очень многие не брали на кастинги, считали, что мы второсортные ребята, которые играют в плохих сериалах. А вот Леше Сидорову пофиг было на это. Я очень круто показал себя на пробах. У меня было 4 кастинга с разными ансамблями. На экипаж приходило пробоваться 850 человек. И я, оказывается, был утвержден одним из первых.
— Вы уже сняли свой второй фильм в качестве режиссера. Расскажите о нем.
— Он тоже детский. Называется «Многотрудная жизнь Ивана Семенова». Классная история, смешная. По детской повести пермского писателя Льва Давыдычева. Мы ее усилили, дописали, превратили в полнометражный фильм. Он снят, сейчас находится на монтаже. Впереди его ждет компьютерная графика, цвет, звук. И очень надеюсь, что к апрелю в стране ничего опять сильно не изменится и можно будет его выпускать в кинотеатры. Мы на это надеемся.
— То есть вы смещаете свой ракурс с актерской работы на режиссерскую?
— Да. На режиссерскую, на продюсерскую. Это дает некий шанс выбирать проекты и как актеру. Есть прекрасный пример Михалкова, Бондарчука, которые снимаются в кино, но в котором хотят. Есть такие проекты, мы называем их «ипотечные»: надо же платить за жилье, и ты просто соглашаешься, потому что дают неплохие деньги. Теперь есть возможность избегать этих «ипотечных» проектов. Конечно, если будут такие большие и сильные истории, как «Огонь», я пойду пробоваться. Недавно был на пробах у Семена Слепакова* в классный проект, криминальная комедия. Я очень бы хотел, чтобы меня утвердили. Но прошло уже три недели, а Сема не звонит, значит, я, скорее всего, не прошел, хотя хорошо показался. Но там же собирают ансамбль, и ты можешь просто не гармонировать с другими актерами. Иногда из-за этого и мне приходится отказываться от классных артистов, поэтому я спокойно к такому отношусь.
— Вы в Ульяновске не в первый раз. Что вам запомнилось после прошлого посещения нашего города?
— Если я не ошибаюсь, то в последний раз я был на большой пышной свадьбе у друзей. Такой хороший праздник, с уральским размахом.
— У вас тут живут друзья?
— Да, ребята-борцы. Огромный им привет. И вообще всем борцам Ульяновска. Потому что сам раньше боролся. Считаю, что это один из лучших видов спорта для мальчика.
* Слепаков Семен Сергеевич выполняет функции иностранного агента
Анастасия Турович
