Сегодня, 16 июля, в Ленинском районном суде продолжили допрашивать свидетелей стороны обвинения по делу депутата Сергея Гулькина. Участники процесса заслушали показания сына депутата Михаила Долгова, бывшего владельца кальянной «Алхимик» Никиту Долгова, а также одного из активистов «Народного контроля». Первый назвал Гулькина фантазийным персонажем, а его помощника Александра Карсакова — Дон Кихотом. Второй топил за благородную миссию движения Гулькина.
Долгов рассказал, что проверки начались, когда правительство области ввело антиковидные ограничения. Тогда он решил продать бизнес до снятия этих мер. С депутатом Долгов лично познакомился, когда тот заявился к нему с «Народным контролем». Его он, кстати, назвал, «несуществующей организацией»:
— Данный человек [о Гулькине] проводил проверки и подставы в моем заведении. К нам приходили люди, которые представлялись участниками этого движения, а по факту были подставными лицами, — рассказывает Долгов.
Он добавил, что существовала некая схема проверок — два молодых человека приходили в заведение, заказывали кальян и алкоголь, попутно снимая все это на камеру. Затем звонили товарищам, которые «дежурили» возле заведения. «Можно сделать вывод, что полиция знала о ситуации. Руководил процессом Гулькин — ходил и давал указания во время проверок, показывал, куда нужно заходить, на что смотреть. Как сотрудникам полиции, так и своим приспешникам, которые приходили и отдыхали. Вызывали полицию, за счёт не платили. Были случаи, когда активисты отказывались уходить из заведения. Карсакова знал условно. Гулькин называл его «Дон Кихотом». Другие активисты лица прятали за масками».
В остальном показания Долгова почти ничем не отличались от слов других кальянщиков, мол о депутате знали, искали на него выход, чтобы покончить с назойливыми проверками.
Адвокат Евгения Гобенко засыпала свидетеля одними и теми же вопросами с разными формулировками. Спрашивала про акцизы на табак, про проверки полиции и изъятие алкоголя. Но развить «атаку» не получилось — Долгов смог ответить так, чтобы вопросов больше не осталось.
К допросу подключилась Ирина Бондина:
— В арбитраже у вас был процесс, по «административке»... Что это за дело?
— По алкоголю.
— Чем закончилось?
— Суд решил, что алкоголь нужно уничтожить, а дело закрыть.
— Вот так! — шепотом прокомментировал Гулькин, сгримасничав.
Адвокаты долго «пытали» Долгова, что под конец тот не выдержал: «Товарищ адвокат, вы передёргиваете. Я сказал, что был только на одной проверке, а вы интерпретируете это так, будто я присутствовал на каждой! Гулькин достаточно фантазийный персонаж. Меня вызывали в Роспотребнадзор по его заявлениям. Однажды он написал, что у меня продают наркотик. Ещё один раз — спустя полгода после того, как я продал заведение. Жалобы не подтвердились», — срываясь на истерику ответил Долгов и отвернулся в сторону.
— А вы чего на прокурора смотрите?!
— А я не смотрю на прокурора! И не нужно указывать мне, что я должен или не должен делать. Вам же я не указываю!
Судья примирительно сказал: «Защита, задавайте вопросы. А вы отвечайте, не комментируйте».
Затем допрос начал депутат Гулькин. Проходил он забавно, словно речь шла о человеке, которого там не было:
— А Гулькин сколько раз был у вас в заведении? — спросил депутат.
— Товарищ Гулькин был пару раз.
Выслушав ряд вопросов от депутата, Долгов резюмировал: «Вы чушь какую-то несете, товарищ Гулькин».
Вторым допросили активиста Народного контроля, 23-летнего Матвея Сергеева. Войдя в зал заседания, он подмигнул депутату. Его показания мало чем отличались от других: «Народный контроль» — это общественное движение. Руководителей там не было, Гулькин — такой же активист. Проблемы обсуждали на прогулках. Продукцию покупали на свои средства, деньги обычно возвращали. Идея движения — выявить нарушения. Если продавщица продала несовершеннолетним алкоголь — писали заявление в полицию».
— Вы будете смеяться, но все мы оплачивали за свой счет! Вот такие мы идейные ребята!
Активист заявил, что изначально движение имело отношение к «Единой России». Потом его ликвидировали, но оно продолжило существовать независимо. Свидетель ответил, что ликвидация предприятия — не причина для того, чтобы переставать заниматься общественной деятельностью.
Елена Скворцова
