Смерть детского хирурга Михаила Четина повергла в шок весь регион. Отчасти потому, что возможными виновниками называли сотрудников сосудистого центра. Якобы они отказали Четину в экстренной помощи из-за следов пневмонии на КТ и перенаправили в ковидный госпиталь ЦГКБ, потеряв время. Этот случай открыл дискуссию о возросшем равнодушии врачей: если они так отнеслись к своему коллеге, то чего тогда ждать обычным пациентам? Эта безучастность — последствия пандемии и роста нагрузки на медиков или профессиональная деформация? 73online.ru разбирался в причинах вместе с экспертами.

По мнению политического консультанта, в прошлом врача-реаниматолога Льва Павлючкова, врачи действительно очерствели, но это не связано с пандемией. Этому предшествовал «длинный путь обездушивания», когда чиновники то ли бессознательно, то ли по глупости или жадности создали максимально комфортную среду для коммерческих медицинских центров. В бесплатных клиниках медиков жестко ограничили во времени приема больных, но повесили кучу бумажной работы и отчетности — в таких условиях пациенты превратились для них в «геморрой, проблему», считает Павлючков.

— Вот и Четин для системы стал в одну минуту проблемой — стремление перекинуть на кого-то другого, снять с себя ответственность превалирует в бесплатной медицине, — говорит Павлючков. Он считает, что «нужно вернуться к представлениям о том, что здравоохранение может быть только хорошее и бесплатное».

Ряд экспертов все же склонны связывать равнодушие врачей с новыми порядками оказания медпомощи, пришедшими с пандемией. Возросшая нагрузка на медиков усилила стандартизацию обслуживания. Бывший министр здравоохранения региона, медицинский директор компании-оператора медуслуг Павел Дегтярь говорит, что в Ульяновской области действует закон № 323, который содержит правила работы и руководство для медиков. Если его не исполнять, то врачей привлекут к ответственности, в том числе уголовной. В то же время, несмотря на стандарты, российские врачи пока еще имеют клиническое мышление — принимают решение на основании опыта и в зависимости от ситуации.

— Это отличает нас от Запада. Там, если врач оказал помощь в соответствии с пунктами стандартизации, но человек умер, он не несет ответственности. Если врач нарушит стандарт, но спасет жизнь, то попадет под наблюдение надзорных органов. Лично мне хотелось бы, чтобы и тотальной стандартизации не было, и трагедий было меньше, — размышляет Дегтярь.

Общественник, врач Владимир Малинин говорит, что существующая сегодня маршрутизация пациентов — бесчеловечна. «Каждый случай индивидуален, нужно разбираться. Но я убеждён, что в первую очередь необходимо экстренно оказывать человеку помощь, чтобы он жил, а потом лечить от других болезней. От инфаркта умирают за несколько минут, а от пневмонии — нет», — говорит Малинин.

По мнению председателя Палаты справедливости региона Дмитрия Травкина зачастую врачи просто боятся идти на риск и брать на себя ответственность за смерть пациента. «За жизнь нужно бороться. Закрыть глаза на закон и отчеты. Но в случае Четина борьбы очевидно не было. Формализма становится все больше, но цена этому — человеческая жизнь», — говорит Травкин.

Врач-онколог, исполнительный директор фонда по профилактике с раком «Не напрасно» Илья Фоминцев указывает, что отсутствие сострадания — характерная особенность российской медицины.

— Врачи замучены инструкциями. Их основной хозяин — не пациент, а учредитель. А их интересы довольно часто расходятся. Это не врачи озверели, а государство. Необходимо делать тотальную реформу медицины — конкуренция за пациентов, равный доступ к финансам. Сегодня эта конкуренция заключается в борьбе за ресурсы, которые раздаются щедрой рукой, — говорит Фоминцев.

По его мнению, централизованная система управления медициной показала свою недееспособность. Систему ОМС надо менять, она не устраивает никого — ни пациентов, ни врачей, ни организаторов, ни власти. Но этим никто не будет заниматься, пока нет политической воли и конкуренции наверху.

Дарья Косаринова