Сегодня юбилей отмечает руководитель фонда «Ульяновск — культурная столица» Татьяна Ившина. В праздничном интервью для 73online.ru она рассказала, как восприняла уход с должности декана факультета культуры и искусства УлГУ, как ей работается с новым губернатором и что она хочет получить в подарок на день рождения.
— Как будете отмечать юбилей?
— Никак. Завтра рабочий день, а я не в отпуске. На выходные уезжаю к родным на Урал, буду вместе с ними.
— Что бы хотели получить в подарок?
— Услышать искренние поздравления от людей, которые мне дороги и которых я ценю и уважаю. А, что касается подарка... У меня такая прозаическая мечта, не знаю, сбудется или нет, но вроде бы родные намекают. Это робот-пылесос. У меня недавно появилась кошка, и я поняла, что, наверное, без этого гаджета тяжеловато поддерживать порядок в доме.
— Как решились завести питомца?
— У меня был день добрых дел, если можно так назвать. Произошла трагическая ситуация: два пожилых человека с разницей в полгода умерли от ковида, осталась кошка. Она уже взрослая девочка, ей 15 лет. Хозяева искали добрые руки. Как-то мне показалось, что мы одной крови, и я ее взяла. С августа живем вместе. Зовут ее Фрося.
— С каким настроением входите в новый год своей жизни?
— Вы знаете, с нормальным рабочим настроением. Любимая страна не считает сегодня 55 лет праздником (шутит). Раньше была после этого большая «плюшка» в виде пенсии. Сейчас такого нет, поэтому мне формально еще три года работать до достижения пенсионного возраста.
— Кем вы хотели стать в детстве?
— До 1-5 класса, наверное, учительницей. Нравилось что-то рассказывать, объяснять. В подростковом возрасте произошло резкое отторжение. Профессия педагога уже не казался такой идеальной. Я видела себя гуманитарием, хотя мне очень нравилась математика. Я окончила заочную физико-математическую школу при МФТИ. Был выбор между именно математикой, а не какими-то другими точными науками, и гуманитарной составляющей, связанной с литературой и русским языком. Две темы во мне боролись.
— Почему победила вторая?
— В физмат-школе у нас были две ключевые дисциплины: математика и физика. Я очень не любила физику и мне казалось, что если я пойду в техническую сторону, она всегда будет меня напрягать. И чтобы от этого напряжения уйти, я поступила в институт культуры.
— После прихода нового губернатора было много разговоров о том, что фонд «Ульяновск — культурная столица» хотят ликвидировать. Как вам удалось его сохранить?
— При приходе новой команды каждая отрасль пыталась показать и рассказать, чем занимается. Так получилось, что как раз весной и летом у нас было очень много проектов, в которых требовалось личное участие губернатора или кого-то из новой команды членов правительства. Мне кажется, что их включенность в повестку фонда, наверное, дало возможность им понять, сохранять фонд или нет. Да, вопросы есть, и, возможно, какие-то перезагрузки сейчас будут. Мы работаем над большим проектом «Контактор». Возможно, команда фонда будет перетрансформирована под этот проект, но тем не менее культура, международное сотрудничество, креативные индустрии — это ключевые темы, которые остаются за фондом.
— На каком этапе сейчас находится проект «Контактор»?
— Там сейчас работает завод. Мы просто начали немножко раньше. Территория будет освобождена не раньше весны 2022 года. Поэтому когда мы представляли этот проект и обсуждали его и со старой, и с новой командой правительства, речь шла не о всей территории. Вся территория — это чисто девелоперский проект. Возможно, там будет ревитализация, скорее всего, снос старых зданий и строительство новой современной городской инфраструктуры. Я могу говорить только о третьем корпусе. Это здание непростое — первый этаж выкуплен, находится в частной собственности, а все остальные принадлежат заводу «Контактор». Рассматривается возможность создания большого креативного кластера. Правительством области направлена заявка на бюджетно-инфраструктурный кредит, чтобы это здание выкупить, привести в нормативное состояние и дальше уже предоставить некой управляющей компании в качестве большой удобной площадки для творческого бизнеса. Поэтому, наверное, главное было то, что Корпорация развития, региональный минфин, команда правительства, лично губернатор, его заместители — Марина Алексеева очень помогала — приняли этот проект и поняли, что он действительно нужен молодежи региона. Это не просто очередной бизнес-центр, а все-таки место с большой образовательной и культурной составляющими. Структура здания позволяет сделать там хорошую площадку для различного рода концертов, в первую очередь тех, которые по формату не подходят под официальные концертные залы. Это будет и выставочная площадка, потому что в городе нет выставочных площадей размером более 1000 кв м. Ну и место для бизнеса: фактически у каждого второго более-менее стоящего на ногах предпринимателя есть желание заниматься образовательными форматами. Конечно, чаще всего это неформальное образование: мастер-классы, лекции, тренинги. Когда мы встречались с представителями бизнеса — это радовало и давала надежду, что и сами будущие резиденты будут генерировать, создавать образовательный и культурный контент для молодых людей. Причем это не только молодежь в возрасте 15 и старше, но и дети. Когда мы приходили в эти компании, мы видели, что у них проходят экскурсии по их предприятию, что они работают в формате школ и лабораторий. Бизнес сегодня сам понимает, что если не будет детской профориентации, как мы по-старому говорили, то кадровый вопрос будет стоять острее. Это касается не столько IT-компании, сегодня над этим думают и наши модельеры, дизайнеры и другие представители творческого бизнеса.
— Сколько нужно денег на реализацию этого проекта?
— Если мы говорим про выкуп здания, то есть оценка независимой организации. Дело в том, что «Контактор» — это частная собственность компании «Легранд», поэтому, чтобы реализовать свое имущество, они заказали независимую оценку. Сумма около 180 млн рублей с НДС. Реконструкция здания в почти 10 тысяч квадратных метров обойдется в 20-30 тысяч рублей за квадрат.
— Сами знаете, что ульяновцы тяжело воспринимают все новое, и этот проект, скорее всего, не станет исключением. Он действительно нужен городу и будет востребован?
— Есть «Квартал», частные креативные пространства, которые сейчас разбросаны по городу и занимают где 100, где 300 метров, есть конкретные заинтересованные предприниматели. Они говорят, что у них, например, есть фотостудия в 50 квадратов. Но если будет «Контактор», они арендуют 150 квадратов и откроют фотошколу. Вот если бы не все это, я бы тоже сильно сомневалась в востребованности. Готовить сейчас проект, вести переговоры, пока нет самого объекта, пока там стоят станки и работают люди, это самое удачное стечение обстоятельств. Может быть, если бы здание уже стояло пустое или готовое к принятию, а у нас бы ничего не было готово и не было бы среды, тогда это было бы сложно. Но «Кварталу» в этом году исполнилось 9 лет. Да, у нас были разные времена, но даже по итогам ковидных периодов те бизнесы, которые там работают — они работают. Им почему-то нужно быть там вместе и не только потому, что там достаточно средняя по Ульяновску аренда. В концепции «Контактора» мы однозначно не рассматривали, что это чисто арендный бизнес. Для себя мы тоже решили и, возможно, именно в этом нас поддержал нынешний губернатор, что там должно быть постоянное культурное предложение для молодежи. Мы понимаем, что сегодня для молодых недостаточно умного, интеллектуального досуга, что все-таки большинство культурных предложений у нас или на детский возраст, или уже на более взрослую аудиторию. Ну и социология. Только за этот год было проведено несколько социологических исследований, и они показали, что есть запрос на подобные пространства, есть запрос на это как на бизнес-площадку и как на культурную площадку. Это подтверждают цифры.
— Все же основная претензия к фонду, что он якобы дублирует деятельность минкульта. Чем вы сейчас занимаетесь?
— В 2012 году, когда писали устав фонда, у меня на столе лежал чистый листок бумаги и положение министерства культуры. Плюс опыт работы в этом ведомстве: я прекрасно знаю, чем занимается орган государственной власти. Наша задача была как раз избежать этого дублирования. Безусловно, мы не управляем сетью подведомственных учреждений. Даже если мы работаем с ними как с площадками, то это чисто партнерское взаимодействие.
Второе — это тема, которая касается социальных инноваций или вообще инноваций в работе, повышения квалификации. Сегодня у нас повышением квалификации занимаются методические центры, университеты, колледж культуры и так далее, но мы все-таки за то, чтобы заводить новые тренды и новые веяния в деятельности культурных учреждений. Стараемся подавать их через неформальное образование. Поэтому, собственно, и задумывался Международный культурный форум. Для этого мы сотрудничаем с огромным количеством культурных институций. Последний лекторий для музейщиков и работников ДК — это наши питерские партнеры с питерского МКФ. Те спикеры, которых привез Санкт-Петербург, как раз показывали новые форматы работы и музеев, и домов культуры. Поэтому здесь мы, наверное, все-таки дополняем министерство культуры, а не подменяем.
Тема креативных индустрий. В 2021 году она попала в федеральную повестку, а до 2020 года ее не было там. А если этого не было в повестке федерального министерства культуры, значит, этого нет и в региональном. И вы не найдете сегодня специалистов в минкульте, которые бы занимались вот этой армией предпринимателей, которые относятся к сектору креативных индустрий. Я считаю, что здесь от сотрудничества с нами минкульт только выигрывает. Мы ведь даем не только содержательный контент, но и статистику. Каждые два года мы делаем картирование, то есть сейчас мы можем сказать в количественном выражении, как у нас представлен сектор дизайнеров, ивента, ремесленников, моды и так далее. Они не подведомственные минкульту или нам бизнесы, это совершенно самостоятельный сегмент предпринимателей, которых мы выделяем из сектора малого и среднего бизнеса и работаем с ними целенаправленно. Я считаю, что это основной кусок, которым мы дополняем региональный минкульт.
И третье направление — международное гуманитарное сотрудничество. Да, у нас есть филармония, драматический и кукольный театры, ТЮЗ, которые ездят на гастроли, принимают и приглашают иностранные коллективы к себе. Но в итоге можно по пальцам одной руки назвать учреждения культуры, у которых есть хотя бы какой-то формат международной культурной деятельности. Перед встречей с вами от нас ушел пресс-атташе из Посольства Израиля. Мы договорились о проведении во второй половине 2022 года Дней Израиля в Ульяновске. У нас будет возможность познакомить ульяновцев с выставками, концертами, литературными деятелями этой страны. То же самое, что мы делаем буквально через неделю — у нас стартуют Дни Германии. И выставка Дюррера, которая приезжает и будет работать на базе нашего центра изобразительного искусства, приехала благодаря нам, благодаря тому гранту, который мы получили в посольстве Германии. Так как мы не музейная организация и у нас нет площадей для показа коллекции, которая требует особых условий, мы этот проект делаем в партнерстве с Художественным музеем. Выиграют горожане от того, что увидят более 120 работ Дюррера и его ровесников — работы 15,16,17 веков? Я думаю, да. Но этой выставки могло бы не быть. Наверное, если бы мы не получили грант Посольства Японии, ульяновцы никогда бы не увидели театр теней, выступления японских групп, не посетили бы мастер-классы г-жи Мидории, которая уже два раза приезжала как известный флорист и специалист по чайной церемонии. Мы просто стараемся делать культурную жизнь более разнообразной. Это делается не за счет бюджета Ульяновской области, а за счет привлеченных средств. Фактически все крупные зарубежные фестивали мы организовывали при поддержке той страны, которую они представляют. На обвинения, что я не поддерживаю отечественную культуру, могу ответить, что те же японские барабанщики выступали на одной сцене вместе с наши коллективом «Пляски седьмого неба». Когда приезжал хореографический коллектив из Тайваня, он выступал с нашим «Экситоном». Когда мы привезли совершенно уникальный национальный ансамбль из Азербайджана, он выходил на одну сцену с «Волгой», и это фактически был баттл национального танца. То есть наша задача не просто устроить гастроли, а дать возможность нашим коллективам, которые ничем не хуже, которые имеют мировую известность, показать себя ульяновцам. Это снятие барьеров провинциальности, мы не на обочине культурной жизни находимся. Мне кажется, что зарубежный контент позволяет нам понять, кто мы на этой культурной планете.
Ну и, если говорить про поддержку, то в этом году у нас была проверка министерства юстиции по Ульяновской области, в результате которой мы получили акт, где есть ключевая фраза, что признаков иностранного агента в нашей деятельности не выявлено. То есть все средства, которые нам предоставляют зарубежные грантодающие организации, а это в основном посольства или фонды, мы тратим целевым образом — на культурные проекты или на то, чтобы сюда приехали зарубежные деятели искусства.
Сложно себя оценивать, но мы получаем благодарности от партнеров, коллег, а самая главная благодарность — это желание дальше сотрудничать. Когда в 2013 году мы в первый раз привезли «Золотую Маску» — это могло оказаться однократным событием. Наша задача, когда ты выходишь на таких серьезных партнеров, чтобы это не стало одноразовой акцией. Для многих из них качество сотрудничества измеряется надежностью, ответственностью и желанием дальше сотрудничать. Дни Германии у нас проходят в девятый раз. То есть почему-то посольство Германии считает, что мы делаем что-то важное для российско-немецких культурных и гуманитарных отношений. Еще не наступил 2022 год, но посольство Японии уже спрашивает, есть ли у нас намерение в следующем году продолжить японскую волну и просят от нас предложения, чтобы включить в свой план. Это, наверное, самое дорогое. А зрители голосуют ногами. Если они приходят на эти выставки, на эти встречи, то значит, им это интересно.
— С сентября этого года вы больше не являетесь деканом факультета культуры и искусства в УлгУ. Почему так произошло?
— Деканы приходят и уходят. С университетом я работаю с 2017 года. Я и сейчас являюсь сотрудником УлГУ — руководителем научно-образовательного центра креативной индустрии. Понимаете, наверное, так родители воспитали. Перфекционизм хорош в определенном возрасте, и когда мне поступило предложение стать деканом, я понимала, что пока оставить работу в фонде я не могу. И деканом я работала на 0,1 ставки как это положено по совместительству. Наверное, нужно делать хорошо или никак. Поэтому это было наше взаимное решение с ректором университета.
— Как оцениваете работу нового декана — Никаса Сафронова?
— Я сейчас отошла от деятельности факультета, но он живет и развивается. Надеюсь, что в следующем году у нас будет неплохой бюджетный набор. И я надеюсь, что он как новый декан приложит максимум усилий, чтобы ФКИ в первую очередь имел бюджетные места. От этого очень сильно зависит состояние факультета. Будем с ним сотрудничать. Сейчас делаем новый проект с университетом — «Школа креативных индустрий». Регион получил большую субсидию на это и, скорее всего, школа будет проходить на площадях университета. По крайне мере, сотрудничество с университетом мне дало возможность познакомиться со всеми преподавателями, и сейчас я больше понимаю ресурс самого факультета. И, конечно, студенты — почти 400 ребят, которые выбрали профессию работников культуры. Для меня это мощный ресурс.
— Вам не было обидно покидать должность?
— Нет. Я всегда хочу, чтобы после меня приходили люди, которые не просто будут поддерживать огонь, а чтобы они были лидерами. Я думаю, что у Николая Степановича есть дополнительные ресурсы, которых не было у меня, чтобы факультет дальше жил и развивался.
— Получается, что в УлГУ вы сейчас не преподаете?
— Нет, я преподаю в педагогическом университете культурную политику, социокультурное проектирование, менеджмент в сфере культуры на историко-филологическом факультете. Уже 5 лет.
— Как вам работается с новым губернатором Алексеем Русских?
— Можно было эти полгода до выборов жить в какой-то изоляции, присматриваться друг к другу, но так получилось, что Алексей Юрьевич активно шел на включение в свой рабочий план тех событий, которые мы ему предлагали в повестку. Поэтому пока работаем конструктивно, есть диалог, понимание. И судя по собеседованиям с институтами развития, он был одним из главных членов команды, кто поддержал и сказал, что фонд нужен и он дальше будет работать.
— В чем главное отличие работы с Русских от работы с Морозовым?
— Пунктуальность. Это приятно радует и позволяет планировать свой рабочий график.
— С приходом нового руководителя, как правило, приходит и новая команда. В сфере культуры ротацию кадров начали с Елены Лаковской. Ходят слухи, что и министр Евгения Сидорова покинет свое кресло. Как вы относитесь к кадровым перестановкам?
— Нормально, а Елену Николаевну жаль. Мне кажется, что человек был на своем месте. Она действительно очень много делала и понимала, что она делает. Если придет человек, для которого деятельность ЦНК — это не только концерты приезжих звезд, а 450 домов культуры, почти половина регионального бюджета и половина работающих в отрасли, то есть это огромная сфера, которая сегодня определяет культурную жизнь не только Ульяновска, но и всех муниципальных образований, то флаг ему в руки. Я думаю, что Лаковская могла бы на этой должность еще много чего хорошего сделать.
У министра век сегодня не долог. Сейчас в министерском кресле по 20 лет не работают. Пришла новая команда. Это их право. Я думаю, что, возможно, Евгения Евгеньевна и останется. А нет, то она найдет себя. Говорят, что после должности министра культуры ты можешь работать везде: возглавить любое учреждение культуры, образования в сфере культуры. Тебе понятны все процессы, масштаб деятельности и любого партнерства, ты знаешь финансовую сторону, управленческую. Если ты смог руководить отраслью, сможешь и коллективом даже в 350-500 человек. Здесь возможностей себя реализовать много.
— Сами не хотите вернуться в министерское кресло?
— Однозначно нет. Я это говорила еще и после первого ухода с этой должности. Наверное, когда тебе 55 лет, у тебя есть прекрасная возможность, которой нет в 30 лет: не то чтобы выбирать ту сферу, которой ты хочешь заниматься, но по крайней мере суживать точку приложения своих сил.
— У вас сейчас есть время на простые женские дела — походить по салонам или в СПА?
— Да, в салоны хожу. К счастью, есть возможность ходить по субботам или воскресеньям — в нерабочее время. И стараюсь, чтобы это было не на ходу, а уж если идешь на маникюр, ты понимаешь, что два часа ты проведешь в приятной компании, с хорошим мастером, в хорошем салоне. Это чисто женские штучки, которые приносят настроение в твою жизнь. Не занимаюсь, к сожалению, спортом и здоровым образом жизни, но, например, когда я куда-то еду в путешествие или другой город, то там идет компенсация за мой сидячий образ жизни. В других городах я очень люблю ходить и гулять. Поэтому это, наверное, самый доступный мне вид активности — ходьба и пешие прогулки.
— Раньше вы говорили, что у вас очень плотный график, а сейчас как? Как проводите свободное время?
— Стараюсь, чтобы на работе был восьмичасовой день, если нет каких-то событий в вечернее время. Мне нравится ходить на все премьеры в театры, я хожу на концерты. То, что раньше было бегом и только на 15 минут (просмотр спектакля, например). Репертуар театральных гастролей, которые были в начале сентября, мне удалось посмотреть почти полностью. Стала больше читать. Правда, сейчас много времени отнимает подготовка к лекциям для магистратуры. Два с половиной часа держать аудиторию и смотреть в черные окна в зуме очень тяжело. Стараюсь готовить к каждой лекции презентации, чтобы был материал, чаще всего стараюсь делать его на местном материале, чтобы студенты погружались в культуру. Ну и грантовая активность. Я продолжаю писать грантовые заявки, поэтому это тоже отнимает много времени. Чаще всего делаю это в субботу — воскресенье или вечерами.
— У вас сейчас есть мужчина?
— В данный момент нет, но очень надеюсь, что появится!
— В прошлом интервью вы говорили, что жалеете о том, что плохо знаете английский. Удалось подтянуть за это время?
— Да. Благодаря гранту фонда Потанина, который мы получили, у нас в этом году был реализован проект изучения английского языка для фонда. Было две группы: одна с активным знанием языка, а другая для таких как я — кто с немецким языком или французским. Мы очень хорошо позанимались с декабря прошлого года по октябрь этого. Не скажу, что у меня сильно улучшился разговорный язык — это все-таки был не интенсив, но улучшилась деловая переписка. Теперь, когда я слушаю иностранную речь тех, для кого английский тоже не родной, процентов 50-60 я понимаю.
— Еще вы говорили, что очень жалеете, что мало общались с дочерью. Удалось это исправить?
— Да, мы с ней стали ближе. Правда, она сейчас живет в другом городе, но все-таки возможность коммуникации есть, спасибо гаджетам. Когда она получала высшее образование, мы проводили больше времени, и между нами стало меньше барьеров.
— Какой главный материнский совет вы ей дадите?
— Не изменять себе.
— Хотели бы что-то изменить в прошлом?
— Я же понимаю, что это невозможно, но как прошла моя жизнь, ее сценарий, какие я принимала предложения о работе — нет, переиграть в обратную сторону не хотелось бы. Может быть, с некоторыми людьми, которые попадались на жизненном пути, я бы вела себя иначе, но это только с мудростью приходит.
— Как вы лично переживаете ковидный период?
— Во-первых, хотела бы отметить возможности, которые нам дал коронавирус. Это более бережное отношение к себе и к своему времени. Почему мы раньше не использовали онлайн-формат так активно? Второе, наверное, это ответственность. Не только судьба определяет, как ты будешь жить в этих условиях, но и ты лично. Я тяжело переболела в октябре прошлого года: с поражением легких, с попаданием в больницу. Даже не столько сам период болезни был тяжелым, сколько возвращение в нормальную жизнь. Вот эти невидимые глазу последствия, когда у тебя и давление в норме, и сатурация прекрасная, но ты не можешь головы поднять. Для меня реабилитация была тяжелой. Я практически сразу сделала вакцину. Мне, например, этот ковидный период показал, что тараканов у людей в головах много и что у нас страдает сила убеждения.
Мне кажется, мы никогда не будем жить по-старому. Не хватает человеческого общения. Не хватает мобильности — сорваться, улететь, уехать.
— Чего пожелаете себе в этом году?
— Здоровья. Его, к сожалению, не всегда хватает. Хочется дождаться внуков, хочется увидеть, как твой ребенок живёт, развивается, состоялся. Вы знаете, солнца с утра, неба голубого — и уже хорошо. Почаще себе говорить, что ты счастливый человек, что у тебя столько друзей и родных, что у тебя интересная работа, что у тебя столько проектов, которые надо сделать, чтобы на это все хватило сил и здоровья. Не снижать ритм жизни.
