Сегодня день рождения отмечает Уполномоченная по правам ребенка в Ульяновской области Екатерина Сморода. Именинница рассказала 73online.ru, чем планирует заняться на новой должности в Совете по правам человека, зачем ездила в Луганск, о чем мечтает, за что себя хвалит и из-за чего может легко расплакаться.
17 ноября Владимир Путин подписал указ — Екатерина Сморода вошла в состав Совета по правам человека при президенте России. А на днях она вернулась из Луганской народной республики, куда ездила с гуманитарной помощью детям. От местных ребятишек привезла поделки — глиняные колокольчики, деревянные фигурки зайчиков и тигрят, куколки, расшитые бисером, и другие подарки — все они временно разместились на большом столе в кабинете уполномоченного по правам ребенка.
— Как будете отмечать свой день рождения?
— В этот раз после очень интенсивной поездки и работы на протяжении долгого периода я встречаю свой день рождения не в Ульяновске, а в Кавказских Минеральных Водах. Мне подарили целую неделю отдыха ко дню рождения. Буду приходить в себя, восстанавливать силы, купаться в радоновых водах и пить «Нарзан» — это сильно заряжает и помогает. Со мной семья и друзья — небольшая, но очень близкая для меня компания родных и близких людей. Я очень люблю это место и обычно приезжаю на новогодние праздники, но на этот раз планы изменились. Гора Машук — горячая гора, место силы, не говоря уже о Лермонтове, Печорине и Белле — лермонтовские места меня очень вдохновляют, как и все Минеральные Воды. Предпочитаю всем зарубежным курортам путешествовать по России, по таким замечательным местам, от которых напитываешься энергией. А в нашей работе, когда «горишь», трудишься 24/7 и каждую историю пропускаешь через себя, приехать в такое место, как Пятигорск — святое.
— Как получилось, что вы вошли в Совет по правам человека при президенте Российской Федерации?
— Для меня это было неожиданно. Никогда представители института уполномоченных по правам ребенка не входили в состав Совета, уж тем более там никогда не было представителей Ульяновской области. Я благодарю за высокое доверие Владимира Путина и советника президента Российской Федерации, председателя Совета при президенте Российской Федерации по развитию гражданского общества и правам человека Валерия Фадеева за предложение, которое он направил главе государства о включении моей скромной кандидатуры в состав Совета. Организация существует уже порядка 30 лет и зачастую там обсуждаются взрослые темы, но дети — особенные люди со спецификой в правах и их реализации. Уполномоченные по правам ребенка в регионах ежедневно работают с десятками проблем в различных сферах: социальные права, культурные, экономические, личные, жилищные, право на информацию, безопасность, защиту и так далее. Сотни и тысячи случаев позволяют нам выявлять проблемы, возникающие при реализации законодательства. Совсем свежий пример — ребенок-инвалид имеет право на санаторно-курортное лечение. Димитровград — особая территория, где лечение проводят учреждения ФМБА. А в законодательстве прописано, что когда пациент получает направление на санаторно-курортное лечение и талон №1 об оказании медпомощи, выдается талон №2 — проезд к месту лечения и обратно. Причем компенсации за это не предусмотрены, деньги потом вернуть нельзя. Так вот мама обращается в наше министерство, а ей говорят: кто выдавал талон №1, пусть выдает и талон №2 — у нас пробел в законодательстве.
Наша главная задача — разглядеть системные проблемы, которые затрагивают права и интересы многих людей. Так же, как нам удалось восстановить право на организацию питания для детей с ограниченными возможностями здоровья, прикрепленных к школе и обучающихся на дому. У нас 1700 таких детей, и только в восьми муниципальных образованиях кому-то выдавали продуктовые наборы, кому-то выплачивали компенсацию. А если бы не было обращения в адрес уполномоченного, никто бы не зашевелился — уполномоченный слышит, видит и может принимать решение.
— Чем планируете заняться в Совете?
— Думаю, с полным осознанием огромной ответственности я примерно понимаю, в каких из 11 комитетах хотела бы принести пользу своей работой — это комитет по личным правам; по социально-культурным правам; по экономическим трудовым правам; комитет по международному сотрудничеству в области прав человека — для меня достаточно близкая тема. Сейчас я готовлюсь ко встрече в Москве — традиционно в преддверии Международного дня прав человека президент проводит встречу с уполномоченными. Знакомлюсь со всеми документами и предварительно понимаю, с каким пулом инициатив нужно выходить, чтобы тебя услышали на самом верху и чтобы нашим детям лучше жилось. Все громче на федеральном и региональном уровне уполномоченных звучит такая позиция — ничего для нас и без нас. Чиновники ходят на работу, принимают решения и выполняют поставленные сверху задачи, но будут ли довольны этими решениями люди? Возможно, у них другие потребности. Отсюда у нас проблемы с миграцией: в образовательном плане или по зову души.
Сейчас мы развиваем серьезную тему — вовлечение подростков в управленческие решения. В институте уполномоченного по правам ребенка в регионах и уполномоченного при президенте России по правам ребёнка есть детский общественный совет, и у нас он один из самых лучших. Дети подсказывают, открывают глаза на то, что мы не видим.
Вовлечение детей в процесс управленческих решений позволяет им почувствовать ответственность, даже не достигнув совершеннолетия, понять, что они нужны здесь, их слышат, слушают. Сейчас мы даем им участвовать в пилотном проекте по реализации федеральной программы «Подростки России», которую поддержал Путин: открываем первый подростковый центр для ребят, которые кроме школы, ничем не занимаются. А их более 30%. Куда им идти? Если мы посмотрим статистику преступлений с участием детей, то это горючие слезы. Сейчас активно обсуждаем с управлением образования тему группы продленного дня. Для ее работы нужно собрать 25 заявлений, но зачем ждать, давайте подумаем, как преодолеть этот барьер. На полях Совета появится возможность подавать свои инициативы напрямую советнику президента. Будем надеяться, что мне удастся принести пользу детям — особенным людям со своими правами и интересами, которые мы должны бережно и заботливо защищать.
—Вы только что вернулись из Луганска, с какой миссией ездили?
— Получилось так, что собралось большое количество гуманитарного груза для ребят и учреждений — у меня огромная партнерская сеть, я работаю со всеми благотворительными фондами, предприятиями, меценатами-благотворителями — такой добрый помогающий институт. Мы на двух машинах поехали в Луганск, а заодно ко Всемирному дню ребенка запланировали первый интеграционный форум-телемост в Лутугино. Наши ребята делились проектами, инициативами. Я предложила детям из Лутугино представить, каким будет их город в 2050 году, когда уже все закончится: какие будут дороги, люди, дома, какие у них будут интересы, — те самые технологии, когда дети вовлекаются в управленческие решения.
В Луганск и Лутугино мы привезли большое количество подарков для детей-инвалидов в реабилитационный центр, в коррекционную школу-интернат для детей с ограниченными возможностями — из 240 детей 40 круглых сирот, родители в большей части погибли или лишены родительских прав. Посетили семьи с подопечными — тремя-четырьмя детьми. Запомнился один мальчик с серьезной травмой, он остался с одним глазом. Все, что мы не смогли вручить и раздать, мы оставили там: продуктовые и гигиенические наборы, канцтовары и другое. И буквально вчера переписываясь с моими новыми друзьями, мне прислали благодарность от папы, который получил гуманитарную помощь. Вместе с сыном семиклассником они бежали из Купянска Харьковской области (Екатерина Вячеславовна показывает на телефоне фото и сообщение под ним, а следом — видео, которое ее сильно растрогало — прим.). Меня до глубины души тронуло это видео, я плакала. Вы знаете, я редко когда могут растеряться, но такое случается — неожиданно теплый прием в коррекционной школе-интернате. Когда мы вошли с подарками, нам долго аплодировали — так ребята встречали гостей. Я очень скромный человек — и такие овации. Одной многодетной семье с четырьмя детьми мы подарили искусственную елку к Новому году, Деда Мороза, рюкзак для школы, учебники, канцтовары, развивающие игры. Интересно получилось в другой семье — с тремя детьми. Готовясь к поездке, мы собрали немного спортивного оборудования, и когда пришли к ним, мне сказали, что дети прекрасно поют. Мы с ними спели песни — все классно, а потом я узнала, что мальчишки занимаются боксом. А у меня с собой перчатки и боксерская груша. Как классно все сложилось — мы им все подарили.
— Вас что-то удивило в этой поездке?
— Люди настолько преданны своему родному дому, краю. Мы со многими пообщались, они рассказывали свои истории: без заработной платы выходили и самоотверженно защищали грудью свою школу, свой реабилитационный центр, свой дом. Я была просто поражена: когда военные действия отодвинулись, они принимали беженцев из Харьковской и других областей. Представляете: сами в полуголодном состоянии, жгли костры, чтобы продержаться, экономили продукты, так еще и принимали других. Директора школ, врачи — все выходили все в школьную столовую, готовили для беженцев, которые приехали очень злые и ненавидящие все, что происходит, и тех людей, которые их приютили. Я работала с беженцами в 2014 году, сколько бортов и эшелонов принимала, знаю все их проблемы. Но когда я приехал туда, поняла: пока сам не увидишь и не услышишь, что там происходит, не сможешь проникнуться. Поэтому, я считаю, нужно обязательно всем волонтерам ездить туда помогать. Объединение с Россией четырех сопредельных территорий очень важно, необходимо, чтобы сращивание произошло как можно скорее и сильнее.
Мы останавливались в Луганске, и в день нашего приезда «хаммерс» (американские ракеты «HIMARS» — прим.) прилетел в Лутугинский район, глава администрации сказал: «Есть жертвы. Огорчает то, что за восемь лет выучили тактику, которую они используют — если прилетела одна ракета, значит, они нас будут добивать. А самое страшное, что кто-то сдал эти координаты». У меня теперь много новых друзей в ЛНР, которым очень хочется помогать. Сейчас у них переходный период — им нужно перейти к российскому законодательству, отличному от прежнего. Мы готовы помочь, хотелось бы пригласить руководителей ведомств к нам в гости, чтобы они сами увидели, как работает наша система.
— Вы способствовали появлению в Ульяновске благотворительного фонда, по инициативе которого паллиативным детям делали уникальные операции. Какие у вас отношения с благотворительными фондами?
— С командой Ольги Шелест, возглавляющей благотворительный фонд «ЕВИТА», мы познакомились в 2020 году на одном из мероприятий, которое организовывал уполномоченный по правам человек при президенте России. Я понравилась ей своей позицией, а мне запомнилось, как она интересно и классно выступает. Мы подружились и стали общаться. Шелест написала в Фонд президентских грантов и зашла с пилотным проектом на нашу территорию. Но всегда сложно заходить на чужую территорию, можно наткнуться на барьеры и препятствия, а когда у тебя есть человек, на которого можно опереться, сделать это проще. Так благотворительный фонд появился у нас… Нужно решать немассовые проблемы, которые касаются отдельных ребятишек. Особенно когда слышишь: «Зачем на них деньги тратить — на эти миллионы можно спасти несколько тысяч человек вместо него одного». Нет, так не бывает, у жизни нет цены. Нужно помогать каждому и всем одновременно.
Мы знаем, как решалась проблема с «орфанниками»: президент дал поручение создать благотворительный фонд «Круг добра», чтобы в обход сопротивлению и нежеланию, вопреки имеющимся решениям суда (ну, не платим и ладно) сдвинулся вопрос. Нужно защитить каждого. Как у нас произошло с детьми-бабочками (дети с очень тонкой кожей — прим.): сначала они не входили в перечень нозологий фонда, мы просили несколько раз их ввести — гигиенические средства по уходу очень дорогие. Стали напоминать, проблема решилась. Сейчас решаем вопрос с нутритивным питанием. Нужно бороться за каждого, сколько бы ни было отмерено этому ребенку, надо помочь ему, улучшить его качество жизни. Когда подумаешь, что ребенок круглосуточно находится с зондом, через который поступает питание, а есть альтернатива… Спасибо за добрый проект Ольге Шелест, я уверена, что мы в регионе обязательно сможем разработать такую программу, у нас не так много таких детей. Кстати, 10 декабря в Москве меня наградят премией ВОРДИ «Родительское спасибо» — это ежегодная премия всероссийского общества детей с инвалидностью. Наше региональное отделение приняло решение, что я должна получить премию федеральной общественной организации, которая объединяет все семьи, всех мамочек, воспитывающих детей с инвалидностью. (Премия «Родительское спасибо» присуждается гражданам Российской Федерации и организациям, которые внесли существенный вклад в построение системы помощи детям и взрослым с ОВЗ и инвалидностью и их семьям — прим.)
— У нас есть безнадзорные и неблагополучные дети, как бороться с этим явлением?
— Уполномоченным органом по борьбе с детским неблагополучием в первую очередь являются органы опеки и попечительства, соцзащита и комиссия по делам несовершеннолетних. Но выявляют безнадзорных по акту правоохранительные органы, и мы можем бороться только сообща. Есть много проблем в федеральном законодательстве, очень многие вопросы не урегулированы, а другие обсуждаются и все никак не доработаются. Но мы сложа руки не сидим, совместно с комиссией по делам несовершеннолетних стараемся на региональном уровне что-то сделать. Недавно комиссия по делам несовершеннолетних приняла порядок межведомственного взаимодействия, как нужно реагировать, когда ребенок оказался в ситуации безнадзорности. Нельзя допускать случаи необоснованной госпитализации. Выяснилось, что в некоторых муниципалитетах дети лежат в больнице до 27 дней, а наши уполномоченные органы не прилагают усилий, чтобы устроить его в семью близких родственников либо в социально-реабилитационный центр, если нельзя вернуть в родную семью. Работаем с ведомствами над очень серьезной проблемой — готовим комплексную программу по профилактике правонарушений среди несовершеннолетних. Она позволит объединить усилия разных ведомств.
— Вы все успеваете, откуда черпаете энергию?
— Ничего не бывает лучше, чем прогуляться по лесу, мы живем буквально в пяти минутах ходьбы от Волги, у нас есть свой лесочек. Выйти послушать птичек, особенно утром, — вот это классно. А если плохая погода — заняться дома йогой.
— Во сколько же вы встаете, чтобы успеть пройтись по лесу до работы?
— Если вставать в полпятого-пять утра, то можно все успеть. Природу люблю, бассейн, йогу. Можно поплавать, снять напряжение, чтобы мышцы работали правильно. Видите, я даже без каблуков, иногда вынуждена снять их, хотя очень люблю. Но такой круговорот целый день: куда-то съездить, со всеми поговорить, что-то посмотреть, вернуться — вообще без проблем. Я, наверное, привыкла жить и работать всегда в таком темпе. И представить себе не могу, что может быть как-то по-другому.
— Сидеть на диване с книгой — это не о вас?
— Почему же, читать я тоже очень люблю, обожаю приключения. Ден Браун мой любимый писатель, которого я перечитала всего, очень жду, когда выйдет новая книга — это моя любовь. Сейчас приходится пользоваться гаджетами. Последнюю книгу — «Лестница в небо» мне принесли за пару дней до отъезда в Луганск, еще не успела почитать. Предпочитаю бумажные версии — непередаваемые тактильные ощущения, это не гаджет, а совершенно другое, когда мозг работает и задействованы все органы чувств. Хорошо взять книжку и читать перед сном, а еще лучше, чтобы она на лицо тебе упала и накрыла (смеется).
— Читать, чтобы быстрее уснуть?
— Сон — это главное в нашей жизни. Мы сейчас вышли на стадию подписания и соглашения с НИИ гигиены и охраны здоровья детей и подростков. Институт занимается вопросами здоровьесбережения и укрепления детского здоровья. Я же обеспокоилась ростом «школьных» заболеваний: плоскостопие, сколиоз. С главным внештатным педиатром России мы провели большой срез, посмотрели на состояние здоровья детей. У нас практически нет здоровых. Проблема откуда пошла: ребята приходят в школу с одним состоянием, а выходят уже в основном с третьей-четвертой группой здоровья. Плюс коронавирусная инфекция очень сильно ударила по организму, и мы еще пока даже не видим, не осознаем всего масштаба, но уже сейчас ученые говорят о разных тенденциях среди здоровья детей.
Мы разработали стандарт школы, содействующий укреплению здоровья. На 10 школах его опробуем, а дальше будем менять подходы к организации образовательного процесса, чтобы школа не деструктивно влияла на состояние учеников, а наоборот. Например, в каждой школе должен быть кабинет психоэмоциональной разгрузки, причем не стандартный. Мне повезло, что руководство нашего министерства просвещения сотрудничает с уполномоченным в таком классном конструктиве и солидарности. Очень долгое время закрывали глаза на проблему булиннга в школах и за их пределами. Мы разработали дорожную карту, просвещаем учителей, детей, директоров, родителей, чтобы они замечали, что с ребенком что-то происходит. Психоэмоциональный климат в коллективе важен.
— К вам обращаются с разными проблемами, какие истории вам больше всего запомнились?
— Таких историй много, сразу и не вспомнишь… Мама родила ребенка, но семья не сложилась. И она по своей юности пошла на поводу у родственников, работающих в правоохранительных органах, и добровольно передала ребенка в эту семью. Взамен ей пообещали помощь в получении образования и так далее. Идет год, второй, она встала на ноги, а ребенка не отдают — когда-то она сама себя оговорила в суде, сказав, что плохая мама, и попросив ограничить ее в родительских правах. С одной стороны — трехлетняя борьба за своего ребенка мамы, которая работает на не особо квалифицированном месте, с другой — представители правоохранительных органов завладели ее ребенком, которого она не может вернуть даже законным способом. И суды она постоянно проигрывает. Когда она пришла к нам, мы смогли доказать, что девушка полностью изменила свой образ жизни: она вышла замуж, устроилась на работу, у нее нет вредных привычек. Ребенка удалось вернуть маме, более того, новый супруг усыновил мальчика, у них прекрасная семья.
Жуткая история произошла в одном селе Ульяновской области. 11-летний ребенок воспитывался в приемной семье, не зная об этом. Нашлись «добрые» старшеклассники, рассказали, начали травить: «Ты детдомовский, безотцовщина». И запретили другим ребятам общаться с ним. Дошло до того, что ребенка жестоко избивали — до страшных синяков. А все закрывали на это глаза, боялись опеки, общественного обсуждения — решили самоустраниться. Не найдя ни в ком поддержки, мальчик взял складной ножик, пришел к ребятам и показал, что может сам себя защитить. Мама обратилась к нам, когда ребенка решили определить в учреждение закрытого типа. Я привлекала прокуратуру, выяснили, все наладилось, травить мальчика перестали.
В системе уполномоченного самое страшное — бездействие. Страшно, когда закрывают глаза на происходящее. А буллинг может привести к страшным последствиям. На днях пришла женщина со своей бедой. Ее сына мобилизовали, сноха умерла на территории недружественного России государства в период пандемии, там осталась внучка. До мобилизации папа попытался забрать ребенка, но ничего не получилось. Другая международная история: папа живет в Германии с двумя детьми, создал другую семью, а мама отбывала наказание. Она выходит на свободу, хочет вернуть детей, но у нее не получается.
— По долгу службы вы помогаете людям, а в обычной жизни?
— С детства всегда спасала каких-то собачек. Дети в деревне тонули — я их вытаскивала. Сейчас сложно отделить рабочее от личного, ко мне многие обращаются. Я не могу пройти мимо бомжа или асоциального человека — поставлю на уши всех прохожих, вызову скорую помощь, которая категорически сопротивляется выезжать. Если я подъехала на заправку и вижу, что стоят мальчишки и просят денег, то первую очередь спрошу, почему они тут? Всегда помогаю, не могу равнодушно пройти мимо чужой беды, если дети себя опасно ведут на улице.
— Вы часто плачете?
— Нет, но иногда бывает психоэмоциональный перегруз: какая-то жуткая история, накопившиеся эмоции, когда мне становится настолько жалко — нужно сесть и поплакать. Но чаще всего плачу, когда прихожу в детские учреждения и вижу, как ребятишки преодолевают себя, свою боль, свое неблагополучие. Выпускной бал совсем смотреть не могу. Пришла первый раз на выпускной в Ульяновское гвардейское суворовское военное училище — я так рыдала, глядя на ребят, надо было меня видеть.
За годы сложной психоэмоциональной работы у меня выработано правило — когда какая-то стрессовая критическая ситуация, ты должен собраться в кулак — не попить, не поесть, не сомкнуть глаз — и отработать до конца. У меня есть еще одно правило — переживать можно только одни сутки. Представьте, на глазах двоих детей папа пырнул маму ножом и тут же повесился. А ты мчишься сломя голову в это село, понимая, что на тебя посмотрят дети, которые пережили такой стресс и всю ночь просидели рядом с двумя трупами. И в таком режиме находишься постоянно. Поэтому меня иногда так умиляют простые вещи. Где-то нужно быть сильной и железной леди, а где-то можно просто посмотреть и сказать, как же все хорошо.
— Вы обидчивая?
— Нет, я могу, конечно, надуться. Но у меня в жизни и на работе золотое правило: правда где-то посередине — в любом конфликте, в любой ситуации виноваты оба или у каждого своя правда. Я никогда не буду уходить в себя, переваривать обиду, всегда найду возможность попросить прощения, если была не права. Стараюсь никого не обижать, я абсолютно не конфликтный человек.
— О чем вы сейчас мечтаете?
— Мечтаю, чтобы моя дочь успешно сдала экзамены, она учится на четвертом курсе в Балтийском государственном техническом университете «ВОЕНМЕХ» им. Д.Ф. Устинова, она будущий военный переводчик, впереди диплом. Мечтаю, чтобы она нашла себя в профессии — это очень важно, и в скором времени вышла замуж. А главная мечта — чтобы скорее наступил и пришел в каждый дом мир. Не забуду эти глаза детей, познавших страхи войны — на протяжении многих лет они были жертвами режима. Когда ты слышишь рассказ ребенка 10-13 лет о том, что в звуках «Хаммерса» и «Лепестка» есть различия, а вот так летит «Солнцепек» — это страшно. Как издевались над детьми Донбасса — это надо пережить. Я мечтаю о большой победе и уверена, что она скоро будет. Знаю, что только когда возьмешься рука за руку, встанешь плечом к плечу, все будет хорошо. Правда за нами: что бы ни происходило, побеждает тот, за кем правда. Недруги России обманывают, пытаются ввести в заблуждение наших детей. Поэтому нам надо отстоять свою правду, отстоять своей верой и правильными действиями, защищая свой родной дом. Ярким примером того, как это надо сделать, для меня являются и луганчане, и те, кто в Донецке, и херсонцы, и запорожцы.
— Вы верите в судьбу?
— Да. Судьба дает знаки и какие-то подсказки, но главное разглядеть и не пропустить их. И если какая-то дверь открывается, то лучше туда войти. Потому что остальные двери могут не открыться. Но если она не открывается, то надо обязательно идти дальше и стучаться. В моей жизни так работает: дают — бери, бьют — беги.
— Ваше жизненное кредо?
— Ни шагу назад, только вперед и вперед. Но если впереди опасность — не боятся только дураки: сделай шаг в сторону и продолжай идти дальше.
— Какие три качества вас лучше всего характеризуют?
— Любопытство и любознательность — какая-то природная пытливость до всего дойти и все узнать. Ответственность, не бояться принимать решения, когда все уже говорят: «Ой, шеф, все пропало. Все плохо». Я могу сказать: «Так, собрались, действуем, не раскисать». И огромная любовь к людям и животным. Человеческая жизнь — это самое ценное и самое главное. Приобрести эту любовь нельзя. А есть она у тебя или нет, ты можешь понять, анализируя себя и свои поступки. Невозможно помогать другим, если ты не любишь людей. И прежде всего нужно любить себя.
— Вы себя часто хвалите?
— Не хвалю, а иногда одобряю: «Молодец, все хорошо, у тебя получилось, но не расслабляйся». Не дай бог ты на секунду расслабишься — все, в лучах славы и медных трубах потеряешься, а этого ни в коем случае допускать нельзя. Могу себя поругать.
— За что вы себя ругаете?
— Надо было сделать чуть-чуть по–другому, а я сделала так. Но я это переживу, потому что нереализуемого и неисправимого почти ничего не бывает. Либо можно исправить, либо изменить отношение к тому, что невозможно исправить.
— Как вы отдыхаете, когда выдается свободное время в выходной день?
— У меня замечательный дом, свой огород. Люблю готовить, обожаю делать всякие консервации. Всегда есть чем заняться.
— Хватает времени на огород?
— Нет, но заготовки делать удается. В течение лета было потрачено всего семь выходных дней, но при этом закручено порядка 200 банок разносолов: икра кабачковая и грибная, помидорки черри в собственном соку, огурчики, лечо и разные салаты.
— От чего зависит ваше настроение?
— Если ты кому-то помог сегодня, то настроение прекрасное. Если получилось сделать какое-то доброе дело — законы принимаются, небольшой вопрос продвинулся — все, хорошее настроение. Ты продолжаешь двигаться дальше, не опускаются руки и не надо приводить себя в чувство. Хорошее настроение — значит, все получится.
— Как вы боретесь с лишним весом?
— Йога, прогулки, бассейн, режим питания и питьевой режим.
— Все-таки диета?
— Не диета, надо кушать небольшими порциями каждые три часа и не стесняться этого. И соблюдать питьевой режим — каждый день я пью кавказские минеральные воды (на тумбочке у рабочего стола Екатерины Вячеславовны стоит бутылка воды «Славяновская» и стакан – прим.). Мой самый любимый источник — железноводский. Пить нужно минимум 2-2,5 литра воды в день и есть. У меня всегда с собой контейнер с едой, без него я никогда не выйду из дома. Берите правильные продукты — грудка куриная, рыбка жареная. Я не очень люблю фрукты и овощи, только помидоры и огурцы, другое дело консервированные: икра кабачковая — самая любимая. Не нужно переедать. Если соблюдать такой режим, начиная с завтрака, то все получится.
— Какое блюдо любите готовить?
— Копченую утку, филе индейки, салат «Эволюция» — собственное изобретение. Это почти салат «Цезарь», но с уникальными добавками, отличающимися от оригинального рецепта. Добавляю в него свежий или сухой базилик, обязательно чуть-чуть соевого соуса и лимона. А лучше — готовое оливковое масло с добавлением лимона. Кстати, зелень у меня своя, сейчас подрастает на подоконнике молодой базилик – впервые решила попробовать вырастить дома.
— Если бы вы выиграли миллион рублей, куда бы его потратили?
— Я еще нахожусь под впечатлением от своей работы в ЛНР — у меня на столе коллекция поделок детей, которых мы посещали. Когда я зашла с этим небольшим пакетом в кабинет, подумала, что нужно позвонить кому-нибудь из наших партнеров, благотворительных фондов и провести перед Новым годом аукцион. Продали бы все это за безумно большие деньги, а на вырученные средства мы бы купили все необходимое, начиная от дизельного генератора для коррекционной школы и заканчивая продуктовыми и гигиеническими наборами. И поэтому на выигранный миллион я бы скупила все необходимое и отвезла в Луганск.
