Сегодня в России отмечается День медицинского работника. Профессиональные праздники – дело лукавое. С одной стороны, куда без них? Представители любой профессии заслужили особого дня в году как момента внутрицеховой солидарности и обозначения значимости дела, которому они посвятили свои жизни. С другой – ну неужели мы должны ценить профессии и профессионалов только раз в году?
А ведь так и получается. Мы, простые люди, рассыпаемся в комплиментах перед учителями и задариваем их цветами лишь Первого сентября, в остальное же время испытываем по отношению к ним либо равнодушие, либо раздражение разной степени интенсивности. Аналогичным образом ведет себя государство: раз в году вручает награды, иногда сопровождающиеся премиями, а после продолжает оптимизировать (то есть сокращать) и реформировать (то есть мешать работать). Требовать, наказывать, зажимать каждую копейку при всяком удобном случае. Еще более обидная и вопиющая ситуация с медицинскими работниками. За прошедшие три месяца пандемии общество максимально остро ощутило их значимость. До нас наконец дошло, что между жизнью и смертью на самом деле есть лишь одна линия обороны – ближайшая поликлиника. «Спасибо врачам!» на сотни голосов говорит и поет страна, запускает флешмобы, проецирует слова благодарности на стены домов, размещает трогательные фотографии в соцсетях. А медики тем временем продолжают погружаться в коронавирусный ад, каждый день теряя братьев и сестер на этой ужасной войне. Выныривая на несколько часов в обычную жизнь, они оторопело разглядывают квитанции государственных доплат за борьбу с коронавирусом: 800 рублей, 1200, 1600, 2300… Времени и сил на то, чтобы возмущаться и протестовать, практически нет, потому что они нужны умирающим людям. «Пожалуйста», – скупо цедят они и снова возвращаются на фронт. Вернуться назад точно не все.
Коллективная ответственность
– Мы не спасибо должны говорить врачам, а каяться перед ними, – говорит ветеран боевых действий, экс-начальник областной госавтоинспекции, полковник Сергей Моргачев, – просить прощения. За то, что перед лицом пандемии они оказались без средств защиты. За то, что огромная богатейшая страна не смогла в кратчайшие сроки ликвидировать дефицит СИЗов. За эти унизительные истории, когда по минутам высчитывали время контакта с ковидными больными и расплачивались копейками за смертельную опасность. Я легко могу себе представить реакцию медработников: вот они слушают Путина, который обещает компенсировать, помочь, отплатить за подвиг – а вот реальность – циничное крохоборство. И каяться нужно не только чиновникам, но и нам всем. За то, что годами наблюдали за деградацией медицины. За подобным поведением чиновников. За тем, что творится в стране. Это наша коллективная ответственность.
Несправедливо недооцененные
У Сергея Моргачева к медикам особое отношение – он один из тех, кого буквально вернули с того света. В марте 2014 года в Ростове, куда он был направлен руководством для наведения порядка, на него было совершено покушение. Киллеры ждали у дверей квартиры. Моргачев направлялся на работу, вышел на лестничную площадку и развернулся, чтобы закрыть дверь. И тут его настиг первый удар сзади. Его убивали тяжелыми топорищами. Разбили лобную кость, выбили глаз и зубы, порвали нос и губы, сломали челюсть. Подонки остановились только когда он перестал подавать признаки жизни. Их достаточно быстро поймают: окажется, что заказчиком был заместитель Моргачева, недовольный устроенной им антикоррупционной чисткой в Ростовской ГИБДД.
– На тот момент, когда меня привезли в больницу, я потерял 3,5 литра крови. Поставили восемь пластин, 58 швов на голове. Семь дней я лежал в коме. Это не был вопрос реконструкции лица. Ростовские врачи собрали мою голову буквально по кускам. Люди провели под микроскопом больше десятка операций. Тем, что я сегодня жив и здоров, обязан российским медикам. Когда уже пошел на поправку, друзья уговорили меня поехать в Штутгард в Германию для того, чтобы спасти глаз. Там мне сделали еще несколько операций, но безрезультатно – был перебит нерв, повреждена роговица, зрачок. Так вот, немцы оценили работу российских коллег – сказали, что все было сделано на высочайшем уровне. Что лучше не сделаешь.
Как человек, лечившийся и там, и тут, Моргачев считает отечественную медицину несправедливо недооцененной.
Провалилось государство, а обвиняют врачей
После покушения Моргачев вернулся в Ульяновск на реабилитацию. Познакомился со многими местными докторами-нейрохирургами, реаниматологами, неврологами и терапевтами.
– Это профессионалы высочайшего уровня, низкий им поклон. Вопрос: почему мы их ценим так незаслуженно низко? Думаю, здесь срабатывает принцип «По одежке встречают…». Пациенты приходят в больницы, и с чем они зачастую сталкиваются? Старые ветхие здания, очереди, нехватка специалистов и т.д. Заметьте, ни один из этих проблемных моментов напрямую к медработникам отношения не имеет. Ведь ремонтировать старые и строить новые должно государство. Сделать профессию врача привлекательной в финансовом плане, чтобы не было дефицита специальностей – тоже государственная задача. Но мы свое раздражение от неудобств вымещаем на врачах. Хотя виноваты, по сути, сами...
Еще одно теплое воспоминание Сергея Моргачева о медиках – это история брата, который подорвался на мине в Чечне. Военные врачи ему проводили сложную операцию по ампутации ноги буквально в палатке, там же делали переливание крови. Это был обычный полевой госпиталь.
– Я был в двух командировках в Чечне. Официально это называлось операцией по восстановлению конституционного порядка. Но на деле это была война. Военные врачи буквально творили чудеса. Скольких людей они вытащили с того света!
Медицинская сегрегация
Пандемия коронавируса высветила фундаментальную проблему современной системы здравоохранения – абсолютную недооцененность массовой медицины. Развитие пошло вслед за деньгами в частный сектор. Там оказались сосредоточенными новейшие достижения фармакологии и медтехнологий. Все свелось к простой циничной формуле: хочешь лучшего лечения – плати. Фактически, произошла сегрегация по денежному принципу – есть медицина для бедных, есть для богатых. Россия не до конца переформатировалась в эти рыночные схемы, что и оказалось нашим преимуществом перед лицом ковидной опасности. Именно поэтому смертность от вируса у нас значительно меньше, чем в США и многих странах Европы. Но это сейчас, когда мы еще не все подчинили денежному вопросу. А что будет завтра?
– У меня вопрос к нашему государству, к нашему обществу: а вы и мы что намерены дальше делать, по итогам этой коронавирусной истории? Продолжать и дальше созидать систему, при которой одни остаются в рамках возраста дожития, а другие сидят на таблетках для бессмертия? Мы что, совсем не понимаем, что уровень здравоохранения – это наш коллективный уровень экономической эффективности? Ведь насколько здоровы граждане, настолько они готовы работать и приносить пользу стране. Это еще и наш коллективный уровень обороноспособности! Пренебрегая массовой медициной, мы пренебрегаем суверенитетом России, не меньше. И не нужно говорить, что это естественный путь развития. Есть примеры развитых арабских стран, есть Скандинавия – там «медицина для всех» является государственной политикой.
Главное правило – защити врача
По мнению Моргачева, при атаке COVID-19 государство нарушило собственные принципы поведения в чрезвычайных ситуациях. Ведь первый пункт эпидемиологических правил гласит «Защити врача». Это как в самолетах учат: маску сначала себе, потом ребенку. Потому что если сам не успеешь, некому будет детей спасать. Перво-наперво – защита врачей. А если иначе, то дальше никто не защитит. На деле получилось еще страшнее: медики, вынужденные работать без СИЗов, становились мощными источниками заражения.
– Власть и общество должно каяться перед медработниками. Фактически, оставить медработников без средств индивидуальной защиты – это преступление. Я считаю, что уровень заболеваемости ковидом среди врачей – главный показатель эффективности местных властей во время эпидемии. И тут российским регионам хвалиться нечем. Сегодня, пытаясь загладить свою вину перед медиками, власти прикалывают им на грудь медальки, говорят «Спасибо», много слов про героизм. Но искупить вину можно лишь одним способом – реальным изменением государственной политики в сфере здравоохранения.
Не обеднеем
Первым шагом, по мнению Моргачева, должно стать окончательное и бесповоротное решение вопроса о получении достойных надбавок за борьбу с коронавирусом. Медработники должны получить по максимуму – страна от этого не обеднеет.
– Дорогие наши доктора, сестры, лаборанты, шоферы и все-все-все, кто в эти трудные месяцы был и остается на страже нашего здоровья, на передовой борьбы с незримым и коварным вирусом, – говорит Сергей Моргачев, – Нет никаких слов и чувств, чтобы выразить то уважение и безграничную благодарность перед вами... Общество в неоплатном долгу перед вами, и я искренне надеюсь, что обстоятельства пандемии заставят нас всех пересмотреть отношение к медицинским работникам со стороны государства. Повысить материальный уровень всех сотрудников системы здравоохранения. И в год 75-летия Победы ваш подвиг сегодня созвучен с теми подвигами полевых докторов Великой отечественной войны, о чем написал замечательные строки поэт Алексей Беляев:
Военной медсестре
Военный госпиталь, больные
В тоске проводят вечера,
Их далеко края родные,
А рядом только медсестра.
Она на радость грусть меняет,
Подобно солнечным лучам,
Чужие жизни охраняет,
Не спит, дежурит по ночам.
И вновь солдат заснет довольным,
Он знает, что опять с утра,
Разбудит голосом спокойным,
Пусть не родная, но сестра.
P.S. Лечащий персонал французских больниц ждёт от властей не медалей, а «настоящей финансовой благодарности» за своё участие в борьбе с коронавирусным кризисом и основательной реформы системы медицинской помощи в стране. Давление на государство растёт, учитывая, что эпидемия обострила существующие проблемы государственных больниц, сотрудники которых уже больше года протестуют, требуя увеличения коечного фонда и персонала, а также пересмотра зарплат.
«Не премия, не медаль, не военный парад, не возмещение переработок с барского плеча. Нам нужна зарплата, позволяющая жить достойно и селиться поблизости от работы», — настаивает сотрудник больницы Сен-Луи и член Межбольничного комитета, который стал движущей силой протестного движения. Его поддерживает коллега из Университетского больничного центра в Гренобле: «Мы не хотим ни медалей, ни возмещения переработки, ни отпускных чеков, ни других предложений — столь же высокомерных, сколь и недостойных!»
Неудивительно, что объявление Совета министров Франции об учреждении медали «за службу» трёх степеней — золотой, серебряной и бронзовой — для врачей и о планах воздать им почести во время парада 14 июля скорее возмутило, чем успокоило медиков.
Дарья Косаринова
