После того, как в 1648 году была построена Симбирская засечная черта, пространства за ней, ранее небезопасные из-за кочевых или разбойничьих набегов, стали постепенно обживаться. В 1665 году прибывший в Симбирск из Цивильского уезда дворянин Яков Степанов Чириков фактически самовольно «сошёл» на государственную землю, «дикое поле» близ речки Шаланги, построил избы и зажил, положив начало деревне Чириковой, или Чириково, Симбирского уезда, а ныне - Цильнинского района Ульяновской области.
В 1674 году в Чириково была построена церковь, и деревня стала селом, а в 1682-м Яков Чириков за убийство был сослан в Сибирь. Внучка Якова Чирикова Мария Михайловна вышла замуж за дворянина Василия Яковлевича Анненкова. Чириково было приданым Марии Михайловны и стало принадлежать их потомкам с Василием Яковлевичем, самым именитым из которых стал правнук последней в роду Чириковых - Павел Васильевич Анненков (1812 – 1887).
Павел Васильевич Анненков
Павел Анненков – одно из поразительных и по достоинству, пожалуй, до сих пор неоцененных имен в истории русской культуры, литературы и словесности. Хотя вроде бы о какой недооценке может идти речь, когда Павла Васильевича называют первым биографом и первым издателем научного собрания сочинений Александра Пушкина! Анненков собственными руками записывал под диктовку Николая Гоголя знаменитые «Мёртвые души»! Он долгие годы дружил с Иваном Тургеневым и переписывался с Карлом Марксом! Усилиями Павла Васильевича русский язык и общественно-культурная жизнь пополнились понятиями «реализм», «импрессионизм», «нигилизм».
Но современники часто говорили о Павле Анненкове как об эталонном русском «лишнем человеке», с той только разницей, что прочие исключительные лишние люди – Чацкий, Онегин, Печорин – были литературными персонажами, а он вполне себе живым и непридуманным. Анненков был создан для большего, считали они, мог бы сделать блистательную карьеру и сам написать гениальные книги. Многим претило стремление Павла Васильевича быть «над схваткой», не вписываться ни в один из существующих общественно-политических лагерей.
Он был другом либералам и консерваторам. Добровольный «секретарь» Гоголя, Анненков был рядом со знаменитым критиком Виссарионом Белинским, когда тот писал своё неистовое «Письмо Гоголю»: «России нужны не проповеди, не молитвы, а пробуждение в народе чувства человеческого достоинства, столько веков потерянного в грязи и навозе, права и законы, сообразные не с учением церкви, а со здравым смыслом и справедливостью, и строгое, по возможности, их выполнение». За одно чтение этого «Письма…» был приговорён к расстрелу ещё один русский гений - Фёдор Достоевский.
Двойственность коснулась и мнений относительно того, любил ли Павел Васильевич Чириково? Симбиряне отчего-то были уверены, что не очень – предпочитал, де, иные места и умер в Дрездене. Другие современники были уверены, что именно здесь Павлу Васильевичу работалось особенно хорошо и привольно. И не ему одному. По легенде, пока ещё, правда, документально неподтверждённой, в Чириково гостил сам Николай Васильевич Гоголь (1809 – 1852). Очень вероятно, зная доверительные отношения Николая Васильевича с Павлом Васильевичем и многолетнее желание писателя побывать в симбирских пределах. Тем более что сама история села Чириково достойна была повести или даже романа!..
Гоголь в 1835 году
Прабабка Павла Анненкова Марья Михайловна, женщина решительная и властная, была убита в Чириково своими крестьянами. Летом 1769 года чириковцы Семен Галаунин и Алексей Масленков за разные чинимые им обиды дубинами забили гулявшую в роще помещицу, не пощадив и случившейся при барыне девочки-приёмыша. Злодеев схватили в тот же день и осудили, бив кнутом и вырвав ноздри, на вечную каторгу. Однако напуганные происшествием наследники не спешили селиться в опустевшей усадьбе. Оставшись «без глазу», чириковские крестьяне зажили вольно, усиленно обвыкаясь «к своеволию и пьянству».
Минуло двадцать четыре года прежде чем сын погибшей, Александр Васильевич Анненков, рискнул в 1793 году навестить родимые пенаты. В самый канун приезда крестьяне пустили на господский дом «красного петуха». Оказавшись на пепелище, помещик убрался восвояси, зарекшись более не искушать судьбу. Чириковская вольница продолжалась.
Прошло ещё двадцать лет. Престарелый Александр Васильевич скончался, завещав Чириково сыну Василию Александровичу, родному отцу Павла Васильевича. Анненковы жили в Москве, но после наполеоновского пожара 1812 года в 1813-м волей-неволей должны были приехать в Чириково, поскольку в Москве всё сгорело. Чириковцы пробовали шуметь, но разговор у помещика был короток: на конюшню и плетей! Для кнутобойства помещик Анненков будто завёл себе особого «палача» из беглых каторжных, человека огромного роста и свирепости, который заодно служил ему телохранителем.
Понимая, что силой барина не достать, крестьяне стали действовать иначе. В Симбирск послали семерых челобитчиков искать на жестокого барина управы у губернатора, но посольство воротилось не солоно хлебавши. Разгневанный Анненков объявил всех семерых бунтовщиками и сослал в Сибирь. На несколько лет уныние поселилось в мужицких рядах.
Тем временем, в июне 1821 года в Симбирск был назначен новый губернатор - статский советник Андрей Федорович Лукъянович. Уже 8 и 10 июля 1821 года, дважды проделав шестидесятиверстный пеший марш-бросок, толпа чириковцев, насчитывавшая почти две сотни человек, являлась под окна губернаторского дома. Крестьяне на коленях в голос жаловались «на жестокость помещика и непомерные отягощения их работами, причем представили они хлеб, печенный из лебеды, розданный от Анненкова на их продовольствие, с малым количеством чистой ржи».
Новый губернатор тотчас распорядился отрядить в Чириково особую комиссию. Напрасно уверял Василий Александрович, что поколачивает крестьян только для собственной их пользы. Соседи-помещики и те в унисон высказывались о нём как о «изверге человеческого рода», которого «должно навсегда исключить из дворянского сословия»: никто не желал портить отношения с новым начальством. За «жестокости» Анненкова выставили из Чириково, а в имение прибыл назначенный внешний управляющий Лукин.
Управляющий не дрался, зато тащил всё, что попадалось под руку. Через несколько лет чириковцы с грустью вспоминали про хлеб из лебеды и всё больше хвалили барина Анненкова. Кто припоминал, как он безвозмездно выделял брёвна погорельцам, кто – как раздавал деньги и зерно в голодный год, кто – даже порку на конюшне, после которой зарёкся ни капли не брать в рот.
Анненков тоже не сидел без дела, хлопоча по столичным инстанциям о возвращении имения. В 1826 году уехал из Симбирска Лукъянович, а Василий Александрович на коне вернулся в Чириково. Радость от встречи вышла взаимная. Проворовавшегося Лукина гнали всем миром. И дальше в вольнолюбивом селе жилось тихо. Помещик умерил пыл и не колотил свободолюбивых мужиков, а те не бегали больше в Симбирск жаловаться губернатору.
Осенью 1848 года после длительного заграничного вояжа Павел Васильевич вновь вернулся в Чириково. Здесь его ждала неожиданная новость – младший брат генерал и литератор Иван Васильевич Анненков через сослуживца, второго мужа Натальи Николаевны Пушкиной, договорился с вдовой поэта об издании собрания его сочинений! Заняться этим трудом занятой младший брат уговаривал «праздного» старшего брата… Бесценные пушкинские черновики были привезены в Чириково для большого и нелёгкого труда, завершившегося изданием собрания сочинений Пушкина в 1855-1857 годах. «Сочинения Пушкина. Издание П.В. Анненкова» - значилось на титульных листах. Пушкина мы знаем. И про Павла Васильевича Анненкова, жившего в селе Чириково, тоже должны знать.
Черновик Пушкина
Иван Сивопляс
Главное фото: герб рода Чириковых
