Семейно-революционная драма из госархива новейшей истории: в 1921 году чекиста Боровкова уволили за венчание в церкви, и его жене пришлось написать в партячейку Симгубчека два заявления, объясняющих, что от программы коммунистической партии он отступил ради любимого человека.

Когда в наше время вспоминают о чекистах первых лет советской власти, на ум приходят, прежде всего, аресты да расстрелы (и понятно почему), но ведь роль чекистов в революции только к этому не сводилась.

Сами себя они часто называли в документах авангардом революции и реально старались им быть. Если за ВКП(б) на третий год её правящего положения уже потянулся шлейф произвола и коррупции, то чекисты продолжали оставаться своеобразным рыцарским орденом фанатиков коммунистической идеи, ещё реально пытавшихся строить на земле новое общество.

На практике это означало, что чекист должен был не только карать и пугать, но и подавать личный пример. Партийная ячейка Симгубчека об этом немало заботилась: для повышения культурного уровня сотрудников водили на музейные экскурсии и выделяли им рабочие часы на изучение "Азбуки коммунизма".

А тех, кто образцовым коммунистом быть не справлялся, из Чека увольняли.

За этой строкой из протокола об увольнении стоит настоящая драма. Супруга, из-за которой товарища Боровкова уволили, явно потом обивала все пороги и написала два заявления в чекистскую партячейку, чтобы объяснить ситуацию и оправдать мужа. Девушка тщательно обдумывала каждое своё слово и написала оба текста так, что перечитать их стоит и через сто лет.

Оба заявления короткие, потому что жене Боровкова в ячейке Симгубчека давали для них маленькие листы бумаги (умела партия работать с людьми, ничего не скажешь). Боровкова же использовала их очень рационально.

"В виду тех обвинений, которые сыпятся на тов. А. Боровкова со всех сторон за то, что он обвенчался в церкви, нахожу необходимым объяснить, что его вина в том не настолько сурова и преступна, как это считают, так как на этом настояла я в силу своих религиозных убеждений, так что обвинять его в этом совсем несправедливо.

Он, как партийный работник, кажется, ни в чём не был замечен, так что одно отступление от пунктов программы коммунистической партии, сделанное им из уважения к человеку, с которым вступает на жизненный путь, не навредило ни его убеждениям, ни коммунистической партии. Тем более, что он не соглашался со мной, так что его убеждения остались те же, но была сделана лишь небольшая уступка любимому человеку.

Прошу принять это к сведению и не придавать большого значения поступку тов. Боровкова."

“Считаю своим долгом объяснить причину, которая заставила тов. Боровкова отступить немного от программы коммунистической партии, а именно обвенчаться со мной в церкви. Во-первых, он как коммунист отказывался и отрицал этот обряд, но я, в силу своих религиозных и традиционных убеждений, не могла ограничиться лишь записью в отделе соцбраков. Что же ему оставалось делать: или отказываться от меня, или же, делая такой важный шаг в жизни, как брак, уступить. И он согласился.

Думаю, что это не настолько важное, серьёзное преступление, его даже нельзя назвать преступлением, т.к. с его стороны это лишь простая уступка, основанная лишь на уважении к любимому человеку. Да и потом, он старый партийный работник, успел проявить себя в преданности советской власти, так что маленькое отклонение можно извинить.

Вот моя просьба, которую прошу не оставить без внимания, а поглубже её рассмотреть, не делать ничего по одному лишь неясному слову”.

Конечно, чекисты-коммунисты были не теми людьми, которых могут растрогать девичьи письма - товарища Боровкова, несмотря на все доводы, уволили. Любопытно, что от него самого никаких заявлений не поступало. Знал товарищ Боровков, что всё равно уволят, понимал, на что шёл, когда с любимой в церкви венчался... Интересно, как у них после этого семейная жизнь сложилась.

Максим Кузнецов

Главное фото: фрагмент антирелигиозного плаката 1921 года.