73online.ru продолжает следить за судебными заседаниями по делу бывшего вице-мэра Ульяновска Михаила Сычева. Напомним, его, покойного бизнесмена Сергея Кузнецова и директора ООО «Пран» Ольгу Колесникову обвиняют в мошенничестве при передаче муниципального имущества в собственность Симбирской епархии. Адвокаты, гособвинение, судья и фигуранты продолжают допрос бывшего главы города Сергея Панчина — вторая часть их разговора растянулась почти на три часа. Полная стенограмма есть в распоряжении 73online.ru, и редакция приводит ключевые ее фрагменты.
Панчин отрицает показания Колесниковой
Стороны много времени потратили на то, чтобы выяснить у Сергея Панчина, был ли он в курсе самого факта обмена муниципального имущества на спорный киоск. На допросах у следствия бывший мэр это категорически отрицал, а в суде на наводящие вопросы отвечал, что ничего не помнит. Это вообще один из самых частых ответов бывшего градоначальника. Например, Панчин запамятовал, видел ли трехстороннее соглашение между губернатором Сергеем Морозовым, митрополитом Анастасием и бизнесменом Игорем Любченковым от 2016 года, посвященное восстановлению Спасского женского монастыря: «О том, что помню или не помню, я не помню». Дорожной карты по восстановлению храма, а также поручений от губернатора он «не видел», на профильные совещания, если приглашение поступало не от главы региона, посылал заместителей, а служебную записку от тогдашнего своего зама Вадима Андреева о необходимости сноса торгового павильона вроде бы читал, но не помнит.
Адвокат Ирина Савельева:
— Вы вообще знали, что павильон с сумками в центре города снесен?
— В целом информацией владел, но, когда и что с ним — не интересовался, меня эти вопросы совершенно не интересовали. (…) За прошлый год было снесено 220 павильонов, и если отслеживать каждый…
— По сносу аварийного дома по ул. 12 Сентября вы как глава города что можете сказать?
— Не могу сказать.
— Почему?
— На то время не владел обстановкой.
Прокурор Максим Фролов заявил ходатайство об оглашении допроса Панчина от 17 августа 2020 года, где он рассказывает, что на совещаниях по восстановлению храма информация об обмене муниципального имущества не звучала. Судья удовлетворила требование.
Следователь говорит Панчину: из показаний Ольги Колесниковой следует, что на одной из встреч в январе 2019 года с экс-губернатором Сергеем Морозовым мэр доложил, что объекты на ул. 12 Сентября и Федерации переданы в безвозмездное пользование епархии, договоры подписаны с митрополитом. Следующим этапом была передача их в собственность. Отвечая на вопрос следствия, Панчин опроверг эту информацию: «Я не знал ничего ни про какую мену, ничего подобного не докладывал, совещание действительно было, но на нем обсуждались иные вещи, Колесникова дает лживые показания».
Также бывший мэр обвинил подсудимую в том, что она говорит неправду о событиях февраля 2019 года. По ее словам, бизнесмен Сергей Кузнецов при Татьяне Горюновой (начальник управления имущественных отношений мэрии — прим.) демонстрировал зарегистрированный договор купли-продажи киоска с сумками в рабочем кабинете Панчина. После этого градоначальник якобы просил не медлить с процессом передачи имущества, ссылаясь на сроки выполнения поручений и обострение конфликта с руководством «Версаля». «Я никогда не давал поручений Кузнецову что-либо выкупать. Ни я, ни Горюнова не знали о данном киоске, о договоре купли-продажи киоска», — заявил следователю Панчин.
Он считает ложной информацией и то, что якобы в приватной беседе с Ольгой Колесниковой пытался выяснить причину конфликта с владельцами ТЦ «Версаль», после чего сказал, что вмешиваться не будет, однако сможет ускорить вопрос с передачей имущества на ул. Федерации в собственность епархии. Согласно допросу подсудимой, с этого момента все подчиненные Панчина в мэрии начинают прорабатывать вопрос — якобы в апреле 2019 года выносится утвержденное им поручение начальнику правового управления Юлии Шагаевой за подписью Михаила Сычева. Шагаева в ответ направила на имя Панчина служебную записку о неподходящем договоре подряда.
— Я ничего подобного с Колесниковой не обсуждал и не говорил. Касаемо поручений и служебной записки могу пояснить, что я видел данное поручение, его изготовил Сычев, именно он инициировал обсуждение данного вопроса (…) Ни о какой мене на киоск речь не шла, — ответил Сергей Панчин.
Градоначальник назвал «выдумкой» показания Колесниковой о том, что в администрации города неоднократно проходили совещания по вопросу мены под его руководством, а директор ООО «Пран» предложила путь дарения объектов муниципального имущества епархии через согласование с депутатским корпусом, после чего в вопрос «включились» юристы мэрии. Недостоверными он считает и показания Ольги Колесниковой о том, что в июне 2019 года мэр пригласил ее к себе в кабинет и сообщил, что постановление он подписал, якобы можно переходить к мене и демонтажу павильона. Колесникова показала, что Панчин просил ее передать эту информацию губернатору.
— Никакой логике не поддается сказанное о том, что я что-либо просил ее сообщить губернатору (…) С ним у меня есть телефонная связь, я могу прийти к нему на прием. При чем здесь Колесникова? (…) Я ничего не знал про мену и отчуждение имущества в пользу Кузнецова, — заявил он.
Панчин сказал, что уверен — про мену муниципального имущества на киоск не знал никто: «Колесникова пытается ввести в заблуждение следствие и создать иллюзию, что о ее противоправных действиях и действиях причастных лиц знали все, в том числе и губернатор».
В суде Сергей Панчин, отвечая на вопросы адвоката Ирины Савельевой о том, что же обсуждалось на совещаниях с главой региона, сообщил, что восстановление Спасского женского монастыря — «не губернаторский вопрос и не главы города». После того, как судья Светлана Чебукина потребовала конкретных уточнений, он заявил, что этим занимается комитет по управлению имуществом (начальник Татьяна Горюнова – прим.).
Панчин: «Я никогда не обманываю!»
Ольга Колесникова после оглашения показаний Сергея Панчина стала задавать ему наводящие вопросы, чтобы доказать правдивость своих показаний: на общих совещаниях по восстановлению монастыря мэр присутствовал и не мог быть не в курсе обмена имущества.
— Мы на каждом совещании сидели с вами бок о бок. Когда я докладывала на таких совещаниях, вы не слушали или не слышали? — спросила обвиняемая Колесникова.
— На данных совещаниях, когда мы сидели бок о бок, рассадку делал протокол губернатора, и о том, что … — ответил ей Панчин.
— Вы доклад Колесниковой-то помните? — перебила судья.
— Я откровенно вам говорю, так же, как губернатор, я не во все вопросы вникал. У меня, по сути дела, занимался первый заместитель, один, второй, они занимались этим вопросом, имуществом, и меня этот вопрос не интересовал.
— По какой же причине вы утверждаете в показаниях, что я не докладывала об этих вопросах? Если не вникали, — спросила Колесникова.
— Я присутствовал на совещаниях, на основании этого давал показания.
— Вы слышали, что я говорила?
— Я не помню, о чем вы говорили.
— Вы оспариваете показания, говорите, что такие доклады Колесникова не делала. Она спрашивает, почему такие показания вы давали? — уточнила судья.
— Опять повторения. Я никогда не лгу, я говорю откровенно. О чем говорила Колесникова, о чем говорили другие — за день проходило по 20 совещаний, если моя зрительная, головная память будет все это запоминать, меня можно будет сразу поместить как выдающуюся личность. Меня интересовали больше вопросы городского обеспечения жителей Ульяновска и все остальные. В частности, когда речь шла о восстановлении Спасского монастыря, занимались мои заместители. На некоторых совещаниях я присутствовал, как того требовал протокол губернатора
<...>
— Просила ли я подписать постановление о передаче в собственность епархии имущества на Федерации, 27 и 12 Сентября, 105?
— Не помню.
— Может, на этот-то вопрос вы вспомните ответ? — не выдержала судья. — Это предмет дела, вокруг объектов все и происходит, люди на скамье подсудимых сидят.
— Нет, не помню ваша честь.
<...>
— В последнем абзаце вы говорите, что я пытаюсь ввести в заблуждение и создать иллюзию, что о моих противоправных действиях и действиях иных причастных лиц знали все, в том числе губернатор. Скажите, о каких конкретно противоправных действиях моих вы говорите в данных показаниях? — спросила Колесникова.
— Исходя из тех показаний, которые вы давали в протоколе.
— То есть это противоправные действия — участвовать в совещании, докладывать?
— Исходя из того, что доводил до меня следователь.
— То есть всё мнение, указанное в ваших допросах, основывается на мнении следователя?
— На мнении следователя и документах, которые он предъявлял.
— По вашему мнению, какие противоправные действия я совершила в данной ситуации?
— Это определит суд.
— Вы указываете, что о противоправных действиях Колесниковой и причастных знали все, в том числе губернатор. Вот она спрашивает, о каких противоправных действиях вы говорите? — уточнила Чубукина.
— Я ответил, ваша честь, на основании тех документов, что мне предъявляли.
— Можете нам озвучить их?
— Не помню.
<…>
— Скажите, как честный человек и глава города, почему вы не обратились в правоохранительные органы, если знали, что Колесникова совершает незаконные противоправные действия? — поинтересовался адвокат Колесниковой Александр Паулов.
— Наверное не посчитал нужным или не имел на то веских оснований. Или не владел обстановкой.
На реплику адвоката, что Панчин «пытается обмануть суд», свидетель ответил: «Я никогда никого не обманываю. Я вас очень попрошу не повышать на меня голос. Я, ваша честь, убедительно прошу, что на сегодняшний день ни одного поручения противоправного никто никому не давал».
Передача имущества епархии: законна или нет?
Отдельно выясняли обстоятельства передачи муниципального имущества Симбирской епархии. По закону для этого надо было доказать, что объекты ранее использовались под религиозные цели – например, приложить соответствующие архивные справки. Как выяснилось на заседании, Панчин подписал постановление о передаче объектов, хотя доказательства религиозной принадлежности зданий сомнительны. Экс-мэр сообщил, что когда постановления подавались ему на подпись, они были согласованы его подчиненными — и поэтому он ставил свой автограф.
— Есть служебная записка Шагаевой, вам её сейчас предъявляли, от 17 апреля 2019 года, согласно которой она вам говорит о том, что нельзя передавать объекты без архивных справок. И в то же время вы, прочитав её, подписываете постановление о передаче всё-таки с отсутствием архивных справок. Как вы это можете пояснить? – спросил адвокат Александр Паулов.
— При поступлении постановления данные справки неполные. (…) Но на листке согласования возражений начальника правового управления, возражений Шагаевой не было. И это было основанием моей подписи.
— А как же служебные записки той же Шагаевой?
— На листе согласования должны были быть пометки о том, что она возражает. Она не возражала.
— Но вот документ, она возражает.
— Ну я не видел этот документ.
— До вас не доходят служебные записки?
— Возможно, не доходили, возможно, доходили. Я вам ответил, что на листке согласований возражений Шагаевой не было.
<…>
Ольга Колесникова поинтересовалась у Панчина, помнит ли он еще одну служебную записку, на этот раз от Татьяны Горюновой. Она касалась передачи имущества в безвзмездное пользование епархии.
— Из содержания служебной записки и, так сказать, итоговой её части следует, что Татьяна Горюнова просит согласовать возможность передачи в безвозмездное пользование Симбирской епархии муниципальных помещений и земельных участков на ул. 12 Сентября, 105 и Федерации, 27/1 на три года. Это всё происходит в октябре 2018 года. Вы ей согласовываете возможность передачи. Можете ли вы нам пояснить, чем вы руководствовались, согласовывая этот вопрос? — уточнила вопрос судья.
— Ваша честь, я не помню, чем я руководствовался. Я наложил визу, значит, я чем-то руководствовался, правовыми нормативами о том, чтобы данный вопрос согласовать положительно.
По словам Панчина, он был не в курсе, какие документы собирались для обоснования законности передачи имущества епархии. Адвокат Ирина Савельева попросила зачитать его показания на следствии, свидетельствующие об обратном.
— Как вы можете объяснить, что в судебном заседании вы утверждаете, что не знали, какой пакет документов был собран в подтверждение законности передачи имущества от города епархии, кем он собирался, а в протоколе допроса говорите о том, что указанные заявления Колесниковой поступили и были отписаны в работу Горюновой, а уже она и её сотрудники производили сбор необходимых документов, в том числе подтверждающих конфессиональную принадлежность указанного имущества. Как вы можете объяснить эти противоречия?
— Следователь предъявлял мне документы во время допроса, которые я видел.
— Вас спрашивали, с какой целью выделялось имущество епархии. Вы отвечаете, что оно выделялось для использования в религиозных целях. Я хочу спросить, в каких религиозных целях должно было быть использовано это имущество?
— Ваша честь, не могу ответить, потому что этим занимаются специалисты.
<…>
Ольга Колесникова:
— Знакомы ли вы с постановлением Правительства РФ №325 о перечне документов, устанавливающем право религиозной организации?
— Нет.
— Тем не менее в своих показаниях от 17 апреля 2020 года вы даете оценку данному нормативному документу по вопросу следователя. Как вы можете это объяснить?
— На основании мнения специалистов, которые ими ведуют.
— Нет-нет, вы не поняли. Именно в ходе допроса вы даете свою оценку… Вы конкретно говорите о том, что необходима архивная справка.
— На основании мнения специалистов, с которыми я консультировался.
Панчин об оценке ущерба и возврате имущества
Сергея Панчина как бывшего мэра города спрашивали, нужно ли, по его мнению, вернуть спорное имущество на баланс города и какой же ущерб был нанесен муниципалитету.
Александр Паулов:
— Можете объяснить противоречие в ваших показаниях, которые оглашали: вы говорите, что сумма ущерба более 20 млн, а администрация предъявляет иск на 22 млн?
— Я могу ответить так, что я говорил на основании документов, которые предоставлял следователь. Этот вопрос на сегодня спорный, его разрешит только то, что специалисты должны выдать истинную оценку участка.
— Вы вчера не говорили, что документы предоставлял следователь, а говорили, что какие-то ваши внутригородские комиссии давали оценку.
— Зачем… Я сказал только во время следствия. Я полностью за свои слова отвечаю и помню, что вчера говорил, что во время следствия. В данном случае я уточнил, что следователь, тот, который мне предъявил, на основании заключения комиссии и тех заключений, которые мне предъявили во время допроса, — косноязычно ответил Панчин.
— Почему тот же самый следственный комитет предъявил подсудимым 22 млн, а не 29?
— Не могу сказать.
<…>
Ольга Колесникова:
— Если был нанесен ущерб, почему не начали возвращать имущество?
— Вопрос так не стоял, не звучал. На сегодняшний день дело передано Вавилину, чтобы они его решили в соответствии с законодательством.
Судья Светлана Чебукина:
— Я все-таки спрошу. Каково ваше мнение по поводу возможности возврата указанного имущества в собственность муниципалитета?
— Я считаю, что надо возвращать.
<…>
Заключительный вопрос задал адвокат Сергей Шипков: «Никак не могу понять. Почему вы сейчас считаете ваши постановления о передаче спорных объектов законными, если вы говорите, вы и новая администрация, что причинен ущерб, что противоправные действия. Почему они сейчас законны?».
«Мы так считаем в соответствии с законодательством Российской Федерации. Я уже три месяца не работаю, вы это тоже учитывайте, а мне задаются вопросы о новой администрации», — ответил Панчин.
Андрей Семёнов
