Здание Симбирской мужской гимназии – одно из старейших сохранившихся зданий нашего города. Всё правое крыло в нижнем этаже здания, если смотреть от главного входа, занимала квартира директора гимназии. В 1879 – 1889 годах здесь жил и директорствовал Федор Михайлович Керенский (1837 – 1912), один из лучших начальников во всей истории учебного заведения.
22 апреля (4 мая) 1881 года у Федора Михайловича и его супруги Надежды Александровны здесь родился четвёртый ребёнок – и первый сын, названный Александром, Александр Федорович Керенский, Председатель Временного правительства, Вождь российской демократии, как писали о нём газеты в 1917 году.
Метрическая запись о рождении и крещении Александра Керенского в Тихвинской церкви города Симбирска 6 июня 1881 года
Расхожая молва иногда называет Александра Федоровича другом детства, а то и одноклассником другого Вождя, пролетарской революции, Владимира Ильича Ульянова-Ленина. Хотя, какая тут дружба, тем более, совместная учёба – 11 лет разницы в возрасте! Впрочем, в их жизни присутствуют «странные сближения». Ленин родился 10 (22) апреля 1870 года – а Керенский умер в 1970 году, когда Советский Союз бурно отмечал 100-летие его земляка и главного политического оппонента.
Выпускная фотография класса Владимира Ульянова, 1887 год. В центре - директор Ф.М. Керенский. В. Ульянов - третий слева во втором ряду снизу
Они были выходцами из одной социальной среды, сыновьями крупных чиновников на ниве народного просвещения. Как и Ульянов-старший, Керенский-старший также выбился в люди из большой нужды. Федор Михайлович был сыном многодетного дьякона из села Керенки Городищенского уезда Пензенской губернии и очень стеснялся, и всячески скрывал своё происхождение до Симбирска. А здесь – деваться было некуда, поскольку в городе при Смоленской церкви настоятелем служил старший брат директора протоиерей Александр Керенский.
Александр Федорович вспоминал отца Александра: «Нас водили к нему ранней весной, в пору цветения яблони и вишни, или осенью, по возвращении из деревни, когда варили чудесное яблочное и грушевое варенье. В скромном домике дяди нас бесконечно баловали, закармливая домашним вареньем и разными сладостями. Мы всегда принимали нежную заботу тети как должное. И само собой разумеется, никто никогда не говорил нам о разнице в положении двух братьев. Но, сравнивая непритязательный прицерковный домик с нашим просторным домом, мы, дети, чувствовали эту разницу и делали свои собственные выводы».
Маленький Саша Керенский на руках у матери Надежды Александровны, 1882 год
Однако назвали мальчика Сашей не в честь дяди, а в честь деда, обрусевшего немца, служившего начальником Казанского топографического бюро полковника Александра Алексеевича Адлера. Он стал крестным отцом внука, окрещенного не у дяди, а в Тихвинской церкви города Симбирска 6 (18) июня 1881 года. Кажется, это была рекордная задержка между рождением и крещением ребёнка православного вероисповедания в дореволюционном Симбирске – юного Володю Ульянова крестили уже на седьмой день. Одного этого факта было достаточно, чтобы Керенский-старший прослыл в Симбирске ниспровергателем основ!..
Могила дяди А.Ф. Керенского протоиерея Александра Керенского на Воскресенском некрополе Симбирска-Ульяновска
Главным городом во всех отношениях наиболее отсталой губернии в России, охарактеризовал сам Александр Федорович свою малую родину. Однако город, в котором он провёл менее восьми лет первых лет своей жизни, навсегда врезался в его память, представая в ней вполне конкретно и в то же время не без поэзии:
«Город был построен в 1648 году на одном из холмов высокого берега Волги. На самом верху холма разместились кафедральный собор, губернаторский дворец, гимназия, женский монастырь и публичная библиотека. По его склону до самого берега шли великолепные яблоневые и вишневые сады. Весной деревья покрывались благоухающими белыми цветами, по ночам сады оглушались соловьиными трелями. Туда же, к берегу Волги, спускался уступами парк с тремя аллеями, а через реку открывалась величественная панорама бескрайних луговых просторов. Каждый год, когда начинал таять снег, река выходила из берегов и затопляла левобережные низины, разливаясь словно бескрайнее море. А в разгар лета над лугами неслись песни крестьян, косивших траву и складывавших ее в высокие стога, а также веселый шум пикников горожан.
В политической жизни города как в миниатюре отражались настроения и эмоции, сотрясавшие страну. Ибо хотя Симбирск был главным образом городом консервативных землевладельцев, враждебно настроенных к либеральным реформам Александра II, определенную роль в его жизни играла и немногочисленная элита, состоявшая из учителей, врачей, судей и адвокатов, которые горячо поддерживали эти реформы и ратовали за осуществление в повседневной жизни города новых, либеральных идей».
Керенский выступает на фронте в 1917 году
Так случилось, как кажется, оттого, что симбирское детство Саши Керенского не обошлось без очень жёстких потрясений. Одним из них стала болезнь, костный туберкулёз, считавшаяся неизлечимой. Вторым – обстановка вокруг раскрытия заговор с целью убийства императора Александра III. «Симбирск напомнил о себе Санкт-Петербургу весьма неприятным образом, когда был раскрыт заговор с целью убийства Александра III, - вспоминал Александр Федорович, - Осуществить заговор предполагалось 1 марта 1887 года, и одним из заговорщиков был сын директора симбирского департамента народных училищ и брат Владимира Ульянова (Ленина). Вот каким образом судьба нашего захолустного городка, до которого не дошла еще железная дорога и куда нерегулярно поступала почта, переплелась с судьбой могущественной империи.
В детском воображении моем Александр Ульянов оставил неизгладимый след не как личность, а как некая зловещая угроза. При одном упоминании его имени в сознании сразу же возникала картина: мчащейся по ночному городу таинственной кареты с опущенными зелеными шторками, которая по мановению руки жандармов увозит людей в неизвестность. Тревожные разговоры взрослых об этих ужасных событиях проникли в нашу детскую, а тесные отношения нашей семьи с семьей Ульяновых привели к тому, что мы скоро узнали о казни их высокоодаренного сына».
В день казни старшего брата, 8 мая 1887 года Владимир Ульянов сдавал выпускной экзамен по математике. И Федор Михайлович Керенский совершил настоящий гражданский подвиг, не завалив своего лучшего ученика, дав ему золотую медаль, а потом и объективно положительную характеристику для поступления на юридический факультет Казанского университета. Учёба не продлилась долго. 4 декабря 1887 года Казанский университет присоединился к всероссийской воле стачек против ужесточительных мер властей в отношении высшей и средней школы. Среди 39 самых активных участников стачки, отчисленных с «волчьим билетом», было четверо симбирян-выпускников 1887 года – и Ульянов в их числе.
Симбирская губернская гимназия. На первом этаже - квартира директора гимназии, где родился Александр Керенский
Над головой директора Керенского сгустились тучи – и гром не заставил себя долго ждать. Перевод в начале 1889 года в Ташкент, главным инспектором училищ Туркестанского края стал для него фактической ссылкой, психологически подломившей этого независимого человека – он стал необщителен, особенно избегая всего, что могло прозвучать как критика правительственных распоряжений.
Там же, в Ташкенте. Саша Керенский пошёл в первый класс гимназии. Оно прекрасно учился и прекрасно играл в спектаклях на гимназической сцене. Как и Ленин, он окончил гимназию с золотой медалью, избрал юридическое поприще, вступил в революционную борьбу – и, пожалуй, поначалу преуспел на этих поприщах куда более своего более именитого земляка: по эмиграциям не скрывался, как адвокат, с успехом оппонировал власти на многих «громких» политических процессах, был избран депутатом Государственной Думы.
Керенский выступает на митинге военнослужащих в крепости Двинск летом 1917 года. Фото из альбома симбирского офицера-фронтовика
Он был упрямым и волевым человеком, прекрасным оратором. Позже Александр Федорович жалел об одном – слишком поздно изобрели телевидение, с ним у него в России точно, не было бы равных! Случалось, во время речей он падал в обмороки, и кому это казалось следствием самолюбования, упивания собой. На самом деле, страдавший болезнью почек Керенский просто не выдерживал терзавшей его лютой боли…
И, в отличие от Ленина, зрелый Керенский посещал свою малую родину – как минимум, однажды, летом 1915 года, когда он встречался в Симбирске с сосланным сюда известным украинским историком Михаилом Сергеевичем Грушевским, будущим первым президентом Украины.
Керенский привествует строй военнослужащих в крепости Двинск летом 1917 года. Фото из альбома симбирского офицера-фронтовика
Годы, прожитые в Симбирске, Александр Федорович называл счастливейшими во всей своей долгой жизни: «В памяти вновь возникли счастливые дни моего детства в Симбирске, и желание бросить всё и снова, как тогда, забраться на вершину Симбирской горы, было почти непреодолимо». В 1968 году он пытался получить разрешение на поездку в СССР, готовый признать ради этого и закономерность собственного поражения в октябре 1917 года, и правильность политики созданного его земляком и соперником Ульяновым-Лениным социалистического государства… Не сложилось.
Плакат «ПЕРВОЕ РОССИЙСКОЕ НАРОДНОЕ ПРАВИТЕЛЬСТВО», март 1917 года. Александр Керенский - крайний справа в нижнем ряду
В конце 1980-х годов, давая интервью одной из советских газет, сын бывшего Председателя Временного правительства, инженер-строитель Глеб Александрович Керенский сказал: «Он родился в Симбирске, который сейчас, к сожалению, вместо того, чтобы зваться Керенском, зовётся Ульяновском»… История не знает сослагательного наклонения.
Иван Сивопляс
