Уроженец Ульяновска, народный художник РФ, декан факультета искусств УлГУ Никас Сафронов прокомментировал известие о смерти Зураба Церетели.
Художник говорит, что ему повезло узнать Зураба Константиновича не только как соратника на поприще искусства — великого скульптора, главы РАХ, но и человека доброго, теплого, чуткого и тонко чувствующего мир. Он был по-настоящему народным — творил и жил про народ и для народа.
— Не про каждого человека можно сказать: «Ушла эпоха!». Сегодня нас покинула эпоха, глыба, титан мирового искусства — Зураб Константинович Церетели! Мне больно и грустно от потери редкого жизнелюба, замечательного друга, мецената, человека-таланта. Я соболезную всем, кто уважал его. А уважали и ценили его очень многие.
Знаете, я иногда с особенной грустью думаю о великих скульпторах… О том, как они оставляют после себя не просто произведения — целые пространства, наполненные смыслом и духом их присутствия. Их творчество, воплощённое в бронзе, камне, керамике, остаётся с нами — на улицах, в парках, в тихих дворах. Оно продолжает говорить, напоминать, вдохновлять. Скульптуру можно установить где угодно — и тем самым превратить обычное место в точку притяжения, в место памяти. Уникальное в этом искусстве то, что оно живёт вне времени, под открытым небом — и способно говорить с каждым.
У Зураба Константиновича было несколько таких пространств. Теперь — их можно по праву назвать памятниками не только его таланту, но и его жизни. Парадный двор — галерея на Пречистенке, где искусство соседствует с торжеством, и где так часто звучал смех, музыка, речи друзей и коллег. Домашний двор — дача в Переделкине, где летом среди скульптур можно было встретить самого мастера, неспешно пьющего чай на качелях, с верной собачкой на коленях, с неизменной добротой и вниманием встречающего гостей… И, конечно, очень личный, почти священный музей на Большой Грузинской, где каждый уголок — это часть его внутреннего мира.
Теперь всё это — места памяти. Пространства тишины, в которой живёт голос мастера. И тем, кто ещё не успел узнать масштаб этой личности, стоит не по разу пройтись по этим маршрутам. Увидеть — какие смелые замыслы он воплощал. Осознать — как трепетно он хранил свою национальную культуру, сколько усилий отдал, чтобы возродить и сохранить грузинское эмальерное искусство. И почувствовать, насколько широк был его дар, охватывавший не только скульптуру, но и живопись, архитектуру, дизайн, педагогику, театральное оформление…
Теперь его нет с нами, но он остался — в своих работах, в своих пространствах, в памяти всех, кому посчастливилось знать его лично или хотя бы видеть его творения. Светлая память.
Фото предоставлены Никасом Сафроновым
