В июне прошлого года региональное Управление ФСИН возглавил бывший начальник знаменитого «Черного дельфина», где содержатся особо опасные преступники, полковник Сергей Балдин. С его приходом в ульяновских колониях начали греметь бунты: руководитель оказался принципиален в вопросах дисциплины, и заключенные в ответ начали «войну». 73online.ru эксклюзивно пообщался с Балдиным о том, что сейчас происходит в ульяновских СИЗО и колониях. Также редакция выяснила, в каких условиях сегодня находятся VIP-подопечные в изоляторе: Михаил Сычев и Анатолий Озернов.

― В разных регионах России есть особенности системы исполнения наказания: в количестве подопечных, наличии специфических учреждений, тюрьмах. Какие «эксклюзивы» в Ульяновской области?

― В системе УФСИН Ульяновской области работает 11 учреждений. Если говорить об отличиях с другими субъектами, то в нашем регионе есть тюрьма, зато отсутствуют женские колонии, колонии для несовершеннолетних и колонии особого режима, также у нас не отбывают наказание бывшие сотрудники правоохранительных органов.

― Количество осужденных в области снижается или увеличивается, какая тенденция?

— Снижается. В местах лишения свободы сейчас находятся 5640 осужденных, за последние полгода наблюдаем снижение на 500 человек. Еще более 3600 осужденных, которые стоят на учете в уголовно-исполнительной инспекции, там тоже есть некоторая положительная динамика.

В портные идут с удовольствием

― Какие новые производства открываются в колониях, что производят и где?

— Сегодня максимальный упор делаем на швейное производство – в начале 2022 года закупили оборудование на сумму более чем 6 млн рублей, и увеличиваем рабочие места именно на швейных участках.

― А какие изделия там производят?

— В основном это спецодежда для коммунальных структур и строительных фирм. Мы работаем с различными коммерческими компаниями. В том числе осужденные отшивают форму для сотрудников уголовно-исполнительной системы и одежду установленного образца для осужденных. Это направление легкой промышленности довольно востребовано. Портных и швей мы обучаем в исправительных колониях и на базе ПТУ. Осужденные с удовольствием идут работать на эти участки, потому что там высокая зарплата и не требуется длительного обучения для того, чтобы приступить к работе.

― Какие производства еще пользуются популярностью у заключенных?

— Деревообработка, металлообработка, производство спортивных хоккейных коробок, антивандальной мебели, производство различных сумок из кожи, брезента, также комплектация автомобилей. Мы сотрудничаем с УАЗом и ГАЗом. На базе ГАЗель NEXT заключенные собирают пожарные автомобили, топливозаправщики, молоковозы, хлебовозки, автозаки. Мы закупаем шасси данных моделей и уже в последующем полностью комплектуем и собираем автомобиль для различных сфер деятельности. Всего мы выпустили порядка 500 машин, в планах на 2022 год – 100 автомобилей по всем назначениям.

― Сувенирная продукция УФСИН также выставляется на продовольственных ярмарках. Она пользуется спросом?

— Это традиционные виды продукции, учреждения по всей стране без исключения занимаются производством сувениров: шахмат, нард, деревянных досок, картин. Наши колонии не исключение. Спрос, конечно, есть. В этом направлении сегодня работают только два подразделения, добившиеся наиболее качественных показателей в изготовлении сувенирной продукции. Кстати, мы производим и обувь – как для осужденных, так и расширяем модельный ряд для повседневной жизни, чтобы реализовывать для граждан области.

― Знаю, что кроме сувениров на ярмарке вы предлагаете и продукты собственных сельхозпредприятий?

— Да, мы также реализуем мясо и яйцо. В этом году продолжим заниматься животноводством и растениеводством, планируем выращивать картофель, лук, свеклу, морковь. Берем курс на самообеспечение — сегодня оно составляет порядка 65%. Это неплохой показатель по России, но есть задачи по увеличению.

Мотивируют зарплатой и УДО

— Какой процент трудоустройства?

— По закону все осужденные должны трудиться в зависимости от возраста и состояния здоровья. В Ульяновской области 4 тысячи человек подлежат трудоустройству, но по факту работают чуть более 1,5 тысячи — это около 40%. В планах обеспечить занятостью 70-75%. Осужденные с удовольствием идут на работу, получают за свой труд достойную заработную плату.

— Какая средняя зарплата на производствах?

— От 6,5 до 16 тысяч рублей — это средняя зарплата в территориальных органах УФСИН. Бывает, что на отдельных производствах оплата сдельная и, бывало, достигала 70 тысяч рублей в месяц. Мы учитываем особенности всех осужденных, в первую очередь трудоустраиваются те, у кого есть судебные исковые требования. Зарабатывая в местах лишения свободы, осужденные получают возможность погашать иски, выплачивать алименты и оказывать материальную помощь родным и близким. А это в свою очередь учитывается при подаче ходатайства на досрочное освобождение или замену более мягким видом наказания.

— Как вы стимулируете людей работать добросовестно?

— Применяются различные меры поощрения, которые предусмотрены уголовно-исполнительным кодексом: дополнительные посылки, свидания, денежные премии. Как и всем трудоустроенным гражданам, осужденным положен законный отпуск, который они могут провести дома, в семье. Сотрудники учреждения проверяют таких два раза в сутки, а в остальное время - по телефону. Таким правом несколько человек уже воспользовались. Это дает положительный эффект, поэтому мы продолжаем применять эту меру поощрения и в этом году.

Другие способы мотивации — это предоставление УДО, перевод на более мягкие условия, на принудительные работы, в так называемый исправительный центр – сегодня там 112 мест. В этом году мы планируем расширить сеть исправительных центров в нашем регионе и создать тем самым еще 400 мест для осужденных к принудительным работам.

— А как поступаете с теми, кто отказывается работать?

— Все в рамках закона. Это считается нарушением внутреннего распорядка. К тем, кто категорически отказывается от работы, применяются меры перевода в более строгие условия содержания.

В соответствии с законом осужденный не выбирает самостоятельно, где будет работать или жить, этим занимается администрация учреждения.

— Где самые работящие заключенные, а где больше всего отлынивают?

— Я бы сказал, что везде одинаково. На сегодня самый большой процент занятости осуждённых в ИК-2, ИК-9, 3 и 8 подразделение, 9 и 4.

«Воров в законе у нас нет»

— Какой именно досуг позволяет заключенным социализироваться?

— Конечно, в таких мероприятиях участвует порядка 60% осужденных. Есть определенная разработанная программа, которая утверждается еженедельно начальниками учреждений, но максимально люди задействованы в выходные дни. У нас проходят концерты, творческие конкурсы, например, «А ну-ка девушки». Проводим акции, например, «Подари птицам жизнь», где делают кормушки, скворечники, затем устанавливают их в парках и скверах. Организуем спортивные соревнования по волейболу, мини-футболу, жиму штанги, поднятию гири, настольному теннису, шахматные турниры. Устраиваются также конкурсы художественной самодеятельности, в каждом учреждении функционирует своя студия кабельного телевидения: заключенные создают видеоролики, фильмы о необходимости вакцинации от COVID-19, о приеме на службу в УФСИН.

— На сегодняшний день у нас в регионе администрация имеет полное влияние на осуждённых?

— Сегодня да, мы имеем полный контроль. Да, в некоторых колониях до сих пор есть тюремная субкультура, осужденные не хотят отказываться от неё. В учреждениях ведется активная разъяснительная работа воспитательными, оперативными и психологическими службами. Осужденные начинают понимать, что в первую очередь везде присутствуют закон и порядок, а не какие-то другие идеологии. В случае нарушения законодательства нашей страны возбуждаются уголовные дела.

— У нас есть воры в законе?

— Слава Богу, нет.

— В Уголовном кодексе есть статья 210.1 «Занятие высшего положения в преступной иерархии». Есть ли осуждённые по этой статье в ульяновских колониях?

— Как правило, по такой статье привлекаются люди, обладающие высоким статусом, занимающие определенное место в преступной иерархии, это распространяется в целом на лидеров уголовно-преступной среды. Осужденные по этой статье в наших учреждениях также содержатся.

«Только законное применение силы»

— Некоторое время назад сообщалось, что сразу в нескольких ульяновских колониях гремели бунты. На данный момент их подавили или нет?

— Осужденные выражали своё недовольство действиям администрации по привидению режима содержания требованиям законодательства. Осужденные оказывали противодействие всеми возможными способами. Начали устраивать групповые протестные акции – в частности, с отказом от приема пищи, членовредительством. Провокации организовывались, и чтобы воспрепятствовать проведению законных следственных действий по изобличению организованных преступных групп.

Также хочу отдельно подчеркнуть, что в этом направлении работают деструктивно настроенные правозащитники, которые не имеют специального профессионального образования. С уверенностью заявляю: у нас в регионе нет случаев избиения заключенных. Эти активисты пытаются оболгать сотрудников УФСИН.

— Какова логика у человека, который ранит себя в знак протеста?

— Заключенный думает, что если нанесет себе порезы, то сотрудник откажется от своих законных функций. Это называется демонстративно шантажное поведение. Как правило, в ход идут сломанные пуговицы – острым концом царапают запястья рук. Люди полагают, что если объявят голодовку, то мы не сможет зайти на территорию, провести там режимные мероприятия по изъятию запрещенных предметов. Но нам это нисколько не мешает. Этой зимой, когда в ИК-10 был групповой отказ от приема пищи, мы зашли совместно с органами прокуратуры, следствия, ФСБ, УМВД, были изъяты все свидетельствующие о работе преступного сообщества предметы: так называемые «прогоны», предметы культа, которые тюремную субкультуру подчеркивают.

— А что именно?

— Нарды с соответствующей символикой. Например, на них были нанесены восьмиконечные звезды, пауки на паутине, символизирующие положение в преступной иерархии. Изъяли даже поздравительные открытки, подписанные специфическим сленгом. Все это приобщено к уголовному делу.

«Торпеды» и их лидеры

— Вы говорите, что сотрудников часто хотят спровоцировать и обвинить в необоснованном применении физической силы. А до суда дело доходит?

— Безусловно, мы в этом заинтересованы. Недавно было возбуждено уголовное дело по статье 286 (превышение полномочий). Поводом стали сообщения, что сотрудники в одной из колоний якобы под угрозой насилия заставляли заключенных по установленному образцу заправлять свои кровати. Будет дана правовая оценка. Внутренние служебные проверки говорят об отсутствии вины сотрудников. Они действовали грамотно, применение физической силы было законно и обоснованно, все зафиксировано на видеорегистраторы.

Следственные органы сейчас проводят проверки по всем фактам, где осужденные обвиняют сотрудников УФСИН в унижениях и пытках. Одно такое дело по статье 306 – ложный донос уже возбуждено.

— Такие люди обычно являются лидерами в коллективе?

— Нет. Если разговаривать на их языке, это «торпеды», которых на амбразуру бросают, они по новым уголовным делам раскручиваются, не особо осознавая, что делают. Лидеры себя так не поведут. Они делают все исподтишка, осознанно, умышленно. Потому что они как раз больше всего переживают, что их будут привлекать по редкой статье 210.

— Какие запрещенные предметы и какими способами доставляются в учреждения?

— Попытки продолжаются: за прошлый год мы задержали 21 нарушителя, в этом году – уже девять. Чаще всего это телефоны, наркотики, дрожжи для производства алкоголя. Их перебрасывают через основное ограждение. Используют квадрокоптеры, арбалеты, пытаются вступить в сговор с сотрудниками. Но мы такие факты отслеживаем, сотрудников, вступивших в неслужебные связи с осужденными, увольняем по отрицательным мотивам.

Где не хватает сотрудников, ставят камеры

— Есть ли в системе УФСИН Ульяновской области недокомплект?

Да, кадровый вопрос для нас сейчас очень важен. Решаем эту проблему, проводим мероприятия с кадровыми центрами, а также увеличиваем количество видеотехнических средств для круглосуточного надзора за осужденными. В этом году мы дополнительно приобрели 260 камер, которые устанавливаются в наиболее сложных участках. В те учреждения, где наибольший некомплект, перекидываем сотрудников других подразделений. Сейчас на большую часть вакантных должностей кандидаты имеются.

— У вас есть планы по реорганизации колоний в регионе?

— Чтобы реализовать такие планы, необходимо пройти согласование в различных инстанциях. Забегать вперед не хочу, но эти реорганизации будут только в лучшую сторону: и оптимизация количества заключенных, и приведение в соответствие личного состава.

― СМИ сообщают о подготовке нормативной базы, касающейся улучшения качества содержания в учреждениях системы ФСИН. Вам известно, какие изменения это будут?

― Я знаю, что они прошли согласование в Федеральной службе исполнения наказаний, проходят рассмотрение в Генеральной прокуратуре и Министерстве юстиции. Какие изменения грядут и когда они будут утверждены, я, к сожалению, не знаю. Такие вопросы обсуждаются, но говорить о них преждевременно.

Принципиальный вопрос с ремонтом

― Известно, что ульяновское СИЗО давно требует капитального ремонта. Федеральный центр направляет какие-либо средства на это?

― Управлению выделили средства на текущий и капитальный ремонт, но этой суммы недостаточно, чтобы устранить все недостатки, выявленные нами и контролирующими органами. Что касается СИЗО, то сейчас мы приступили к замене окон – теперь они будут пластиковые. Начали замену кровли, частично выполним ее из профлиста, частично закроем поликарбонатом.

― Сколько будет потрачено на ремонт?

― На год из федерального бюджета выделили около 15 миллионов, но для 11 учреждений это маленькая цифра. Если исходить из потребности, она гораздо больше, порядка 170 миллионов. Естественно, будем выполнять текущие ремонты ― капитальные мы не сможем ― за счет приносящей доход деятельности, то есть прибыли от работы колонии. Уже начали во втором подразделении, отряде на 100 мест: штукатурим стены, выравниваем полы, приступаем к отделке.

― Осужденные принимают участие?

― Конечно, они это и делают. В учреждениях созданы строительные бригады из осужденных. С этого года мы не привлекаем подрядчиков, это моя принципиальная позиция. КП-5, например, за полтора месяца сделали кровлю. При этом осужденные получают зарплату. Все проверяется прокуратурой. Мы вообще доступны для всех общественных организаций, которые имеют право нас проверять – они приходят и делают это в соответствии с законодательством.

― В 2015 году в ульяновском СИЗО-1 произошел крупный пожар. Как там ситуация с пожарной безопасностью на сегодня?

― Все нормально во всех учреждения. Но вчера (в воскресенье, 10 апреля – прим.) было допущено возгорание на промзоне ИК-4, шесть квадратов, 50 квадратов – задымление. По предварительным данным, это замыкание проводки в кабинете мастера. В сводке МЧС указано о повышенной сложности возгорания, но это связано исключительно с тем, что оно произошло на режимной территории. Сегодня этот участок работает, я выезжал туда – пожаром назвать сложно, скорее, просто задымление.

В целом по региону соблюдение техники пожарной безопасности и обеспеченность соответствующим оборудованием на достаточно хорошем уровне. Есть проблема с тем, что некоторые заключенные пока не могут отказаться от курения в неустановленных для этого местах, иногда позволяют себе закурить в отряде. Мы привлекаем к ответственности, наказываем штрафами и выдворением в ШИЗО. Но, к сожалению, пока они не могут избавиться от этой привычки.

Заключенные «вредничают» и не хотят прививаться

― На одном из заседаний в суде узнали от Михаила Сычева (бывший вице-мэр Ульяновска, содержится в СИЗО в рамках уголовного дела о мошенничестве – прим.) о якобы вспышке омикрона в изоляторе и введенном карантине. Как учреждение справляется с такими ситуациями?

― Да, этапом из других территорий к нам прибыли осужденные, и у нескольких было выявлено это заболевание, в легкой форме. Мы перестраховались, и чтобы не допустить распространения, закрыли СИЗО на карантин. Так действуют все регионы.

― Сколько было заболевших?

― Три или четыре. Мы предпринимаем все меры, чтобы сократить количество заболевших. Все сотрудники, 95,7%, прошли вакцинацию, остальные имеют отвод по медицинским противопоказаниям. Дежурная смена при заступлении проходит медосмотр, термометрию, обработку рук, использует маски.

Многие пишут в соцсетях: когда нам откроют свидания? Я не против возобновить их, но представьте: в колонии 1200 осужденных, и вдруг кто-то занесет на встречу коронавирус. Очень сложно сразу изолировать такое количество человек. Сейчас темп заражений спадает, и мы открыли две колонии, думаем, скоро разрешим свидания еще в двух.

― А в чем причина?

― Это определенная форма протеста.

ВИП-заключенных нет

― В СИЗО находится ряд известных людей: вице-мэр Михаил Сычев, бизнесмен Евгений Никифоров, бывший замгубернатора Анатолий Озернов и другие. Наши читатели активно интересуются, в каких условиях они содержатся.

― Эти люди останутся «знаменитыми» для своего круга или родственников, но для нас они такие же, как остальные следственно-арестованные. Меру пресечения они отбывают в одинаковых условиях, в таких же камерах – «ВИП-помещений» у нас нет.

― Сычев, например, жаловался, что ему не дают книги…

― Это неправда. Есть такое понятие, как «попросить администрацию». Заключенный не может прибыть в библиотеку и выбрать книгу. Ему передают перечень литературы, который есть в библиотечном фонде. Он пишет на имя начальника СИЗО заявление, все службы это согласовывают, руководитель подписывает, и книги выдаются. Это делается на за две минуты: в изоляторе 360 человек, а начальник один.

Быт в СИЗО: прогулки, питание и заклеенные видеокамеры

― Какие в СИЗО есть помещения, чем они оборудованы?

― Камеры разные: от двухместных до рассчитанных на 8-10 человек – зависит от площади. Внутри есть туалетная комната, закрываемая под потолок, есть доступ к воде – все в соответствии с санитарными правилами. Моются по графику, два раза в неделю: каждый пост делает это в свои дни. Помещения для помывки напоминают общественную баню, это четыре зала, куда выводят осужденных. В СИЗО также есть банно-прачечный комплекс, который обслуживается отрядом хозяйственного обеспечения.

Слышал, что в разрабатываемых новых правилах содержания будут какие-то послабления для женщин и несовершеннолетних. У нас на постах для них есть холодильники, телевизоры, всем обеспечиваем. В СИЗО сейчас находится только один несовершеннолетний.

― Анатолий Озернов рассказывал, что у него в камере есть телевизор…

― Это допускается. Телевизорами оборудованы не все камеры, но в некоторых они есть. Их можно смотреть в определенные часы, за нарушение этого правила администрация имеет право телевизор изъять.

― А что насчет прогулок?

― Час в день, во внутреннем дворике. Время определенно по постам. Во дворе есть турник и брусья для занятий спортом, раньше стоял теннисный стол, но на время ремонта кровли мы его убрали. В детском дворике также оборудованы спортсооружения.

― А как с питанием? Есть недовольные?

― Взрослых кормим три раза в день, подростков – пять. Несовершеннолетним выдаем и фрукты, и какао, всё в соответствии с нормами.

Мы делаем все, что положено по закону: обуваем, одеваем, кормим, поддерживаем распорядок дня. Но некоторые осужденные до сих пор против соблюдения норм учреждений. Изменения тоже есть. Если бы вы поехали в третью колонию, где были в декабре прошлого года, то увидели бы совершенно другую картину.

Бить осужденных никто не собирается. Я не могу подставить сотрудников под уголовные дела: сейчас все фиксируется на видео, у каждого регистраторы работают постоянно. Камеры нужны для безопасности самих осужденных. Раньше их заклеивали, но мы это практически победили: многие понимают, что это в их интересах. Мы помним случай, когда в помещении сломали камеру, и один из заключенных погиб, упав с кровати – теперь его сокамерникам приходится доказывать, что они его не трогали…

Заключенные ходят в магазины и на свидания

― Слышала, что в СИЗО у арестованных есть карточки, куда можно положить деньги и купить на них продукты в магазине.

― Не карты, а лицевой счет. Его заводят на каждого прибывшего и ведут в бухгалтерии. Родственники могут перевести туда деньги или пополнить наличными через кассу.

― А что можно купить на эти деньги в магазине при СИЗО?

― Все, что не запрещено по закону для использования в уголовно-исполнительной системе и в чем может нуждаться осужденный. Конечно, там не будет пива, но мыло, печенье, моющие средство, конфеты или сигареты купить можно.

Магазин работает по графику. Осужденные или арестованные выписывают наименования из прейскуранта, отдают начальнику отряда и в бухгалтерию для списания со счета. В месяц можно закупиться на 7700 рублей, это установленная законом норма.

Сегодня работающие осужденные почувствовали, так скажем, вкус денег: у них есть средства на счету, они гасят иски и понимают, что ничего незаконного придумывать не надо – можно просто пойти в магазин и отовариться.

― Что находится в комнатах для свиданий с осужденными?

― Во всех учреждениях они одинаковые. Есть бесплатные, для встреч от четырех часов до трех суток. Есть комнаты с дополнительными услугами: там есть холодильник, телевизор, чайник и микроволновка. Во всех комнатах две кровати, стол и стулья по количеству лиц. На этаже общая кухня, душевая, туалет, стиральная машина и детская комната, выдается чистое белье. Могу сказать, что по сравнению с нашими помещениями для длительных свиданий некоторые гостиницы отдыхают.

Андрей Семёнов

Дарья Косаринова