Депутат Гордумы Владимир Ожогин недавно вернулся со специальной военной операции — был там контужен и заработал пневмонию от ночевок в окопах. Ожогин откровенно рассказал, каково было на линии соприкосновения с украинскими войсками: об уничтожении диверсионной группы ВСУ, задержании разведчика и том, что происходит с пленными, оказавшимся в руках нацистов.
Защитить идеалы Родины
— Мы долгое время оказывали помощь тем ребятам, которые находятся, как говорится, «за ленточкой». Но я понял для себя, что пришло время своими руками помочь Родине, встать на ее защиту, — сказал Ожогин.
Владимир Ожогин хотел отправиться в зону СВО в составе именных отрядов «Симбирск» или «Свияга», но не получилось. Ушел служить на три месяца через казачество, подразделение Б.А.Р.С. В составе группы из Ульяновска вместе с ним на спецоперацию уехали 15 человек.
— Я офицер запаса, поэтому, к сожалению, заключить контракт на полгода не получилось, можно было только на более долгий срок. А бросить свой округ и избирателей на такое длительное время я не мог, у меня обязательства перед людьми, — объясняет Ожогин.
У него востребованная военная специальность. Он признается, что сейчас размышляет о том, чтобы отправиться на линию соприкосновения снова. Единственное, что его останавливает — депутатский мандат: «Оставить людей нельзя. Здесь много работы: нужно благоустраивать территорию округа».
— Мы договорились с Гордумой, ОНФ, партией «Единая Россия», что они меня будут иметь в виду в качестве сопровождающего при отправке гуманитарных грузов. Тем более я там уже хорошо ориентируюсь, владею обстановкой, — добавляет Ожогин.
Что происходит ТАМ на самом деле
Российские войска строят ДОТы, ДЗОТы (долговременная огневая точка и деревоземляная огневая точка). Оборона укрепляется.
Владимир Ожогин назвал противника сильным: «Нельзя заниматься шапкозакидательством». По его рассказу, на стороне ВСУ воюет много наемников: «Работают профессионально, стреляют метко». По его словам, на границе стояли и польские наемники, и украинские мобилизованные.
— Но наш дух сильнее! Я участвовал в боях. Российские ребята — хорошие специалисты, особенно те, кто с боевым опытом не только в армии, но и в горячих точках. В добровольческих подразделениях есть и минометчики, и гранатометчики, — говорит депутат.
Он вспомнил случай. Когда украинцы большим наступлением шли на село, которое оборонял Б.А.Р.С., отработала российская артиллерия — погибло много мобилизованных из ВСУ: «Особой радости не испытывали. Но это был их выбор».
— Нацисты — это абсолютная реальность на Украине. Настрой среди призванных по мобилизации там разный. С восточной стороны он спокойнее, а те, кто воспитан укронацистами, особенно с запада, находятся на второй или третьей линии, составляют целые заградотряды. Они не дают отступать ребятам со своих позиций, с которых армия России их убирает. Поэтому их просто расстреливают. Мы знаем страшные случаи и на российской стороне: когда брали в плен наших солдат, те погибали очень непростой смертью. Именно от рук нацистов, — рассказал Ожогин.
Депутат рассказал, что информация бойцам поступает от командиров — быть начеку, держать оборону, в любой момент может пойти техника или живая сила. С теми, кто стоит на флангах справа и слева, старались поддерживать связь, но раций не всегда поначалу хватало. А когда появились тепловизоры, резко снизились потери: «Диверсионно-разведывательная группа, которая себя вольготно чувствовала раньше и подходила вплотную, подверглась уничтожению уже нашими разведчиками — их видели в темноте».
Телефоном пользоваться нельзя — бывает, что связи не бывает месяц и даже больше, нет электричества и сотовых операторов. В таких случаях начинают волноваться родные. «Наберитесь терпения, не переживайте так сильно. С вами свяжутся», — говорит Ожогин. По поводу ротации бойцов — если сложный участок и сил не хватает, придется потерпеть.
Обмундирование нужно новое
Гуманитарные конвои приходили регулярно: «Какие-то теплые вещи, квадрокоптер. Термобелье сильно помогало, потому что даже в теплые дни сентября было холодно ночью, мы замерзали. По потребностям обращались к командованию, оно уже выходило на связь с волонтерами».
У Ожогина был бронежилет четвертого класса, который весил 13-14 кг. Он объясняет, что бронежилет аппаратчика весит 6 кг — в нем легче перемещаться, а класс защиты выше: «Много стальных касок, еще советских. А есть каски из современных материалов, которые держат вплоть до прямого попадания в какой-то степени. Они более надежные. Хочется, чтобы наши ребята там были лучше защищены. Тепловизоры, коптеры — это все очень нужно!».
Со слов депутата, противник хорошо оснащен.
Замерз и попал в госпиталь
Владимир Ожогин был ранен, получил контузию, о чем рассказывал прежде в интервью 73online.ru. Кроме того, подхватил воспаление легких, пока находился в холодных окопах:
— С приходом осени мы стояли на охране одного из сел на харьковском направлении. Бомбежки продолжались постоянно, в домах было ночевать очень опасно — они разрушены. Много случаев, когда ребята там просто чудом выживали. Приходилось спать в окопах, а там холодно. Я приехал приболевшим, меня где-то зацепило ранее. Я остался без голоса, мучил постоянный кашель... Знаете, когда заступаешь в караул и начинаешь кашлять — это демаскировка. Меня поэтому отправили лечиться. Выяснилось, что была инфекция.
Встречаются диверсанты
— Основная масса мирного населения нас поддерживает. Я находился в Восточной Украине и могу ответственно заявить: люди давно хотели в Россию. Но это дается высокой ценой. Кто-то эвакуировался, кто-то остался. Многим непросто — они постоянно под обстрелами. Мирные жители вместе с нами находились в зоне боевых действий, помогали, чем могли: приносили воду, продукты питания. Некоторые даже помогали копать окопы. Безусловно, там есть различные элементы, которые работают против нас. Но их мало, — рассказывает Ожогин. — Был один дедушка, который приезжал из соседнего поселка с ВСУ — он находится в двух километрах. Перемещался по нашим позициям, смотрел, где окопы, точки, ДЗОТы. А потом обратно уезжал. Пришлось его задержать и сдать в комендатуру.
По мнению Владимира Ожогина, Россия несвоевременно отреагировала, когда «бандеровцы начали поднимать голову»:
— Это же зомбирование. Людей сызмальства учили, говорили о величии их нации. О том, что русские в свое время им приносили плохие вещи: голодомор и так далее. Мы это проходили, это путь Германии... Они думают, что у русских и язык испорченный, и по генотипу мы одни монголы и татары... Это можно поменять, но нужны годы. Надо убрать информационный шум, который зомбировал наших братьев. И обратить внимание на школу: у нас великий язык, великая культура. Это сделает свое дело.
