
Корреспондент 73online.ru провёл вечер пятницы с экипажем патрульно-постовой службы в Засвияжском районе Ульяновска.
В ожидании развода, как в полиции называют ежедневный инструктаж перед выходом на службу, мы беседуем с командиром батальона ППС Сергеем Головиным в его кабинете. Он рассказывает о самых интересных случаях за последние дни.
— Вчера девочку нашли. Ушла после уроков со школы и пропала. Мать подняла тревогу, обратилась к нам. Мы сразу отреагировали, разбили район на квадраты, прочесали территорию и уже через два часа нашли. Оказалось, пошла к подружке, там поспала, потом снова пошла гулять... Когда дочь матери вернули, женщина нам на радостях даже записала видеообращение с благодарностью. А сегодня задержали мужчину по ориентировке. На улице к девушкам приставал, в подъездах прижимался... Несколько обращений в полицию поступило. Потерпевшие опознали. Оказалось, ранее судим за изнасилование.
— Странно, что он в феврале по улицам бегать начал. Таких вроде бы весной клинить начинает.
— Обычно да. Может, глобальное потепление влияет?
Главная забота комбата — поиск кадров.
— Кто-то уходит на пенсию, кто-то переводится в другие подразделения — это нормально. Конечно, некомплект работе не помогает, поэтому постоянно ищем людей:через СМИ, с помощью военкоматов. Кандидатам надо пройти медицинскую комиссию, психологические тесты. Сразу скажу, не у всех получается, но с теми, кто справляется, работаем, обучаем. Стажеры поначалу получают немного. У вставших на должность оклад больше, к нему добавляются надбавки за выслугу и звание. Есть, конечно, и льготы: длительный отпуск, медицинское обеспечение, возможность раннего выхода на пенсию по выслуге лет. Те, кто принимают эти условия и остаются, работу несут с энтузиазмом, — говорит комбат.
Забегая вперёд, никакого видимого энтузиазма — если под ним понимать горящие глаза и всё такое — я у сотрудников не заметил. Скорее, это была спокойная решимость делать свою работу, невзирая на все трудности и проблемы. Просто потому, что работа очень важная и делать её надо. И такая спокойная решимость подкупает больше, чем энтузиазм.
Начинается развод. В нем, как и в армейском, есть «Равнение, смирно», но никакой показухи. Никто не кричит и каблуками не щёлкает, инструктаж проводится негромким голосом и деловито. Вкратце упоминается успех с задержанием мужчины по ориентировке, обращается внимание на случай хищения из автомобиля видеорегистратора, доводятся новые ориентировки. Записали? Тогда за работу.
Меня определяют в экипаж старшего сержанта Александра Юдина и водителя Павла Шубина, они патрулируют один из самых сложных районов Засвияжья, где много старых домов, общаг и коммуналок. Вечером в пятницу многие их жители любят выпить, а потом, как сейчас модно говорить, устраивают суету.
— Большая часть вызовов — это пьяные скандалы в той или иной форме, — рассказывает Александр. — Сознательный криминал встречается гораздо реже. Хотя вот, как вы слышали, кто-то у нас повадился автомобили вскрывать.
У нас уже два вызова — на Рябикова и на Доватора. В одном случае жалуются на лежащего в подъезде пьяного мужчину, в другом — тоже на пьяного в подъезде, но не спящего, а буйствующего и ломящегося в двери квартир.
Мы едем через тёмные дворы, уазик переваливается на ледяных ухабах, в отсеке для задержанных постоянно что-то дребезжит. Мимо мелькают обветшалые дома.
Оба вызова оказываются пустыми — и спящий пьяный, и буйствующий уже куда-то делись. Насчёт последнего Александр предполагает: «Скорее всего, мужик выпил, подъезды перепутал, думал, жена домой не пускает. Такое часто бывает». С моим определением он не согласен:
— Вызовы пустыми не бывают. К нам обратились, и мы обязательно реагируем. Людям важно чувствовать, что они под защитой. Может быть, это в нашей работе самое главное.
Новый вызов — на улице Промышленной знакомый нанёс гражданке побои. Адрес экипажу знаком, хотя он и не на их участке. Но патрули часто работают и не на своей территории — людей не хватает. А на этот адрес на Промышленной все засвияжские патрули выезжали уже много раз. Дверь нам открывает потерпевшая и проводит на кухню, где сидит злоумышленник и ест суп.
— Вот, забирайте его, сил моих больше нет. Бил меня, по голове бил, синяки на руке, серёжку украл... Забирайте!
— Нина, ну что ты врёшь, ну не смеши людей, — возмущается дебошир, продолжая энергично хлебать суп, несмотря на драматичность ситуации
— Заявление напишу, сажайте его, — говорит Нина. — Хватит, натерпелась. Муж он мой бывший, не работает 8 месяцев, на моей шее сидит, да еще и бьёт меня.
— Да я ей просто выпить не даю, вот она и бесится, — сообщает бывший муж. — Зачем ты меня из деревни тогда привезла позавчера? Чтоб в полицию сдать?
— Не слушайте его, он сумасшедший. Я его в психушку сдать хотела, но документов собрать не смогла.
— Нина, ну не смеши ты людей, — возмущается бывший муж, переходя к чаю.
Это сочетание семейной драмы с ужином делает ситуацию немного сюрреалистичной. Старший сержант остаётся в квартире, ожидая, пока гражданка допишет заявление, а мы с водителем и бывшим мужем Вячеславом идём вниз. В подъезде он совершает ещё одну ошибку, помимо возвращения из деревни, — закуривает. Водитель Павел сразу поворачивается и фотографирует его с сигаретой. Мужчина пробует возмущаться, но Павел его осаживает: «Вы же знаете, что подъезд это общественное место, курить в нём нельзя. А вы закурили, да ещё и при нас».
Оказывается, бывшая супруга утром уже писала на Вячеслава заявление. И вчера два раза полицию вызывала. Его в отделе знают хорошо.
— А главное, я же от неё уехал. Нет, приехала, уговорила вернуться, — Вячеславу, похоже, очень льстит, что женщина ездила за ним в деревню, и он старается всячески отметить этот приятный для его мужского самолюбия факт.
— А зачем ты вернулся? Сидел бы в своей Кувшиновке.
— Не, ну она женщина хорошая, когда не пьёт.
— Да все женщины хорошие. Непонятно только, откуда плохие жёны берутся.
Старший сержант Юдин выходит, и мы едем в отдел. Задержанный из своего отсека вставляет реплики в наши разговоры. В отделе минут сорок заполняем бумаги — рапорты, объяснения, протокол о курении в неположенном месте... Этим занимается старший сержант, а мы с водителем выходим на улицу к машинам.
— Я так подсчитал: бумаг 6-7 вы составили. По времени — минут 40 мы на месте были, минут 40 в отделе оформляли, условно полтора часа времени на этот вызов потратили. А что реально на выходе будет?
— Участковому передадим, он беседу проведёт, разберется и примет решение, — говорит Павел и предлагает поехать поесть.
— Американские патрульные пончики на дежурстве едят. А ульяновские полицейские что, шаурму? — спрашиваю я.
— По-разному бывает, — отвечает Павел, и мы едем есть шаурму.
Самую лучшую шаурму, по его словам, в Засвияжье крутят на Самарской, но туда далеко, так что мы к ТЦ «Альянс». Мне и раньше приходилось здесь шаурму покупать, но такой вкусной она, кажется, не была. Наверное, для патрульных особенно стараются.
Приходит новый вызов — на Ефремова гражданка жалуется, что её обворовал сын. Убитый двухэтажный дом, деревянная лестница в подъезде, нищета тёмной квартиры. Женщина говорит, что сын пришёл, когда её не было, и вынес приставку от телевизора ценой в тысячу рублей... «Будете это снимать?» — спрашивает Павел. Я такое снимать не хочу, и мы уходим ждать сержанта в машину. Он возвращается с тем же результатом, что и на прошлом вызове — ерунда всё это.
— Ключа у сына нет, следов взлома нет, сумма похищенного несерьёзная, да и она сама теперь уже говорит, что не уверена... Передадим заявление участковому для проверки.
Пока вызовов нет, мы патрулируем темные улицы, дребезжа на бесконечных ухабах. Интересно, какой срок жизни у полицейского уазика с такой-то эксплуатацией?
Приходит вызов — на улице Богдана Хмельницкого жители жалуются на сильную загазованность от автомобиля. Выезжаем.
Там оказывается очень оживлённо: суетятся газовики в своих синих спецовках, сверкает мигалками пожарная машина. Мы выходим и сразу чувствуем сильный запах газа. Патрульные помогают газовикам разобраться, где утечка, я снимаю. Один из газовиков подходит и требует прекратить съёмку и убрать телефон. Чего? Мне полицейские ни одного замечания за вечер не сделали, снимал, что хотел, а газовая служба вдруг запрещать будет?
— Телефон — электрическое устройство, рвануть может, — поясняет газовик.
Серьёзный аргумент. Я убираю телефон и иду в машину, слушать, как сотрудники берут объяснение с владельца автомобиля. Весь день ездил всё нормально было, не знает, что случилось, завтра будет в сервисе разбираться...
Мы возвращаемся в отдел. А я вызываю себе такси.
— Как-то не очень вам сегодня везло на серьезные преступления — говорит на прощание Александр Юдин. — А ведь бывает по-другому.
Но я не разочарован. Целью моего репортажа было показать рутинную повседневную работу ульяновской патрульно-постовой службы — и именно эту работу мне и удалось увидеть.
Максим Кузнецов