Заволжский прокурор сумел удивить в суде двух бывалых заключенных — попросил добавить к их срокам 15 и 19 лет. Обоих обвиняют в создании и участии в преступном сообществе, торговле наркотиками и подкупе охраны. Предполагаемый организатор утверждает, что действительно построил за решеткой сверхдоходный бизнес — но не на наркотиках, а на колбасе.

Следствие считает, что в стенах девятой колонии действовало преступное сообщество. Главным якобы был житель Самарской области по прозвищу Ишбай, отбывающий наказание по наркостатье и пользующийся большим авторитетом и у зеков, и у администрации. За решеткой он организовал торговлю наркотиками — как в самой зоне, так и за ее пределами. Проносить запрещенные вещества на режимную территорию помогал один из охранников, за что получал регулярную мзду.

В феврале Ишбай, его подельник и одна из предполагаемых закладчиц оказались в суде. Еще двое ключевых членов ОПС подписали досудебные соглашения, сдали Ишбая и уже отбывают новые сроки. Вчера в заволжском райсуде состоялись прения, на котором «авторитету» и оставшимся его «коллегам» запросили сроки.

Не гангстер, а предприниматель

В девятой колонии действительно существовал суперприбыльный бизнес, подтвердили перед началом прений двое свидетелей. Однако он не был связан с наркотиками. Друг детства Ишбая, а также жена одного из сокамерников подсудимого рассказали, что регулярно привозили по его просьбе большие партии продуктов: она — по будням, он — по выходным. В колонию доставляли колбасу, сладости, сигареты, сыры. По словам женщины, в иной день сумма заказа могла составить 50 тысяч рублей. Также иногда завозили стройматериалы — Ишбай, будучи в хороших отношениях с тогдашней администрацией, вызывался за свой счет делать ремонт в помещениях.

В колонии продукты вырастали в цене в два-три раза — и расходились по заказчикам. Адвокату Нейману Азадову история этого успешного бизнеса нужна была, чтобы показать: его подзащитному не надо было заниматься наркотиками, чтобы жить припеваючи.

— Человек продавал по 100 килограммов продуктов в неделю: покупал палку колбасы по 100 рублей, а отдавал по 300. Вырученные деньги шли на нужды колонии: покупку телевизоров, плейстейшенов, принтеров. Говорили, что он подыскивал себе машину — знаете, на заработанное мог и не одну иномарку позволить, но вместо этого занимался благоустройством учреждения, — заявил в речи на прениях адвокат.

Его клиент тоже недоумевал: «Мне инкриминируют около 100 тысяч рублей. А у меня только на одной из трех карт было 1,4 миллиона. Зачем мне торговать наркотиками?».

Волосы дыбом

Речь прокурора Владимира Дольникова на прениях была короткой, но все равно произвела на участников неизгладимое впечатление — той частью, где он запрашивал сроки. Для предполагаемого организатора гособвинитель потребовал 19, а с учетом неотбытого наказания — 20 лет колонии, для подельника — 18 лет, «закладчицы» — 15 лет лишения свободы.

Оба заключенных явно были удивлены такими цифрами, но потом тихо обсудили их и даже начали улыбаться. Свой подруге по несчастью жестами показали, что от затребованного ей наказания волосы встают дыбом.

«Красный монстр» и тайные свидетели

Нейман Азадов в ответе прокурору подчеркнул положение своего подзащитного в колонии — тот относился к категории положительных, или «красных» заключенных, сотрудничающих с администрацией. Являлся старшим дневальным и отвечал за уборку — по мнению защитника, представить такого человека лидером ОПС невозможно. Азадов негодовал, что из подсудимого делают «красного монстра», едва ли не руководившего колонией вместо тогдашнего начальника.

К словам свидетелей адвокат просил отнестись критически — по его мнению, они не согласуются между собой и другими доказательствами. Ключевые показания дали два других заключенных колонии, якобы тоже участники ОПС — по словам Азадова, поначалу его подзащитный в их рассказах не фигурировал, но резко появился через восемь месяцев, после того, как оба заключили досудебные соглашения. «Хотели выслужить привилегию у следствия», — объяснил защитник. Азадов считает, что один из них и являлся настоящим организатором ОПС.

Сам Ишбай заявил, что ряд фигурантов дела оговорили его по просьбе силовиков. Всех тайных свидетелей, допрошенных в суде, обвиняемые знают. «Один из них потом плакал и говорил: простите меня, пацаны, меня заставили», — рассказал он в своей речи.

«Есть люди, которые занимаются на свободе контрольными закупками наркотиков, — объяснил позже второй обвиняемый. — Но потом они все же попадают на скамью подсудимых и приезжают отбывать наказание. По сути, являются внештатными сотрудниками полиции. И к ним периодически приезжают, зомбируют, и в случае чего они идут тайными свидетелями».

Мужчина подтвердил рассказ Ишбая о каявшемся со слезами «анониме» и рассказал об еще одном заключенном, «низкого социального статуса», которого в обмен на показания якобы обещали выпустить из изолятора.

Адвокаты потребовали оправдать их подзащитных за отсутствием состава преступления. Последнее слово обвиняемым дадут 16 мая, после чего судья Илья Макеев удалится для вынесения приговора.

Андрей Семёнов