Жители Сенгилея впервые увидели картины "парижского жанра" в июле 1914 года, когда жительница города Варвара Петровна Уткина приобрела у прапорщика запаса Николая Петровича Калякина электротеатр, который размещался в доме Зудина на Базарной площади. Муж хозяйки Григорий Иванович заведовал машиной и аппаратом, а фильмы крутил 15-летний киномеханик Василий Богданов.
Все кинематографические картины, которые демонстрировались в электротеатре ежедневно с 7 до 12 часов вечера, хозяйка предварительно представляла на разрешение в местную полицию.
И вдруг 11 июня 1916 года в заведение нагрянул помощник Сенгилеевского уездного исправника Леонид Аркадьевич Авксентьев в сопровождении полицейского надзирателя Карасева и двух городовых – Александрова и Бурмистрова. Стражи порядка изъяли из чулана и аппаратной будки все имеющиеся в наличии киноленты, кои доставили в городское полицейское управление. Однако при просмотре картин ничего предосудительного обнаружить не удалось.
Но несмотря на отсутствие вещественных доказательств, «дело» все-таки состоялось. Помогли свидетели, главным образом прапорщики расквартированного в городе 165-го запасного полка Смирнов, Юрасов и Ясинский. Первому из них в то время было 24 года, остальным, соответственно, 18 и 19 лет от роду.
Из показаний Смирнова: «Минувшей Пасхой я, мои товарищи по полку - прапорщики Юрасов и Ясинский и другие прапорщики, фамилии коих я не припомню, возвращаясь с пристани «Дружба» в 11 вечера, зашли в кинематограф Уткина пить кофе. В это время как раз кончился последний сеанс, и один из прапорщиков, фамилии не помню, предложил посмотреть после закрытия кинематографа картины «парижского жанра», которые Уткин уже показывал не раз».
Когда последние зрители ушли, двенадцать юных господ офицеров проследовали в зрительный зал, где к ним присоединились двое каких-то штатских и юноша лет 16-17 в форме землемерного училища. Собрав с каждого по рублю, Уткин ушел в будку.
Свет погас, занавес упал, застрекотал киноаппарат, и действие началось.
Фильм «парижского жанра» представлял собой одну ленту, состоящую из четырех разных сюжетов, содержание которых подробно описано как в показаниях свидетелей, так и в обвинительном акте. По современным меркам оно может показаться вполне безобидным, чем-то вроде эротики в стиле незабвенной «Эммануэль». Однако в те времена нравы были куда строже. Впрочем, судите сами.
Из материалов дела: «Первая картина была следующего содержания: как дядя завлек своего юнаго племянника в дом терпимости, где и была нарушена невинность племянника». От описания дальнейших сюжетов воздержимся из этических соображений. Малолетний киномеханик Богданов подтвердил, что знает про ночные сеансы, однако сам на них не присутствовал, а на просьбы показать кино и ему, Уткин ответил: «Мал еще».
Пожалуй, единственной, кто был не в курсе происходящего, оказалась сама владелица кинематографа мадам Уткина. Во всяком случае, именно так она утверждала на следствии, сваливая вину на супруга, который «если и делал это, то от меня потихоньку и без моего ведома и разрешения, после моего ухода из кинематографа, оставаясь под предлогом уборки помещения и аппаратной комнаты». Сам Уткин признался, что крутил «клубничку» всего два раза, да и то по настоятельной просьбе господ офицеров, причем совершенно бесплатно.
Что касается бесстыжих картин, то они попали к нему совершенно случайно вместе с другими пленками пристойного содержания, которые он купил у какого-то коммивояжера.
Из постановления Симбирского окружного суда от 26 марта 1917 года: «…на основании постановления Временного правительства от 17 марта 1917 года об облегчении участи лиц, совершивших уголовные преступления, крестьянин Симбирской губернии города Сенгилея Григорий Иванов Уткин должен быть признан свободным от суда и наказания».
По материалам Государственного архива Ульяновской области
