Иногда завещатели лично распоряжаются насчёт своих похорон: где бы они хотели покоиться, относительно церемонии, установки памятника на могиле. Как правило, люди хотят покоиться на родине, рядом с родными и близкими, под опекой потомков и почитателей. Мы можем декларативно не верить в жизнь после смерти – и, тем не менее, хотим, чтобы о нас сохранялась память…
Генерал-майор бронетанковых войск Пётр Евдокимович Шуров (1897 – 1942) завещал похоронить себя в Ульяновске, хотя родился вдалеке от города на Волге, в деревне Дубки Одоевского уезда Тульской губернии, а семья генерала до войны и после неё проживала в Москве, на Гончарной набережной, близ Садового кольца. Время, казалось, тоже мало благоприятствовало печальным жестам – лето 1942 года, разгар Великой Отечественной войны, один из самых драматичных и скорбных её периодов, трагедий и поражений Красной армии, как нередко называют его в литературе.
Но именно время, его конкретные обстоятельства предопределили выбор места последнего покоя. 13-й танковый корпус в составе Юго-Западного фронта, которым командовал генерал-майор Шуров, сражался под Воронежем, когда 1 июля 1942 года Пётр Евдокимович был тяжело ранен. Генерала самолётом вывезли в Москву, но медицина оказалась бессильна, 2 июля Петра Шурова не стало. Он успел попросить похоронить его в Ульяновске, где в эвакуации, в Краснознаменном переулке в доме за № проживала его жена Александра Васильевна Шурова. Последняя воля Петра Евдокимовича оказалась исполнена. Таким образом, советский военачальник, смертельно раненый на фронте, был погребён в тыловом Ульяновске.
Здание Ульяновского танкового училища. 1930-е годы
Краснознаменный переулок, дом № 1 – не случайный адрес. Это – Ульяновское дважды Краснознаменное танковое училище имени Владимира Ленина, и этим училищем Пётр Шуров командовал с октября 1936 года по август 1940 года, с незапланированным перерывом на незаконный арест в 1937 году. Танковое училище в Ульяновске – до апреля 1936 года оно называлось бронетанковой школой – появилось в апреле 1932 года путём переформирования уже существовавшей здесь стрелково-артиллерийской школы.
В том же 1932 году командир стрелкового полка 11-й стрелковой дивизии Пётр Шуров прошёл переподготовку на Ленинградских бронетанковых курсах усовершенствования командного состава. Так случилось, поскольку 11-я стрелковая дивизия стала базой для развёртывания механизированного корпуса – для конспирации корпус сохранил от дивизии 11-й номер – первого в мировой истории, одного из двух в составе Красной армии, включавших в себя свыше 500 танков и 200 автомобилей.
В 1934 году Пётр Евдокимович стал командовать входившей в состав корпуса 19-механизированной бригадой, во время Отечественной войны прославленной службой советского танкового аса Зиновия Григорьевича Колобанова (1910 – 1994). На танке КВ-1 со своим экипажем он уничтожил в Войсковицком бою под Ленинградом 20 августа 1941 года 22 танка противника, выдержав при этом 114 прямых попаданий.
Комбриг Петр Шуров с орденами. 1930-е годы
За хорошую подготовку личного состава бригады комбриг Шуров в 1934 году был награждён орденом Красной Звезды, и это была отнюдь не первая военная награда Петра Евдокимовича. В мае 1916 года Петр Шуров, молодой рабочий Московского электромеханического завода, был призван на службу в русскую императорскую армию, получил квалификацию сапёра-подрывника и воинский чин ефрейтора, участвовал в боевых действиях Первой мировой войны в должности командира отделения инженерной роты, затем окончил Киевскую школу прапорщиков, служил младшим ротным офицером в 161-м Александропольском пехотном полку.
В августе 1918 года Пётр Шуров был мобилизован в ряды Красной армии — и попал на службу в Симбирскую губернию, в ряды 15-й Инзенской стрелковой дивизии Первой армии Восточного фронта, в её ударный отряд. Инзенская дивизия отличилась при освобождении Сызрани, второго по значению города в Симбирской губернии и захвате Сызранского железнодорожного моста через Волгу 3 октября 1918 года: «С артиллерийских позиций, расположенных на высотах, белочехи засыпали наши части шрапнельным огнем, не давая возможности подойти к мосту, оплетенному у входов колючей проволокой. С обеих сторон были большие потери. Проявляя массовый героизм, красноармейцы, воодушевляемые комиссарами и коммунистами, преодолевали проволоку. Геройски действовали подрывники Инзенской дивизии, на глазах противника взрывая заграждение пироксилиновыми шашками». Наверняка Пётр Шуров был среди них.
Пётр Евдокимович не кланялся пулям, и случалось, что пули его догоняли – в правый бок в мае 1919 года, в правую руку, лоб, нос, с общей контузией в октябре 1920 года. Зато в 1921 году за Советско-польскую войну Пётр Шуров был дважды удостоен ордена Красного знамени, высшей — и единственной на тот момент — награды Советского государства. Таких дважды кавалеров было всего 285 человек на всю Советскую республику.
В Гражданскую войну Пётр Шуров вступил рядовым красноармейцем, а окончил её, командуя полком. Залогом карьерного роста стала не только храбрость и природная сметливость. Шуров постоянно учился: уже в советское время — на Самарских пехотных курсах, на основных курсах «Выстрел», перед назначением в Ульяновск в 1936 году — на Академических курсах технического усовершенствования комсостава при Военной академии механизации и моторизации РККА имени Сталина.
Петр Шуров с дочерью Нинелью. 1936 год
Но и в самом Петре Шурове довольно рано заметили педагогический талант, и в 24 года он впервые сам был привлечён к педагогической и организационной работе, получив назначение начальником бригадной школы. В 1932–1934 годах он возглавлял корпусную школу 11-го механизированного корпуса — и, наконец, 26 сентября 1936 года был официально назначен начальником и военкомом Ульяновского бронетанкового училища.
«Батя», «отец родной», «душа-человек» — так позже вспоминали Петра Евдокимовича курсанты, которым довелось учиться и выпускаться при нём — те, кому довелось пережить горнило Отечественной войны. Комбриг Шуров стремился досконально подготовить своих воспитанников ко всем возможным военным опасностям. За 3500 рублей из собственных сбережений он купил для училища планер, чтобы с помощью этого летательного аппарата отрабатывать приёмы маскировки, перемещения по местности и даже ведения боя против авиации вероятного противника.
В августе 1937 года Пётр Евдокимович угодил под каток сталинских репрессий — он был арестован и брошен в тюрьму по надуманным и стандартным обвинениям в антисоветском заговоре и шпионаже в пользу вражеских разведок. Система ломала даже куда более именитых героев и полководцев Гражданской и прочих войн, но комбриг Шуров ещё раз доказал, что он герой не по названию. Он выстоял против всех надуманных обвинений — и, оказавшись на свободе в 1938 году, взялся вызволять своих соратников, добившись, в частности, освобождения политкомиссара училища Ивана Александровича Игумнова (1897 – 1943), также сложившего свою голову на фронте Великой Отечественной войны.
Группа курсантов Ульяновского дважды Краснознамённого танкового училища. 1938 год
Мы не видим Петра Шурова на сборной фотографии группы выпускников 1938 года Ульяновского танкового училища — хотя сам снимок очень выразителен, особенно оформление паспарту. Безымянный ульяновский художник, видимо, работавший в фотоателье, изобразил на нём танки, покоряющие бездорожье и даже водную стихию, меряющиеся скоростью с легковым автомобилем и мотоциклом: «Броня крепка и танки наши быстры»!..
Зато мы — и совершенно неожиданно — можем видеть генерал-майора бронетанковых войск Шурова среди выпускников последнего предвоенного выпуска, июня 1941 года! Повышенный до звания генерал-майора летом 1940 года, тем же летом Петр Евдокимович получил назначение в Москву заместителем генерала-инспектора бронетанковый войск РККА Бориса Георгиевича Вершинина (1899 – 1953). Получилось так, что сменивший Петра Евдокимовича во главе Ульяновского танкового училища полковник Родион Никанорович Шабалин (1895 – 1942) в июне 1941 года тоже получил новое назначение, начальником вновь формируемого Ульяновского пехотного училища. Воспользовавшись случившейся «пересменкой», как кажется, сами курсанты могли просить разместить на фотографии портрет бывшего начальника училища, ставшего теперь их вышестоящим начальством! Кто-то из этих ребят скоро сложит головы просто по пути на фронт — кто-то пройдёт всю войну…
Начавшаяся Великая Отечественная война явила серьёзнейшую нехватку Красной армии в квалифицированном, опытном руководстве, так что долго сидеть в московском тылу у Петра Евдокимовича не получилось. В июле 1941 года он отправляется на фронт и становится помощником по бронетанковым войскам у знаменитого советского военачальника, будущего Маршала Советского Союза, четырежды Героя Советского Союза Георгия Константиновича Жукова (1895 – 1974), в бытность его командующим Резервным и Западными фронтами.
Танкисты Сталинградского учебного бронетанкового центра принимают новые танки на площадке Сталинградского тракторного завода. 1942 год
После разгрома гитлеровцев под Москвой в конце 1941 года, когда в течении войны наступила некоторая передышка, Петра Евдокимовича решили вернуть на дело подготовки военных кадров. В январе 1942 года он возглавил Сталинградский учебный автобронетанковый центр, готовивший танковые экипажи и маршевые роты под новенькие танки Т-34, выпускавшиеся Сталинградским тракторным заводом сразу для отправки на фронт.
Групповой портрет выпускников Ульяновского танкового училища. Июнь 1941 года. Под портретом Ленина — фотография Петра Шурова
Вдохновлённое победами советское командование уже в 1942 году собиралось разгромить и изгнать фашистов из пределов СССР. В мае 1942 года генерал Шуров возглавил на базе Сталинградского учебного центра 13-й танковый корпус, вооружённый по штатному расписанию 181 боевой машиной: 24 танка КВ, 88 Т-34, 69 лёгких танков Т-60. Корпус был включён в состав понесшего тяжёлые потери в Битве за Харьков Юго-западного фронта, в составе которого 21 июня 1941 года вступил в оборонительные бои на Воронежском направлении.
Подбитый танк Т-34 из состава 13-го танкового корпуса. Лето 1942 года
Укомплектован корпус был слабее заявленного. Он насчитывал всего 163 танка, 8 тяжёлых КВ, 51 «тридцатьчетвёрку», 74 Т-60 и 30 британских танков «Валентайн», полученных по ленд-дизу.
1 июля 1942 года в окрестностях города Воронежа Пётр Евдокимович лично выехал на передовую, где попал под артиллерийский обстрел. Генерал успел залечь, но коварный, очень низко летевший осколок догнал-таки его и смертельно ранил в живот…
К 5 июля 1942 года 13-й танковый корпус был выведен с передовой и переброшен на вновь созданный Сталинградский фронт, безвозвратно потеряв в боях 46 танков Т-34 и 5 Т-60, а в Ульяновске хоронили его командира, генерал-майора Петра Шурова.
Бюст на могиле Петра Шурова в Ульяновске. Установлен в 1985 году
Гроб военачальника ехал до кладбища, как на катафалке, на двухбашенном танке. Кажется, такую компоновку выбрали для того, чтобы усилить последний салют в честь усопшего — четыре ствола, четыре пушки; всего в траурной процессии участвовало три танка.
И следующий раз ульяновские танкисты так же, публично, салютовали из башенных орудий 9 мая 1945 года. Пётр Евдокимович не дожил до Победы — но он ее приблизил…
Иван СИВОПЛЯС
