Наверное, нет в нашем городе ни одного человека, который хотя бы раз не пенял городским властям на качество дорог. Пенял, надо сказать, вполне справедливо. Однако мало кто знает, что проблема эта перешла к нам из «проклятого царского прошлого». А наши предки еще 100 лет назад смачно и со вкусом выражались по этому же поводу в тот же адрес.
Наверняка не жалел крепких выражений легковой извозчик Никифоров, когда в ночь на 26 апреля 1912 года, проезжая по темной Покровской (Льва Толстого) улице, попал в глубокую яму, приготовленную для керосино-калильного фонаря. Ни пассажирка, ни сам Никифоров при этом не пострадали. А вот лошадь сильно расшиблась и по извлечении ее из ямы с помощью прохожих пала. Фонарная яма, вопреки установленным правилам, на ночное время не ограждалась. Единственным ограждением служил высокий вал земли, выброшенной из нее.
Пострадавший извозчик предъявил городской управе иск на 50 рублей - в такую сумму оценили его лошадь городские ветеринарные врачи. А городской юрисконсульт, на распоряжение которого городской управой был отдан этот иск, дал по делу отзыв в том смысле, что так как при производстве земляных работ на Покровской улице управой не было предпринято самых элементарных мер предосторожности, то «иск Никифорова является вполне закономерным и необходимость удовлетворения его вполне очевидна».
Впрочем, страдали на городских дорогах не только рядовые извозчики, но и люди влиятельные и даже облеченные полномочиями. Например, гласный городской думы Н.В. Голубков.
Тогда же, в апреле, но уже светлым днем - около 12 часов - гласный «проезжал на своей лошади по Большой Конной (ныне – Шевченко) улице. Как известно, эта улица расположена по скату Симбирской горы к Свияге, и весенние потоки портят полотно дороги, пролегающей по ней.
Желая избежать поломки экипажа на изрытой ухабами дороге, кучер Н.В. Голубкова направил лошадь на вновь «отремонтированное» печным мусором «шоссе». Едва экипаж въехал на него, как лошадь и передняя часть экипажа стали вязнуть в скрытой под мусором трясине. Вскоре круп лошади и передок экипажа совершенно погрузились в жидкую грязь.
На крики извозчика сбежались близживущие обыватели и после долгих усилий вытащили лошадь и экипаж из трясины. По их словам, на месте трясины была вырыта яма или колодезь, которая во время весенней распутицы наполнилась грязью, а эта трясина засыпана была сверху мусором и превращена таким образом в «волчью яму».
Извозчики у торговых рядов Столбы на Гончаровской
В заключение обыватели Большой Конной улицы утешили Н.В. Голубкова тем, что «здесь это часто бывает. Да вот мы намедни ещё вытаскивали…» и т.п.
Впрочем, подобные проблемы были не только на упомянутых улицах. Так, например, пристав 1-й полицейской части уведомил городскую управу, что по Тихвинской (ныне – Плеханова) улице от церкви до дома Белякова проезд на лошадях от топи совершенно невозможен. В доказательство чего приводится «известный» для Симбирска факт: лошади и экипажи двух легковых извозчиков на этом месте завязли и были вытащены только при помощи посторонних лиц.
Пристав просил городскую управу озаботиться о приведении этого проезда в надлежащий порядок или совершенно закрыть его.
По данным полиции, ввиду образовавшихся провалов и канав невозможно было проехать по некоторым улицам в слободе Туть, где талой водой размыты огромные канавы. На Большой Саратовской (Гончаровской) улице провалы, образовавшиеся на водопроводных канавах против домов Чуркина и Третьякова, также сделали невозможным проезд по дороге. Кроме того, получены сведения о провалах на Покровской (Льва Толстого) улице, около Губернской земской управы, на Панской (Энгельса) и на многих других улицах.
Так что нам с вами еще везет - по крайней мере, в ямах среди улицы не тонем. Ну, а к дорожным проблемам наших предков мы еще вернемся.
