В среду, 24 ноября, присяжные огласили вердикт по делу об убийстве подростка, ставшего жертвой разборок двух цыганских семей. Судебный процесс шел непросто: свидетели отказывались вспоминать, как на их глазах избивали и душили ребенка. Барон цыганского табора, где происходила расправа, тоже был вызван в суд — и запутался в показаниях.

Кровная месть

Конфликт двух цыганских семей — Юрченко и Панченко — привел к жестокому убийству подростка. Сын главы семейства Юрченко Ян решил отомстить за отца, когда-то раненного враждебным кланом. Собрав родственников, брата Павла и дядю Алексея, отправился искать кого-то из Панченко, чтобы выместить на нем злобу. И нашел 15-летнего мальчика, Колю Панченко.

Ребенка бросили в багажник и повезли на кладбище у Красного Яра — убивать. Выкопав могилу, ребенка избили лопатой. Когда он потерял сознание — задушили. Тело забросили землей, а сверху водрузили крест с соседнего кургана. Той же ночью все участники расправы покинули табор навсегда.

Это преступление произошло в июне 1996 года. Яна Панченко задержали только через 20 лет. Он получил 9,5 года колонии строгого режима, уже освободился и живет в Оренбургской области.

Его дядю Алексея задержали только в этом году в Башкортостане, где он скрывался по поддельным документам. Сейчас ему 63 года. Накануне в Чердаклинском районном суде присяжные выносили ему вердикт.

Забывчивые свидетели

Судебный процесс шел непросто — не все свидетели сейчас живы, а некоторые предпочли стереть произошедшее из памяти.

Тогда, более 20 лет назад очевидцами расправы стали сотрудники очистных сооружений «Авиастара», расположенных рядом с кладбищем — они видели из окон, как подростку копали могилу, а сам он молился, ожидая своей участи. Избиение мальчика, то, как ему на шею накидывали удавку — все это происходило на глазах сотрудников. Но по какой-то причине никто из них не набрал сразу номер милиции, видимо, до конца не осознав, что происходило на кладбище — кто-то даже решил, что это какой-то цыганский ритуал. Но их показания, данные в 1996 году и подтвержденные позже, стали одним из ключевых доказательств в деле.

Однако в суде одна из свидетельниц категорически отказалась рассказывать о событиях того дня — видимо, не хотела признавать свое бездействие в тот момент. Память женщины освежил прокурор Игорь Рябов — зачитал ее показания на следствии, где она подробно рассказала о страшной картине, которую наблюдала с рабочего места.

Допрошен в суде был и барон цыганского табора, где произошло убийство, Липа Михай. Поначалу он тоже отрицал свою осведомленность о преступлении, утверждая, что приехал в Ульяновск уже после тех событий. Однако в суде выяснилось, что самый авторитетный, по его же словам, человек в таборе испытывает проблемы со счетом — думал, что 1992 год, год его прибытия в город, идет после 1996-го. И даже когда ему все разъяснили, заявил, что ничего не помнит — гособвинителю пришлось вновь брать в руки документы и зачитывать его показания на следствии. Тогда Михай утверждал, что ему было известно, кто убил мальчика — и называл имена Яна и Алексея Юрченко.

Подсудимого защищал адвокат Денис Солодовников. Вину Юрченко не признавал: утверждал, что поругался с Яном, и тот специально его оговаривает. Из табора он уехал, потому что больше не хотел там жить. А все подробности расправы с его участием придумали полицейские и следователи. «Вы же знаете, как они работают», — жаловался он присяжным.

Обвинение на процессе представляли старший прокурор отдела гособвинителей областной прокуратуры Игорь Рябов и старший помощник прокурора Чердаклинского района Лариса Захарова.

Гособвинитель Игорь Рябов в своей финальной речи напомнил участникам процесса все озвученные в суде доказательства и особо отметил цинизм расправы.

— Кровная месть… Что приходит на ум, когда мы слышим эти слова? Сразу вспоминаются учебники истории Древней Руси или Средневековая Италия! Восстановление справедливости путем наказания виновного по принципу око за око! Но нет, преступление за которое попал на скамью подсудимых Юрченко совершено 26 лет назад в 1996 году! <...> Это не поддается рациональному объяснению — решили, что нужно убитого ими ребенка «похоронить по-человечески». В их понятии это заключалось в том, чтобы забрать крест с чужой могилы и поставить в яму, в которой закопали тело мальчика, — обратился к присяжным прокурор.

Выслушав стороны, 23 ноября присяжные удалились в совещательную комнату. Вердикт вынесли только под вечер: Юрченко — виновен. Решение было принято единодушно. Кроме того, подсудимого признали недостойным снисхождения — здесь голоса разделились четыре к двум. Это значит, что Юрченко может получить по статье максимальное наказание. Каким оно будет, суд определит позже.

Андрей Семёнов