Сегодня в очередной раз походит церемония вручения ежегодной премии в области региональной историографии и литературного творчества и Гран-при «Шапка Мономаха». Ее лауреатами становятся люди, которые из года в год скрупулезно и ответственно делают важнейшую для нас работу – собирают и хранят народную память. За это не платят миллионов, часто кажется, что этот труд больше забирает. Мы так мало интересуемся историей, что впору назвать его неблагодарным… Но они не опускают рук, снова и снова погружаются в архивные океаны для того, чтобы однажды достать со дна сияющую жемчужину чьих-то радостей, трагедий, переживаний.
В этом году гран-при получит один из самых известных и популярных ульяновских краеведов – Иван Сивопляс. За день до церемонии мы взяли у него большое интервью.
ЗА ЧТО ДАЮТ ПРЕМИИ
О том, что на меня "водрузят" "Шапку Мономаха", я узнал незадолго до наступления нового года от редактора журнала Ольги Георгиевны Шейпак. Можно сказать, это был своеобразный новогодний и рождественский подарок – я ведь практикующий католик, справляю Рождество 25 декабря. Естественно, эмоции были сильные, хотя я уже, наверное, не в том возрасте, чтобы громко выражать свои чувства. Таких премий в принципе немного, а у "Шапки Мономаха" очень богатая история и безупречная репутация – достаточно узнать фамилии тех, кто был награжден ей в другие годы. Когда соотносишь себя с ними – это приятное чувство. Премия вручается за публикации в журнале – я туда пишу уже много лет, в прошлом году было несколько статей. Из них хочется выделить одну, приуроченную к 150-летию со дня рождения Ленина – она была посвящена историческим анекдотам с его участием. Анекдотам не в смысле баек, а как коротким ярким историям с его участием. Вокруг Ленина, как и вокруг любого великого человека, возникло множество историй разной степени достоверности. Было интересно разобраться, какие из них правдивы, какие выдуманы.
Была такая профессия — Ленина вспоминать
Вот и в следующем выпуске будет еще один мой материал – о нашем замечательном земляке Василии Васильевиче Черникове, основателе первой в Симбирске частной типографии, издателе первой городской частной газеты "Волжский вестник", которая считалась одной из лучших провинциальных газет в Российской империи. Он также был выдающимся пианистом. Когда в город с гастролями приехал великий бельгийский виолончелист и композитор Адриен-Франсуа Серве, ему аккомпанировал на рояле именно Черников.
Типография Василия Черникова
В МОСКВУ КАК В ДЕРЕВНЮ
Я родился в Москве, там прошло мое детство. С 15 лет живу в Ульяновске. В этом смысле, наверное, повторяю судьбу других ульяновских и симбирских краеведов, таких как Павел Любимович Мартынов и Жорес Александрович Трофимов. О том, что не москвич, не жалею. Этот город для меня – малая родина. Кто-то едет в деревню, чтобы прикоснуться к своим корням, а я в Москву, чтобы глотнуть ее воздуха. Плюс я учился в Москве, с этим тоже многое связано. Но не могу сказать, что потерял что-либо глобальное из-за того, что не остался. Уверен, все в нашей жизни взаимосвязано, в той или иной мере судьбоносно. Значит, в Ульяновске я оказался не зря.
ОБ АРМЕНИИ
До приезда в Ульяновск наша семья пять лет жила в Армении. Соприкосновение с другой национальной культурой серьезно на меня повлияло. Да, мы тогда были одной страной, одной семьей, но даже внутри одной станы народы постоянно искали, как подчеркнуть свою индивидуальность и в хорошем смысле слова исключительность. Так, кстати, и в многодетных семьях дети между собой постоянно соревнуются. Армяне очень гордятся древностью своей культуры. Например, тем, что приняли христианство в 301 году, то славяне лишь в 988-ом.
Армения поразила Ивана Сивопляса древностью своей истории. На фото – Эчмиадзинский кафедральный собор, построенный в IV веке.
Тем, что их литература началась в IV-V веках, а русская только в ХII веке. И так далее. Это стало своеобразным вызовом – возникло горячее внутреннее желание доказать, что мы не хуже. Это заставило по-новому взглянуть на русский язык, литературу, историю. Другая сторона этого вызова – это когда знакомишься с нерусскими людьми, которые великолепно говорят на русском, которые знают и любят русскую культуру. Понимаешь, что должен соответствовать.
Армения, конечно, особенное место для меня, ее народ – особенные люди. Поэтому последние события в Нагорном Карабахе стали для меня очень переживаемой историей. Многие мои школьные товарищи принимали непосредственное участие в первом вооруженном конфликте, поэтому...
Что тут сказать? Народам Армении и Азербайджана необходимо искать мира. Нужно было это делать, наверное, еще раньше. Не зря говорят, что худой мир лучше доброй ссоры. Невозможно постоянно враждовать, невозможно все время жить в кольце врагов. Люди обречены мириться друг с другом.
ОБ УВЛЕЧЕНИИ ИСТОРИЕЙ
Я начал интересоваться историей в раннем детстве. Этот интерес усилился в Армении, на фоне того значения, которое армянский народ придает своей истории. Решение стать профессиональным историком – это следование за моим глубоким увлечением. Это не были какие-то карьерные честолюбивые мотивы, не желание стать кем-то выдающимся – я и сейчас не профессор, не доктор наук. Проживая жизнь, убеждаюсь, что не ошибся, что сделал правильный выбор. Соотносится с тем, что тебе интересно, делать то, что тебя увлекает – для меня это первостепенно.
Есть мнение, что историей – то есть прошлым – увлечены те, кто не находит места в настоящем. Оно, конечно, неверное и очень поверхностное. Ведь чувство истории, наличие исторической памяти – это одно из основных отличий человека от животных. Не все могут и должны быть историками, не все должны глубоко ей интересоваться, но работа историка объективно ценна и важна. Ведь история не является чем-то отвлеченным, не имеющим отношения к современности. Длительное время у нее был сугубо прикладной характер – исторические данные были нужны для того, чтобы доказать родство или право владения.
Главный герой истории – простой человек
ОБ ИСТОРИИ И ИДЕОЛОГИИ
Идеологизация истории, подгонка исторических фактов под ту или иную идеологию – момент очень опасный и вредный. Потому, что в исторических мифах могут застревать не только отдельные люди, но и целые народы. Я являюсь последователем выдающегося российского историка Александра Сергеевича Лаппо-Данилевского, который вывел принцип признания чужой одушевленности – признания того, что в истории действуют люди, обладающие собственными достоинствами и недостатками, а также сообщества людей, у которых тоже индивидуальные характеристики. История существует для того, чтобы извлекать из нее уроки, причем не всегда приятные. Но мы не сможем этого сделать, если будем заниматься идеологизацией.
Александр Лаппо-Данилевский
Странно, что в России снова подгоняют прошлое под современную конъюнктуру, ведь мы занимались этим на протяжении 70 советских лет и хорошо знаем, к чему это приводит.
ОБ ИСТОРИИ СИМБИРСКА-УЛЬЯНОВСКА
Доказать, что история обычного провинциального города может быть захватывающе интересной, стало для меня определенным вызовом. Корней Чуковский, как известно, отличался тем, что старался извлечь максимум из любых жизненных ситуаций, даже если приходилось иногда заниматься не тем, чем хочешь – мне эта жизненная позиция близка. Ульяновск, в который я приехал 15-летним подростком, конечно, разительно отличался от древнего Еревана с его богатейшим культурным и историческим наследием. Так история города и области стала моим постоянным интересом. Помню, как его подогрел один из моих товарищей. Я тогда еще не публиковался, но уже были идеи. Я поделился ими с ним, он отреагировал скептически: "Ты же понимаешь, ну такое же было в каждом городе!". Я это запомнил и постарался подать информацию так, чтобы "не как в каждом городе". Товарищ прочитал и был вынужден признать: "Да... Это интересно...".
О ПЕРЕИМЕНОВАНИЯХ УЛИЦ, ПЛОЩАДЕЙ И ГОРОДА
По моему мнению, подобные вещи инициируются не региональными властями, а федеральными. Помню, как во времена Ермакова буквально из ниоткуда возник очень большой шум вокруг переименования Ульяновска в Симбирск. Незадолго до этого я был в Москве и встречался со своим коллегой Геннадием Анатольевичем Мельничуком. Он меня спрашивает: "Ну что, собираются город переименовывать?". Я ответил, что нет, ведь нет никаких предпосылок, все тихо. Он уверенно сказал, что скоро начнется. Не воспринял его слова всерьез. Но вернулся домой, и тут началось – телевидение вещает, газеты пишут! Я у коллеги потом спросил, откуда он узнал. Он говорит: "Политическая ситуация такая. Новый президент (тогда Медведев был), новые ветры подули".
Это не идет от людей, это почти всегда политика. Но проблема со всеми переименованиями в том, что это утыкается в необходимость менять огромное количество документов. Это людей волнует больше всего, ведь достаточно расхождения в одной букве, и может сорваться сделка по продаже недвижимости, например.
Непростое переименование проспекта Гончарова
БЛИЦ-ВОПРОСЫ
История учит?
Да, но не напрямую. Одна из заповедей нашей науки: "История не имеет прогностической функции". Очень легко разглядеть закономерности и посчитать, что история повторяется. Но это далеко не всегда так. С другой стороны, приглядываться к истории просто необходимо – особенно политикам, в том числе и в практических вопросах. Анализировать, как и почему люди прошлого что-то делали или что-то не делали. Например, почему в Симбирске мало строили из камня? Из-за оползней.
В России сейчас предреволюционная ситуация?
Это кризисная ситуация. Насколько она предреволюционная, сложно сказать, потому что революция всегда приходит неожиданно и, можно сказать, на ровном месте. Даже Ленин, великий революционер, незадолго до октября 1917 писал, что молодые, возможно, доживут до революции, но его поколение не дотянет. Кризис – большая проблема. С другой стороны, история знает государства, в которых подобные кризисы продолжались десятилетиями. Исторических знаний недостаточно для того, чтобы назвать сегодняшний кризис предреволюционным.
В какое время отправились бы на машине времени? Хотели бы там остаться?
Во вторую половину ХIX века – в то время, которым я больше всего занимаюсь. Остаться бы не хотел – каждый живет в своем времени, и в каждом времени свои сложности и возможности, с которыми мы полностью соотносимся.
Из жизни Богдана Хитрово получилось бы интересное кино?
Да, очень. Это фигура! Слишком много лет прошло, и мы не можем осознать ее подлинных масштабов.
Кто бы мог его сыграть?
Сложно сказать, сейчас таких типажей мало. Ведь тогда ценились мужчины очень крупные. Быть худым было худо, плохо. Поэтому когда смотришь на наш памятник, то утешаешься мыслью, что художник имеет, конечно, право на собственное видение, но…
Реальный Богдан Хитрово был человеком очень крупным
Факт – Богдан Матвеевич был очень близок к царю Алексею Михайловичу. До такой степени, что ездил с ним в одной колымаге. А царь, как известно, был очень крупным мужчиной. Поэтому представить, как два этих больших мужчины втиснуты в одну повозку – это сам по себе очень выразительный образ. Из современных актеров – не знаю. Из советских в голову приходит, например, Вячеслав Невинный.
Стихотворение в память об отце
Андрей Арсентьев
