Минуло 65 лет, как в Ульяновске в 1957 году был торжественно открыт памятник Илье Николаевичу Ульянову (1831 – 1886), директору народных училищ Симбирской губернии, отцу своего великого сына Владимира Ильича Ульянова-Ленина. Открытие памятника приурочили к 77-летию со дня рождения вождя Октябрьской революции и к 40-летию этой самой революции.
В жизни Советского Союза юбилейный 1957 год был отмечен пуском первого в истории человечества искусственного спутника Земли, вводом в действие Волжской ГЭС, Всемирным фестивалем молодёжи и студентов в Москве.
Правда, возведение монумента первоначально планировалось к 1956 году, к 125-летию Ильи Николаевича – но, как то нередко случалось в советской действительности, не успели. Но ничего, на следующий год подгадали к новым годовщинам и юбилеям.
Памятник Илье Николаевичу Ульянову. 2022 год
Памятник представляет собой двухфигурную скульптурную группу высотой в пять с половиной метров. На постамент из светло-розового гранита установлен бюст Ульянова-старшего в казённом вицмундире, но без наград, и установлена бронзовая скульптура мальчика-подпаска высотой в 1,7 метра. Мальчик держит посох и развёрнутую книгу, и олицетворяет собою всех крестьянских детей Симбирской губернии, которые, благодаря неустанным заботам Ильи Николаевича, талантливого чиновника и педагога, смогли получить доступ к знаниям.
Место для монумента также было выбрано не случайно, у входа в сквер имени Ильи Николаевича Ульянова, разбитого на месте закрытого и разрушенного в 1930-е годы мужского Покровского монастыря. На кладбище этой обители, считавшемся, кстати, самым аристократическим в Симбирске, и был погребён в январе 1886 года безвременно умерший отец Ильича. Его могила, единственная сохранившаяся в первозданном виде, находится в считанных десятках метров от памятника. На рубеже 1940-х – 1950-х годов сквер как раз начали усиленно облагораживать, и могила Ульянова-старшего стала одной из основных туристических достопримечательностей родины Ленина. Над ней, кстати говоря, планировали возвести некое подобие склепа для лучшей сохранности и внушительности вида – склеп лучше видно издалека – но потом от идеи почему-то отказались.
Памятник Илье Ульянову – один из самых «именитых» и одновременно курьёзных ульяновских монументов. Ещё бы, ведь скульптуры ваял известный советский скульптор-монументалист, академик, лауреат трёх Сталинских премий, народный художник СССР Матвей Генрихович Манизер (1891 – 1966). Матвей Манизер прославился, помимо прочего, памятником Владимиру Ленину в Ульяновске, установленным в 1940 году, и тем, что снимал посмертную маску со Сталина. Архитектурное решение памятника разработал народный архитектор СССР, лауреат Сталинской и Ленинской премий Игорь Евгеньевич Рожин (1908 – 2005), автор проекта знаменитого московского стадиона имени Ленина в Лужниках.
Игорь Евгеньевич Рожин, архитектор памятника И. Н. Ульянову
Матвей Генрихович Манизер, автор памятника И. Н. Ульянову
Скульптор Матвей Манизер и архитектор Игорь Рожин много работали над станциями Московского метрополитена, считавшегося самым красивым в мире. Скульптуры Матвея Манизера доселе украшают многие станции, вестибюли и переходы старых станций: образцово-показательны здесь «Площадь революции» и «Партизанская», бывший «Измайловский парк». Но в 1955 году грянуло знаменитое постановление ЦК КПСС «Об устранении излишеств в проектировании и строительстве». Фантазия мастеров оказалась несколько ограничена – видимо, потому они с охотой взялись за памятник в Ульяновске.
Памятник В. Ленину в Лужниках, продолжение ульяновского сотрудничества М. Манизера и И. Рожина. 1960 год
С ульяновским опытом сотрудничества Матвей Генрихович и Игорь Евгеньевич вернулись в столицу, где в 1960 году рядом со стадионом в Лужниках был установлен памятник Владимиру Ленину, очередной плод их совместного творчества. Скульптуру Ленина, точную копию ульяновской, Матвей Генрихович изготовил для Всемирной выставки в Брюсселе в 1958 году. Скульптура удостоилась почётной грамоты выставки. Нечасто провинциальные шедевры «переезжают» потом в столицу – в общем, своим памятником Ленину мы можем гордиться по праву.
Если мы взглянем на мемориальную доску на доме-музее Владимира Ленина на улице Ленина, где Владимир Ильич прожил детство и юность, мы увидим на ней классическое изображение «дедушки Ленина», лысого и бородатого, каким Володя Ульянов в те времена, разумеется, не был. Чем старше становилось молодое Советское государство, чем более матерели его вожди, тем более оказывался востребованным в изобразительной лениниане образ юного Ленина. Он определялся сохранившимися фотографиями Ильича, гимназиста, студента, кудрявого младенца (так называли в XIX веке детей до 7-8-летнего возраста).
Эта тенденция, с одной стороны, определялась желанием советской пропаганды работать с подрастающим поколением, которое учили «жить, учиться и бороться как завещал великий Ленин». На октябрятских звёздочках (октябрятами называли самых младших школьников, из которых вырастали пионеры) уже в 1928 году появился «Ленин маленький, с кудрявой головой», каким он был, между прочим, в четырёхлетнем возрасте. Но и на пионерских, и на комсомольских значках и знамёнах красовался уже классический Дедушка Ленин.
Дедушку Ленина во главе Советского государства сменяли не менее харизматичные вожди, желавшие быть, конечно, не «дедушками», а отцами родными советскому народу. Надо вспомнить, что на протяжении тысячелетий правители всячески подчёркивали свою «великовозрастность»: опирались на посохи, заворачивались в мантии, будто бы, греющие их «старые» кости, сидели на тронах, когда все кругом стояли на ногах. Дальше всех, кажется, зашли египетские фараоны: даже дети и женщины цепляли искусственные бороды, «накидывая» себе возраста и мужественности. У скульптурного Ленина бородка была натуральная, а мантию заменяло пальто.
Феномен молодеющего Ленина в советском искусстве определялся физическим старением действующих вождей Советского государства. У каждого из них был свой культ личности, и каждый из них, хотя и церемонно расшаркивался перед вождём Октябрьской революции, несомненно, завидовал его славе и пытался подчинить её себе: маленькому Ленину надо было дорасти до старенького – точнее, умудрённого возрастом и жизненным опытом Сталина, Хрущёва, Брежнева…
В 1936 году творившая в Челябинске советская женщина-скульптор Татьяна Васильевна Щелкан-Руденко (1892 – 1984) создала скульптуру «Ленин в детстве»: четырёхлетний вундеркинд Володя опирается на стопку книг, которые, судя по толщине, едва ли являются детскими, раскрасками или сказками.
Впрочем, книга в искусстве, в скульптуре, как правило – элемент символический. Например, на иконах, на древних скульптурах, книга – непременный атрибут многих святых и самого Господа Иисуса Христа. Закрытая книга в руках у святого означала верность учению, полученному от Христа. Закрытая книга в руках Самого Христа означала, что Он – Податель Премудрости, а открытая – Благую Весть миру и Страшный Суд.
Советская идеология была квазирелигиозной. Христа она меняла на Ленина и других своих вождей. «Христос умер, Христос воскрес, Христос придёт вновь» — звучит, как незабвенное «Ленин жил, Ленин жив, Ленин будет жить». Растиражированные «Ленины в детстве», чаще гипсовые, реже мраморные, особенно в эпоху после окончания Великой Отечественной войны наполнили собой парки, скверы, детские площадки, дворы многих советских городов. Один из них украсил собой Колючий садик в Ульяновске, совсем неподалёку от того места, где в 1957 году был открыт памятник Илье Николаевичу.
Статуя Володи Ульянова в Колючем садике. 1957 год
Задумка, как кажется, тоже получалась неплохая. Вот сын, и ему памятник, а там – папа, тоже памятника достойный. Другое дело, что с Володей Ульяновым начал ассоциироваться бронзовый мальчик-пастушок на постаменте Ильи Николаевича.
В 1958 году в Ульяновск впервые приехал культовый советский фотограф, москвич Леонид Николаевич Лазарев (1937 – 2021). Среди сюжетов, репортажных и постановочных, запечатлённых мастером на ульяновских улицах, был и такой, который автор в публикации назвал «Поколения»: внучка, восседающая на плечах колоритного дедушки, на фоне постамента памятнику Илье Николаевичу Ульянову. Третьим в кадре фигурирует подпасок, да ещё надпись на постаменте: «Илья Николаевич Ульянов». Бюст Ильи Николаевича фотографом «срезан». А ведь, как кажется, можно было удачно «поиграть» с растительностью на лицах двух бородачей, живого и бронзового. Но столичный гость решил, что «главный» – это бронзовый отрок на постаменте.
Леонид Лазарев. Поколения. 1958 год
Минуло пятнадцать лет, когда в 1973 году у подножия монумента Ильи Николаевича появилась ещё одна столичная знаменитость, поэт Евгений Александрович Евтушенко (1932 – 2017). Гостя, прославленного поэмой «Казанский университет», посвящённой как раз юному Владимиру Ильичу, много водили по ленинским местам.
Оглядывая монумент, Евгений Евтушенко неожиданно спросил женщину-экскурсовода: «А где же второй?». «Кто второй?» — не поняла вопроса дама. «Ну как же, у Ульяновых, кажется, было два сына?» «Ах, Вы про мальчика на постаменте? — опомнилась экскурсовод. — Нет, это не Володя! Это просто крестьянский мальчик! А всего сыновей у Ульяновых было трое!» — назидательно добавила она, свысока глянув на «не догнавшего» поэта.
Анекдот этот всегда звучит некоторым укором в сторону знаменитого поэта – мол, перепутал эпиорниса с эпидермисом; так ведь, если бы он один!.. Заблуждение порождалось той самой книгой, атрибутом исключительности, присущей юному Ленину, а не какому-то там подпаску! А, что на Ленина не похож? – так ведь кто живого Ленина видел! Мы узнаём изображения великих деятелей прошлого именно по подписям и атрибутам.
Подпасок с книгой на постаменте
Кстати, если присмотреться к подпаску на фотографии 1958 года, то можно заметить, что посох его куда длиннее нынешнего – интересно, когда укоротить его «почитатели» ульяновских монументов? Тоже, своего рода местная традиция: то упрут кисточку у бронзового Пластова, то перо у классика татарской литературы Кул Гали. Будем надеяться, что однажды посох «дорастёт» до своих первоначальных размеров: будут поводы, будут ещё юбилеи.
Иван СИВОПЛЯС
