Помню, в дошкольном детстве родители читали мне книжку про детство Володи Ульянова — как будущий вождь мировой революции прикалывался над своим младшим братом Дмитрием. Маленький Дима переживал из-за судьбы козлёнка из песни «Жил-был у бабушки серенький козлик…», чем и злоупотреблял Володя, замогильным голосом без конца распевая куплеты про то, как «остались от козлика рожки да ножки» и доводя братца до слёз. И поскольку я сам в те времена очень печалился о судьбе неразумного животного из песни, и это забавило часть моих родственников, то к Дмитрию Ильичу Ульянову с раннего детства стал относиться с особым чувством.

Дмитрий — пятый из шести детей в семействе Ульяновых. Говорят, что в многодетной семье детей было восемь, но двое умерли в младенчестве. Он родился на Стрелецкой улице в двухэтажном деревянном флигеле, который семья Ульяновых арендовала у жены унтер-офицера Жарковой в 1871–1875 годах — теперь в нём помещается Квартира-музей семьи Ульяновых.

Шесть первых лет в Симбирске Ульяновы прожили на Стрелецкой улице. Место было удобным, поскольку рядом находился Завьяловский спуск к волжским пристаням, считавшийся одним из самых оживлённых и безопасных. Бойкость места (вдобавок поблизости помещалась женская тюрьма) делала его педагогически небезопасным: публика здесь не стеснялась в словах, а меткое русское слово — не всегда слово цензурное. Считается, что поэтому Ульяновы перебрались на более тихую Московскую улицу, вначале на квартиру, а в 1879 году приобрели здесь собственную усадьбу.

Семья Ульяновых в 1879 году. Пятилетний Дмитрий сидит в центре, держится за голову.

Если на Стрелецкой была видна Волга, то на Московской было близко к Свияге. «Летом каждый вечер мы отправлялись с папой на Свиягу купаться, — вспоминал взрослый Дмитрий Ильич. — Отец абонировал на весь сезон определённые часы в купальне некоего Рузского. Помню, что фамилия владельца общественной купальни была Кох. И вот бывало, отец, увидев издали идущего туда купаться учителя немецкого языка Штейнгауера, кричал ему в виде приветствия: «Немец — к немцу, а русский — к Рузскому!». Володя Ульянов научил младшего брата плавать: показал, как надо бултыхать в воде руками и ногами — и столкнул в глубину.

В Симбирске Дмитрий пошёл гимназию — и вместе с семьёй уехал из города летом 1887 года.

Ульяновы жили в Казани, в Самаре, где младший брат будущего вождя окончил гимназию в 1893 году, когда семья, кроме Владимира, двинувшего покорять Санкт-Петербург, переехала в Москву. Там Дмитрий Ульянов поступил на медицинский факультет императорского Московского университета. Просто учиться было неинтересно. Брат революционеров Дмитрий Ульянов развил семейную традицию.

В ноябре 1897 года его впервые арестовали. Во время обыска жандармы заглянули в череп, который студент держал в качестве сувенира или учебного пособия. В шкафу обнаружился полотняный мешок, в котором погромыхивало что-то металлическое. «Шрифт!» — обрадовались жандармы, но в мешке оказались споротые мундирные пуговицы. Год жизни Дмитрий Ульянов провёл за решёткой. Тем не менее тюремный опыт не остудил революционного пыла.

При очередном аресте у Дмитрия Ильича обнаружили «петьку», купюру в 500 рублей, с изображением Петра Великого. Жандармы справедливо заподозрили, что деньги эти у небогатого Ульянова оказались для какой-то партийной цели. Дмитрий Ильич попросил написать письмо маме, чтобы не беспокоилась и передала ему необходимые вещи. Послание оказалось шифрованным, при помощи так называемого усечённого письма, когда в словах не дописываются определённые буквы, Дмитрий Ильич передал, чтобы родные заявили, что эти 500 рублей одной купюрой они ссудили ему в долг — и прокатило!

Ульяновы в Кремле. Дмитрий Ильич держит кошку.

В 1901 году Дмитрий Ульянов получил диплом врача. Летом 1905 года, когда в России разгоралось пламя Первой русской революции 1905–1907 годов, врач Дмитрий Ульянов приехал в родной Симбирск. Кстати, приехать на малую родину, чтобы найти в сезон, на лето, место фельдшера он неоднократно порывался и раньше, например, в 1899 году. А тут, что называется, несчастье помогло: в Симбирском уезде вспыхнула холерная эпидемия, а во врачах, на фоне грохотавшей Русско-японской войны был особый дефицит, поэтому Дмитрия Ильича приняли на должность санитарного врача.

Дмитрий Ильич, как это, кстати, было принято у революционеров, очень ответственно отнёсся к порученному делу, не только решая злободневные организационные вопросы, осматривая больных, но и вникая в суть проблемы: почему крестьяне Симбирского уезда страдают от эпидемий? Свои мысли Дмитрий Ульянов сформулировал в докладе «О холерной эпидемии 1892 года в Симбирском уезде»: переводя «стрелки» на прошлую эпидемию, доктор явно стремился несколько снизить социальную остроту проблемы. Но врач прямо указывал, что холера есть «бич» низших классов общества, и от неё особенно страдают крестьяне на фоне голода и недостатка материальных средств.

Уже в начале 1906 года врача-правдоруба сократили под удобным предлогом завершения эпидемии. Дмитрий Ильич уехал, оставив по себе не только деловые, но и романтические воспоминания: младший Ульянов был человеком живым, влюбчивым — в его «донжуанский список» попала даже эсерка Фанни Яковлевна Каплан (1890–1918), прославившаяся покушением на Ленина 30 августа 1918 года.

С Фанни Каплан Дмитрий Ильич познакомился летом революционного 1917 года в Крыму, где осел ещё до начала Первой мировой войны 1914–1918 годов. В войну доктор Ульянов дослужился до капитана и был удостоен ордена святой Анны 3-й степени, ровно за четыре дня до падения царского режима, 22 февраля 1917 года.

Советская власть вознесла Дмитрия Ильича до должности председателя Совета народных комиссаров, «почти», как его родного брата Владимира — вот, только если компетенции Владимира Ильича распространялись на всю Россию, у Дмитрия они ограничивались Крымской советской республикой. Большой любитель и ценитель спиртных напитков, Дмитрий Ильич приложил руку к дальнейшему развитию виноделия в Крыму.

Дмитрий Ульянов увлекался шахматами, велосипедом, очень хотел освоить мотоцикл и даже самолёт. Летом 1910 года он с упоением описывал младшей сестре Марии Ильиничне, как катался по Москве в автомобиле, разгоняясь до 50–60 вёрст в час: «Чёрт знает что — ветер, как на море, так и рвёт!». У интереса к технике была оборотная сторона — Дмитрий Ильич рано начал болеть ногами.

Прогресс болезни окончился тем, что к середине 1920-х годов Дмитрий Ульянов должен был оставить постоянную работу, а к 1937 году были ампутированы обе его ноги, так что из средств передвижения для освоения осталась инвалидная коляска — электрическая, английского производства, на которой Дмитрий Ильич катался по парку в Горках Ленинских.

Дмитрий Ульянов в инвалидном кресте с женой и дочерью.

Тяжёлое состояние здоровья вынуждало Дмитрия Ильича, последнего остававшегося в живых члена знаменитого семейства, заблаговременно подумать об эвакуации в военном 1941 году. Ещё в начале сентября Дмитрий Ульянов с семьёй перебрался в Ульяновск. Само собой, что после Москвы военный Ульяновск был совсем не курортом, и хотя для именитого уроженца пытались предоставить максимум условий, когда основные опасности минули, Дмитрий Ильич поспешил вернуться в Москву.

16 июля, не дожив ровно месяца до 69 лет, Дмитрий Ильич отошёл в вечность.

Иван СИВОПЛЯС, старший научный сотрудник Музея-заповедника «Родина В. И. Ленина»