В современной России Новый год стал более массовым и широким праздником, но до революции в стране главенствовало Рождество. Как гуляли зимой симбиряне, когда устроили первые ёлки и что изменилось почти 90 лет назад — в материале 73online.ru и Музея-заповедника «Родина В. И. Ленина».

Публикация подготовлена с использованием статьи Дворца книги – Ульяновской областной научной библиотеки им. В. И. Ленина, размещенной в открытом доступе

В наши дни Новый год отмечается до Рождества, хотя так было не всегда. В 1918 году страна перешла на новый стиль летоисчисления и стала жить по григорианскому календарю. А вот Церковь осталась верна календарю юлианскому, из-за чего Рождество «передвинулось» на январь.

До этого, бесспорно, исторического события празднование Нового года начиналось в канун Рождества – сочельник. По симбирским улицам с шести часов вечера ходили «славельщики»: ребятишки заходили в дома, пели молитвы и получали за свои поздравления угощения и монеты. После продолжительного поста симбиряне шли на молебен, а затем разговлялись – вкушали скоромную пищу.

Святочные дни длились до Крещения и праздновались весело – устраивали семейные вечера с танцами, играми, ходили в театр. В середине XIX века в городах начинают наряжать ёлки, устраивать веселье и хороводы для детворы. В Симбирской губернии первые массовые ёлки датируют 80-ми годами, о чем сохранилось письменное упоминание:

«По примеру прежних лет я и ныне решился повеселить учеников, — писал 30 декабря 1889 года директору народных училищ Симбирской губернии штатный смотритель Сызранского уездного училища Е. Силемски, — Ёлка для учеников и учениц назначена третьего января».

А первая сельская ёлка, пишет Дворец книги, состоялась 4 января 1902 года в селе Базарный Сызган.

Много воспоминаний о новогодних гуляниях симбирян сохранил краевед Алексей Ястребов в своих книгах. Так, он писал, что в канун Нового года в театре часто ставили небольшие комедии. Но закончиться они должны были непременно до половины двенадцатого ночи, после чего народ отправлялся на большой бал-маскарад. В полночь же по всему Симбирску разносился колокольный звон: так город встречал первые минуты нового года.

«Подавляющее большинство зрителей уходило в кафедральный собор, находившийся на площади, неподалёку от театра, чтобы посмотреть на торжественное зрелище архиерейского богослужения и послушать действительно великолепный архиерейский хор и на редкость красивый голос (бас) протодиакона Ильина, сын которого стал впоследствии известным певцом».

«По окончании молебна все возвращались снова в театр, и начинался бал-маскарад, во время которого в театре царило непринуждённое веселье вплоть до самого утра».

«Интересно при этом отметить, что в те далёкие годы никаких штатных массовиков-затейников не существовало, и все новогодние развлечения в театре строились исключительно на инициативе и самодеятельности широких масс зрителей. Среди них всегда находились остроумные организаторы игр, дирижёры танцев и т. п. …Никаких беспорядков и пьяных скандалов я ни разу не замечал в театре в этот вечер, хотя ресторан был связан с театром дверью, в которую зрители входили и выходили свободно, когда им вздумается.

Администрация театра и полиция строго следили за порядком и пресекали нежелательные инциденты в самом их начале, не допускали пьяниц в театр. Новогодний вечер закрывался в 6 часов утра».

Век пышных празднований и веселья, сопровождавших религиозное Рождество, прервал советский период: главным стал вполне светский Новый год. В угоду партийной линии активно избавлялись от всех рождественских атрибутов и традиций, в том числе – от ёлки...

Но накануне 1936 года всё вновь переменилось, и в газете «Правда» 28 декабря 1935 года от имени партийного деятеля Павла Постышева напечатали воззвание: «Давайте организуем к Новому году детям хорошую елку!».

Новый год в России, как мы привыкли его праздновать — это советский праздник; в России дореволюционной главным праздником было всё-таки религиозное Рождество Христово. Рождественские традиции активно изживались в стране победившего атеизма — в том числе, и ёлка, бывшая не новогодним, а рождественским атрибутом. Но всё внезапно изменилось накануне Нового 1936 года, когда в газете «Правда» 28 декабря 1935 года появилось письмо советского и партийного деятеля Павла Петровича Постышева (1887 – 1939) с выразительным заголовком: «Давайте организуем к Новому году детям хорошую елку!».

«В дореволюционное время буржуазия и чиновники буржуазии всегда устраивали на Новый год своим детям елку. Дети рабочих с завистью через окно посматривали на сверкающую разноцветными огнями елку и веселящихся вокруг нее детей богатеев. … Следует этому неправильному осуждению ёлки, которая является прекрасным развлечением для детей, положить конец. … В школах, детских домах, в дворцах пионеров, в детских клубах, в детских кино и театрах — везде должна быть детская елка!»

Первые «правильные» советские ёлки прошли в 1937 году, когда СССР готовился отпраздновать 20-летие Октябрьской революции.

К слову, в 1937-1938 годах Павел Постышев был первым секретарём Куйбышевского обкома ВКП(б), а в состав Куйбышевской области тогда входил и Ульяновск.

А традицию новогодних ёлок мы продолжаем по сей день.

По материалам научного сотрудника Музея-заповедника «Родина В. И. Ленина» Ивана Сивопляса

Татьяна Лисицына

Фото из архива 73online.ru и фондов Музея-заповедника «Родина В. И. Ленина»