Ульяновская филармония открыла новый 75-й музыкальный сезон с новым дирижером из Санкт-Петербурга. В интервью 73онлайн Илья Дербилов рассказал, как ему дался переезд, какую музыку он слушает и почему добирается на работу на велосипеде.
Двухметровый, широкоплечий и обаятельный Илья Дербилов начал в Ульяновске с аплодисментов. Зрители на открытии сезона хлопали стоя, а музыканты с большим уважением приняли нового босса. Скандал с предшественником Олегом Зверевым уходит на второй план.
Сейчас новому худруку симфонического оркестра 37 лет. В Ульяновск он переехал вместе с супругой-скрипачкой. На должность главного дирижера Дербилов впервые заступил в 26, став самым молодым в этом статусе в России.
С учителем Николаем Петровичем Охотниковым после концерта в Пушкине.
2000 год (фото из ВК Ильи Дербилова)
- Илья Николаевич, как музыка стала вашей профессией?
- В 6-летнем возрасте я поступил в хоровое училище в Санкт-Петербурге. Это специальное учебное заведение, которое готовит мальчиков для профессии дирижера. История училища начинается в 1479 году в Москве. Это первое профессиональное музыкальное учебное заведение России. С переездом в Петербург учреждение стало называться придворной капеллой, школа при ней осталась. Особенность заключается в том, что раньше профессиональная музыка шла из церкви, а женщин не допускали к служению, и функции их голосов выполняли мальчики. После того, как в церкви стали петь женщины, образовался придворный хор. На базе этого учреждения, кстати, была создана первая школа актерского мастерства – первый актер Петр Волков. Очень насыщенная история. Эта школа есть и сейчас. Туда набирают по 25 человек в каждый первый класс и учатся 11 лет. Потом я поступил на факультет хорового дирижирования. Я долго думал, чем заниматься - вокалом или дирижированием. Перевесило второе. Поступил в класс Владислава Чернушенко. Затем - консерватория. Поработал пять лет хормейстером в капелле. Меня пригласили поучаствовать в конкурсе на главного дирижера Дальневосточного симфонического оркестра в Хабаровске. Там я также проработал пять лет, а потом снова вернулся в Санкт-Петербург. В прошлом году Лидия Геннадьевна [Ларина] пригласила меня на фестиваль «Мир. Эпоха. Имена». Собственно, так я и оказался в Ульяновске.
- То есть вы все таки учились на хорового дирижера?
- Дело в том, что профессия симфонического дирижера всегда предполагалась, как второе высшее образование. В советское время на факультет симфонического дирижирования не брали без первого высшего. Это естественная ступень к профессии симфонического дирижера.
- А почему решили стать все же дирижером симфонического оркестра?
- Есть люди, которые являются фанатами именно хорового пения. Для меня это тоже родная область, так как я занимался вокалом очень активно, но в конечном счете профессия симфонического дирижера открывает больше творческих возможностей.
- В одном из ваших интервью вы говорили о том, что когда вы только стали главным дирижером, более опытные музыканты пытались наставлять вас, а вы все наставления резко обрывали. В Ульяновске была такая ситуация?
- В Хабаровске речь шла даже не о наставлениях. Руководитель должен быть руководителем. Многие люди хотят быть поближе к творческому процессу. Особенно музыканты старшего поколения, но дело в том, что всю ответственность несет руководитель. Тебе посоветовали что-то, что тебе не очень близко, а ты пошел навстречу. Я не могу сказать, что я очень властолюбивый человек, власть – это не право человека, а колоссальное обязательство. Конечная ответственность лежит на тебе. С творческой точки зрения, я очень благодарен музыкантам из Хабаровска, потому что тогда я был совсем молодой дирижер. Конечно, я не владел всеми приемами, а они аккуратно мне подсказывали. Конечно, в итоге мне удалось самостоятельно утвердиться.
- Какая первая мысль у вас возникла, когда Лидия Ларина пригласила вас в Ульяновск на место главного дирижера?
- Вы знаете, мысль была замечательная, потому что это произошло внезапно. Полагаю, что Лидии Геннадьевне требовался молодой дирижер для афиши. Так получилось, что меня, видимо, кто-то отрекомендовал. Хотя я должен сказать, что в последние несколько лет до меня доходила информация о том, что ситуация в Ульяновском симфоническом оркестре неутешительная. Я не могу сказать, что оркестр испытывал тяжелые времена, но к этому были все предпосылки. 50 лет назад оркестр создавался из выпускников центральных консерваторий - Московской и Ленинградской. Почему я знаю? Потому что мой преподаватель, у которого я учился в аспирантуре, Александр Васильевич Алексеев, стоял у истоков создания оркестра. Вместе с Эдуардом Серовым, который был первым главным дирижером, а после его ухода главным стал Алексеев. Один из них сидел на экзаменах в Московской консерватории, а другой - в Ленинградской, и им удалось пригласить лучших выпускников. Но если мы говорим о большем спорте, а ведь спорт и искусство – это, в принципе, похожие вещи, то большой спорт – это удел молодых спортсменов. Так и в искусстве - когда нет поступления молодых артистов, начинается стагнация. При всем уважении к музыкантам, которые прошли большую школу и посвятили свою жизнь работе в оркестре. Когда я приехал, то увидел, что музыканты замечательные, а оркестр почему-то не очень хорошо реагирует на некоторые вещи. Мы сейчас репетируем больше месяца, и я могу сказать, что коллектив находится на подъеме.
Фото: DVHab
- Как вас приняли музыканты? Особенно после скандального ухода Олега Зверева?
- Это вопрос, конечно, очень деликатный. Есть выражение, что мы все на этой земле гости, никто не живет вечно. Это в том числе связано и с творческими профессиями. Это нормальная общепринятая практика, когда контракт заключают на какое-то время. Со мной контракт заключен на три года. Может случится так, что я не захочу его продлевать, а может, руководство не захочет. И я ничего не смогу с этим сделать. Все должны быть готовы к такому. Я даже больше могу сказать, что с выдающимися великими дирижерами не продлевают контракты. В мире это нормально. Конечно, это неприятно. Есть руководитель организации. В данном случае это Лидия Геннадьевна Ларина. Она несет ответственность за то, что происходит. Задача - сделать оркестр ведущим, чтобы он зазвучал. Как руководитель будет решать этот вопрос, это его личное дело, но если этого не произойдет, он пострадает. Губернатор Сергей Морозов доверился Лариной и согласовал мою кандидатуру. Моя цель - решить все задачи, которые передо мной поставлены.
- А какая у вас первая мысль возникла после того, как вы впервые выступили с оркестром?
- По правде сказать, мне было немного грустно. У этого оркестра очень большая история. Потом поступило предложение стать главным дирижером. Знаете, честно говоря, я колебался. Я понимал сложность и неоднозначность этой ситуцации, в том числе и что касается Олега Зверева, с которым я лично не знаком. В итоге я решил попробовать. Если бы не согласился я, согласился бы кто-нибудь другой. Вы знаете, есть люди, которым больше нравится быть на вторых ролях – заместителями, а я, наоборот, люблю решать сложные задачи и проблемы. Для меня это удовольствие. Я просто понял, что настал тот момент, когда мне нужна самостоятельность. И сейчас я об этом не жалею. По тому составу, который есть в оркестре сейчас, могу сказать, что вполне возможно, очень скоро мы выйдем на уровень одного из сильнейших оркестров.
- Из Санкт-Петербурга тяжело было переехжать?
- Для любого творческого человека самое важное - это дело, которым он занимается. Да, здание нашей капеллы в Санкт-Петербурге находится на набережной Мойки, достаточно перейти мост и ты окажешься на Дворцовой площади. Даже если ты живешь в Питере, но не имеешь на 100% творческой реализации, ты можешь быть несчастным. А здесь, в Ульяновске я нашел коллектив единомышленников. Уровень музыкантов очень высокий. Для меня важно соблюсти баланс внутри коллектива с точки зрения возрастной категории. В оркестре должны быть и ветераны, и среднее поколение, должны быть опытные люди, знакомые с традициями оркестра, и, конечно, должна быть молодежь. Потому что вот эта преемственность появляется не на пустом месте, как на выжженном поле, а когда пожилые люди наставляют молодых. Наши ветераны имеют все-таки потрясающую школу и могут дать фору многим лучшим учебным заведениям. Не должно быть никаких конфликтов. Многие боялись, что сейчас придет новый дирижер и начнет зачистку, начнет курс на омоложение. Нет. Нужно сохранить всех. Потому что все являются частью коллектива.
- Перед вашим приходом в оркестр набрали 11 новых музыкантов. Вы как-то участвовали в их отборе?
- Я должен сказать, что я благодарен Лидии Геннадьевне за все, что сейчас происходит в оркестре. Она взяла всю ответственность на себя и сделала это до моего прихода. Я могу сказать, что на тот момент, когда я пришел, все уже было сделано, а все музыканты занимали свои позиции. Конечно, есть и текущие вопросы, которые необходимо решать.
- Помимо профессиональных качеств, что еще важно для музыканта в оркестре: внешность или, может быть, гендерный признак?
- Вы знаете, я не сторонник того, что в оркестре должны работать только мужчины. Женщины тоже должны быть музыкантами. Лишь бы были профессионалами своего дела. Хотя раньше крупнейшие симфонические оркестры полностью состояли только из мужчин. Потому что с мужчиной всегда проще договориться, а с женщиной ты вынужден о чем-то промолчать, где-то себя сдержать. Мужчине можно напрямую что-то сказать и не будет никаких обид. С другой стороны, это прекрасно, что у нас новые женщины в оркестре. Что касается внешнего вида, я считаю, что это никак не влияет. Человек может мне не нравится внешне, но быть отличным профессионалом. Другое дело, если он будет позволять себе приходить на работу не причесанным или неумытым. За опрятностью, конечно, нужно следить. А в остальном – это никакая не проблема.
- И все же, на ваш взгляд, профессия музыканта больше мужская?
- Вот у меня жена - музыкант. Она скрипачка. И так, как она играет на скрипке, не всякий мужчина-музыкант может. Она работает в петербургской капелле помощником концертмейстера первых скрипок. За ней сидят много молодых людей, которые по качеству игры ей уступают. Есть профессия - музыкант, а есть призвание. И в Ульяновске есть и скрипачки замечательные, и скрипачи. За рубежом, например, есть много женщин, которые играют на духовых, а у нас духовые считаются мужскими инструментами.
- Жена тоже играет у вас в оркестре?
- Жена очень хорошая скрипачка, но я не хотел бы, чтобы она играла в оркестре. Она продолжает работать в капелле на полставки. Того, что она зарабатывает, хватает на проезд туда и обратно. Я еще не встречал такого дирижера, у которого бы супруга не вмешивалась в дела оркестра. Я не могу сказать, что я этого боюсь. Иногда я, конечно, прислушиваюсь к своей жене, но лучше вообще исключить контакт на эту тему.
- Кто на вас больше всего повлиял?
- Я счастливый человек в том плане, что у меня были выдающиеся учителя. И со всеми из них я поддерживаю отношения. Я им очень благодарен. Но также я всегда умел учиться.
- Вы хорошо поете. Не хотели быть солистом?
- Я хотел бы быть солистом, но это отдельная профессия. Психология исполнителя и психология дирижёра абсолютно разные. Моя задача - дирижировать. Бывает, что просят петь в церкви, я студентом пел, но я к этому отношусь не как к профессии, а как к хобби. Все равно это связано с музыкой.
Фото: DVHab
- Есть ли у вас любимое произведение и исполнитель?
- Любимое произведения – это то, над которым ты работаешь сейчас. Если ты его не любишь, то ты не можешь сделать его по-настоящему. Есть действительно выдающиеся персоны. Для меня это в первую очередь фигура дирижера Евгения Мравинского. Это был великий коллектив [симфонический оркестр Санкт-Петербургской филармонии] и величайший музыкант из всех, кого я знаю, и я могу только пытаться каким-то образом равняться на него.
- А жанр?
- Все что угодно. Я бы с удовольствием дирижировал оперой. Потому что опера для меня - это что-то грандиозное. Ну, и еще я к вокалу причастен. Но я думаю, что все-таки симфонический оркестр – это вершина исполнительского искусства. Оркестр должен уметь исполнять все. И русскую, и зарубежную музыку.
- Какие планы на Ульяновский симфонический оркестр?
- На ульяновский оркестр планов - громадье! Во-первых, мне очень приятно, что на открытии сезона был губернатор Сергей Морозов. Открытие действительно прошло очень хорошо, к нам приезжала Екатерина Мечетина. Это не просто выдающийся музыкант, выдающаяся пианистка, но и большой серьезный общественный деятель в области музыки, член Совета по культуре и искусству при президенте. Во-вторых, в оркестре сейчас есть достаточно насущная проблема - приобретение музыкальных инструментов. Это, наверное, и есть самое дорогое в оркестре после самих музыкантов. Сейчас мы озабочены приобретением хотя бы одного инструмента - фагота, стоимость которого примерно 3 млн рублей. Чтобы оркестр функционировал, нужно четыре фагота и один контрфагот. По-хорошему, срок службы духовых инструментов примерно 10 лет. Нам нужно поменять все духовые. Чтобы эта группа звучала хорошо, там должно быть четыре инструмента одной марки. Если музыкант пользуется своим инструментом, то надо понимать, что он пользуется таким, который может самостоятельно купить и содержать. Сейчас мы этим занимаемся, направляем запросы. И делается это не быстро. Сначала дерево рубят, потом выдерживают, а до этого уже сформированы заказы. Есть выражение, что фагот – это год, контрфагот – это два года. Фагот за рубежом стоит 24 тысячи евро, в России - 43 тысячи из-за налогов. Необходимо подготовить всю документацию и соблюсти условия. Это долго, сложно и тяжело, но мы не можем допустить, чтобы наши музыканты стали терять свои профессиональные навыки из-за некачественных инструментов.
- Какие условия вам предложили?
- Условия меня устроили. Если говорить о финансовой стороне, то она примерно сопоставима с тем, что мне предлагали в других оркестрах, но здесь, как я уже говорил, есть коллектив, с которым я могу воплощать в жизнь все свои творческие замыслы и реализовываться. Скажу только, что нам снимают квартиру, так что бытовых сложностей мы не испытываем.
- А какая у вас зарплата, если не секрет?
- Секрет. Этого вам не скажет даже более откровенный человек, чем я.
С Екатериной Мечетиной на открытии сезона.
Ульяновск, 2018.
- В каком районе вы живете?
- В Ленинском, на улице Кролюницкого. Езжу на работу на велосипеде. И езжу с удовольствием, хотя есть машина. На велосипеде нравится - пять минут и ты уже на работе. На маршрутке не хочется ездить, а пешком идти минут 25-30.
- Как вам нравится сам город?
- Мне очень нравится, но так как я большую часть своего времени провожу на работе, то мало где бываю. Мы были в драматическом театре - очень понравилось! А вообще для меня Ульяновск - это люди, которые меня окружают. Мы стали уже как одна семья.
- Что сложнее: дирижировать хором или оркестром?
- Нет ничего сложнее хорового дирижирования. Потому что это напрямую связано с физиологией человека. Недоспал, толкнули в транспорте – все это может отразиться.
- Вы знаете, среди ульяновских чиновников есть те, кто очень любит петь: Анатолий Бакаев, Сергей Ермаков и другие…
- Пусть приходят, мы послушаем (улыбается). А вообще, мы ждем всех на свои концерты. И всегда готовы к каким-либо предложениям.
С новым дирижером знакомилась Елена Скворцова