События, которые произошли на инзенском Диатомовом комбинате в конце декабря, напоминали плохо скроенный боевик. В обеденный перерыв к комбинату подъехало несколько легковушек и микроавтобус, которые перегородили выезд с предприятия, – никого не впускали и не выпускали. Охраннику в приказном порядке было велено сидеть на месте и никому не звонить, на территорию зашли вооруженные люди в масках, причем некоторые из них расчехлили кобуры и держали пистолеты в руках. Со стороны «маски-шоу» напоминало то ли захват предприятия террористами, то ли антитеррористическую операцию.

Вот такой вот осмотр

Ситуация прояснилась спустя несколько минут, когда главный из визитеров, капитан полиции Маркелов, предъявил-таки «корочку» сотрудника МВД и объявил, что сейчас будет проводиться «осмотр» в рамках уголовного дела, которое заведено аж два года назад и все никак не может прийти хоть к какому-то финалу. Пару Маркелову составил следователь Шатрашанов, остальные не представились. Срочно прибывший на место юрист комбината Александр Акашин потребовал предъявить правовые документы на проведение следственных действий, но в ответ прозвучал жесткий ответ: «Мы имеем на это право, никакие документы для осмотра нам не нужны!».

Вопрос, зачем для обычного осмотра нужны люди в масках с обнаженным оружием, так и остался без ответа.

Конструктор комбината Александр Брехов был одним из главных потенциальных «уголовников», ради которых, вероятно, и был привлечен СОБР. Его водили под конвоем вооруженные полицейские от начала и до конца силового «осмотра»:

- Обеденный перерыв был в самом разгаре, и к нам неожиданно ворвалась группа полицейских. Я узнал одного из них - это был капитан УБЭП Маркелов, который неоднократно у нас бывал. Еще один из полицейских представился как следователь СУ УМВД Шатрашанов. Остальные имен и званий не назвали. «Гости» спросили, где руководство. Получив ответ, что время - обед, а потому никого еще нет, полицейские потребовали провести их на технологическую линию. Поначалу я отказался делать это без руководителей комбината. Но потом решил, что с вооруженными людьми лучше не спорить. Мы в сопровождении СОБРовцев, как под конвоем, прошли по линии, переписали оборудование, сверили его со списком. А затем они забрали флешки с записями с камер видеорегистраторов, не оставив никаких документов об изъятии. Предложили нам подписать какие-то бумаги, но никто из сотрудников этого не сделал.

Описываемые события подтверждаются записями с камеры, которую правоохранители попросту не заметили. На них хорошо видны люди с пистолетами, которые как хозяева разгуливают по территории режимного, на минуточку, предприятия.

Люди в шоке, комбинат в убытках

Визит полицейских парализовал производство на оставшуюся половину рабочего дня. Грузовики контрагентов, прибывшие из других регионов для того чтобы забрать готовую продукцию, были вынуждены томиться за забором комбината. В итоге, они так и не смогли загрузиться в тот день. По оценкам руководства предприятия, прямые убытки из-за «осмотра» составили около миллиона рублей.

В эмоциональном плане больше всех досталось простым работникам, для которых СОБРовцы в масках с расчехленным оружием – уже источник большого стресса. Да и за судьбу комбината волнения прибавилось, ведь это одно из немногих стабильно работающих инзенских предприятий.

Откуда ноги растут

Что же заставило ульяновских полицейских проехать в предновогодний день 400 километров - до Инзы и обратно в областной центр?

Для ответа на этот вопрос нужно погрузиться в предысторию.

Семь лет назад Диатомовый комбинат попал в сложную ситуацию. Он взял в Сбербанке кредит на строительство нового производства. Условия были жесткие – 340 млн под 13% годовых. Учитывая уникальность замысла, реализовывать проект было очень непросто, особенно в контексте нарастающего кризиса отечественной экономики. Комбинат справлялся до последнего, но все же стало очевидно, что по закрепленному в договоре графику начать погашение кредита не получится.

Обратились в банк с просьбой дать небольшую отсрочку, которая спасла бы положение. Казалось бы, обычное дело, особенно в наших непростых экономических условиях, тем более что проценты по кредиту выплачивались стабильно. Но Сбербанк, сославшись на руководство в Москве, отказался пролонгировать кредит и решил забрать залоговое имущество – весь новый завод целиком.

В результате начался банкротный процесс, и сегодня на комбинате введена процедура конкурсного производства. Несмотря на пережитые потрясения, удалось сохранить и коллектив, и работоспособность предприятия, которое продолжает отгружать продукцию российским и иностранным потребителям. Нынешний фактический руководитель предприятия, конкурсный управляющий Николай Корчагин, стремится к скорейшему окончанию процедуры банкротства, ведь заводу нужен эффективный собственник и стратегический инвестор. Кредиторы несут колоссальные убытки, и Корчагин делает все возможное, чтобы процедура была закончена быстрее. Но ульяновское отделение Сбербанка всячески затягивает процедуру выставления банкротного имущества на торги.

- Мы не можем выставить имущество на торги, потому что «Сбербанк» постоянно требует вычислить некую точную стоимость имущества, - говорит Корчагин. - Но ведь этого не требуется, это совершенно бесполезное занятие! Установи цену хоть в рубль, хоть в миллиард, реальная цена все равно определится на открытых торгах – кто больше даст за него, тот и заберет. Но полагаю, что такая перспектива не устраивает Сбербанк - они просто хотят забрать комбинат задешево.

Железобетонные факты

Экс-владелец Диатомового комбината Евгений Никифоров считает, что заведенное против него дело имеет непосредственное отношение к банкротному процессу, носит заказной характер и сфальсифицировано с самого начала. К сведению: Никифорова обвиняют в том, что он получил государственные деньги на проведение научной работы, но вместо этого потратил их не по назначению

- Есть несколько железобетонных фактов, которые нужно знать каждому, кто интересуется причинами данного уголовного дела, - рассказывает Никифоров. - Первый – это дело возбуждено по рапорту того самого капитана Маркелова, который командовал декабрьским «маски-шоу». В этом рапорте написано примерно следующее: «Мне стало известно, что на Диатомовом комбинате нарушается закон». Откуда ему это известно, кто ему это сказал, насколько компетентен тот человек, который ему это сказал, каковы мотивы этого человека – совершенно непонятно. Кто-то сказал, он в это поверил, ему поверило его начальство – получите уголовное дело. Так возбуждаются только заказные дела! И в данном случае оно возбуждено для того чтобы выключить меня из борьбы за судьбу комбината. Силы, которые за этим стоят, мне хорошо известны. Исполнители заказа тоже – это уже упомянутый Маркелов Е.В., его помощница Белова Е.А., директор ООО «Финансово-промышленная компания», директор ООО «Гарант» Никаноров В.А., которые подписали сфабрикованные строительные исследования и ещё к тому же пытались подделать судебную строительную экспертизу.

Второй факт, на который указывает Никифоров – в уголовном деле до сих пор нет потерпевшего. Министерство образования и науки, которое выделяло деньги на научную работу, не имеет к комбинату и его экс-владельцу никаких претензий. Наконец, третий, наиболее шокирующий факт – при исследовании документов по делу обнаружено, что экспертизы, которые легли в основу уголовного дела и обвинения, по всем признакам напоминают откровенную «липу»: они подписаны кем угодно, но только не тем экспертом, имя которого стоит на документах.

Из обвинителей в обвиняемые?

Более того, из записей в контрольно-пропускных журналах комбината и данных видеофиксации всего, что происходит на заводе, становится ясно: указанный в документах эксперт никогда не был на заводе и уж тем более в день, когда якобы производилась экспертиза. Эти красноречивые доказательства находятся сейчас на рассмотрении в Следственном комитете России. По итогам их изучения может быть возбуждено уголовное дело по 303-й статье УК РФ «Фальсификация доказательств и результатов оперативно-розыскной деятельности».

- Я считаю, что в этом и кроется причина состоявшегося «осмотра», который я считаю вооруженным налетом, - утверждает Никифоров. - Почувствовав, что запахло жареным, Маркелов и его подельники, по всей видимости, решили попытаться уничтожить доказательства. Никакого другого смысла в изъятии журналов посещений и данных видеофиксации я не вижу!

Кошмарят бизнес – кто ответит?

Конкурсный управляющий комбината Николай Корчагин считает, что в действиях полиции были признаки должностного преступления. Он уже направил прокурору Ленинского района жалобу на действия правоохранителей. Также жалобы направлены президенту Путину, в правительство РФ, уполномоченному по защите прав предпринимателей Борису Титову.

- Согласно закону о полиции и инструкции о хранении и ношении оружия и спецсредств, полицейский имеет право достать пистолет из кобуры только в четко определенных случаях, - говорит адвокат, заслуженный юрист России, кандидат юридических наук Роберт Зиновьев. - Таких, как необходимость защиты себя или других граждан от насилия, опасного для жизни и здоровья; для защиты другого лица либо себя от посягательства, если это посягательство сопряжено с насилием, опасным для жизни или здоровья. Также для пресечения попытки завладения огнестрельным оружием или транспортным средством полиции, для освобождения заложников и т.д. Всего в законе семь пунктов. Судя по видеозаписи, в цехах Диатомового комбината ничего подобного не происходило. Зачем полицейские достали пистолеты из кобур? Думаю, на этот вопрос они должны дать ответ своему начальству и прокуратуре, а после сообщить общественности. Слова президента о том, что нужно прекратить кошмарить бизнес, никто пока не отменял!

В пресс-службе ульяновского УМВД на запросы СМИ по данному поводу реагируют традиционно сухо: проводились следственные действия, все было в рамках закона, остальное – тайна следствия. Прокуратуре и СК еще предстоит сказать свое веское слово.

Кредиторы продолжают схватку за одно из ведущих предприятий региона. А простые работяги вздыхают и с волнением ждут, когда же все это закончится.

Влад Градов