Гендиректор Ульяновского автомобильного завода Адиль Ширинов в интервью 73online.ru рассказал о продолжении оптимизации предприятия. По словам топ-менеджера, бизнес может существовать только тогда, когда есть добавленная стоимость, а для этого необходима правильная настройка экономики и процессов. При этом на УАЗе отменяются производственные "каникулы", рабочие вышли на пятидневку и ждут повышения зарплаты впервые за много лет. То, что с конвейера завода по-прежнему сходят модели, разработанные еще в прошлом веке, Ширинова не смущает: пока есть спрос, их будут производить.

— 2020 год выдался нелегким, пандемия изменила жизнь всего мира. Как это время пережил УАЗ? С какими результатами закончил год?

— Мы вместе справились с первым годом пандемии — это ключевой аспект. Главное, нам удалось сформировать в коллективе понимание того, что наше здоровье — важнее всего. В целом индустрия по прошлому году, по оценке AEB (Ассоциация европейского бизнеса – прим. ред.), снизилась на 9,2%. В первом полугодии падение составляло до 23%. У нашего завода снижение произошло на 6,2%. Да, гордиться здесь нечем, но и опускать руки не стоит, потому что это достаточно неплохой результат в тех условиях, в которых мы находились. Всего мы произвели более 34 тысяч автомобилей, несмотря на весенний локдаун и перебои в логистике. Не секрет, что у нас есть часть международных поставок, в том числе из Китая, с Юго-Восточной Азии, Кореи. Но мы со всем этим справились, это тоже важный аспект, поэтому мы удовлетворены тем, как нам удалось закончить 2020 год.

— По поводу зарубежных поставок. Сейчас вы закупаете запчасти в Китае — а нет ли намерения самим производить те же самые детали?

— Таких планов у нас нет. Концентрироваться на производстве запасных частей для нас — это нерентабельный бизнес. Мы и так достаточно большое количество производим на своих площадках. Необходимость в производстве деталей для старого модельного ряда уходит, парк уменьшается. Нет прежнего спроса. Мы закупаемся на китайском рынке для того, чтобы по всей модельной линейке делать синергию. Но мы, кстати, приобретаем комплектующие не только в Китае. Есть номенклатура и из Южной Кореи, и из Европы. К примеру, коробка автомат поставляется из Франции.

— Раз заговорили о планах: расскажите о целях на 2021 год и новых продуктах.

— Если посмотреть прогнозы по индустрии, то изначально предсказывалось порядка 2% роста, сейчас отрасль осторожно планирует прирост в 3%. Для понимания — мы говорим о рынке в 1,7 млн автомобилей. Если бы мы просто пытались идти в ногу с прогнозами, у нас бы, наверное, не было никаких перспектив. Но мы находимся в определённой нише, в своем сегменте рынка и понимаем, что обязаны зарабатывать и двигаться вперёд. Поэтому наш утверждённый план — рост объемов на 17,5%. И это реальная цифра, которая соответствует той доле рынка в 2,6% и сегменту, в котором мы находимся.

— А за счёт чего планируется увеличить производственную программу, за счёт ввода новой продукции?

— В том числе и поэтому. Для примера, прирост по "Патриоту" в прошлом году составил 10,2%. У нас есть позитивный рост по модели с автоматической коробкой, ее доля в производстве всего объема "Патриота" — 30%. При этом мы понимаем, что существенную роль сыграли госзаказы, закупки были опережающими, и они имеют определённый предел. Поэтому мы планируем увеличить на 37% поставки на внутренний рынок, а также долю экспорта — как в ближнее, так и в дальнее зарубежье. Также существенные надежды мы возлагаем на коммерческий сектор и новую модель "УАЗ-Профи". В марте первые машины начнут поступать в дилерскую сеть, и здесь у нас есть стратегический план — предложить новинку потребителям классического, старого грузового ряда.

— Расскажите про новый "Профи" подробнее.

— Наша задача — сохранить широкую линейку для покупателя. Поэтому УАЗ вместе с партнерами будет выпускать машины как с удлинённой, так и с короткой базой, с двускатной ошиновкой, с большей грузоподъёмностью, с предустановленным с завода сертифицированным ГБО и оптимизированным двигателем — как с точки зрения расхода, так и мощности.

— Вы упомянули, что для предприятия существенную роль играют госзаказы. Насколько успешен сегодня завод в этой сфере?

— Мы выполнили всё, что было связано с закупками 2020 года, как по линии Министерства здравоохранения, так и по заказам Минобороны, Росгвардии и МВД, с учётом доставки и всех требований к спецавтомобилям. Для нас это один из ключевых аспектов. Доля госзаказов с учётом опережающих закупок подросла на 10%, и они практически поровну разделены между силовыми ведомствами и реальным сектором. Стратегия на этот год — рост внутреннего рынка и экспорта. Может, не к месту будет сказано, но на Бога надейся, а сам не плошай. Государство сделало всё возможное, чтобы поддержать отрасль. Нам нужно соответствовать марке и быть конкурентоспособными.

— То есть вы продолжите оптимизировать производство?

— Работа над издержками — это ключевое, потому что чувствительность ценового позиционирования нашего продукта колоссальная. Да, мы избавляемся от большого "народного хозяйства", которое из советских времен досталось нам по наследству. Много усилий затрачено в 2019-2020 годах, большие планы на 2021 год. Сейчас мы делаем реструктуризацию и выводим часть бизнеса в отдельные юрлица: производство техоснастки, кузницу, департамент механообработки. Держать их только на наших объёмах совершенно нерентабельно. Нужно дать им шанс использовать все возможности. Это позволит новым предприятиям выйти за узкие рамки потребностей УАЗа и получать с учетом уникальных компетенций сторонние заказы. Для примера, производство технологической оснастки уже имеет портфель заказов в 50 млн рублей. Держать это производство для себя, когда у нас нет внутри достаточных объемов, — невозможно и неправильно, гораздо вернее позволить им зарабатывать. Также в наших планах развивать компетенции механосборочного производства, где у нас производятся мосты и раздаточные коробки, но есть пока нереализованный потенциал для внешнего рынка, и мы ведем переговоры с партнерами, которые могут привлечь дополнительные объемы для производства.

— А как вы распоряжаетесь непрофильными активами?

— Месяц назад мы приступили к открытию парковой зоны. Поликлиника УАЗ скоро станет городской, и 20% затрат, которые необходимы для ее дооборудования, автозавод планирует софинансировать. Об этом мы докладывали губернатору в начале февраля. У нас есть чёткий план, который называется "Стратегия красного квадрата". Исторически завод из советского прошлого, так что кому-то такое название, возможно, будет приятно. Суть этой стратегии — максимально сосредоточиться на компетенциях автомобильной промышленности и создавать добавленную стоимость. "Красный квадрат" объединяет в себе сварку, окраску, производство сборки и прессовое производство. Все это останется, остальное уходит на аутсорсинг или передается в руки профессионалам. И это не распродажа завода. Тот ресурс, который у нас есть, мы передаём в пользование тем, кто своими компетенциями будет его развивать. Мы уже вывели испытательный центр, такое решение было принято в конце прошлого года. Всё, что нам необходимо делать с точки зрения испытаний, с успехом делается сторонними организациями — есть ФГУП НАМИ, есть Дмитровский полигон. Мы реализовали этот актив, и на сегодняшний день начался процесс реструктуризации. Это здание будет использоваться для производства спецавтомобилей нашими партнерами. Кроме того, мы реализовали административное здание группе инвесторов. Также у нас есть бывший бетонный узел, который мы планируем передать механическому заводу под производственные нужды, ведь УАЗ никогда не будет заниматься производством бетона. Можно сидеть и горевать по поводу того, что у нас было такое красивое здание. Можно его оставить, но при этом не производить продукцию, не повышать зарплаты, не реинвестировать в производство.

— Производство вы оптимизируете, а что будет с персоналом? Какие планы по нему? В каком режиме УАЗ планирует работать в 2021 году: будут ли корпоративные отпуска, режим неполного рабочего времени?

— Впервые за последние 8 лет работники УАЗ вышли на работу 11 января, то есть в первый официальный день по федеральному графику. Для сравнения, в прошлом году люди вышли на работу после производственных "каникул" 10 февраля. Сегодня мы максимально пытаемся сделать всё, чтобы насытить рынок, и поэтому работаем в полную силу. Даже плановые ремонты в этом году мы стараемся рассчитывать с минимальным захватом рабочих дней. Если посмотреть на численность работников, то правильный баланс персонала для любого машиностроительного предприятия — это 70% работников производства и 30% — поддержка и обеспечение процессов, инженерно-технические кадры. На данный момент на заводе работает всего 6 750 человек. Основные рабочие — 2 572 человека. При этом вспомогательных рабочих — 2784 и ИТР — 1394. Классический функциональный дисбаланс, который мы начали ликвидировать в 2019 году. Бизнес реально может существовать только тогда, когда есть добавленная стоимость, а для того, чтобы она была, необходима правильная настройка экономики и процессов.

— То есть УАЗ ждут увольнения?

— Начну с того, что УАЗ ждет повышение заработной платы. С апреля мы будем производить увеличение зарплаты, которого, фигурально выражаясь, не делали 100 лет. Сейчас мы совместно с профсоюзом определяем финальные параметры, но уже можно сказать, что повышение будет не ниже уровня инфляции, то есть не меньше 5%. Мы хотим сделать так, чтобы у нас была ежегодная индексация ровно настолько, на сколько заработаем. Наша задача сейчас — не просто рост объёмов, но и пятидневка весь год. Не будет больше четырёхдневки, которая отнимала у людей 20% от заработной платы, а это значит, что мы заплатим больше налогов в региональный бюджет. Но нам необходимо ликвидировать функциональный дисбаланс. Я об этом говорю открыто и, может быть, жёстко, но это бизнес, в нём не может быть сантиментов. С нового года у нас открыто 120 вакансий на конвейер и 200 вакансий в кузнице. Также у наших партеров по ISUZU открывается вторая смена — это ещё 90 человек. Рост производственной программы и большой объем вакансий — вот наши сегодняшние реалии. Важно отвечать за свои слова и не посыпать голову пеплом.

— Какие подразделения будут сокращаться?

— Безусловно, мы будем делать оптимизацию офиса и вспомогательных специальностей в рамках того количества, которое мы планируем набрать на основные специальности. Невостребованные функции будут сокращаться, ведь многие процессы уже автоматизированы, например, в бухгалтерском и кадровом учете. Раньше таблицы набирали вручную, в кадровом обеспечении многое делалось «на карандаш», теперь это ушло в прошлое. Какие-то промышленные проекты были реализованы или вовсе пересмотрены, соответственно нам необходимо невостребованный персонал переучить и предложить ему новые возможности, либо помочь реализовать себя в дочерних или на других предприятиях региона. Нам необходимо находить снижение издержек, чтобы поддерживать эволюционные процессы и макроэкономические изменения, и не перекладывать их на конечного покупателя.

— Удается в этом вопросе найти понимание со стороны властей?

— Мы работаем в тесном контакте с правительством Ульяновской области, агентством по развитию человеческого потенциала, службой занятости, и, пользуясь случаем, хочется выразить признательность за то, что нас слышат, нам идут навстречу. Отдельно хочется поблагодарить губернатора Сергея Морозова, и это не просто слова. Мы часто приходим с непростыми, прямо скажем — сложными вопросами и решениями. Часто слышим критику в свой адрес, но эта критика абсолютно обоснованная, и мы к ней относимся профессионально правильно. Важно, что фундаментально мы видим понимание и сами осознаем, что делаем общее дело — работаем на укрепление и рост экономического благосостояния региона.

— Как вы лично относитесь к тезису, что на УАЗе производят машины прошлого века — "буханки" и "козлики". Не обижает ли вас это? Насколько эти модели сегодня востребованы?

— Меня это не обижает, к этому я отношусь довольно трезво. Да, мы производим машины прошлого века в том числе, но мы находимся в нише, где спрос на эти машины с учётом географических особенностей и покупательской способности пока ещё есть. Наша задача — это развитие. Это шаг в сторону того, чтобы мы давали покупателям новые возможности. Можно гордиться тем, что столько лет мы выпускаем то, что востребовано. Пока есть спрос на "буханки" и "козлики", мы будем их делать.

— Что касается более современных моделей: какова судьба проекта так называемого "Русского Prado"? В СМИ появилась информация, что он закрыт, правда ли это?

— Мне никогда не нравилось это название. Пусть Prado останется тем, кто его производит. Что касается проекта, то мы его не закрыли полностью, а сместили приоритеты в стратегии нашего развития, на которую сильно повлияла пандемия и макроэкономика. Мы вправе сказать, что проект продуктовой линейки приостановлен. Мы переформатировали план своего развития в целом, но мы ничего не закрываем — не дождутся!

Мы очень внимательно смотрим на альтернативные решения. Вкладывать деньги в собственные разработки «с нуля» крайне сложно. Сегодня более разумен вопрос партнёрства. Посмотрите на альянсы производителей на российском рынке. Это эффективные и правильные решения, где мы видим синергию производственных возможностей и адаптации разработок. Мы хотим быть привлекательным активом, а для этого должны генерировать прибыль.

— А кого вы видите в качестве партнеров?

— Переговоры продолжаются. Однозначно, это не один партнёр. Нужно набраться терпения и можно будет вернуться к этому разговору в мае, я думаю, что мы сможем приоткрыть определённую завесу. Так что жизнь завода продолжается!

При участии Анастасии Турович