31 мая свой 39-й день рождения отмечает Андрей Тагаев, руководитель регионального управления Федеральной службы судебных приставов – главный судебный пристав Ульяновской области. Портал 73online.ru пообщался с именинником накануне этой даты.
Вопреки бытующему мнению о госслужащих, в общении он вполне открыт, не чужд сентиментальности по отношению к людям, а в обсуждении серьезных вещей нередко включает чувство юмора.
«Читать мне помогали украинцы»
- Андрей Александрович, полтора года до приезда в Ульяновск вы работали заместителем главного судебного пристава Республики Крым. Насколько работа там отличалась от работы здесь, на материке? И можно ли сказать, что КРЫМВАШ?
- Главная тонкость заключалась в разнице законодательств. Плюс у исполнительной службы Украины не было своих силовиков, обеспечивающих безопасность судей, судебного процесса и приставов-исполнителей, и там никто не представлял себе – как это работает. Не было своих дознавателей.
Когда служба в Крыму формировалась (а она берет свое начало с 26 марта 2014 года), то конкурс был просто огромный и длился несколько дней при том, что обычно это происходит в течение одного дня. Желающих с материка было много.
Первым делом встал вопрос: что делать с исполнительными документами периода Украины? Ведь это же не решения российских судов. Но в июне 2015-го был написан прекрасный 134-й закон, который четко разграничивал, что оставляем, а что – нет. К примеру, документы по алиментам остались все вне зависимости от того, кто их выдал. То есть, от алиментов уклониться на волне переходного периода не удалось никому.
В ряду прочих трудностей могу назвать украинский язык. Я его понимал плохо. Например, то, что у нас называется «выпиской», на украинском звучит как «вытяг». Куча документов была именно на украинском. Поэтому на приемы граждан я всегда брал человека, который мне помогал читать документы. Потом-то и сам немного поднаторел.
А что до самого Крыма, то он, безусловно, стал моим. Сказать привык – не то слово. Душой прикипел как к самому полуострову, так и к крымским людям. Они, пожалуй, более теплые в душевном плане, добрее, что ли. Может, это островная особенность, а может, дело в чем-то другом. Крым я вспоминаю очень часто. У меня там осталось много друзей, мы часто созваниваемся, переписываемся.
«Жалость в себе надо давить»
- Не могу не спросить про такую категорию, как жалость. Ведь с одной стороны – вы должны неукоснительно исполнять решения суда. Но с другой… разве не жаль бывает семью, которую выселяют с детьми из единственного жилья?
- Я 18 лет ношу эти погоны, и понял – пристав должен давить в себе чувство жалости, как бы это неприятно для кого-то не прозвучало. Я эту «эволюцию чувств» прошел с самого начала. Начинал с истоков – был простым приставом. На том этапе – 20-21 год, думаю, сердце мое было не настолько «профессионально очерствелое». Плюс ко всему, начинал я работать в маленьком районе, и случались моменты, когда мне приходилось приходить к мамам моих одноклассников, дабы арестовать имущество, поскольку у них скапливались внушительные долги за «коммуналку». И ведь ты знаешь прекрасно этого человека, нередко бывал в этом доме в детские годы, так что вы понимаете, сколь смешанные чувства я тогда испытывал. Но есть у нас такая тонкость работы: за нас этого никто не сделает. Человек, который поставлен копать – должен копать, а не рисовать картины. Раз уж мы выбрали этот путь, то приходится и отнимать достаточно много имущества, и выселять. Как человеку мне людей искренне жаль, а как должностному лицу мне приходится прятать свою жалость.
«Арестовывать – так с азартом!»
- Не секрет, что форма судебных приставов действует на массу людей как красная тряпка на быка. Вместе с этим считается, что ваша профессия – одна из самых опасных. Здесь есть взаимосвязь?
- Конечно, есть! Причем самая тесная. То количество проклятий в свой адрес, какое слышат наши приставы, наверно, и чертям не снилось. Оно и понятно: когда к тебе приходят описывать имущество или выселять из квартиры, ты вряд ли предложишь визитеру чашку чая. Более того, люди неодинаковы в своих «теплых чувствах» к судебным приставам. Кто-то более терпелив и тактичен, кто-то – нет. Одни прячутся от приставов в платяных шкафах и даже в холодильниках. Другие могут встретить с молотком в руках. Люди – они ведь всякие бывают. Идешь, к примеру, взыскивать уголовный штраф, а дверь открывает человек с совсем не добрыми глазами и четырьмя «ходками» на зону.
А ведь к ним ходят в основном наши девушки, молодые и хрупкие. Им-то и приходится работать с некоторыми должниками, которые в лучшем случае оскорбят, а в худшем и напасть могут. Мы возбуждали немало таких дел (статьи 318 и 319 «Применения насилия в отношении представителя власти» – прим. ред.). Для этого у нас и существуют люди сопровождения – крепкие парни, прошедшие спецподготовку и имеющие право на ношение спецсредств и огнестрельного оружия. Я, кстати, в этой ипостаси трудился четыре года.
- А сами приставы, какие они должны быть, на ваш взгляд? Могли бы назвать три необходимых качества?
- Первое – это, конечно, азарт. Не азарт отнимать, а азарт разыскивать. Зачастую большинство должников добровольно платить по счетам не хотят. И наша работа напоминает порой решение какого-то ребуса. И приставы начинают хитрить, вплоть до того, что опрашивают соседских бабушек, собирая информация, нащупывая слабые места должников. Мне кажется, тут и необходим особый азарт.
Второе. Человек должен быть максимально трудолюбивым – только такие люди могут длительное время находиться в нашей сфере. Случается и такое: приходит человек, поработает два-три месяца, после чего понимает, что зашел не в ту дверь. Те, кто любит «всё и сразу», здесь не засиживаются.
И самое главное: пристав не должен быть падким до чужого добра. А соблазнов очень много. Аресты, приём денег, вероятность взяток, работа с крупными должниками – это же своего рода испытание, как ни крути. И если ты нечист на руку, то велика вероятность, что ты сломаешь себе судьбу, попав под уголовную ответственность. Так что человек должен понимать, что любые деньги, кроме тех, что приходят на зарплатную карточку, – это рабочий материал.
- А вас подобные соблазны не смущали?
- Вы знаете, нет. Понятно, что всем хочется больше денег, чтобы содержать свои семьи, но меня вот как-то бог миловал. Возможно, так меня воспитали. Честно скажу, жгучего желания, как говорят, «срубить бабла по-легкому», у меня, к счастью, не возникало. Я стараюсь заработать сам, и надеюсь, что у меня это получается.
«Я не обижаюсь, сам такой»
- Коль скоро мы беседуем в канун вашего дня рождения, ответьте, пожалуйста, на такой вопрос: есть ли в вашей жизни люди, от которых вы не приняли бы ни поздравлений, ни тем более подарков?
- Никогда не задумывался об этом. Разумеется, есть в окружении неприятные мне люди, но… Знаете, я сам по себе – человек открытый, и поэтому, наверно, нет человека, с которым мне категорически не хотелось бы встречаться. Я очень спокойно к этому отношусь. Придут – хорошо, спасибо, не придут – что ж.
- Хорошо, с неприятными людьми понятно. А вот вы обиделись бы, если б близкий вам человек забыл вас поздравить?
- Есть люди, которых я люблю и ценю особенно. И вот если бы кто-то из них меня не поздравил, я бы, конечно, расстроился.
- Не думал, что приставы столь сентиментальны…
- Дело даже не в этом. Есть у меня армейский товарищ, мы дружим 22 года и всегда друг друга поздравляем. Так вот, если бы он забыл меня поздравить, я бы расстроился, но не за собственную персону, а из-за того, что с ним могло что-то случиться. Знаете, есть такая старая шутка: «Скажи, ты мне не звонишь, потому что разлюбил? Или потому, что ты умер?». Я, кстати, и сам однажды так вот забыл поздравить старого друга. Иду по улице – навстречу он. Поздоровались, разошлись. А вечером он звонит мне – слегка выпившим и слегка обиженным голосов: «Привет, я тебя поздравляю с днем рождения!». Я ему: «Ты что, Алексеич, перепил, что ли, с каким таким рождением?». Он мне: «С моим!». И тут я вспомнил! Вы себе не представляете, как мне было неудобно! Так что из-за загруженности по работе чаще я забывал поздравить кого-то. Потом, конечно, звонил, извинялся.
- Чего бы вы пожелали в ваш день рождения не себе, а своим подчиненным?
- Гармонии. Говорят же: «Утром ты идешь на работу, а вечером – от начальника». Это я к тому, что человек в идеале хочет быть востребованным везде и всегда: и на работе, и в семье. Вот этого бы я пожелал всем. Ну, и себе тоже.
- Благодарю вас за беседу. С днем рождения вас. И всех благ.
- Спасибо вам.
Справка 73online.ru:
Андрей Тагаев родился 31 мая 1978 года в Ташкенте, бывшем в ту пору столицей Узбекской ССР. Окончил Российскую правовую академию Министерства юстиции Российской Федерации в 2005 году, специальность «Юриспруденция». В приставах – с 2000 года. Место – поселок городского типа Новые Бурасы под Саратовом. Население там всего 6 000 человек – и каждый должник знал Тагаева в лицо.
В 2014 году у Андрея Тагаева появилось желание (в связи с известными событиями) поучаствовать в конкурсе на замещение вакансии специалиста-эксперта отдела по работе с обращениями граждан в УФССП по Республике Крым. Потом стал подниматься по служебной лестнице, став в итоге заместителем главного судебного пристава Республики Крым.
В Ульяновске с 2016-го: октябрь - врио руководителя управления Федеральной службы судебных приставов по Ульяновской области – главного судебного пристава Ульяновской области, а в декабре последовало утверждение Тагаева на эту должность.
В школьные годы учил два языка – английский и немецкий («Я вовсе не полиглот: просто сперва я учился в школе, где не было немецкого, а потом в той, где не было английского»).
Увлечен рыбалкой; причем спиннинг не любит («Я – «поплавочник», мне по душе более спокойная рыбалка»). Однако главным своим «хобби» считает семью.
Лучший день в жизни – рождение сына Кирилла; мальчику сейчас 12 лет, учится довольно хорошо, о выборе профессии пока всерьез не задумывался.
Фото предоставлено пресс-службой УФССП России по Ульяновской области
Сергей Алешин