В воскресенье, 31 марта, в Ульяновске завершается очередной Международный музыкальный фестиваль «Мир. Эпоха. Имена». За две фестивальные недели гостями форума стали самые известные музыканты России и гости из-за рубежа. 73online.ru выбрал в качестве собеседников популярного отечественного джазового пианиста-импровизатора Даниила Крамера, итальянского дирижера с российским гражданством Фабио Мастранжело и нашу соотечественницу, одну из самых известных сопрано страны Татьяну Куинджи.

«Солнечный пианист» Даниил Крамер

Музыкант и педагог, народный артист России Даниил Крамер ровно неделю назад сталл полноправным участником юбилейного концерта Ульяновского государственного ансамбля «Академик-Бэнд», посвященного 30-летию нашего известного во всем мире джазового коллектива. В частности, во время этого блистательного сейшна Даниил Борисович повернулся к ульяновцам еще одной стороной своего многогранного таланта, устроив неповторимое соло на ударных. В Ульяновск Крамер приехал на следующий день после своего 53-летия.

- Этот концерт в Ульяновске — один из самых лучших подарков, которые я когда-либо получал на свои дни рождения, — признается пианист 73online.ru, – просто отличный! Я так кайфанул на сцене!.. Получил мало с чем сравнимое удовольствие.

- А вообще часто приходится встречать день рождения в работе, на сцене или в дороге?

- Многократно уже доводилось. Я даже 40-летие отмечал с женой в поезде. Отыграл концерт, меня посадили в вагон, дали с собой в дорогу бутылку «Хеннесси». А 40-летие справлять не рекомендуется. Вот мы и сидели всю дорогу, смотрели на этот коньяк.

- Вы действительно по-прежнему не любите, когда вас называют джазовым музыкантом?

- Я просто музыкант. И дело не в том, что я не люблю, когда меня так называют. Это просто неверно. Хотя можете называть меня джазовиком, я кусаться не стану. Сегодня я зажигаю с джазменами из «Академик-Бэнда», в следующий раз приеду в Ульяновск и буду играть вам Моцарта. Запросто — все, что хотите. Мне все равно, в каком сите играть. Я владею инструментом. Все, этого достаточно, чтобы работать в любом музыкальном направлении.

- Давно освоили ударные, включая крышку рояля?

- Ну, рояль — это в запале, в кураже. А барабаны пришли в мою жизнь в начале 1990-х в Панаме. Там я впервые испытал этот кайф. На концерте с известным российским трубачом и пианистом Сашей Фишером мы играли какую-то латину. Весь кушающий зал вскочил, похватал стаканы, ложки, вилки, тарелки, кастрюли — что у кого было. И устроили такой музыкальный грохот, что скоро уже не стало понятно, кто здесь артисты, а кто — публика. Мне все это так понравилось, что я тоже начал барабанить. Но последней каплей для меня стала Африка. Здесь мне даже хотели подарить бонго, небольшой сдвоенный барабан, на котором играют сидя, удерживая инструмент между ног. Но пара влиятельных бонгистов из Мали решили, что мне еще рано. Надо учиться и учиться. У них, мол, десятилетние мальчики делают это лучше, чем я...

- Даниил Борисович, звание народного артиста России вы ведь получили только в прошлом году...

- А вручили мне его совсем недавно, в феврале.

- Нет легкой обиды на то, что более молодые и удачливые, но подчас менее талантливые ваши коллеги-«смежники» из поп-цеха становятся народными артистами практически сразу же после первого сольника в Кремле?

- Во-первых, само по себе это звание я воспринял лишь как факт признания своих музыкальных заслуг со стороны государства. Я об этом не просил, документов на звание не подавал, ни одной бумажки не подписал. Ни одной значимой двери не открыл, ни одного звонка нужным людям не сделал. Все произошло по желанию Министерства культуры России. Во-вторых, что касается попсы, государство, которое раздает звания кому попало направо и налево, начисто нивелирует их ценность. Также как оно нивелирует ценность этих званий, забирая все привилегии, которые раньше в Советском Союзе данное звание реально предоставляло. Народный артист России сегодня не слишком ценный титул. Орден Почетного легиона во Франции ценен не потому, что это ленточка на пиджаке, а точки зрения привилегий, которые он предоставляет французам. А звание народного артиста нынче - это лишь небольшая скидка на жилье и право быть похороненным за счет государства. С этой точки зрения лучшим титулом, который мне был присвоен в жизни, я считаю «Солнечного пианиста» от музыкальных критиков Франции.

Итальянский «рыцарь» Фабио Мастранжело

23 марта в Большом зале Ленинского мемориала на концерте, посвященном 140-летию со дня рождения Сергея Рахманинова и 200-летию со дня рождения Джузеппе Верди, УГАСО «Губернаторским» дирижировал 47-летний итальянец по происхождению и гражданин России по паспорту Фабио Мастранжело. За кулисами 73online.ru пообщался с маэстро на великолепном русском языке.

- Вы давно живете в нашей стране. За что вы больше всего любите Россию?

- За русскую жену Олесю. За русского сына. Хотя он и носит экзотическое имя Стефан, я зову его по-русски Степкой. Еще люблю Россию за город Санкт-Петербург, где постоянно живу и чувствую себя особенно комфортно. И, конечно же, за русскую классическую музыку.

- А к чему в нашей стране за эти годы вы так и не смогли привыкнуть?

- К плохим дорогам и плохим водителям. Людей, имеющих права, но не умеющих водить машину, в России много, как ни в одной другой стране мира. А потом мы удивляемся: ну почему у нас такие пробки и столько аварий... Хотя в Италии тоже иногда нарушают правила дорожного движения. Но делают это по-умному. То есть не мешая другим. Еще меня безумно раздражает, что когда проезжает какой-то важный человек, то гаишники в России закрывают движение. И ты, как идиот, ждешь, пока семь машин с важной птицей промчатся. В Италии такого нет, по закону невозможно. У нас и Сильвио Берлускони ездил по пробкам. Я сам видел. И кортежу Джорджо Наполитано, насколько мне известно, никто специально не освобождает дорогу... Я сам водитель с почти 30-летним стажем. В детстве я хотел иметь мотоцикл, но папа не разрешил: «Нет, у тебя профессия такая, если что-то случится на мотоцикле, руку сломаешь, и конец твоей карьере». Машину папа мне подарил в 18 лет. Его позиция была такова: лучше машина, чем мотоцикл. Кстати, до сих пор я еще ничего себе не ломал, тьфу-тьфу-тьфу. Сейчас у меня «Форд Фокус», кстати.

- Вам хотелось бы в перспективе стать народным артистом России?

- Конечно. Российский паспорт у меня есть. Так что ничего не мешает. В Италии же ничего подобного нет. Есть «кавалеры», есть «коммендаторе», как в «Дон Жуане». Но они — фикция.

- Как же тогда ваши коллеги на вашей Родине узнают, что они любимы и признаны?

- Народ обычно называет особо признанных «любимый маэстро». Но это неофициально. Хотя есть одно звание — по-русски звучит как «рыцарь». Недавно генеральный консул Италии в Санкт-Петербурге сделал мне сюрприз, отправил мои документы в Рим на «рыцарство». Так что скоро буду звучать гордо — «рыцарь Фабио». Готовьте мне лошадку (смеется).

- Рыцарь, вы стали гражданином России задолго до Жерара Депардье. Какие объективно значимые причины побудили вас сделать этот шаг?

- Для Депардье это был главным образом политический поступок. И я в этом смысле меньший «конъюнктурщик», чем месье Жерар. Я родился в Бари, где покоятся мощи святителя Николая Чудотворца, которого всегда почитали в России. Так что судьба моя складывается не случайно. Я с детства люблю Россию, в девять лет самостоятельно начал изучать русский алфавит. Девичья фамилия моей мамы — Руссо — переводится как «русский». Папа благоговел перед Советским Союзом. Даже мою сестру назвали Валентина в честь Валентины Терешковой, первой женщины-космонавта. И я с детства люблю Россию. Всегда играл очень много русской музыки. Когда в «лихие 90-е» впервые приехал в Санкт-Петербург к своей тогда еще невесте, а ныне жене флейтистке Олесе Тертычной, сразу сказал себе: я хочу и буду здесь жить. Несмотря на тогдашний сомнительный статус Северной Пальмиры — «Бандитская столица России». С тех пор ни разу не пожалел, что стал гражданином России. Честное слово. Сто процентов. Нет, даже двести.

- Вы как гражданин России наверняка в курсе, что у нас две страны — Москва и вся остальная Россия. В Италии существует подобное расслоение?

- Вы еще забыли про Питер. Санкт-Петербург — это еще одна отдельная Россия (улыбается). В Италии на самом деле то же самое. Есть Рим, есть Милан, есть глубинка Турин, а потом уже вся остальная Италия. Со всеми минусами социального расслоения. Страшное дело. На Сицилии жить хуже даже, чем, к примеру, в Ульяновске или в Иваново. Просто ужас, что там творится. Такая бедность...

- Итальянская эстрада в свое время на долгие годы покорила сердца российских меломанов. Произойдет ли что-подобное когда-нибудь, на ваш взгляд, с итальянской классической музыкой?

- Я, во всяком случае, очень заинтересован в этом. И первый шаг в этом направлении уже сделал. В прошлом году организовал в Мариинском театре в Санкт-Петербурге первый фестиваль итальянской симфонической музыки. Итальянская серьезная музыка - это не только Верди, Россини, Доницетти, Пуччини. Италия — страна, где не только великолепную оперу писали, но и родина прекрасной симфонической музыки от Респиги до Нино Рота. Малоизвестного Марио Кастельнуово-Тедеско, на минуточку, записал уроженец России, известный американский скрипач Яша Хейфец. Я очень хочу показать эту музыку в России.

- Скажите, а может ли в главном итальянском музыкальном театре Ла Скала произойти то, что происходит сегодня в нашем Большом?

- Думаю, что нет, ни при каком раскладе. Даже уверен в этом. Случаи с Филиным и Цискаридзе — большая беда Большого театра. По гамбургскому счету. Главный музыкальный театр России слишком близко подступил к опасной черте. Но еще, к счастью, не переступил ее. И думается мне, что у директора Большого театра Анатолия Иксанова достанет сил и мудрости руководителя сильной рукой навести порядок и поставить зарвавшихся на место.

- Среди самых популярных в нашей стране отечественных кинокомедий — «Невероятные приключения итальянцев в России» Эльдара Рязанова. С вами случалось что-нибудь, подобное сюжету этого фильма?

- Я по-своему являюсь продолжением этих «невероятных приключений». Поэтому очень люблю комедию Рязанова. Когда я в самый первый раз приезжал в Санкт-Петербург, едва не оказался в ситуации одного из героев фильма. Помните доктора, потерявшего паспорт, которого не пускают ни в Россию, ни в Италию? Я по совету своего друга, эмигрировавшего из СССР в Канаду, поехал на пару дней отдохнуть в Ригу. А все документы оставил у консула Италии в Питере. И когда возвращался из Риги, меня остановил суровый таможенник: «Где ваша декларация? В Петербурге? Ага, тогда у вас проблемы!» На счастье у меня нашлась визитка консула. Если бы не это, меня бы прямо на месте ссадили с поезда и «экстрадировали» куда-нибудь (улыбается).

«Дом ангелов» Татьяны Куинджи

Наконец, вчера в ульяновском Доме музыки в камерном концерте «Посвящение Рахманинову» приняла участие российская оперная дива, ведущая актриса модного московского театра «Геликон-опера» Татьяна Куинджи (сопрано). Она и стала третьей звездной собеседницей 73online.ru.

- Начнем с цитаты из одного вашего недавнего интервью: «Я — певица подвижная, стоять на сцене столбом не люблю».

- У нас театр такой, там в спектаклях статика невозможна, сплошное движение. Возможно, старые советские оперные примадонны эту подвижную манеру пения и не одобрили бы. Но иных уж нет, а те — далече. Я сама нынче из поколения «стариков». Мои студенты меня сегодня за глаза «примадонной» называют. И я их ориентирую двигаться во время пения. Сегодняшнему оперному театру неподвижность вредит. Молодые режиссеры порой такое требуют вытворять на сцене, что порой хочется поинтересоваться, а попеть-то время останется. Даже мне трудно при моей хорошей физической подготовке.

- Если верить Интернету, вам известны абсолютные секреты женского счастья.

- Я?! Вот новость! Врет ваш Интернет. Я не просто никаких таких секретов не знаю. Но и к самому понятию «счастье» отношусь настороженно. Не люблю употреблять это слово всуе. Особенно в связи с сознанием. Я рада, что живу здесь и сейчас. И не надо мне никакого другого счастья. Это определенная настройка души, понимаете?

- А как и зачем вдруг в вашей жизни успешной оперной певицы возникла психология?

- Много лет назад мне понадобилась помощь психолога, даже психиатра. Я прошла двухлетний курс психотерапии. К психиатру меня привела потеря радости жизни. Непонятно было, чем заниматься дальше. Психотерапия оказалась эффективной, она помогла мне вписаться в то время, в котором я живу, и понять, что сегодня тоже можно приносить пользу. Я изменила свои взгляды на жизнь. Я запала, поняв, что психология — очень эффективный инструмент, и захотела тоже так уметь. Наигравшись в какой-то момент в театр, я поступила в психолого-педагогический университет и окончила его по-честному. Даже проходила практику в психиатрической больнице. Да и в моей профессии оперной актрисы психология помогает. Образ, мотивация становятся понятней, а исполнение — объемней. Даже в камерной музыке. Ведь каждый романс - это отдельная драматическая история. И «Полюбила я на печаль свою» становится полутораминутным моноспектаклем.

- В начале 90-х годов прошлого века у вас был опыт работы в кино. Неплохие арт-хаусные фильмы с вашим участием — «Мистификатор» и «Блуждающие звезды» — субъективно, к сожалению, сегодня не востребованы. А почему именно вас пригласили в проекты, рассказывающие о непростой судьбе еврейского народа?

- Не знаю. Это вопрос к создателям, которые были евреями. Возможно, речь в них шире - не о еврейском народе, а о Народе вообще. Для меня кино в то время стало неожиданным, приятным и интересным экспериментом. Это был случай, о котором я подсознательно мечтала. Увы, потом наше кино исчезло и обо мне забыли. А в нынешний кинематограф — яркий, бьющий по глазам и мозгам, я пока еще не впишусь никак. Очень жаль... Я бы попробовала. Но сейчас уже в оперной певице Куинджи кинорежиссеры не видят героиню своего романа.

- В театре у вас есть две необычные роли — нимфетки, соблазняющие взрослых мужчин, в «Лулу» Берга и «Лолите» Щедрина по одноименному роману Набокова. В вас это видят, потому что вам близок этот неоднозначный тип маленьких женщин?

- Все проще и связано с моим маленьким ростом. У режиссеров появлялась возможность использовать меня в амплуа травести. Я могла и могу выглядеть со сцены почти как ребенок. Такая женщина-дитя. И мне было непросто сыграть чистый лист, в котором так много нерастраченной женственности. Хотя и интересно. Особенно когда в результате получается такое бессовестное воплощение зла, невиноватое в этом, поскольку не замотивировано на осмысленное зло изначально. Удачное сочетание подростковой внешности и женственной насыщенности голоса помогло мне тогда создать два этих ярких отталкивающих и одновременно притягивающих образа.

- А как у вас, двоюродной праправнучки известного русского пейзажиста Архипа Куинджи, автора «Лунной ночи на Днепре», складываются отношения с живописью?

- Профессиональной художницей я не стала, хотя и могла. Я в детстве, пока не начала петь, очень много рисовала. Сейчас у меня свой дом, и я активно занялась дизайном, увлеклась декором. Поэтому подумываю о том, что когда-нибудь брошу работать и попробую воплотить свою давнюю задумку. У меня есть много разных маленьких фигурок ангелов, я их собираю. И фотографирую маленьких на фоне крупных вещей. Получается интересный визуальный ряд, специфический мир. И мечтаю о фотоперформансе «Дом ангелов».

Николай Владимиров