Вовне то редкие, то длинные, в очередь, «тук-тук» указывали на то, что кто-то кого-то отстреливает. Какие-то люди каких-то людей. Тогда я впервые почувствовала вкус страха. Не за родных - они были в Ульяновске, не за себя - знала, куда ехала, а - страх беспомощности. Когда ты понимаешь, что невозможно ничего изменить: только случай даст шанс…
Память об этом страхе накрыла меня сейчас в одном селе, имени которого я не хочу называть единственно потому, что - по моему глубочайшему убеждению - жестокость не имеет права на имя. Как и 18 лет назад, ночные стрелки днём работают на своих работах, вечером воспитывают детей, ласкают жён - их никогда не вычислить поименно, потому что порукой тому - общая жестокость.
В селе три недели подряд в выходные дни отстреливали собак. Не породистых, бойцовских, которые способны постоять за себя, а простых, наивных жучек, шариков, кутек - летнюю забаву любимых внуков. Лето прошло. А кто-то обещал собакам, что оно будет вечно? Но ответственность за тех, кто стал не нужен, - всё-таки бремя. И потому в селе - в ходу байки про жестокость безродных собак. Вот шла старушка с кассетой яиц, ей в ноги бросился ничейный пёс: бедная старуха выронила кассету, и все яйца разбились! И правда - чем не повод здоровенным мужикам порезвиться с ружьями в темноте ноября?! У другой старухи, по словам участкового полицейского, бродячая собака загрызла 25 кур. Но ни одной не съела. Звоню знакомым собачникам. «Да ты что - это может только хорёк сделать, тем более, по нашим данным, именно в этом месте хорьков немерено!». Но - первый пошёл!! - и опять с трёх до шести утра вольные стрелки «защищают» старух. Через три недели в селе - ни собачьего лая, ни молодых, ни старых псов, которые ещё летом верили людям.
Вы видели, как плачет, случайно оставшись в живых, собачья мать над трупами своих детёнышей, которым от роду два месяца? Видимо, предполагая, что не всё так безоблачно в отношении «людей» и собак, она родила детей в схроне теплотрассы и следила за ними ежесуточно, неотступно. И ушла на полчаса за едой. Этого времени «защитникам старух» хватило: кутят выволокли из теплотрассы и застрелили. Я знаю, что испытывала собачья мать: страх беспомощности.
Он возвратился и ко мне, человеку. Я не могу защитить этих бессловесных и беззлобных собак, потому что любая местная власть холодно ответит, что она «не в курсе». Я не могу объяснить сельским детям невозможность жить в бесконечной жестокости, потому что дети не знают иного: они так же жестоки, как их родители и учителя. Вы спросите, что есть жестокость? Она имеет много масок, но начало одно - отсутствие души и генетическое неумение любить.
Роберт Хайнлайн, писатель: «Негодяй убивает ради удовольствия. Дурак - из ненависти».
Текст: Людмила Дуванова