Андрей Елагин, выпускник физико-математического класса ульяновской школы №68, которая впоследствии стала лицеем №90, получил степень Research Assistant Professor университета Чикаго. Сегодня, получив опыт работы на адронном коллайдере, он занимается исследованием свойств нейтрино. В эксклюзивном интервью 73онлайн Елагин рассказал, что несет человечеству его работа.

36-летний Андрей Елагин сейчас живет в Чикаго, воспитывает трехлетнего сына, в свободное от физики высоких энергий время играет в волейбол и ходит на лыжах. По старой памяти, любит походы с палаткой, в которые отправляется с семьей и в Америке – любовь к туризму ему привили в школе, в классе Анатолия Эдварса, который на дня отметил юбилей. В Ульяновске у Елагина остались родители, брат, бабушка, много родственников и друзей детства. Говорит, что скучает по ним, ведь уехал покорять столицу еще в 17 лет. Старается приезжать при любой возможности:

- Получается примерно раз в год. К сожалению, всего на несколько дней. В графике работы долгих отпусков не предусмотрено. Поездка в Россию - всегда спринт. Надо успеть всех навестить. Стараюсь поддерживать отношения со многими одноклассниками. Мы были очень дружным классом. Меня нет в социальных сетях – считаю, что живое общение, пусть и раз в год, куда более ценно.

Мы окончили физмат 68-й школы в 1999 году, за несколько лет до образования лицея 90. Анатолий Эдварс не был нашим директором, но был не просто учителем физики, а еще и классным руководителем. Школу я окончил с серебряной медалью, но сама по себе она никак не помогла при поступлении в вуз моей мечты - МФТИ. Для медалистов в нем не было никаких поблажек. Поступить помогли знания, полученные в школе и участие в олимпиадах. Побеждал на областных, показывал неплохие результаты на зональных и всероссийских. Из методики обучения в физмат-классе особенно запомнились конспекты и решение невероятного количества задач по каждой теме школьной программы, что помогло досконально ее освоить. Пять формул Эдварса из кинематики напишу и сейчас, даже если разбудите ночью.

- А как занесло на адронный коллайдер?

- На четвертом курсе факультета общей и прикладной физики Московского физико-технического института попал на базовую кафедру в Объединенный институт ядерных исследований в Дубне. Начал ездить в командировки в Европейский совет ядерных исследований в Женеву (ЦЕРН), который занимается экспериментами на Большом Адронном Коллайдере (БАК), и в пригород Берлина Цойтен, где находится Немецкий Электронный Синхротрон. Это было невероятно интересно – путешествовал, участвовал в международных проектах и экспериментах по физике элементарных частиц. По итогам этих работ в 2003 году защитил диплом бакалавра, а в 2005 – и магистра.

ЦЕРН - здесь создан Большой Адроннный Коллайдер

- Сразу решили, что научной работой будете заниматься за рубежом?

- Скорее, и не думал, что так произойдет. Многие целенаправленно готовились к поступлению в аспирантуру в США или в Европe, а я в 2005-м поступил в аспирантуру в Дубне. Буквально через месяцев буквально по воле случая оказался в аспирантуре Техасского университета и был прикомандирован к Национальной лаборатории ускорителей имени Ферми (Фермилаб) в пригороде Чикаго, где занимался поиском бозона Хиггса на теватроне. Это тоже, по сути, адронный коллайдер, но поменьше. Совместно с тремя старшими коллегами, выпускниками ФОПФ МФТИ, разработал методику по измерению массы Хиггса в случае, когда эта частица распадается на два тау-лептона. Методика впоследствии успешно использована на Большом Адронном Коллайдере в ЦЕРНе.

После защиты диссертации в 2011 году меня взяли на работу в Чикагский Университет на должность начинающего научного сотрудника (Postdoc). Стал заниматься разработкой новых видов детекторов для будущих экспериментов, а сейчас – нейтринной физикой. Хочу проверить, является ли нейтрино своей собственной античастицей. Это может быть важно для объяснения причины, по которой мы все существуем в виде материи, а не превратились в сгустки энергии, как должно было бы произойти, если предположить, что в момент Большого взрыва количество частиц и античастиц было одинаковым.

- Теоретическая физика позволяет жить безбедно?

- В ноябре 2017 года получил должность Research Assistant Professor. Не уверен, есть ли аналог в российской академической системе, но наиболее точный смысловой перевод: «начинающий профессор-исследователь». Эта должность не очень распространена в Америке. Обычно следующая ступень после Postdoc - просто Assistant Professor без приставки Research (исследователь).

Страница Андрея Елагина на сайте Чикагского университета

Страница Андрея Елагина на сайте Чикагского университета

Обычный профессор получает базовую зарплату от университета за то, что читает лекции, а научную работу ведет в свободное от преподавания время на гранты. Исследователь не преподает, что позволяет ему заниматься только научной работой. Моя зарплата не имеет базовой составляющей университета и должна полностью обеспечиваться грантами – если перестану их получать, придется искать другую работу (смеется – прим. ред.). Следующий шаг - зарекомендовать себя, как независимого ученого, который эффективно ведет научную работу, а сейчас стараюсь получать удовольствие от того, чем занимаюсь каждый день.

В России ученую степень официально не подтверждал, хотя, если не ошибаюсь, не так давно вышел закон об упрощенной процедуре признания ученых степеней, полученных за рубежом. Техасский университет, в котором защищался, есть в списке признанных, но признаюсь, что в детали не вдавался – пока не было необходимости.

- Что даст человечеству ваша работа? Есть ли у нее прикладное значение?

- Не вдаваясь в подробности, скажу, что для наших исследований нужны большие и в тоже время исключительно быстрые (с хорошим временным разрешением) фотодетекторы. Раньше они были очень малых размеров - 5х5 см, а за последние годы мы создали детекторы LAPPDTM с площадью в 16 раз больше. Потенциал в разрешении по времени – до 1 пикосекунды. То есть, наши фотодетекторы скоро смогут определить время прихода фотонов (квантов обычного света) с точностью до одной триллионной доли секунды.

Возможно, однажды вы купите бытовую технику, в которой будет установлен наш LAPPDTM. Быстрые фотодетекторы нужны, например, в медицинской диагностике. В них нуждается позитронно-эмиссионная томография (ПЭТ). Чем лучше временное разрешение ПЭТ-сканеров, тем лучше снимок, по которому врач ставит диагноз. Более того, доза облучения пациента при ПЭТ-скане может снизиться в сотни раз.

В последнее время медики разработали методы определения рака по анализу крови, но тесты не говорят, где именно рак, только определяют, что он есть. После них может потребоваться время, чтобы разобраться где и как лечить. LAPPDTM позволят построить ПЭТ-сканнеры в полный рост человека, а значит, после анализа можно очень быстро поставить точный диагноз и своевременно начать лечение.

Еще одна возможная бытовая польза от моей научной деятельности - разработка новых методов использования искусственного интеллекта. Для эффективного изучения физики нейтрино с использованием LAPPDTM необходимы новые методы анализа данных. Сейчас довольно активно занимаюсь проблемами машинного обучения. Мне необходимо научить компьютер отличать разные виды "фотографий", которые делают детекторы LAPPDTM в нейтринных экспериментах. Пригодится ли это в быту, пока не знаю, но искусственный интеллект все больше проникает в самые разные области жизни.